ИЛИЯ ПРЕСВИТЕР И ЕКДИК
ИЛИЯ ПРЕСВИТЕР И ЕКДИК
Краткое сведение об Илие Екдике.
Сей Илия пресвитер, называемый также и Екдиком, есть ли Илия Критский, истолкователь богословских слов св. Григория Богослова, или другой какой, неизвестно. Но, судя по предлежащим главам видно, что он был муж в высшей степени мудрый, и внешнею мудростию, и особенно нашею духовною; и слово его выразительно и сильно, хоть инде темновато. Почему не думаем, что будет преувеличенно назвать настоящее цветособрание, как названы главы мудраго Илии, некиим садом духовным, преисполненным не цветных только злаков, но и плодовых дерев, и не стыдимся пригласить в сей рай ищущих духовных утешений, в полной уверенности, что все их духовныя чувства, и зрение и обоняние и вкус, найдут здесь богатое удовлетворение (кратко — из предисловия Греч. Доброт.).
Название глав Илии пресвитера—Анфологион, цветословие или цветособрание, наводит на мысль, что они были составлены при чтении св. Отцев, мысли которых, усвояя себе старец Божий и желая сохранить для себя, записывал, выражая их иногда отеческим словом, а иногда своим. Отчего читающие их могли видеть в них отражение то одного, то другаго из Отцев, или даже и приписывать их кому либо из них, как это и случилось на западе. Там, в Ватиканском кадексе творений св. Максима, они приписаны сему Отцу; и недавний издатель творений св. Отцев — Мignе, — поместил их в числе творений св. Максима, после его семисот глав, умозрительных и деятельных, под заглавием; иныя главы, взятыя из Ватиканскаго кодекса творений св. Максима (Рatroiogae graecae t. ХС).
Думаем, что собирателям Греч. Добротолюбия удобнее было узнать, к кому отнести главы сии, и следуем им, признавая сии главы произведением некоего Илии пресвитера.
Замечаем к сведению, что в Греч. Доброт. главы разделены на две половины (109—140). В издании Мignе главы имеют один счет от начала до конца. Следуем в сем этому последнему.
Читатель заметит, что в переводе нашем номерация глав инде идет не под ряд, с пропусками. Эти пропуски означают, что и главы, соответствующия им пропущены, по неудобопонятности их. Таких впрочем очень не много; и десятка нет.
ЦВЕТОСОБРАНИЕ
излюбомудрствованное Илиею, малейшим пресвитером и Екдиком.
1) Христианину, право верующему в Бога, не следует беззаботно предаваться безпечности, но всегда ожидать искушения и быть готову встретить его, чтоб, когда придет, не изумляться и не смущаться, но благодарно претерпевать тяготу скорби, содержа в мысли, что во Псалмопении говорит с Пророком: искуси мя Господи и испытай мя (Пс. 25, 2), — и то, что, в другом Псалме, Пророк не сказал: наказание Твое извратит меня, но, — исправит мя в конец (Пс. 17, 36).
2) Начало добра страх Божий, а конец— любовь к Богу. Начало всякаго блага разум деятельный и делание осмысленное. Почему ни делание без разума не благо, ни разум без дела неуспешен (pro?r??m?no?—непрогрессивен).
3) Делание тела есть пост и бдение, а делание уст— псалмопение. Но молитва лучше псалмопения, и молчание драгоценнее слова. Рук делание есть то, что ими безропотно делается; а ног то, что ими по первому мановению исполняется. Делание души есть воздержание с простотою и простота воздержно действующая; а ума— молитва в созерцании, и в молитве созерцание Бога.
4) Предводительствует всеми добродетелями милость и истина, коих порождение есть смирение, и из нея происходящая, по святым Отцам, разсудительность, без коей ни одна (из сказанных добродетелей) не может увидеть (или достигнуть) конца своего.
5) Делание презирающее иго разума, оказывается, подобно юнице, безполезно блуждающим там и сям; а разум, сбрасывающий честный хитон делания, не благообразным видится, хотя всячески ухитряется казаться таким.
6) Мужественная душа, подобно жене, держащая два горящих светильника, — деятельный и созерцателный, — всю жизнь делает свое должное. Противное сему бывает с душею, изнеженною удовольствиями.
7) Недостаточно для души к совершенному освобождению от греха произвольное злострадание, если кроме того, она не будет переплавлена и в раскаленной пещи непроизвольнаго.
8) Душа, если для совершеннаго очищения от греха не пройдет, подобно мечу, сквозь огнь и воду, т. е. сквоз произвольные и непроизвольные труды и тяготы, не может оставаться неуязвленною при встрече неприятных случайностей.
9) Как для искушений произвольных три бывают главных причины: здоровье, богатство и слава, так и для непроизвольных искушений тоже три причины: потери, болезни и клеветы. Бывает же все сие иным на созидание, а другим на разорение.
11) Истинно добродетельный имеет добро внутрь насажденным; у тщеславнаго же оно толко в мыслях. Зло же ревнитель добродетели имеет на поверхности, а самоугодливый сластолюбец — в глубине сердца.
12) Не часто и не намеренно бывает не в добром чине тот, кто ненавидит зло; с тем же, кто еще лелеет причины зла, случается это часто и самоохотно.
13) Которые не имеют расположения приносить покаяние, те чаще и грешат; а которые не по расположению грешат, тем удобоисполнимее покаяние, в котором ктому же редко и потребность бывает.
14) Чувство и совесть да сшествуют произносимому слову, чтобы Божественному Слову, рекшему, что ту будет посреде их (Мф. 18, 20), не стыдно было по причине продерзости или безчинности того, что говорится или делается.
15) Кто душу свою не делает неправою делами, о том нельзя еще утверждать, чтоб он хранил ее неоскверненною словами; и о том, кто хранит ее чистою от слов, нельзя еще утверждать, чтоб он не осквернял ее помыслами. Ибо согрешающий трояко это делает (т. е. делом, словом и помышлением).
16) Не можешь ты добре видеть лик добродетели, пока с услаждением еще представляешь вид греха. Этот последний тогда покажется тебе ненавистным, когда возжелаешь вкусить первой, и лице свое отчуждишь от такой образины.
17) Помыслами, а не делами сначала борют душу демоны; но, главное, конечно у них в виду дела. Дел причина — слух и зрение, а помыслов — привычка и демоны.
18) Трояка грешительная часть души, обнаруживаясь в делах, словах и помышлениях. А благо негрешения шестерояко: ибо для него надо блюсти непадательными пять чувств и произносимое слово. Аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздати все тело, говорит св. Иаков (— 3, 2). Это же можно приложить и к пяти чувствам.
19) На шесть доль делится безсловесная часть души: на пять чувств и говорящее слово, которое, когда безстрастно, отрезвляет все другия части, нераздельно разделяясь по ним, а когда страстно оскверняет собою все их.
20) Ни тело не может очиститься без поста и бдения, ни душа — без милости и истины; а также ни ум — без созерцания и собеседования с Богом (т. е. без молитвы). В ряду этих двоих сия последняя есть самая значительная.
21) Вращаясь в кругу сказанных добродетелей, душа делает недосязаемым для стрел искушений свое охранилище, которое есть терпение. В терпении вашем стяжите души ваша, говорит Господь (Лк. 21, 19). Если же она в ином находится положении; то, подобно граду, неогражденному стенами, еще при издали слышном треске и шуме, бывает сильно потрясаема ударами страха.
22) Не все разумные в слове, разумны и в духовных деланиях; но все разумные в духовном, разумны и во внешнем. Ибо это внешнее (тело, чувства, положение), хотя всех держит на оброке ( — со всех берет подать); не все однакож одинаковые платят ему оброки; иные же и совсем отказываются от сего.
23) Разумность, по природе неразделимая, делится однакож на разныя доли: ибо одному дается большая а другому меньшая ея доля; пока деятельная добродетель, множась и разрастаясь, с помощию родовых добродетелей, исполнит по каждой из них все возможное добро. Ибо так бывает всегда, что, соответственно недостаточности деятельной жизни, и разумности получается меньшая мера.
25) Благоразумнаго молчания сотрапезники суть время и мера; трапезу же его составляет истина; в силу коей отец лжи, пришедши к душе, страннице (от всего устранившейся), не находит в ней ничего из того, что обычно ищет.
26) Истинно милостив не тот, кто произвольно раздает излишнее; но кто охотно уступает необходимое похитителям.
27) Одни вещественным богатством стяжевают невещественное, чрез постоянство в милостыне–подаянии; а другие невещественным отчуждаются от вещественнаго; тем что пребывают в чувстве (или вкушении) неоскудевающаго блага.
28) Всякому приятно богату быть благами, но прискорбно, если тому, кто по Божию устроению получил богатство, не попускается подолже наслаждаться им.
30) Не оскорбляйся на того, кто против твоей воли, хирургисал (оперировал) тебя (т. е. обличением вывел наружу кроющееся в тебе зло); но, взирая на выброшенную нечистоту, себя окаявай, а Бога, бывшаго причиною такого о тебе устроения, благословляй.
31) Не падай духом, взирая на трудность (душевной) болезни своей; но употребляя действеннейшия против нея врачевства притрудных подвигов, удаляй себя от нея, если искреннее имеешь попечение о здравии души своей.
33) Чем болыпе чувствуешь душевныя болезни свои, тем более будь благодарен тому, кто указал тебе их своими обличениями. Ибо чрез это он стал виновником для тебя совершеннаго очищения, без коего ум не может войти в чистую область молитвы.
34) Когда обличают, или молчать надо, или кротко защищаться, если обличение клеветливо; не для того, чтоб поставить на своем, а чтоб поправить ошибку обличителя, соблазнившагося, может быть, по неведению дела.
36) Как высокомудрый не знает своих недостатков, так смиренномудрый своих добрых качеств: ибо у того скрывает все неведение себя укорное, а у этого — Богоугодное.
38) Укор возбуждает энергию в душе, а похвала разслабляет ее и делает ленивою на добро.
39) Опора богатства — золото, а добродетели — смиренномудрие. И как тот, у кого золото не спорится, беден бывает, хотя со вне не кажется таким: так и без смирения добродетельный не бывает благоплоден.
40) Как без злата торговец не торговец, хотя бы очень способен был к тому: так без смиренномудрия подвизающийся не увидит благих плодов добродетели, хотя бы очень много полагался на свое благоразумие.
43) Как в исполнении всех заповедей надобно преуспевать, так и в смиренномудрие глубже и глубже должно погружаться тому, кто боится, как бы не оказаться чуждым среди возлежащих на брачной вечери.
44) Смешай с простотою воздержание, и с смиренномудрием сочетай истину, — и окажешься сотрапезником правды, вслед коей любит сопривводима быть, как на трапезу, всякая другая добродетель.
46) Нрав благий свидетельствует о красоте добродетели, а благопристойность членов о мире души.
47) Первое добро есть ни в чем не погрешать; второе — не стыдиться открывать свое погрешение; но и небезстыдствовать в нем, а паче смиряться, и когда укоряют, укорять и самому себя, и охотно принимать епитимию; чего если не бывает, не имеет цены все приносимое Богу.
48) При произвольном злострадании (подвигах самоумерщвления) должно покорно принимать и непроизвольное, состоящее в клеветах, потерях и болезнях. Не приемлющий покорно сих последних, но бывающий недоволен ими и ропотлив, подобен тому, кто желает всегда вкушать хлеб свой без соли.
49) Господином будучи, зрак раба приемлющим является тот, кто Божественными словесами одежду (души) ближняго запятнанную омывает, а раздранную починяет, приложением заплат. Да блюдется однакож делающий сие, как бы чрез тщеславие, но поводу того, что он так делает, вместе с наградою за то, не лишиться и присущаго ему достоинства власти.
51) Господь сохранит вхождение и исхождение твое (Пс. 120, 8), — воздержанием относительно яств и языка. Ибо кто воздержен в пище — входящей, и употреблении слова — исходящаго, тот избегает похоти очес и неразумный гнев укрощает, о которых паче всего должна быть забота у подвизающагося, чтоб они не прорывались. От этого деятельность получает силу, а созерцание твердость.
52) Иные же о входе яств внимательную блюдут осторожность, а об исходе словес нерадят. Таковые не умеют, по Еклезиасту, исторгать гнев из сердца и похоть из плоти (Екл, 11, 10): чем сердце чисто созидается от обновляющаго нас Духа Святаго.
54) Пусть чрево твое горит от скудости яств, и сердце утесняется воздержанием языка; и твои силы — вожделетельная и раздражитедьная всегда будут у тебя находиться в услужении добру.
56) Подвизающемуся необходимо знать когда и какими яствами следует питать тело, как врага и когда следует утешать его и подкреплять, как друга изнемогшаго: чтоб по ошибке не предложить ему дружескаго питания, когда оно враг и вражескаго, когда оно друг, и, раздражив его тем и другим, не найти его, во время искушения, на стороне борющих врагов.
57) Когда приемлющий пищу, питание предпочитает услаждению гортани, тогда посещает его благодать слез и начинает утешать его с такою силою, что он забывает о всякой другой сласти, будучи вполне насыщен несравненною сладостию сих слез.
58) У разширяющаго путь свой слезы изсякают, а у возлюбившаго путь тесный, оне бьют большим ключем.
59) Не бывают без печали ни грешный, ни праведный; но первый печалится о том, что еще не совсем отстал от греха, а второй о том, что еще не овладел всем добром.
60) Молитва и молчание суть из числа добродетелей, в нашей власти состоящих; а пост и бдение суть из числа не вполне в нашей власти состоящих добродетелей; так как оне зависят и от сложения тела. Подвижнику предлежит потому избирать, что наиболее для него исполнимо и полезно.
61) Дом молитвы — терпение: ибо им она поддерживается; потребы же ея — смирение: ибо им она питается.
63) Не связывай себя малым, и большим не будешь порабощен: ибо не бывает так, чтобы большее зло образовалось прежде меньшаго.
66) В ком царствуют милость и истина, в том качествует и все Богоугодное; ибо та никого не судит без милости, а эта ни к кому не человеколюбствует не по истине.
67) Растворивший воздержание простотою причастником будет тамошняго блаженства.
68) Не отсечешь борющих тебя страстей, если наперед не перестанешь возделывать землю, из которой оне заимствуют себе пищу.
69) Одни только тело стараются очистить, а другие — и душу: ибо одни получили силу воздерживаться только от дел греховных, а другие — и от страстей; которые же и от похотения (получили силу воздерживаться), тех весьма не много.
72) Страстен тот, у кого влечение ко греху сильнее помысла, хотя он и не грешит еще; сладострастен тот, у кого действие (энергия) греха слабее помысла, хотя им овладает страсть внутри; пристрастен тот, кто свободно, или лучше раболепно, привязан к тому и другому; безстрастным был бы тот, кому неизвестны такия разныя движения и состояния греховныя (кто не испытывает их).
73) Изгоняется из души страстность постом и молитвою, сладострастие бдением и молчанием, пристрастие — безмолвием и вниманием. Безстрастие же установляется памятью Божиею.
74) Из уст безстрастия, как соты меда, каплют словеса вечной жизни. Кто убо сподобится к устам онаго прикоснутся своими устами, и посреде сосцев его водвориться, и сладкою вонею одежд его облагоухается? — т. е. насладиться плодами добродетелей, коих воня паче всех аромат, известных нам чрез чувства (Песн. песн. 4, 10. 11)?!
75) От видимаго обнажится всякая душа; от тела же греха, не многие из тех, кои насладились сладостями здешней жизни.
76) Из живых телесно мертвыми бывают все; греху же мертвыми только те, кои возненавидели его от всей души.
78) [55] Душа разумная, находясь в сопределии света чувственнаго и мысленнаго, при помощи одного имеет возможность видеть и делать телесное, а при помощи другаго — духовное. Но поелику в ней свет мысленный помрачился, а чувственный стал более ясным, по причине навыка к нему из начала установившагося: то она не может всецело простертися зрением к Божественным вещам, если во время молитвы не будет вся со светом мысленным; но по неволе ей приходится оставаться в промежутке между тьмою и светом, во тьме (чувственной), вращаясь по привычке и склонности, во свете же (мысленном) одним мечтанием.
79) Да сопребывает с умом, как луч в солнце, молитва, без коей чувственныя попечения, как облава безводныя, вокруг носясь, лишают ум свойственной ему светлости.
80) Ум страстный не может войти в тесную молитвенную дверь, если прежде не оставит сластолюбивых попечений своих о чувственном; но всегда будет лишь мучиться безплодно, вращаясь в тени его (попечения).
82) Если ум не отбросит всякое излишнее попечение о чувственном, то легко возносящимся горе сделаться не может; не может понять и своего чина.
83) Молитва, подкрепляемая слезами, извергает из души во вне все враждебные ей помыслы; но их возвращает опять блуждание ума, усиливаемое празднословием, которое изгнавший изгоняет вместе и всегубительное зло дерзости (не сдержанности во взорах, речах и движениях).
84) Пост есть образ дня по причине явности его, а молитва образ ночи, по причине неявности ея и сокровенности. Кто же то и другое проходит, как должно, сочетавая каждое из них с другим, тот достигнет града преднамереннаго, откуда отбеже болезнь, и печаль, и воздыхание (Ис. 54, 11).
85) Духовное делание может состояться и стоять без телеснаго соответствующаго ему дела. И блажен кто вещественному делу (т. е. телесному) предпочел лучшее, невещественное (т. е. духовное) делание. Кто имеет его, тот им восполняет и отсутствие дела внешняго, живя жизнию молитвы, сокровенною для других, но явною для Бога.
86) Апостол призывает нас верою терпеть, упованием радоваться, в молитве пребывать, чтоб пребыло в нас и благо радования. Если так, то следует, что не имеющий терпения, и веры не имеет; нерадующийся, не имеет надежды; ибо отверг причину радости молитву и не пребывает в ней (Рим. 12, 12; Кол. 4, 2; Евр. 12, 1).
88) Как древле, низпав из своей области, ум забыл о ея преславной светлости: так теперь, забыв о всем здешнем, должно ему опять востекать туда молитвою.
89) Что для дитяти изсохшие сосцы матери, то для ума молитва, недающая ему утешения. Когда же она инаковою бывает (т. е. исполняет ум утешением); тогда он уподобляется дитяти, от удовольствия засыпающему в объятиях матери.
91) Не может содружиться с молитвою тот, кто не отрекся от всего вещественнаго, кроме пищи и одежды (1 Тим. 6, 8). Стань вне всего другаго, если желаешь быть в молитве с единым умом.
94) Не все одну и ту же имеют цель в молитве; но одни одну, а другие другую. Иной молится, чтоб, если возможно, сердце его всегда было с молитвою, и чтоб все выше и выше восходить в ней; другой, — чтобы (стяжать навык) не быть пресекаемому в молитве помыслами; все же молятся ( — говоря обще), или чтобы сохранену быть в добре, или чтоб не быть увлечену во зло.
95) Если от молитвы никто не отходит не смиренным: ибо всякой, когда молится, сокрушается во смирении; то очевидно, что не молится во смирении тот, кто во вне обнаруживает горделивую продерзость.
96) Если пребывая в молитве, будешь смотреть на вдову, подвигшую жестокосердаго судью оказать ей справедливость; то не станешь стужати си (Лк. 18, 3), при нескорости получения благ, испрашиваемых молитвою.
97) Не пребудет с тобою молитва, если замедляешь в суетных помыслах внутри, и в пустых беседах вне; но она скоро возвращающеюся видится к тому, кто ради ея многое отсекает в себе.
98) Если в лоно души не внидут словеса молитвы; то слезы не омоют ланит души.
100) Ключ в Царство Небесное — молитва. Держащий ее, как следует, зрит отложенныя (обетованныя) друзьям ея блага, Кто же только настоящее видит, тот, не возимел еще дерзновения в ней.
101) Не может ум во время молитвы с дерзновением говорить пред Богом: растерзал еси узы моя, Теби пожру жертву хвалы (Пс. 115, 7); если он вожделением лучшаго не отторгся от боязливости (страха за жизнь от утеснения плоти) и разленения, многоспания и многоядения, от коих падение.
102) Стоит вне первой завесы (вне скинии на дворе) тот, кто влается мыслями во время молитвы; за сею завесою внутри скинии (передней ея части, именуемой святая) находится тот, кто молится неразвлеченною молитвою; во святая же святых проникает один тот, кто по умиротворении естественных помыслов и движений, с единым Тем пребывает, Кто есть превыше всякаго естества, получая от Него и потребное просвещение.
103) Когда душа упразднившись от всего внешняго, сочетается с молитвою; тогда как бы пламя некое окружает ее и делает ее всю, как железо, огнем проникнутою. И тогда душа — все таже душа, только бывает неприкосновенною, подобно раскаленному железу, для всего сторонняго.
106) [56] У добре проходящих деятельную жизнь, молитва иногда, подобно облаку, осеняя их, укрощает палящие их помыслы, а иногда как бы каплями дождевыми орошая их, показывает им духовныя созерцания.
114) [57] Ум устремляясь горе, не тотчас востекает туда, но после того, как совершенно презрит все дольнее посвятив себя Божественным деланиям.
117) Когда освободишь ты ум свой от всякаго пристрастия к телам, яствам и деньгам; тогда что ни будешь делать, все то вменится в чистый дар Богу от тебя. И воздано тебе будет за то тем, что откроются очи сердца твоего и ты будешь ясно поучаться в нем законам Божиим, кои слаще меда и сота покажутся умной гортани твоей, по причине издаваемой ими приятности.
118) Не можешь ты сделать ума своего высшим похотения тел, денег и яств, если не введешь его в чистую страну праведных, в коей (или под действием коей), внедрившись в сердце память о смерти и Боге, уничтожит в нем всякое возстание земных похотений.
119) Ничего нет страшнее памяти смертной, и дивнее памяти Божией; та вселяет спасительную печаль, а эта исполняет духовным веселием. Ибо Пророк Давид поет: помянух Бога и возвеселихся (Пс. 76, 4); а Премудрый учит: поминай последняя твоя и во веки не согрешишь (Сир. 7, 39).
120) Пока ум не узрит славы Божией откровенным лицем (2 Кор. 3, 18), дотоле душа не может возглашать в чувстве своем: аз же возвеселюся о Господь (Пс. 103, 34), возрадуюся о спасении Его (Пс. 19, 6). Потому что покрывало самолюбия лежит на сердце ея, которое не снимается с нея без произвольных и невольных скорбей и лишений; оставаясь же на ней, не дает ей видеть, как все есть и бывает.
121) Не после бегства из Египта, т. — е. не после пресечения греха делом, и не после прехождения моря, т. — е., не после отсечения сочувствия и склонности ко греху; но после пребывания в пустыне, т. — е., после претерпения всяких бед, лишений и скорбей, вождь Израиля сподобляется узреть землю обетованную, т, — е. безстрастие, обладающее сильным созерцанием умным (Второз. 34, 1).
122) По пустыне шествующие, — т. е., те, у которых грех в бездействии, — по одному слуху знают о благах блаженной оной земли; соглядатаи своими глазами видят их, т. — е. пребывающие в трудах добродетели и послушания упованием объемлют их; войти же в нее сподобившиеся всем чувством насыщаются ими, как медом и млеком.
123) Не сораспялся еще Христу тот, кто имеет естественныя движения плотския, и не спогребся еще Ему тот, кто носит помышления и сочувствия плотския: как же совозстать такому с Ним, чтобы ходить во обновлении жизни (Рим. 6, 4)?
138) Древледревним заповедано было приносить в храм начатки от гумна и точила (Исх. 22, 29). Ныне же нам должно приносить Богу, как начатки деятельной добродетели, воздержание и истину, а как начатки добродетели созерцательной — любовь и молитву: теми отсекая стремления похоти и гнева, а этими —суетныя помышления, и порождаемыя ими прилоги.
139) Начало деятельной добродетели — воздержание и смирение, истина и целомудрие; конец же ея — мир помыслов и святая чистота тела.
140) Истинно доброе действование требует не только того, чтобы добре (т. е. с добрым духом) делать добро, но и того, чтобы делать, как следует, т. е., чтобы делающий соблюдал в отношении к делаемому и время и меру.
142) Как действование без созерцания не бывает твердо: так созерцание без соответственнаго действования не бывает истинно. Надлежит, как действованию быть проникнуту созерцанием, так созерцанию утверждаему действованием: чтоб с одной стороны обезсиливать зло, а с другой мощною являть добродетель в исполнении благонамерений благостынных.
143) Конец деятельной жизни — умерщвление страстей, а конец жизни созерцательной — видение добродетелей.
145) На поприще деятельной добродетели многие текут, един же приемлет почесть (1 Кор. 9,.24), —именно тот, кто конца ея старается достигнуть с участием созерцания.
147) Деятельному не удается на долго пребывать в созерцании. Ибо он, в отношении к созерцанию, похож на странника, страннопринятаго кем либо в дом свой, из котораго однакож он скоро должен выдти.
148) Деятельные вратами заповедей Божиих входят в молитву; а созерцатели пребывают во дворе добродетелей в пениих и песнех духовных: и те благодарят что избавились от уз; а эти, — что взяли в плен возстававших на них бранию.
150) Гребцами мысленнаго корабля почитай помыслы, веслами — живителныя силы души —раздражение (энергию) и похотение, воля и произволение (избирание решимость). В этих деятельный всегда имеет нужду, а созерцатель не всегда.
155) У деятеля, по причине множества представлений вещей чувственных, во время молитвы, лежит на сердце покрывало, не могущее открыться при сочувствии к ним. Один созерцатель, неимеющий такого сочувствия, может откровенным лицем отчасти видеть славу Божию.
158) Двор разумной души есть чувство; храм разсуждение; архиерей — ум. И так на дворе стоит ум, развлекающийся безвременными помыслами; в храме — занимающийся домышлениями благовременными; сподобившийся же внити в Божественное святилище — не касается ни того ни другаго.
159) В доме души деятельной пребывают рыдание, жалость и горе (Иез. 2, 10), по причине тяготы трудов; а в душе созерцательной слышится глас радования и исповедывания (Пс. 41, 5), по отрадности ведения.
162) Созерцание мысленных вещей есть рай. Муж духовный входит в него в молитве, как в дом; а муж деятельный в отношении к нему, походит на прехожаго, который хотел бы заглянуть туда, но не может, потому что ограда того дома выше его духовнаго роста.
164) Деятель не может украситься совершенным благообразием нравственным, если, подобно патриарху Аврааму, и он не изыдет из дома своего, — естественнаго закона, и от сродства своего, —сравнившейся с ним самоугодливой жизни. Ибо только таким образом и он, как печать, получит обризание родительной похоти (Быт. 17, 11; Рим. 4, 11), по причине коей от рождения лежит на нас покрывало. не дающее нам восприять совершенную свободу.
166) Для жизни деятельной пост и бдение суть препоясание чресл; а для жизни созерцательной молчание и молитва суть светильники горящие (Лк. 12, 35).
167) Уму несовершенному не попускается внити в плодоносящий вертоград молитвы; ему достаются как бедному останки от обранья винограда (Второз. 24, 21), одни псалмопения.
168) Как не все, удостоивающиеся говорить с Царем, приглашаются и к столу его: так не все и из приступяющих к молитвенному собеседованию с Богом, вводятся в состояние молитвеннаго созерцания.
169) Узда гневу благовременное молчание; безсловесному похотению — воздержное питание; а неудержимому помыслу — однословная молитва.
170) Ни желающий спустится вглубь, чтоб достать оттуда маргарит чувственный, ни желающий вознестись горе, чтоб обрести там маргарит духовный, не достигнут желаемаго и искомаго, если первый не обнажится от одежд, а вторый от всего чувственнаго.
171) Ум, внутрь сердца сосредоточивающийся во время молитвы, бывает как жених беседующий с невестою своею; а не входящий внутрь себя, как стоящий вне брачнаго чертога, стеня вопиет: кто введет мя во град ограждения (Пс. 59. 11)? или кто будет мне вождем, чтоб во время молитвы не призревать в суеты и неистовления ложна (Пс. 39. 5)?
172) Что пища без соли для гортани; то молитва, без сокрушения проходимая, для ума.
173) Душа, еще ищущая молитвы, подобна жене мучащейся родами; а душа, обретшая молитву, подобна жене родившей, и радости исполненной по причине рождения (Иоан. 16, 21).
174) Некогда Аморрей, обитавший на горе, поразил понудившихся взыти на верх горы той (Числ 14, 44. 45; Второз. 1, 44). Ныне же злое забвение отгоняет тех, которые, прежде достижения сердечной чистоты, покушаются взойти на самый верх молитвы чистой.
176) Молитва, как молитва, бывает хлебом, укрепляющим новоначальных; молитва, с каким либо созерцанием соединенная, бывает елеем умащающим; а молитва безвидная (без воображений), — вином благоуханным, которое ненасытно пиющие приходят в изступление (Пс. 103, 15).
178) Подвизающемуся надобно тело свое ограничить одним видом пищи, — а ум однословною молитвою. И тогда, став неудерживаемым страстьми, будет он в состоянии восторгаться к Господу во время молитвы.
179) Грозящий палкою на собак раздражает их против себя; а демонов раздражает тот, кто нудит себя чисто молиться.
182) Когда непрерывным упражнением в молитве напечатлеются в сердце молящагося словеса псалмов; тогда он, как добрая земля, и сам от себя начинает произращать, то розы созерцаний в области духовной, то лилии, уразумения красоты и стройности мира вещественнаго, то фиалки постижения неудобозримых разнообразных судов Божиих.
184) Душа, совершенно отрекшаася от себя самой и всецело предавшаяся молитве, сходит долу из области, в коей витает выше тварей, не когда сама хочет, но когда благоволит Тот, Кто мерою и весом располагает все наше.
191) Воин слагает оружие, когда кончится брань;а созерцатель — помыслы, когда отрешено возносится ко Господу.
192) Воевода печалится, не получив добычи на войне; а проходящий деятельную жизнь скорбит, когда не сподобляется духовнаго созерцания в молитве.
193) Олень бежит на источники вод вещественных (Пс. 41, 2), как ураненный зверем; а душа, уязвленная сладчайшею стрелою молитвы, стремится к духовным озарениям.
195) Звезды скрываются с восходом солнца; а помыслы престают с возвращением ума в свое царство.
197) И созерцательный ум, когда, влекомый потребностями естества, сходит с неба долу, может возгласить тоже, что и тот, кто изрек: есть ли что дивнее Божественной красоты? И какая мысль обрадованнее помышления о Божеском велелепии? И какое чувство так живо и неудержимо, как любовь, Богом возжигаемая в очищенной от всего худаго душе, которая от полноты сердца говорит тогда: уязвлена есмь любовию аз (Песнь песней — 2, 5; 5, 8)?
198) Говорить: согреяся сердце мое во мне, и в поучении моем возгорится огнь (Пс. 38, 4), прилично тому, кто не утомляется тещи вслед Бога молитвою, и дне человеча видеть не пожелал (Иер. 17, 16).
199) Да глаголет и деятельная душа, подобно невесте в Песнях песней, когда, по отложению ею всех своих худостей, злые демоны и помыслы лукавые, начнут понуждать ее снова воззреть на суеты и неистовления ложна (Пс. 39, 5): совлекохся ризы моея, како облекуся в ню? Умых нозе мои, како оскверню их (Пес. пес. 5, 3)?
200) Сколь блаженна ты, Боголюбивая душа, если с дерзновением можешь взывать к Богу: возвести ми, Пастырю добрый, где пасеши овец Твоих, и где в полудне даешь почитие овнам Твоим, чтобы, последуя им, не быть мне блуждающею по стадам другов Твоих (Пес. пес. 1, 6)?
201) Деятельная душа, ища удержать слово молитвы, и не возмогоши, подобно невесте песней, вопиет: на ложи моем в нощех, исках, его же возлюби душа моя: исках Его, и не обретох Его: воззвах Его, и не послуша мене. Востану убо притруднейшею молитвою, и обыду во граде, и на торжищах, и на стогнах, и поищу, Его же возлюби душа моя (Пес. пес. 3, 1, 2). Может быть я найду Его, во всем и вне всего сущаго; и насыщуся, внегда явитимися славе, Его (Пс. 16, 15).
204) Если принявший в дом свой Царя, чрез это самое становится преславным, и этою преисполняется радостию паче всякой другой радости: то что должна чувствовать душа, по очищении своем, приявшая в себя Царя Царей по неложному Его обетованию (Ин. 14, 23)? И оставит ли она в себе что либо не выброшенным вон такое, что казалось бы не к упокоению Его служащим? Или что не позаботится она приять внутрь себя такое, что явно благоугодно Ему?
205) Ожидающий быть на утро позванным пред Царя, о чем другом будет заботиться, как не о придумании слов, имеющих быть благоугодными Царю? — И всякая душа, сие в отношении к Богу соблюдающая, не окажется неготовою к тамошнему судилищу.
206) Блаженна душа, которая, в ожидании, что ныне приидет Господь ея, ни во что совершенно становит труд целаго дня, — а за тем и ночи, помышляя, что как только настанет утро, он тотчас явится ей.
207) Бог всех видит; Бога же видят одни те, кои во время молитвы ничего другаго кроме Бога не видят. И которые видят таким образом Бога, те и услышаны бывают от Него; которые же не бывают услышаны, те и не видят Его. Блажен, кто верует, что видям есть от Бога: ибо таковый не подвигнетея с пути благоугождения Ему (Пс. 15. 8).
208) Благ царствия, сущаго внутрь нас, миролюбивое око не видело, и честолюбивое ухо не слышало, и на сердце, лишенное Духа Святаго, не восходило то. Оне суть залоги благ, какия имеют быгь дарованы праведным в будущем Царстве Христовом. Кто не наслаждается здесь сими плодами Духа, тот не может сподобиться наслаждения ими и там.
209) Помыслы мужей деятельных походят на еленей. Ибо как эти то витают на вершинах гор, страха ради от звероловов, то спускаются в долины, по желанию насладиться тем, что на них: так и эти, — ни в духовном созерцании всегда быть не могут, по безсилию своему на то, ни всегда вращаться в естественном порядке дел, по потребности упокоения от них, котораго они не дают.
212) Не столько трудно пресечь путь реке, чтоб она не неслась вниз, сколько остановить стремление ума, чтоб не влаялся по видимым вещам, а устремлялся горе к сродному ему, сосредоточиваясь в молитве; хотя это последнее по естеству ему, а то не по естеству.
217) Не так быстро течет во свояси освободившийся, после долгаго плена, пленник, как ум, освободившпсь от вещественных пристрастий, обрадованною ногою устремляется к сродным ему вещам небесным.
218) Кто не со вниманием молится, но разсеявается в молитве, тому псалом кажется иноязычным, и он сам для псалма бывает, как иноязычный (1 Кор. 14, 17). Посмешище из такого устрояют бесы.
219) Не одно и тоже — кому мир распался, и кто сам миру распинается. Ибо для одних гвоздьми служат пост и бдение, а для других — нестяжание и самоуничижение. Ктомуже без вторых, труды первых безполезны.
220) Не может чисто молиться тот, кто одержим красотолюбивою и честолюбивою страстию. Ибо пристрастие к сим вещам и суетные помыслы опутывают такого, как вервями, и во время молитвы совлекают его долу, как бывает с привязанною птицею, когда она покушается подняться на воздух.
221) Невозможно уму быть мирну в молитви, если не стяжет он наперед содружества с воздержанием и любовию; из коих первое подвизается уничтожить вражду тела против души, а второе вражду души к ближнему, Бога ради: от чего приходит наконец мир, превосходящий всяк ум (Фил. 4, 7), и творит себе обитель у того, кто так умиротворяется (Ип. 14, 23).
222) Делу правды того, кто подвизается внити в Царствие Божие, необходимо преизбыточествовать во благих: в милостынях чрез подаяние от лишения своего (Мр. 12, 44; Лк. 21, 4); и в трудах, подъемдемых ради мира, чрез истощание, терпения, еже о Господе.
226) Иныя страсти суть телесныя, и иныя душевныя. Кто первыя из них отревает, а о вторых никакой заботы не имеет: тот подобен человеку, для защиты от зверей построившему себе высокую и прочную ограду, а птицам охотно попускающему клевать славные грозды мысленнаго винограда.
230) Нельзя не открыват чувств, как и не отворять городских ворот. Но необходимо блюсти, чтоб, когда открываются оне на нужное, не вошло что либо чрез них, благоприятное для врагов наших, и не сделалось причиною брани.
234) Многие восходят на крест злострадания (произвольных телесных лишений); но немногие приемлют гвозди его (пригвождают себя на нем на всегда). Многие бывают рабами произвольнаго послушания; на посрамление же произвольно предают себя, только те, которые отрешились от честолюбия.
240) В ком всему не предшествует страх Божий, в тех помыслы бывают в смятении, как овцы, неимущия пастыря; а кому он сшествует или предшествует, в тех помыслы пребывают в благопокорности и в благочинии, как овцы в овчарне.
241) Страх Божий есть сын веры; сам же он есть блюститель исполнения заповедей, как пастырь держащий овец на тучном пастбище. Кто не стяжал матери его, тот не сподобится быть узренным овцею паствы Господней.