2. Бесплодная смоковница.

2. Бесплодная смоковница.

11.12-14 — «На другой день, когда они вышли из Вифании, Он взалкал; и, увидев издалека смоковницу, покрытую листьями, пошел, не найдет ли чего на ней; но, придя к ней, ничего не нашел, кроме листьев, ибо еще не время было собирания смокв. И сказал ей Иисус: отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек! И слышали то ученики Его».

Эти три стиха относятся к самым трудным и самым спорным во всем Евангелии от Марка, потому что они сообщают о поведении Иисуса Христа, которое не было для Него характерно. Проклятие как-то не вяжется с привычным образом Иисуса. Неизбежно возникает вопрос: какой смысл было так злиться на смоковницу? Разве не бессмысленно искать на ней плоды в то время, когда их время еще не пришло? Поскольку эти вопросы действительно трудные, в научной экзегезе мы находим разные объяснения этого евангельского текста.

1. Символическое толкование. По убеждению многих экзегетов, в этой истории речь идет не о реальном происшествии в жизни Иисуса Христа, но о рассказе, который возник на основе пророческих текстов и с самого начала символически относился к Израилю.

В пользу такого понимания может свидетельствовать несколько странный факт: Иисус – и только Он – «взалкал», то есть уже утром почувствовал голод, хотя в Вифании Он остановился на ночлег в гостеприимном доме, о чем говорится в других евангельских местах (обед в Вифании (Мк_14.3); жители Вифании – друзья Иисуса (Ин_11.1–2). Но прежде всего в пользу символического понимания рассказа говорит то, что Израиль в своем плодоношении и неплодоношении действительно часто сравнивался со смоковницей или ее плодами.

Так, например, пророк Михей жалуется:

«Горе мне! ибо со мною теперь – как по собрании летних плодов,

как по уборке винограда:

ни одной ягоды для еды,

ни спелого плода смоковницы,

которого желает душа моя.

Не стало милосердых на земле,

нет правдивых между людьми...» (Мих_7.1–2).

Похожее мы читаем у пророка Иеремии:

«Хочу собрать у них урожай, говорит Господь,

– нет ни одной виноградины на лозе,

– ни смоквы на смоковнице,

и лист ее увял.

Потому отдам ее опустошителю» (Иер_8.13).

Как в положительном, так и в отрицательном смысле образ смоковницы встречается и у пророка Осии:

«Как виноград в пустыне,

Я нашел Израиля;

как первую ягоду на смоковнице, в первое время ее,

увидел Я отцов ваших, –

но они пошли к Ваал-Фегору

и предались постыдному,

и сами стали мерзкими, как те, которых возлюбили...

Все зло их в Галгале:

там Я возненавидел их

за злые дела их;

изгоню их из дома Моего,

не буду больше любить их;

все князья их – отступники.

Поражен Ефрем; иссох корень их, –

не будут приносить они плода» (Ос_9.10,15–16)

Так что было бы вполне оправданным «бесплодную смоковницу» понимать символически, применительно к Израилю. Но при таком понимании возникают новые трудности:

Во-первых, в Ветхом Завете нет ни одного символического проклятия смоковницы – даже там, где Бог собирается отдать неплодное дерево «опустошителю» (Иер_8.13). Что же побудило первых христианских рассказчиков к столь реалистическому описанию?

Во-вторых, даже если видеть в этой истории только символическое повествование, остается удивительным, что рассказчик и, главное, слушатели могли представить себе такую гневную и непреклонную реакцию Иисуса.

В-третьих, не оставляет ли символическая интерпретация именно этой истории неприятное чувство, будто здесь некое желание как бы нереальностью, символизмом слов «оправдать» Иисуса, чтобы сохранить привычный образ «милосердного и доброго Иисуса»?

2. Реалистически-символическое толкование. Другие экзегеты не признают чисто символическое толкование и не видят причин сомневаться в том, что Иисус мог действительно совершить такое чудо-наказание дерева. Впрочем, они считают вероятнее, что чудо это как таковое случилось не перед Пасхой, а когда-то во время сбора урожая смокв, и только потом было поставлено в связь с пасхальным посещением Иисусом Иерусалима. В этом случае чудо лишь позднее могло быть истолковано символически и отнесено к Иерусалиму и храмовому культу в нем. Такой разрыв во времени (между событием и символическим его толкованием) повлиял на то, что нам трудно из этого чуда-наказания извлечь надежное знание о действительном отношении Иисуса к Его народу и храму.

Но и при этом понимании возникают трудности:

Во-первых, даже если проклятие смоковницы имело место не перед Пасхой, когда Иисус посетил Иерусалим, то какой-то смысл это проклятие должно было иметь? Но какой?

Во-вторых, если в случае этого странного чуда речь просто шла о спонтанной реакции разочарованного или огорченного Иисуса, то какой смысл было раннему христианству сохранять память об этом нетипичном поведении Иисуса, да еще и передавать об этом далее в предании?

В-третьих, если это чудо лишь впоследствии было связано с событиями последнего пребывания Иисуса в Иерусалиме, то что дало повод Евангелисту обратить внимание читателя на то, что «еще не время было собирания смокв» (11.13)? Разве ему не приходило в голову, что он этим добавленным замечанием делает всю историю еще непонятнее?

Пожалуй, у нас нет иной возможности, кроме как извлечь смысл этой короткой истории из контекста, в котором нам ее сообщил Марк. У него, разумеется, не было никакого сомнения в историчности его рассказа. И у нас нет никакой особой необходимости, отказывать рассказу Марка в историчности.

При истолковании Мк_11.12–14 обращает на себя внимание следующее:

1. Проклятие смоковницы для Марка однозначно стоит в связи со вторым походом Иисуса в Иерусалимский храм. Ведь оно случилось на второй день. А в первый день Входа в Иерусалим Иисус уже был в храме до позднего вечера и всё там осмотрел (11.11). Так что теперь Он пошел туда подготовленный.

2. Произнесенное Иисусом проклятие у Марка – не последнее Его слово. Ведь без разговора между Петром и Иисусом на третий день (11.20–25) проклятие смоковницы остается непонятным. Там говорится: «Поутру, проходя мимо, увидели, что смоковница засохла до корня. И, вспомнив, Петр говорит Ему: Равви! посмотри, смоковница, которую Ты проклял, засохла».

3. История начинается с замечания о том, что Иисус «взалкал», был голоден. Это замечание отнюдь не допускает только символическое понимание. (Даже если Иисус и Его ученики позавтракали у их хозяина в Вифании, такое чувство голода возможно именно у Того, Кто с нетерпением ждет решительных событий. Предстоящее столкновение не обязательно должно лишить аппетита, оно может аппетит и вызвать!). По причине голода Иисуса привлекла смоковница, которая уже пустила листья, и Он стал искать на ней плодов. (Замечание стиха 13 о неподходящем времени для поиска плодов и в самом деле имеет смысл только для времени Пасхи, так как в это время года еще не на всех смоковницах и листья-то появляются!).

Но ведь Иисус Христос был галилеянином. А в мягком и теплом климате Галилеи всё совсем по-другому, чем в Иерусалиме с его зимой. Там смоквы собирают 10 месяцев в году. Совсем неудивительно, что Иисус стал искать плоды на зеленеющей смоковнице: «Но, придя к ней, ничего не нашел, кроме листьев, ибо еще не время было собирания смокв».

Однако в таком случае разве не понятна реакция Иисуса? Конечно, понятна. Ведь Он шел в храм, и по дороге размышлял. В Его голове давно созрел приговор и храму и храмовому богослужению. Теперь эта мысль внезапно нашла подтверждение на наглядном примере.

Ведь что предлагал «алчущему» Израилю его храм, который притягивал людей издалёка? Как и бесплодная смоковница, он не предлагал «ничего»! И теперь Иисус решил положить конец такому положению дел: «И сказал ей Иисус: отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек!».

Итак, мы в нашем рассказе имеем дело с одним из пророческих символических действий. В этом драматическом пророчестве осуждаются две вещи.

Во-первых, осуждаются обещания, за которыми не следует исполнение. Листья на деревьях можно принять за обещания плодов, но плодов на дереве не оказалось. Все это явно относится к истории Израиля. Можно извлечь урок и для каждого отдельного человека. Через весь Новый Завет красной нитью проходит мысль, что человек может быть узнан лишь по плодам его жизни. «По плодам их узнаете их» (Мф_7.16). «Сотворите же достойные плоды покаяния» (Лк_3.8). «Не всякий, говорящий мне: Господи! Господи! войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (Мф_7.21).

Во-вторых, осуждается религия, не подкрепленная действиями. В данном случае речь идет конкретно о том, что храмовое богослужение Израиля для Иисуса не имело больше никакого значения! Оно не могло отныне дать ничего! И доказательство этому предлагает следующий рассказ об очищении храма.