Глава 57 ВЗЯТИЕ КОВЧЕГА ФИЛИСТИМЛЯНАМИ

Глава 57

ВЗЯТИЕ КОВЧЕГА ФИЛИСТИМЛЯНАМИ

Эта глава основана на Первой книге Царств 3-7 гл.

Еще одно предостережение следовало сделать дому Илия. Бог не мог общаться с первосвященником и его сыновьями – их грехи подобно густому облаку скрыли от них присутствие Святого Духа. Но среди царящего бесчестия отрок Самуил оставался верным Небу, и ему как пророку Всевышнего было поручено сообщить приговор дому Илия.

«Слово Господне было редко в те дни, видения были не часты. И было в то время, когда Илий лежал на своем месте, – глаза же его начали смежаться, и он не мог видеть, – и светильник Божий еще не погас, и Самуил лежал в храме Господнем, где ковчег Божий; воззвал Господь к Самуилу». Думая, что его зовет первосвященник, Самуил вскочил и поспешил к его постели, говоря: «Вот я! ты звал меня». Тот ответил: «Я не звал тебя, пойди назад, ложись». Трижды слышал Самуил голос, звавший его, и трижды он отвечал подобным образом. Тогда Илий понял, что таинственный голос был голосом Божьим. Господь прошел мимо Своего избранного слуги, мужа, убеленного почтенной сединой, и обратился к ребенку. Само собой разумеется, это был горький, но заслуженный упрек Илию и его дому.

Но в сердце Илия не пробудились ни зависть, ни ревность. Он посоветовал Самуилу ответить, если вновь услышит этот голос: «Говори, Господи; ибо слышит раб Твой». Самуил был настолько охвачен благоговейным страхом при мысли о том, что великий Бог будет говорить с ним, что не мог припомнить в точности тех слов, которые Илий повелел ему сказать.

«И сказал Господь Самуилу: вот, Я сделаю дело в Израиле, о котором кто услышит, у того зазвенит в обоих ушах. В тот день Я исполню над Илием все то, что Я говорил о доме его; Я начну и окончу. Я объявил ему, что Я накажу дом его на веки за ту вину, что он знал, как сыновья его нечествуют, и не обуздывал их. И посему клянусь дому Илия, что вина дома Илиева не загладится ни жертвами, ни приношениями хлебными вовек».

До этого момента «Самуил еще не знал тогда голоса Господа, и еще не открывалось ему Слово Господне», то есть ему было неведомо Божье присутствие, в отличие от пророков. Намерение Божье и состояло в том, чтобы открыть Себя так неожиданно и чтобы Илий узнал об этом из расспросов юноши и по его удивлению.

Ужас и изумление наполнили сердце Самуила, когда он осознал, какая страшная весть ему передана. Утром, как обычно, он занялся своей работой, но тяжелое бремя придавило юную душу. Господь не приказал ему передать эти страшные слова, поэтому он хранил молчание, но всеми силами старался избежать присутствия Илия. Он весь трепетал при мысли о том, что расспросы Илия заставят его сказать о Божественном суде над тем, кого он так любил и почитал. Но Илий был уверен, что эта весть предсказывает великие несчастья ему и его дому. Он позвал Самуила и повелел откровенно рассказать обо всем, что Бог открыл ему. Юноша повиновался, и престарелый муж со смиренной покорностью выслушал страшный приговор. «Он – Господь, – сказал он, – что Ему угодно, то да сотворит».

Однако Илий не проявил искреннего раскаяния, он признал свою вину, но пренебрег возможностью истребить грех. Из года в год Господь откладывал Свои страшные суды. Многое можно было предпринять в те годы для искупления ошибок прошлого, но престарелый священник не сделал ничего, чтобы исправить зло, осквернявшее святилище Божье и приведшее тысячи израильских душ к гибели. Долготерпение Божье еще сильнее ожесточило Офни и Финееса, и они еще больше осмелели в своем беззаконии. Илий сообщил всему народу слова предупреждения и обличения, посланные его дому. Он надеялся как-то помешать распространению пагубного влияния своего неверного поведения в прошлом. Но поскольку сами священники отнеслись к этим предостережениям пренебрежительно, то и народ поступил так же, а окружавшие их племена, которые знали о явных беззакониях Израиля, еще больше погрузились в идолопоклонство и преступления. Они не испытывали чувства вины за грехи, как это случилось бы, если бы Израиль сохранил свою чистоту. Но день возмездия приближался. Авторитет Божий был попран, служением Ему пренебрегали, и поэтому настал момент, когда Он должен был вмешаться, чтобы защитить честь Своего имени.

«И выступили Израильтяне против Филистимлян на войну, и расположились станом при Авен-Езере, а Филистимляне расположились при Афеке». Этот поход израильтяне предприняли без Божьего сочета, без согласия первосвященника или пророка. «И выстроились Филистимляне против Израильтян, и произошла битва, и были поражены Израильтяне Филистимлянами, которые побили на поле сражения около четырех тысяч человек». Когда разбитые и упавшие духом люди возвратились в стан, «сказали старейшины Израилевы: за что поразил нас Господь сегодня пред Филистимлянами?» Чаша беззаконий народа переполнилась, однако люди не сознавали, что их собственные грехи и были причиной столь ужасного бедствия. И они сказали: «Возьмем себе из Силома ковчег завета Господня, и он пойдет среди нас, и спасет нас от руки врагов наших». Господь не давал никакого указания или разрешения взять ковчег на войну. Однако израильтяне были уверены, что этим они обеспечат благополучный исход битвы, и когда сыновья Илия принесли ковчег в стан, там раздались громкие крики ликования.

Филистимляне воспринимали ковчег как Бога Израилева. Все великие дела, совершенные Богом для Своего народа, язычники приписывали ковчегу. «Отчего такие громкие восклицания в стане Евреев? И узнали, что ковчег Господень прибыл в стан. И устрашились Филистимляне; ибо сказали: Бог тот пришел к ним в стан. И сказали: горе нам! ибо не бывало подобного ни вчера, ни третьего дня. Горе нам! кто избавит нас от руки этого сильного Бога? Это – Тот Бог, Который поразил Египтян всякими казнями в пустыне. Укрепитесь и будьте мужественны. Филистимляне, чтобы вам не быть в порабощении у Евреев, как они у вас в порабощении; будьте мужественны и сразитесь с ними».

Филистимляне яростным ударом поразили израильтян, которые понесли огромные потери. Тридцать тысяч воинов легли на поле брани, а ковчег Божий был взят и два сына Илия, защищавшие его, убиты. Так для всех грядущих поколений история запечатлела еще одно свидетельство того, что нечестие народа Божьего не останется ненаказанным. Чем больше знают люди о воле Божьей, тем тяжелее грех тех, кто пренебрегает ею.

На израильтян обрушилось одно из самых больших бедствий, какое только могло случиться, – ковчег Господень был захвачен врагом. Воистину слава покинула Израиля, когда он лишился этого символа постоянного присутствия и силы Иеговы. Со священным ковчегом были связаны наиболее чудесные откровения Божьей истины и могущества. В прежние дни везде, где бы ни появлялся ковчег, одерживались знаменательные победы. Его осеняли крылья золотых херувимов, и невыразимая слава Шекины – видимого символа Всевышнего Бога – покоилась над ним в Святое святых. Но теперь он не принес им победы. Недавнее поражение свидетельствовало, что он уже не является их защитой, и скорбь охватила весь Израильский народ.

Люди не осознавали, что их вера не была истинной и что в таком духовном состоянии нельзя больше побеждать с Богом. Закон Божий, находившийся в ковчеге, являлся символом присутствия Господа, но, пренебрежительно относясь к принципам этого закона и отвергая его требования, они огорчили Дух Господень, и Он оставил их. Пока израильтяне повиновались святым предписаниям. Бог был с ними и дарил им Свое неограниченное могущество. Но когда они смотрели на ковчег, не связывая его с Богом, когда не проявляли никакого почтения к откровению Его воли и не повиновались Его закону, тогда он мог быть для них полезным не более, чем обыкновенный ящик. Они относились к ковчегу так, как языческие народы – к своим богам, словно он сам по себе таил силу и спасение. Они нарушили Закон, хранившийся в нем, ибо преклонение перед самим ковчегом привело их к формализму, лицемерию и идолопоклонству. Грехи отдалили их от Бога, и Он не мог даровать им победу до тех пор, пока они не раскаются и не оставят свои беззакония.

Было недостаточно, чтобы ковчег и святилище находились в среде Израиля. Было недостаточно, чтобы священники приносили жертвы и чтобы израильтяне назывались детьми Божьими. Господь не мог исполнить просьбы того, кто вынашивает в своем сердце нечестие. Написано, что тот, «кто отклоняет ухо свое от слушания закона, того и молитва – мерзость» (Притч. 28:9).

Когда армия отправилась в бой, Илий, старый и слепой, остался в Силоме. Охваченный мрачными предчувствиями, он ждал исхода битвы, «ибо сердце его трепетало за ковчег Божий». Целыми днями он сидел у ворот скинии возле дороги, с тревогой ожидая вестника с поля боя.

Наконец на крутой тропинке, ведущей в город, показался один вениамитянин, «одежда на нем была разодрана и прах на голове его». Не обращая внимания на старца, сидевшего у дороги, он вбежал в город и рассказал нетерпеливой толпе о поражении и потерях.

Вопли и причитания достигли ушей старца, сидевшего у скинии. К нему привели человека, принесшего известия, и он сказал Илию: «Побежал Израиль пред Филистимлянами, и поражение великое произошло в народе, и оба сыновья твои, Офни и Финеес, умерли». Как ни ужасна была весть, все же у Илия нашлись силы выслушать ее, ибо он ожидал этого. Но когда вестник прибавил: «... и ковчег Божий взят»,– невыразимая мука исказила лицо старца. Мысль о том, что его грех настолько обесчестил Бога, что заставил Его покинуть Израиля, была для него так страшна, что он не мог ее перенести. Силы оставили его, он упал, «сломал себе хребет и умер».

Жена Финееса, несмотря на неблагочестивый образ жизни мужа, была богобоязненной женщиной. Смерть свекра, мужа и более всего ужасная весть о захвате ковчега стали причиной и ее смерти. Она чувствовала, что рухнула последняя надежда Израиля, и, давая своему дитяти, родившемуся в тот час бедствия, имя «Ихавод» – «бесславие», горестно, слабея дыханием, повторяла: «Отошла слава от Израиля; ибо взят ковчег Божий».

Но Господь не отринул совсем Свой народ. Он не мог больше сносить торжество язычников. Он использовал филистимлян как орудие в Своих руках, чтобы наказать израильтян, а с помощью ковчега поразил филистимлян. В прежние времена Божественное присутствие сопровождало ковчег, чтобы быть силой и славой Его послушного народа. Это невидимое присутствие и теперь сопутствовало ему, чтобы навлечь ужас и смерть на нарушителей Его святого закона. Господь часто использует Своих злейших врагов, чтобы наказать Свой народ за неверность. Пусть нечестивые торжествуют некоторое время, видя страдание Израиля, несущего наказание, но наступит время, когда и им будет вынесен приговор святого, ненавидящего грех Бога. Где бы ни процветало беззаконие, там скоро и неотвратимо разразятся суды Божьи.

С торжеством принесли филистимляне ковчег в Азот, один из своих пяти главных городов, и поместили в доме бога Дагона. Они вообразили, что сила, сопровождавшая ковчег до этих пор, будет принадлежать им и что, объединив ее с могуществом Дагона, они станут непобедимы. Но войдя на другой день в храм, они увидели картину, которая наполнила всех их невыразимым ужасом: перед ковчегом Иеговы на земле вниз лицом валялся бог Дагон. Жрецы благоговейно подняли идола и водворили на прежнее место. Но на следующее утро они нашли его странно обезображенным и вновь лежавшим на земле перед ковчегом. Верхняя часть идола была подобна человеку, а нижняя часть – рыбе. Теперь все, что напоминало человека, было отсечено, и оставалось лишь тело рыбы. Великий страх объял жрецов и народ. Они восприняли это таинственное событие как дурное предзнаменование, предвещавшее гибель их самих и их богов перед Богом евреев. Они вынесли ковчег из храма и поместили его в отдельном здании.

Жителей Азота поразила мучительная и смертельная болезнь. Вспоминая язвы, посланные на Египет Богом Израилевым, народ приписал свои бедствия присутствию ковчега. Было решено отправить его в Геф. Но язва тут же последовала за ним, и жители этого города отправили его в Аскалон, население которого с ужасом приняло ковчег, говоря: «Принесли к нам ковчег Бога Израилева, чтобы умертвить нас и народ наш». Они молили своих богов о защите, подобно жителям Гефа и Азота, но губитель продолжал совершать свое дело, «так что вопль города восходил до небес». Опасаясь дальше хранить ковчег в населенных местах, народ отнес его в открытое поле, но это вызвало нашествие мышей – они заполонили всю землю, уничтожая все и в хранилищах, и на поле. Теперь народу угрожала полная гибель либо от болезней, либо от голода.

В течение семи месяцев ковчег оставался в филистимской земле, и за все то время израильтяне не предприняли ни одной попытки возвратить его. Но филистимляне теперь так же сильно желали освободиться от него, как некогда жаждали обладать им. Вместо того чтобы стать для них источником силы, он был тяжелым бременем и страшным проклятием. Однако они не знали, что предпринять, поскольку куда бы они ни помещали его, всюду за ним следовали неизменные суды Божьи. Народ обратился к князьям, жрецам и гадателям, с тревогой спрашивая их: «Что нам делать с ковчегом Господним? научите нас, как нам отпустить его в свое место». Им посоветовали возвратить его обратно с богатыми дарами. «Тогда, – сказали жрецы, – исцелитесь и узнаете, за что не отступает от вас рука Его».

Среди язычников господствовал древний обычай: для предотвращения бедствия или излечения какой-либо болезни они делали из золота, серебра или другого ценного металла изображение того, что несло с собой смерть, или же ту часть тела, которая особо поражалась болезнью. Затем такое изображение помещали на столбе или в другом видном месте, – люди верили, что это надежная защита от несчастья. Подобные обычаи все еще существуют среди некоторых языческих народов. Когда кто-либо страдает, он идет за исцелением в храм своего идола и приносит с собой фигуру или изображение той части тела, которая поражена болезнью и которую он оставляет как жертву своему богу.

Согласно господствовавшему суеверию, филистимские князья посоветовали народу сделать изображение язв, постигших их, – «по числу владетелей Филистимских пять наростов золотых и пять мышей золотых; ибо, – говорили они, – казнь одна на всех вас и на владетелях ваших».

Эти мудрецы признавали таинственную силу, сопровождавшую ковчег, силу, сокрушить которую у них недоставало мудрости. Однако они не посоветовали народу отказаться от идолопоклонства и начать служить Господу. Они продолжали ненавидеть Бога Израилева, хотя и вынуждены были под давлением непреодолимых судов покориться Его власти. Так суды Божьи могут убедить грешников, что борьба с Ним тщетна. Даже если они подчинятся Его могуществу, сердца их возмутятся против Его власти. Такая покорность не спасет грешника. Прежде чем раскаяние человека будет принято, он должен отдать сердце Богу, подчиниться Божественной благодати.

Как велико долготерпение Божье к нечестивцам! Идолопоклонники – филистимляне и отступники – израильтяне в одинаковой мере пользовались дарами Его провидения. Десятки тысяч незамеченных милостей бесшумно опускались на жизненную дорогу неблагодарных, мятежных людей. Каждое благословение говорило им о Подателе этих благ, но они были равнодушны к Его любви. Велико было терпение Божье к сынам человеческим, но когда они упорствовали в своем беззаконии. Он лишал их Своей защиты. Они отказались услышать голос Божий в Его творении, предостережениях, советах и в Его обличающем Слове, и поэтому Он вынужден был говорить с ними через Свои суды.

Среди филистимлян нашлись и такие, кто готов был помешать возвращению ковчега в его землю, потому что такое признание могущества Бога Израилева унизило бы их национальную гордость. Но «жрецы и прорицатели» увещевали народ не подражать упрямству фараона и египтян, навлекая тем самым на себя еще большие несчастья. Был предложен план дальнейших действий, который все одобрили и к исполнению которого немедленно приступили. Ковчег с золотыми изображениями в знак жертвы повинности поместили на новую колесницу, чтобы его ничем не осквернить, затем в колесницу впрягли коров, которые никогда не знали ярма. Их телят заперли в стойле, а коровам дали возможность идти, куда они хотят. Филистимляне рассуждали так: если ковчег возвратится в Израиль дорогой, ведущей к Вефсамису, ближайшему городу левитов, то значит, что это Бог Израилев причинил им великое зло. «Если же нет, – говорили они, – то мы будем знать, что не Его рука поразила нас, а сделалось это с нами случайно».

Оказавшись на свободе, коровы, не возвращаясь к тому месту, где находились их телята, пошли прямо по направлению к Вефсамису. Управляемые не человеческой рукой, терпеливые животные продолжали свой путь. Божественное присутствие сопровождало ковчег, и он благополучно прибыл к назначенному месту.

Было время уборки пшеницы, и жители Вефсамиса жали в долине. «И, взглянув, увидели ковчег Господень, и обрадовались, что увидели его. Колесница же пришла на поле Иисуса Вефсамитянина и остановилась там; и был тут большой камень, и раскололи колесницу на дрова, а коров принесли во всесожжение Господу». Филистимские князья, следовавшие за ковчегом «до пределов Вефсамиса», видели, как ковчег был принят, и потом возвратились в Аскалон. Язва прекратилась, и они убедились, что это бедствие было наказанием, посланным Богом Израилевым.

Жители Вефсамиса быстро распространили весть о том, что ковчег у них, и со всех ближайших мест стекались люди, чтобы приветствовать его возвращение. Ковчег поместили на камень, который перед этим служил жертвенником, и перед ним дополнительно принесли жертвы Господу. Если бы люди, приносившие жертвы, раскаялись в своих грехах, им были бы ниспосланы благословения Божьи. Но они не повиновались с верностью Его закону и, радуясь возвращению ковчега как доброму предвестнику, не имели истинного представления о его святости. Вместо того чтобы приготовить для него соответствующее место, они оставили его в поле. Продолжая смотреть на этот священный ящик и обсуждая его чудесное возвращение, они начали высказывать всевозможные догадки о том, где могла бы скрываться его особенная сила. Наконец, одолеваемые любопытством, они сняли с него покрывало и осмелились его открыть.

Весь Израиль был научен благоговейно и почтительно относиться к ковчегу. Когда требовалось перенести его с места на место, левитам дозволялось лишь взглянуть на него. Только один раз в году разрешалось первосвященнику смотреть на ковчег Божий. Даже филистимляне, будучи язычниками, не осмелились снять с него покрывала. Невидимые ангелы Божьи всегда сопровождали его во время всех путешествий. Непочтительная смелость жителей Вефсамиса вызвала мгновенное наказание. Многих из них поразила внезапная смерть.

Оставшиеся в живых не раскаялись в своем грехе, несмотря на постигшее их наказание, только стали относиться к ковчегу с суеверным страхом. Страстно желая избавиться от него, но не решаясь это сделать, жители Вефсамиса послали весть в Кириафиарим, приглашая его жителей взять ковчег к себе,. С великой радостью люди этого города приветствовали священный ковчег. Они знали, что он был залогом Божественной милости для всех послушных и верных. С торжественной радостью принесли они его в свой город и поместили в доме Аминадава, левита, который поручил своему сыну Елеазару заботиться о нем. И ковчег оставался там многие годы.

С тех пор как Господь впервые открылся сыну Анны, призвание Самуила на пророческое служение было признано всем народом. В точности передав Божественное предостережение дому Илия, как ни мучительно и тяжело было для него сделать это, Самуил тем самым доказал свою верность как вестник Иеговы. «И Господь был с ним; и не осталось ни одного из слов его неисполнившимся. И узнал весь Израиль от Дана до Вирсавии, что Самуил удостоен быть пророком Господним».

Как нация израильтяне продолжали оставаться в неверии и идолопоклонстве и в наказание были порабощены филистимлянами. В течение всего этого времени Самуил ездил по городам и деревням страны, стараясь обратить сердце народа к Богу их отцов, и его стремления не оставались тщетными. После двадцати лет тяжелого угнетения израильтяне «обратились к Господу». Самуил посоветовал им: «Если вы всем сердцем своим обращаетесь к Господу, то удалите из среды себя богов иноземных и Астарт, и расположите сердце ваше к Господу, и служите Ему одному». Мы видим, что в дни Самуила пророческое благочестие, религия сердца проповедовались, как и в дни Христа, когда Он был на земле. Для древнего Израиля внешние формы религии без благодати Христа не имели никакой ценности. Такими же они остаются и для современного Израиля.

И сегодня, как и в дни древнего Израиля, есть нужда в подобном возрождении религии сердца. Раскаяние – первый шаг, который должны совершить все, желающие вернуться к Богу. Никто не может сделать это за другого. Каждому из нас в отдельности следует смирить душу перед Богом и оставить своих идолов. Когда мы сделаем все, что в состоянии сделать, тогда Господь явит нам Свое спасение.

Благодаря содействию глав колен в Массифе собралось много народа. Здесь все торжественно постились. С глубоким раскаянием люди исповедовали свои грехи, и, в доказательство решимости повиноваться услышанным указаниям, они поставили Самуила судьей над народом.

Филистимляне думали, что израильтяне собрались для военного совещания и стянули к этому месту огромные войска, надеясь разогнать израильтян прежде, чем их планы созреют. При известии об их приближении ужас охватил весь Израиль. Народ умолял Самуила: «Не переставай взывать о нас к Господу, Богу нашему, чтоб Он спас нас от руки Филистимлян».

В то время как Самуил был занят принесением ягненка в жертву, филистимляне подошли ближе, чтобы сразиться. Тогда Всемогущий, Который среди огня, дыма и грома сошел на Синай, Который разделил Красное море и проложил через Иордан дорогу для Израильского народа, снова явил Свое могущество. Ужасная буря разразилась над идущими в наступление войсками, и вся земля оказалась усеяна телами могучих воинов.

В святом безмолвии стояли израильтяне, трепеща от страха и надежды. Созерцая поражение врагов, они поняли, что Бог принял их раскаяние. Хотя и не готовые к сражению, они взяли в руки оружие погибших филистимлян и преследовали бегущих до Вефхора. Эта блестящая победа была одержана на том же самом поле, где двадцать лет назад израильтян разбили филистимляне, где были убиты священники и где был взят ковчег Божий. Как для целых государств, так и для каждого человека в отдельности путь послушания Богу является единственным путем обретения безопасности и счастья, в то время как беззаконие ведет лишь к бедствию и поражению. Теперь филистимляне настолько покорились, что отдали израильтянам все взятые у них укрепления и в течение долгих лет не предпринимали никаких враждебных действий против них. Другие народы также последовали этому примеру, и израильтяне наслаждались миром до тех пор, пока Самуил оставался их единственным правителем.

Чтобы это событие никогда не изгладилось из памяти народа, Самуил поставил большой памятный камень между Массифою и Сеном. Он назвал это место «Авен-Езер» – «камень помощи», сказав народу: «До сего места помог нам Господь».