X. Продолжение борьбы с арианством

X. Продолжение борьбы с арианством

Святитель Афанасий

Константину Великому наследовали три сына: Константин, Констанс и Констанций. Воцарение их сопровождалось ужасным делом — поголовным истреблением императорского рода: братья Константина, его племянники, все ближайшие его родственники были умерщвлены воинами, спаслось лишь двое малолетних его племянников: один из них, Галл, недолго оставался в живых, другому, Юлиану, суждено было сделаться отмстителем этого страшного злодеяния.

Старший из императоров, Константин, который на долю свою получил Галлию, Британию и Испанию, был убит на войне уже в 340 году. Император Констанс, которому достались Италия и Африка, после смерти брата завладел всем Западом.

Император Констанций царствовал на Востоке. Человек слабый и подозрительный, неумолимый в своей вражде, он много причинил бед Церкви своим неразумным вмешательством в дела ее. Он совершенно ошибочно считал себя глубоким богословом, и его невежество и тщеславие делали из него слепое орудие тех, кто умел подходить к нему.

Знаменательно, что Константин Великий, быв на смертном одре, вспомнил о святом Афанасии, и точно для того, чтобы самому засвидетельствовать его правоту, повелел тотчас возвратить его из ссылки на его Александрийскую кафедру. Преемники Константина поспешили исполнить эту его волю, и после двух с половиной лет разлуки Афанасий вернулся к своей возлюбленной пастве, которая твердо хранила его учение и еще крепче прежнего привязалась к нему в эти годы скорбей и гонений.

Однако ариане не могли примириться с возвращением Афанасия и стали употреблять все усилия для окончательного его низложения. Им удалось наконец собрать против него в Антиохии собор, на котором ариане осудили и низложили его, а в Александрию послали нового епископа, арианина Григория. Александрийская церковь с негодованием отвергла его, ссылаясь на свое древнее право избрания, которое было нарушено лживым собором. Тогда решено было водворить Григория силой. В самые дни Великого поста Григорий явился в Александрии. Видя, что православные готовы стоять за своего епископа до последней крайности, эпарх Египта, взяв себе на помощь язычников и иудеев, силой ввел Григория в церковь, изгоняя из нее православных, подвергая оскорблениям иноков и дев, посвященных Господу. Одна церковь была совершенно разграблена, а затем начались пытки и истязания православных. Афанасий, убедясь, что его присутствие в Александрии только более раздражает врагов и подвергает опасности приверженцев его, решился тайно оставить город.

На Востоке Церковью завладели ариане: он решился искать опоры на Западе, где арианство было бессильно, и отправился в Рим. В Риме папа Юлий созвал собор, торжественно восстановивший Афанасия.

Тогда император Констанс явился заступником его и настоятельно потребовал от брата, чтобы он возвратил Афанасия из ссылки, грозя в случае отказа силой оружия восстановить пастыря, желаемого всей паствой. Между тем умер и лжеепископ Григорий. Тогда только Афанасий отправился в Александрию. Возвращение его было настоящим торжеством: народ с радостными восклицаниями толпился вокруг мужественного страдальца, скитавшегося в изгнании более семи лет; паства ликовала. В Антиохии Афанасий виделся с императором, и благосклонность, оказанная ему Констанцией, устрашила на время врагов его. Из страха перед Констансом даже вожди арианства отреклись от прежних своих действий и письменно осуждали то учение, за которое прежде стояли.

Но это торжество Афанасия было непродолжительно. В 350 году покровитель православия Констанс погиб в войне с Магнецием, который завладел всей его областью. Вскоре затем Констанций, одолев и Магнеция, стал единодержавным государем всей империи. Констанций ненавидел Афанасия тем более, что так долго из страха должен был скрывать свои чувства и оказывать ему притворную благосклонность. Как только он достиг полной власти, то созван был в 355 году собор в Милане уже не для рассмотрения обвинений на Афанасия, а прямо для осуждения его; западным епископам повелено было принять осуждение, произнесенное восточными, а не соглашавшихся всех сослали в заточение.

Все покорялось воле кесаря в деле веры и совести… Один Афанасий стоял как твердыня: весь мир был против него — и он один был против мира. Полстолетия продолжалась эта неравная борьба между тем, кто имел за себя все земное, и тем, кто за себя имел лишь Бога и смерть: Бога как Защитника его правоты, смерть — как избавление от скорбей.

Энергичный и строгий, но вместе с тем полный сочувствия и нежного сострадания, Афанасий как магнит притягивал к себе людей и, умея поддерживать в них твердость духа и непоколебимое упование на всемогущество Бога, мог спокойно править Александрийской Церковью. Ненависть Констанция к этому непреклонному христианскому епископу возрастала изо дня в день, и наконец повелено было нанести ему решительный удар. В Александрию прибыл царский сановник с требованием, чтобы Афанасий оставил свою Церковь; но не предъявлял письменного повеления от императора. Афанасий же имел несколько писем, в которых Констанций, находясь еще под страхом брата, уверял его, что он до конца жизни останется в Александрии. Афанасий отвечал, что не может оставить паству без письменного на то повеления. Весь город был в тревожном ожидании. Однажды, когда епископ служил всенощную, в полночь, до пяти тысяч вооруженных воинов окружили церковь, которая была полна народа. Афанасий понял, что пришли за ним, но не устрашился. Став в алтаре, на горнем месте, он велел диакону читать псалом 135: Исповедайтеся Господеви, яко благ, яко в век милость Его, а народу повторять припев и в то же время расходиться по домам. Но народ не захотел оставить его. Воины ворвались в церковь, стали давить и бить молящихся и грабить церковь. Произошло страшное смятение, но посреди него слышались еще вдохновенные слова псалма, возглашающие торжество победы над врагами и вечную милость Господа, Который сотворил чудеса великие, вывел Израиля из Египта рукой крепкой и мышцею высокой, Который помнит униженных и избавляет их от врагов, яко в век милость Его! Наконец епископ произнес отпустительную молитву, и народ начал расходиться. Афанасий выжидал, пока уйдет народ, и тогда только священнослужители увлекли его за собой. Ночная темнота и теснота на улицах помогли ему скрыться от преследовавших его воинов, которым велено было захватить его живого или мертвого. Он некоторое время скрывался в самом городе, в окрестностях, и наконец при помощи друзей достиг пустыни.

Афанасий был в безопасности среди суровой пустыни; его охраняла любовь и преданность отшельников. Обширные египетские пустыни, горы и бесплодные равнины, окрестности самой Александрии были в эту пору заселены множеством иноков и отшельников; все они горячо были преданы Афанасию и готовы были даже до смерти стоять за твердого защитника истины, слава которого гремела и в пустыне. Воины тщетно обыскивали монастыри и отшельнические кельи; все иноки были настороже: лишь появлялась опасность, Афанасий был немедленно извещаем о ней и препровождаем далее в пустыню. Таким образом он мог в продолжение целых шести лет укрываться от преследователей. Великий епископ любил пустынную жизнь с ее лишениями и трудами; подвигами самоотречения удивлял самых суровых отшельников и внушал им глубокое уважение.

Между тем в Александрии было получено от императора повеление отдать все церкви арианам; выносили из них утварь, святой алтарь, завесу, престол епископский и пред вратами храма сжигали все как нечистое.

Православные, лишенные церквей, собирались по ночам на кладбищах для Богослужения, как во время гонений от язычников; но и тут нападали на них с военной силой и потом предавали пыткам и казни, кого только могли захватить. Между тем Афанасий не переставал следить за делами Церкви, о которых через друзей получал известия, и на все возникавшие вопросы отзывался из пустыни. Верующие принимали с радостью каждое его слово, как победоносное оружие против лжеучений. Таким образом он в глубине пустыни жил и трудился на пользу Церкви, и истина, вопреки мерам насилия, распространялась и укреплялась.