Глава 27

Глава 27

Удаляющиеся от мира сего, живущие честно и добродетельно, но, поелику за преслушание первозданного все мы стали повинны, носящие на себе еще покрывало страстей, то есть плотское мудрование, справедливо названное у Апостола смертию (Рим. 8, 6), подобны людям, которые идут ночью, озаряются же светом звезд, то есть Божиих заповедей. Им, как несовершенно освободившимся от тьмы, невозможно видеть все в ясности; а потому и надобно, со многими трудами и с великою верою прилагая попечение о добродетели, умолять Солнце правды Христа, чтобы воссиял в сердцах их, и возмогли они все видеть в точности, как разнообразные всякого рода нападения на нас мысленных зверей, так и тайнозримые, неизреченно услаждающие лепоты нетленного мира, что открытым и явственным делается для тех, которые достигли верха добродетелей и в чьих сердцах действенно воссиял умный Свет. Ибо, как говорит блаженный Павел, совершенных есть твердая пища, имущих чувствия обучена долгим учением в разсуждение добра же и зла (Евр. 5, 14). Да и божественный Петр говорит: и вы имея пророческое слово, ему внимающе, якоже светилу сияющу в темнем месте, добре творите, дондеже день озарит, и денница возсияет в сердцах ваших (2 Пет. 1, 19). Многие же совершенно ничем не отличаются от тех, которые ходят ночью, при оскудении всякого света, не пользуясь даже и кратковременным озарением, то есть Божиим словом, имеющим силу осиять души их, и уподобляются почти слепым. Это люди, которые всесовершенно опутаны вещественными связями и житейскими узами, не удерживаются Божиим страхом, не упражняются ни в одной из добродетелей. Ибо и из мирских людей те, которые, по сказанному, озаряются святыми заповедями, как бы некиими звездами, внимая вере и страху Божию, не совершенно бывают объяты тьмою, почему и могут иметь надежду на спасение.