Введение Р. X. Блайса
Введение Р. X. Блайса
Хэкиганроку и Мумонкан разделяют во времени сто лет. Семьдесят три года жизни Сэттё, автора Хэкиганроку, охватывают конец периода Тан и эпоху Пяти Царств периода Сун. Мумонкан появился, когда Хэкиганроку уже начали забывать (второе издание Хэкиганроку вышло через семьдесят лет после появления Мумонкана). В начале периода Сун в дзэнских храмах уже был популярен канна дзэн, что буквально означает «созерцание слов». Объектом созерцания были коаны, изречения старых мастеров. Работа над коаном устраняла эмоциональные и интеллектуальные препятствия к постижению экзистенциальной значимости какой-то одной вещи, а с нею и всех других вещей.
Энго поддержал эту традицию, а Дайэ развил ее, введя понятие мокусё дзэн, еретического или ложного дзэн — от слов моку (молчаливый) и сё (духовный свет). Этим термином был назван дзэн секты Сото. В секте Риндзай практиковали канна дзэн. В это время на дзэн влияло конфуцианство, а на конфуцианство — дзэн. К чему это привело, можно увидеть в книге прошлого века под названием Дзэнкай Итиран. Во всем, что касается дзэн, это влияние проявилось в том, что дзэн стал более прозаичен. О Мумонкане же можно сказать, что если он и напоминает литературное произведение, то в гораздо меньшей мере, чем Хэкиганроку.
За пять лет до Мумонкана появилась книга Сё-ёроку Ванси, которая, подобно Хэкиганроку, содержала сто случаев.
Мумон родился в 1183 году, ближе к концу периода Сун (960-1279). Он отправился в храм Манджушри к Гэцурину, седьмому мастеру в линии Ёги. Гэцурин, известный своей строгостью, дал Мумону коан My. Прошло шесть лет, но Мумон так и не решил этот коан, Тогда он поклялся, что не будет спать, пока не решит его, и, когда сон одолевал его, он выходил в коридор и бился головой о стену. Однажды в полдень, услышав барабанный бой, Мумон внезапно достиг просветления и сочинил следующее стихотворение:
Среди ясного неба сияет солнце —
и вдруг удар грома!
Все живые существа на земле
широко открыли глаза.[1]
Все бесчисленные объекты природы
делают поклон,[2]
Гора Шумеру, сойдя с основания,
танцует польку.[3]
На следующий день, встретившись с Гэцурином, Мумон намеревался рассказать ему обо всем, но тот спросил:
— Где ты видишь Бога? Где ты видишь дьявола?
Мумон крикнул «Катц!», Гэцурин крикнул «Катц!», и так они кричали друг другу еще очень долго — пока не устали, После этого Мумон сочинил еще одно стихотворение:
My! My! My! My! My!
My! My! My! My! My!
My! My! My! My! My!
My! My! My! My! My!
В тридцать шесть Мумон был признан монахом, подающим надежды, и стал посещать выдающихся мастеров. Он написал Мумонкан в возрасте сорока шести, будучи главным монахом храма Рюсёдзи. В 1246 году, в возрасте шестидесяти четырех, он основал храм Ниннодзи, В последующие годы он отошел от своих обязанностей при храме, но монахи-искатели все равно не давали ему покоя. Император Рисо иногда приглашал Мумона во дворец, где тот читал проповеди и произносил заклинания для вызова дождей, откуда мы видим, что Мумон был приспособленцем, причем таким же глупым, как лучшие из них. За свою слепую приверженность вездесущей истине Мумон получил имя Буцугэн, или Глаз Будды. Однако в преданиях говорится, что он всегда одевался очень скромно, выглядел, как бродяга, был нечестолюбив, говорил со всеми коротко и откровенно. Мумон умер в 1260 году в возрасте семидесяти восьми. Его предсмертное стихотворение:
Пустота не рождалась;
Пустота не исчезнет.
Если ты познал пустоту,
Ты и Пустота — одно и то лее.
Мумон был пятнадцатым в линии передачи Риндзая и восьмым после Ёги. Синти Какусин прибыл в Китай в 1253 году и, повидавшись со многими знаменитыми монахами, в конце концов встретился с Мумоном в храме Ниннодзи, стал его последователем и, вернувшись в Японию в 1254 году, принес с собой традиции секты Риндзай. Таково было первое знакомство Японии с учением Мумона.
Где Мумон брал поучительные истории для своего сборника? Случай I (Дзёсю и собака), давший начало коану My, Мумон получил у своего учителя Гэцурина. Этот случай является не только началом, но и центром Мумонкана, его духовной осью. Из сборника Хэкиганроку, не упомянутого Мумоном ни в предисловии, ни в послесловии, он мог взять случаи III (Гутэй отсекает палец), XIV (Нансэн убивает кошку), XVIII (Тодзан и три фунта льна), XXXII (Будда и не-буддист). В Хэкиганроку эти случаи имеют номера соответственно XIX, LXIII, LXIV, XII и LXV. Кроме того, случай LX из Хэкиганроку составляет часть случая XLVIII из Мумонкана. Однако большинство своих случаев Мумон, по-видимому, взял из книги Готоэгэн, автор которой, Рэйин Фусай, повествует о семи доисторических Буддах, двадцати семи индийских и шести китайских патриархах, доводя свою историю дзэн до Токусана, семнадцатого мастера в линии передачи Нангаку. О времени появления Готоэгэна в Китае ничего определенного сказать нельзя, по известно, что в 1364 году он был опубликован в Японии. Это произошло приблизительно во времена дзэна. Так, случай VI (Цветок Будды) вне всяких сомнений взят из Готоэгэна, тогда как случаи XXIII и XXIX скорее, пришли из Рокусодапгё. Некоторые другие случаи, должно быть, взяты из сборника Кэйтоку Дэнтороку, составленного Догэном (Дао-юанем).[4] Этот сборник также начинается с первых семи Будд и доходит до Хогэна и его учеников, список которых включает около 1700 имен. Сборник составлен в первый год правления императора Синсо Кэйтоку (1004). Отсюда название сборника Передача лампы Кэйтоку. Он состоит из тридцати томов и описывает историю дзэн вплоть до середины X века. Три последних тома содержат хронологию и стихотворения — среди них Сандокай, Синороку, Синдзиммэй и Сёдока. Таким образом, Мумон воспользовался новым сборником Передача лампы, прибавил несколько историй от себя и сделал My духовным центром Мумонкана, чем придал своей книге оригинальное звучание. Порядок случаев, как говорит Мумон в предисловии, практически не имеет значения. Не случайно лишь появление My во главе сборника, ведь Мумон достиг просветления после отчаянного сражения с этим коаном. Любой из случаев является дзэнской заставой без ворот, и поэтому нет никаких оснований располагать их друг за другом в каком-то определенном порядке. То же самое Басе сказал о своих хайку, написанных после Фуруикэ я… (Старый пруд / Лягушка прыгнула / Всплеск в тишине), когда его попросили написать предсмертное стихотворение.
В Хэкиганроку входит сто случаев Сэттё со стихотворениями, к которым добавлены предисловия и комментарии Энго. Сёёроку содержит сто случаев и стихотворений Ванси с предисловиями и комментариями Басе. Но Мумонкан — это театр одного актера. В комментариях к своим любимым случаям Мумон призывает нас освободиться от иллюзий и достигает при этом цельности, до которой далеко авторам Хэкиганроку и Сёёроку. Кроме того, когда читаешь Хэкиганроку, можно увлечься литературными достоинствами этого сборника, тогда как многие стихотворения Мумонкана — всего лишь проза, разбитая па строки.
Сорок восемь случаев охватывают временной диапазон от Шакьямуни, Кашьяпы и Ананды до современников Мумона, таких как Сегэн и Вакуан. Таким образом, Мумонкан охватывает семнадцать веков и очень разнообразен по содержанию. Дзэнский гений Мумона в том, что в этой маленькой книжечке (вместе с приложениями в оригинале 19 страниц) так много повторений и противоречий. Однако на эти два десятка страниц Иноуэ умудрился написать 1526 страниц комментариев. Для сравнения: Хэкиганроку занимает 258 страниц.
Мумонкан впервые издан в 1229 году и переиздан через восемнадцать лет. До нас не дошли сведения о том, когда Мумонкан привезли в Японию, но известно, что в 1554 году здесь вышло его первое японское издание. Впоследствии он выходил в 1632 и 1752 годах. Однако перед этим выходили Комментарии к Мумонкану Сэйсэцу Сётё, который прибыл из Китая в 1326 году, во времена династии Юань. Сётё жил в Кэнтёдзи, Энгакудзи, Кэнниндзи, Нандзэндзи и других храмах. Он вернулся в Китай в 1339 году. Таким образом, к концу периода Ка-макура в Японии Мумонкан уже был популярен. Другие комментарии на Мумонкан были опубликованы в 1637, 1648 и 1650 годах, в период Токугава, когда ученые пользовались авторитетом.
Интересно отметить, что в своем Contra Deum (Опровержении христианства) Фабиан, дзэнский священник и дважды вероотступник, ссылается на Мумонкан следующим образом: «Литера My — железный барьер, который простирается на десять тысяч миль».
Мумонкан — это учебник, сборник упражнений и контрольных вопросов по дзэн. Но, если вопрос является дзэнским вопросом и мы понимаем его в дзэнском смысле, мы знает также и ответ на него, поскольку подлинный ответ — это правильно понятый вопрос. Сама вселенная представляет собой незаданный вопрос. Когда мы глубоко понимаем, о чем вселенная спрашивает нас, нам уже не нужно отвечать. В этом смысл стихотворения Эмерсона Сфинкс. В этом смысле Мумонкан похож на все остальное. Он является собранием не-дзэнских, рациональных, не-бессмысленных вопросов до тех пор, пока мы не постигли, что это дзэнские вопросы, а значит, вопросы нерациональные и бессмысленные. Стоит нам увидеть проблему в поэтическом свете, как мы уже решили ее. Мумон постоянно пытается приблизить нас к этому состоянию сознания. Для этого он использует два пути: во-первых, он отрицает то, что совсем недавно утверждал, и критикует тех, кто заслуживает похвалы; во-вторых, он то и дело предлагает нам выбрать одну из двух возможностей, предварительно лишив нас возможности выбирать. Но, строго говоря, целью Мумонкана является не достижение какого-то состояния сознания, а просветление — разрубленный гордиев узел эмоциональных и интеллектуальных ограничений. Это (внезапное) просветление и состояние сознания, рожденное созерцанием парадоксов Мумонкана, — не одно и то же. В соответствии с традиционными представлениями, сатори идет вначале и лишь потом — приложение сатори, в частности, к проблемам практической жизни. Но на самом деле просветленность не гарантирует улучшения характера, мировоззрения и эстетического чутья, не говоря уже об интеллектуальных способностях, умении выявлять ошибочные мнения и разоблачать псевдопоэтические предрассудки. Помогает ли нам в этом внимательное изучение сорока восьми случаев Мумонкана? Думаю, что да. Мешает ли нам в этом «просветление»? Думаю, что тоже да, потому что «просветленный» становится самодовольным, он наслаждается каждым мгновением, он безмятежен и невозмутим даже среди воплей страдания, физического или духовного. Мумонкан должен быть основным предметом в университетах всех стран. Имена Мумона, Уммона, Хякудзё и дзэнских мастеров должны войти в наш обиход, Проведенный недавно социологический опрос показал, что превыше всех других «великих людей» японцы почитают Абрахама Линкольна. Но как можно уважать человека, который рассуждал о колонизации негров, объявлял войны и больше всего на свете любил централизованную власть? Лично я бы выбрал (порядок существен) Баха, Басе, Торо и Уммона в качестве первых четырех великих людей, за которыми шли бы Шекспир, Моцарт, Вордсворт, Экхарт, Хакуракутэн и другие. В таком порядке они видятся мне в свете дзэн.
