Глава II. Призвание к пророчеству
Глава II. Призвание к пророчеству
1
"Видение подобия". — Этими словами пророк еще раз предупреждает читателя насчет истинного смысла тех образов, которыми наполнено видение: они только подобия, видимые подобия Славы Господней; сама Слава Господня, не говоря уже о Самом Боге невидима и непоказуема. Что разумеется под "Славой Господней" — только ли Сидящий на престоле или все явление? IX:3; X:4, 18-19; XI:22 благоприятствуют, первому пониманию; за это же говорит сходство выражений этого предложения с 25 ст.: "видение подобия" очень близко к "подобие как бы вид", которое употреблено именно о Сидящем на престоле. Но XLIII:2 Славой Господней называет все явление; и здесь читатель ждет заключения ко всей картине видения, а не к последнему лишь отделу его; Славой Божией в Ветхом Завете называется всякий образ или способ явления Божия, например, облако. Но приложимое ко всему явлению, наименование "Славы Господней" приложило этим самым и к Сидевшему на престоле. Пророк Иезекииль уже ясно разграничивает Славу Божию от Самого Бога: если что в Боге можно видеть, хотя бы несовершенно и недостаточно, в образах и подобиях, то только Славу Божию, но не Самого Бога. Как может Слава Божия быть мыслимою чем-то отдельным от Бога и являться человеку помимо Его Самого, это разъяснилось после совершенного откровения на земле Сияния Славы Божией и Образа ипостаси Его. — "Пал на лице" в ужасе (Дан VII:15; Ис. VI:5) и благоговении (Быт. XVII:3), а также от вызванного экстатическим потрясением изнеможения (Дан X:8). — "И слышал глас Глаголющего", т. е. не видя, откуда он идет; и хотя он должен был идти с тверди и престола на ней, пророк опасается поставить подлежащее к "сказал мне". ("Он" не выражено в евр.). Видение, не прекращаясь совершенно (II:9; III:13), может быть постепенно застилается перед взором пророка и сменяется столь же сильным и всепоглощающим слуховым экстазом: "глас Глаголющего" показывает, что дальнейшее откровение не было, как, вероятно, все последующие, внутренним лишь. Обращение Бога к пророку: "сын человеческий" — особенность кн. Иезекииля (70 раз) и отчасти Даниила (VIII:17), объясняющаяся арамейским влиянием; "в сирийском языке это выражение настолько обычно, что там по-видимому нет другого названия для человека, как это, так как его прилагают даже к первому человеку, не имевшему отца; так 1 Кор. XV:45 переводится по-сирски: "первый сын человеческий Адам" (Розенмюллер, Scholia Яn Vetus Testamentum, р. VI, S. 1, Lipsiae 1808). Пророку такое обращение могло говорить, что он случайно выбранный индивидуум из своего жалкого рода; ср. Ис. VIII:5; Иов XXV:6 (Сменд). — "И я буду говорить" — чтобы мне можно было говорить.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.