VI. Третий год общественного служения Спасителя.

VI. Третий год общественного служения Спасителя.

Все более и более возбуждаемые против Иисуса книжники и фарисеи старались погубить Его, изыскивая все случаи уловить Его, чтобы предать осуждению по закону.

Между прочим пришли однажды “к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи, и говорят Ему: Зачем ученики Твои преступают предания старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб. — Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего? Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать: и злословящий отца или мать смертию да умрет. (Исх. XX, 12, 21, 16). А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: дар Богу — то, чем бы ты от меня пользовался; тот может и не почтить отца своего, или мать свою. Таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим. Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исайя, говоря: Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня. Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим”. (Исайя XXIX, 13, Матф. XV, 1—9).

В другой раз “некоторые из книжников и фарисеев сказали: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение. — Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дается ему, кроме знамения Ионы пророка. Ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его: ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот, здесь больше Ионы.

Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его; ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона”. (Матф. XII, 38—42).

В те дни, когда множество народа следовало за Иисусом, слушая поучения Его и дивясь чудесам, которые Он творил, и пребывало в пустынной местности, “и нечего было им есть, Иисус, призвав учеников Своих, сказал им: Жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть. Если неевшими отпущу их в домы их, ослабеют в дороге; ибо некоторые из них пришли издалека. — Ученики Его отвечали Ему: откуда мог бы кто взять здесь в пустыне хлебов, чтобы накормить их?

И спросил их: сколько у вас хлебов? Они сказали: семь. — Тогда велел народу возлечь на землю; и взяв семь хлебов, и воздав благодарение, преломил и дал ученикам Своим, чтобы они роздали.

И они роздали народу. Было у них и немного рыбок: благословив, Он велел роздать и их.

И ели, и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин. Евших же было около четырех тысяч. И отпустил их”. (Марк. VIII, 1—9).

Между тем “царь Ирод, услышав об Иисусе (ибо имя Его стало гласно), говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им… Другие говорили: это Илья; а иные говорили: это пророк, или как один из пророков…

Ирод же, услышав, сказал: это Иоанн, которого я обезглавил: он воскрес из мертвых”…

Когда было передано Иисусу, что Ирод осведомляется о нем и, вероятно, смущаемый призраком убитого им Иоанна Крестителя, ищет погубить и Его, то Иисус оставил Галилею и отошел в пределы городов Тира и Сидона, которые теперь уже утратили свою славу цветущих торговых городов, а сохранили только свою преданность финикийскому идолопоклонству и потому не представляли собой почвы, удобной для восприятия учения Христова… Между тем и здесь, среди этих погруженных во тьму язычества людей, встретил Господь образец веры в Него, который и поставил Он в подражание даже и не язычествующим Иудеям… “И вот (услышав о Нем, хотя Он и хотел, но не мог утаиться), женщина хананеянка, вышедши из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, Сын Давидов! дочь моя жестоко беснуется.

Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступивши, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. — А она, подошедши, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне. — Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеба у детей и бросить псам. Она же сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их.

Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. — И исцелилась дочь ее в тот час”. (Матф. XV, 22—28).

Не отозвался сначала Господь на мольбу приступившей к Нему женщины, но, как очевидно по последствиям, Он поступил так для испытания ее веры и для обнаружения всей силы ее веры, которую знал Сердцеведец.

Когда же на суровые слова отказа исполнить ее настоятельную просьбу она отозвалась Иисусу величайшим смирением, Он признал силу ее веры и явил ее в образец для всеобщего подражания. Вот как силу веры этой женщины изъясняет Иоанн Златоуст: “Слыша название хананеянки, представь себе тот беззаконный народ, который превратил в самых основаниях законы природы… Те, которые были изгнаны для того, чтобы не развратили Иудеев, теперь больше Иудеев оказывают усердия. Они выходят из пределов страны своей и сами идут ко Христу; и Иудеи и пришедшего к ним Христа гонят от себя. “Но Он не отвечал ей ни слова”. Что значит этот новый и необыкновенный поступок Иисуса? Иудеев и неблагодарных вводит, и злословящих призывает, и искушающих не оставляет; а ту, которая сама приходит к Нему, просит Его и молит, которая не знала ни закона, ни пророков и между тем показывает такое благочестие, Он не удостоивает даже и ответа?

Кто бы не соблазнился о Иисусе, видя поступок, столь не согласный с молвою о Нем?.. Но она не соблазнилась… Христос отвечает (на ходатайство учеников): “Я послан только к погибшим овцам дома Израилева”…

Довольно было и одного молчания, чтобы привести хананеянку в отчаяние, тем более мог заставить ее молчать ответ Христов. Видя вместе с собою в недоумении своих ходатаев (апостолов) и слыша, что прошение ее не может быть исполнено, можно было потерять всю надежду. Однако же женщина не потеряла надежды, но, видя бессилие своих ходатаев, вооружилась похвальною дерзостию… Прежде она не смела и явиться пред лицо Господа, ибо сказано: “кричит за нами”. А теперь, когда по причине безнадежности надлежало бы вовсе удалиться, она приступает ближе и кланяется, говоря: “Господи, помоги мне”. Что же Христос?.. Удостоив ответа, Господь еще более поразил ее этим ответом, чем молчанием… Чем больше она увеличивает свою правду, тем и Он решительнее отказывает. Он уже не овцами называет Иудеев, а чадами, а ее — псом. Как же поступает женщина? Она в самых словах Его находит защиту. Если я пес, говорит она, то, значит, не чужая… Она показывает терпение и веру, несмотря на свое уничижение… — Я знаю, — говорит она, — что чадам необходимо давать пищу, но и мне она не совсем возбранена, несмотря на то, что я подобна псу; или лучше, потому особенно я имею в ней участие, что я подобна псу. Если мне вовсе нельзя пользоваться пищей, то нельзя участвовать и в крохах. Если же я могу иметь хотя малое участие в пище, то мне она не совсем возбранена, несмотря на то, что я подобна псу; или лучше, потому особенно я и имею в ней участие, что я подобна псу… Вместе с верою выразилось и смиренномудрие ее. Господь назвал Иудеев чадами, а она не удовольствовалась этим, но назвала их господами. Он говорит: “не хорошо”, она отвечает: “так, Господи”. Он называет ее псом, а она приписывает себе и действие, свойственное псу… Что же Христос? “О, женщина, — восклицает Он, — велика вера твоя. Да будет тебе по желанию твоему!”, т.е. вера твоя может сделать и больше этого, но да будет тебе по желанию твоему. Это воззвание подобно сему: “да будет небо и — бысть”.

“Вышедши из пределов Тирских и Сидонских, Иисус опять пошел к морю Галилейскому, через пределы десятиградия. Привели к Нему глухого косноязычного, и просили Его возложить на него руку. Иисус, отведши его в сторону от народа, вложил персты свои в уши ему, и, плюнув, коснулся языка его; и, воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: еффафа, т.е. отверзись. — И тотчас отверзся у него слух, и разрешились узы языка его, и стал говорить чисто.

И повелел им не сказывать никому. Но сколько Он ни запрещал им, они еще более разглашали.

И чрезвычайно дивились и говорили: все хорошо делает; и глухих делает слышащими и немых — говорящими”.

“Оттуда приходит Он в Вифсаиду, и приводит к Нему слепого, и просят, чтобы прикоснулся к нему. Он, взяв слепого за руку, вывел его вон из селения, и, плюнув ему на глаза, возложил на него руки и спросил: видит ли что?

Он, взглянув, сказал: вижу проходящих людей, как деревья. — Потом Иисус опять возложил руки на глаза его, и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно. — И послал его домой, сказав: не заходи в селение, и не рассказывай никому в селении”. (Марк. VII, 31—37. VIII, 22—26).

Оттуда пошел Иисус в селения Кесарии Филипповой; по дороге Он спрашивал учеников Своих: за кого почитает Меня народ?

“Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие — за Илью, а иные — за Иеремию или за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая: сказал: Ты, Христос, Сын Бога живого. — Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин; потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах. И Я говорю тебе: ты Петр (камень), и на сем камне Я создам церковь Мою, и врата ада не одолеют ее. И дам тебе ключи царства небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрушишь на земле, то будет разрушено на небесах. — Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы не сказывали, что Он есть (Иисус) Христос.

С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим, и много пострадать от старейшин и первосвященников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть.

И отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: Будь милостив к Себе, Господи; да не будет этого с Тобою. — Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана; ты Мне соблазн, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое.

Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее.

Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо придет Сын человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими, и тогда воздаст каждому по делам его.

Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына человеческого, грядущего в царствии Своем”. (Матф. гл. XVI, 13—28).

Слово: “сатана” употреблено здесь в смысле злого советника, который дает советы злые и гибельные, противные определениям божественным.

“Ты Мне соблазн”, если желаешь, чтобы не исполнилось то, для чего Я и пришел и на что есть вечное определение Божие. “Думаешь не о том, что — Божие”, не о том, что угодно Богу, что Он определил относительно страданий и смерти Мессии, “но что — человеческое: что должно быть по человеческим рассчетам, именно, что Мессия, Сыну Божию, не должно умирать смертию позорною, но быть таким Мессиею, какого ожидали тогда Иудеи: могущественным царем, завоевателем”. “Петр по человеческому и плотскому рассуждению думал, что страдание для Христа позорно и несвойственно. Так, проникая в его мысли, Господь (как бы) говорит: ни мало не свойственны Мне страдания… но ты так судишь по плотскому рассуждению. Напротив, если бы ты в божественном духе, освободившись от плотских помыслов, выслушал сказанное Мною, то понял бы, что это Мне и подобает… Ты думаешь, что страдать для Меня — низко, а Я тебе говорю: эта мысль: не страдать Мне — от дьявола”. (Злат.).

Открытие царства Христова, о котором говорит Спаситель, что “увидят Его грядущего во царствии Своем”, последовало с Его воскресением. До тех пор дожили многие, слушавшие об этом слова Его”.)[46]

Через шесть дней после этой беседы о предстоявших Ему страданиях, смерти и воскресения в третий день, понимание которых не могло совместиться в мысли учеников Его с их ожиданием земного возвеличения Иисуса и Его прославления в царстве земном, — ради того, чтобы вразумить их относительно истинного значения славы, предстоявшей Ему, славы не мира сего, но небесной, духовной, — Иисус, избрав трех из них, а именно: Петра, Иакова и брата его Иоанна[47], “возвел их на гору высокую[48] — одних, и там, в отдалении от мира и среди полной сосредоточенности в молитве — “преобразился перед ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет” (Матф. XVII, 2), как бы изображая ту, настоящую славу, в которую предстоит облечься праведникам по всеобщем воскресении мертвых…

“И вот, (явились) два мужа, (которые) беседовали с Ним: Моисей и Илья. Явившись в славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме. Петр же и бывшие с ним отягчены были сном; но, пробудившись, увидели славу Его и двух мужей, стоявших с ним”. (Лук. IX, 30—32).

Явление пророков должно было показать ученикам Христовым ошибочность мнения некоторых современников, признававших Иисуса Христа за Илью или за одного из пророков. Беседа же со Христом тех, которые возвещали о Нем, как и Мессии, напоминала им и о предсказаниях пророков о Его смерти, которая после того не могла более им казаться несовместимою с их ожиданиями прославления, подобающего Его божественному достоинству на земле, и являлась сообразною с пророчествами о совместимости в Иисусе Христе Божественного с человеческим естеством.

“И когда они (Моисей и Илья) отходили от Него, сказал Петр Иисусу: — Наставник! Хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи, одну — Тебе, одну — Моисею и одну — Илье, — не зная, что говорил”. (Лук. IX, 33). Св. Иоанн Златоуст таким образом объясняет душевное состояние Петра, выразившееся в этих словах его Иисусу Христу: — “Так как Петр слышал, что Иисусу должно взойти в Иерусалим и пострадать, то убоясь и трепеща за Него, он, после сделанного ему упрека, не смеет приступить и повторить же — сохрани Бог! но от страха он ту же самую мысль выражает в других, но уже не в столь ясных словах. Теперь, видя гору и уединенную пустыню, он подумал, что самое место доставлять безопасность, и не только надеялся на безопасность места, но и думал, что Иисус уже не сойдет в Иерусалим. Петр хочет, чтобы Иисус остался здесь навсегда, потому и напоминает о шатрах… Если, думал он, станется это, то мы не пойдем в Иерусалим; а если не пойдем, то и Христос не умрет, ибо там, говорил Иисус, нападут на Него книжники… Но не осмелившись сказать таким образом, а желая, чтобы это было, Петр без всякого опасения сказал: — хорошо нам здесь быть; здесь находятся Моисей и Илья, — Илья, низведший огонь с неба на гору, Моисей, вошедший во мрак и беседовавший с Богом и — никто не узнает, что мы здесь”…[49]

“Когда же он говорил это, явилось облако и осенило их, и устрашились, когда вошли в облако. И был из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой, возлюбленный: Его слушайте”. (Лук. IX, 34, 35).

Ученики услышали глас из облака, такой же, как и при Крещении Христовом, с прибавлением слов: “Его слушайте”, слов, указывающих на пророка Моисея в его пророчестве о пророке, подобном ему (Второз. XVIII, 5), и показывающих, что это пророчество Моисеево исполнилось именно на Иисусе Христе.

“И услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались”. (Матф. XVII, 6).

“Хотя и прежде был такой голос при Иордане, при стечении народа, — объясняет Св. Иоанн Златоуст, — но никто не испытал ничего подобного, и после опять, когда и гром был, как говорили (Иоан. XII, 28, 29), никто не испытал подобного. Отчего же поверглись они ниц на горе? Причины тому: уединенность и высота места, глубокое молчание, преображение, соединенное с их ужасом, свет чрезвычайный и облако простертое; все это повергло их в сильный трепет”…

“Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведши же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса” (Матф. XVII, 7, 8), к Которому, следовательно, и должны были отнести голос, бывший из облака.

И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте об этом видении, доколе Сын человеческий не воскреснет из мертвых”. (Матф. XVII, 9). И они умолчали и никому не говорили в те дни о том, что видели.

“Потому не говорили, — объясняет Св. Иоанн Златоуст, — что чем более стали бы рассказывать о Нем чудесного, тем труднее было бы тогда для многих верить этому. Притом, соблазн о кресте от того еще более увеличивался бы. Потому то Христос велит ученикам Своим молчать и не просто велит, но снова напоминает о страданиях Своих, как-будто бы приводя причину, по которой Он повелевает им молчать. Впрочем, Он не навсегда запретил им открывать это, но только до тех пор, пока Он восстанет из мертвых… Что же после того? Не могли ли они соблазниться? Никак. Потому что нужно было только пройти времени до Креста, а после они исполнились Духа и в знамениях находили голос, споспешествующий им… и события уже не возбуждали никакого соблазна”.

Хотя ученики теперь и вполне убеждены были, что Иисус есть Мессия, но было общее верование у Иудеев, что пророк Илья должен предварить явление Его и приготовить Ему путь, и потому они спросили Его: “как же книжники говорят, что Илье надлежит прийти прежде? Иисус сказал им в ответ: правда, Илья должен прийти прежде и устроить все. Но говорю вам: Илья уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и Сын человеческий пострадает от них. Тогда ученики поняли, что Он говорит им об Иоанне Крестителе”. (Матф., гл. XVII, 10—13).

Св. Иоанн Златоуст о вопросе учеников и об ответе Спасителя замечает: “была молва о пришествии Христа и Ильи, но они (книжники) несправедливо толковали ее. Писание повествует о двух пришествиях Христа, о бывшем и будущем. Также пророки упоминают о том и о другом; они говорят, что предтечею второго из них будет Илья, а первого был Иоанн, которого Христос называет Ильею не потому, чтобы он был Илья, а потому что Иоанн совершал служение Ильи. Но книжники, сливая и то и другое и развращая народ, упоминали перед народом об этом только втором пришествии и говорили, что ежели сей есть Христос, то Илья должен предварить Его своим пришествием… Какой же ответ дал Христос? Илья точно придет тогда перед вторым Моим пришествием, но и ныне пришел Илья, называя этим именем Иоанна; этот Илья пришел, а ежели ты спрашиваешь о пророке Ильи Фесвитянине, то он придет… чтобы убедить Иудеев принять веру в Иисуса Христа и чтобы когда Христос придет, не все они совершенно погибли. Потому Он, приводя им это на память, сказал: “и устроит все”, т.е. исправит неверие Иудеев тогдашнего времени”.

Пришедши к ученикам (на другой день Преображения Своего), Христос “увидел много народа около них и книжников, спорящих с ними. Тотчас, увидев Его, весь народ изумился, и подбегая, приветствовали Его.

“Он спросил книжников: о чем спорите с ними?

Один из народа сказал в ответ: Учитель! я привел к Тебе сына моего, одержимого духом немым. Где ни схватывает его, повергает на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет. Говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его; и они не могли. — Отвечая ему, Иисус сказал: о, род неверный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне.

И привели его к Нему. Как скоро бесноватый увидел Его, дух сотряс его; он упал на землю и валялся, испуская пену. — И спросил Иисус отца его: как давно это сделалось с ним? — Он сказал: с детства. И многократно дух бросал его и в огонь, и в воду, чтобы погубить его; но если можешь, сжалься над нами и помоги нам. — Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать; все возможно верующему. — И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию.

Иисус, видя, что сбегается народ, запретил духу нечистому сказав ему: дух немой и глухой! Я повелеваю тебе: выйди из него и впредь не входи в него.

И вскрикнув, и сильно сотрясши его, вышел; и он сделался, как мертвый, так что многие говорили, что он умер. Но Иисус, взяв его за руку, поднял его, и он встал.

И как вошел Иисус в дом, ученики Его спрашивали Его наедине: почему мы не могли изгнать его?

И сказал им: сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста.

Когда же все дивились всему, что творил Иисус, Он сказал ученикам Своим: Вложите себе в уши слова сии: Сын человеческий будет предан в руки человеческие.

Но они не поняли слова сего, а спросить Его о сем слове боялись”. (Марк., гл. IX, 14—29. Лук., гл. IX, 43—45).

“Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм (43-х копеек определенной подати на храм) и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? — Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов своих или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: и так сыны свободны… Но чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и открыв у ней рот, найдешь статир (четыре драхмы), возьми его и отдай им за Меня и за себя”. (Матф. XVII, 24—27).

Смысл слов Иисуса: “сыны свободны” тот: следовательно Я свободен от уплаты дидрахмы, ибо Я — Сын Божий; а дидрахмы берутся для Отца Моего Бога, Который обитает в храме том. — Далее: если цари земные не берут подати с сыновей своих, а только с чужих, том более Я должен быть свободен от подати, Царь и Сын Царя, не земного, но небесного.[50]

Несмотря на все, что открыл Господь ученикам Своим по поводу предстоящих Ему страданий и смерти, они все же не могли постигнуть того, что, обладая Божественным могуществом, которое постоянно проявлялось на глазах у них, Он падет жертвою ненависти к Нему книжников и фарисеев. Не мог Он, по их разумению, не разрушить все их злоумышления и не достигнуть основания Своего царства на земле… Весь вопрос, занимающий их теперь, состоял в том: кто же будет наибольшим в этом новом царстве, основанном Им. И вот, однажды приступили они к Иисусу и сказали: “кто больше в царстве небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди их, и сказал: истинно говорю вам: если не обратитесь и не будете, как дети, не войдете в царство небесное.

И так, кто умалится, как это дитя, тот и больше в царстве небесном. И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает.

Смотрите, не призирайте ни одного из малых сих; ибо, говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Моего небесного”. (Матф., гл. XVIII, 1—5, 10).

“Обращение не означает здесь того действия, когда грешник обращается ко Христу, но означает, просто, перемену мысли об известном предмете (как здесь о царстве Божием), или — обращение от честолюбия к смиренномудрию, от которого уклонились”.

“Дитя малое не имеет ни зависти, ни тщеславия, ни желания первенства, но обладает простосердечием, беззлобием и смирением. И так нужно иметь не одно только мужество и благоразумие, но и добродетель смиренномудрия и простоты. Если же мы не имеем этих добродетели, то, как ни велики были бы наши дела, спасение наше сомнительно”. (Злат.).

Повелевая “не презирать малых сих”, Спаситель заповедует не презирать христиан, самых уничиженных и бедных, так как им служат существа высшие, которые находятся постоянно в общении и в особенной милости Царя небесного, и что если Сам Бог так печется об этих малых братьях наших, что дарует им в услужение высших духов Своих; если духи чистые не считают для себя низким служить их спасению, то люди ли вправе презирать сих малых?

Продолжая беседовать с учениками Своими, Иисус говорит им, что “Сын человеческий пришел взыскать и спасти погибшее: как вам кажется? (поясняет Он), если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась; то не оставит ли девяносто девять в горах, и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяносто девяти незаблудившихся. Так нет воли Отца вашего небесного, чтобы погиб один из малых сих.

А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня — (предостерегает и угрожает Христос), тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею, и потопили его в глубине морской.

Горе миру от соблазнов; ибо надобно прийти соблазнам, на горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и двумя ногами быть ввержену в огонь вечный.

И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную”. (Матф., XVIII, 11—14, 6—9).

Среди беседы Иоанн сообщил Иисусу: “Наставник! мы видели человека, именем Твоим изгоняющего бесов, и запретили ему, потому что он не ходит с нами. — Иисус сказал ему: не запрещайте, ибо кто не против вас, тот за вас”. (Лук. IX, 49, 50).

Приступил и Петр к Иисусу и спросил: “Господи, сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?

Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз. Посему царство небесное подобно царю, который хотел сосчитаться с рабами своими. Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов. А как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить. Тогда раб тот пал и, кланяясь ему, говорил: государь, потерпи на мне, я все тебе заплачу. — Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему.

Раб же тот, вышедши, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.

Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и пришедши рассказали государю все бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища своего, как я помиловал тебя? — И разгневавшись, государь отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его”. (Матф., гл. XVIII, 21—35).

Между тем “приближался праздник Иудейский, поставление кущей. Тогда братья Его сказали Ему: выйди отсюда и пойди в Иудею, чтобы и ученики Твои видели дела, которые Ты сделаешь, ибо никто не делает чего-либо втайне, и ищет сам быть известным. Если Ты делаешь такие дела, то яви Себя миру. — Ибо и братья Его не веровали в Него.

На это Иисус сказал им: Мое время еще не настало; а для вас всегда время. Вас мир не может ненавидеть, а Меня ненавидит; потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы.

Вы пойдите на праздник сей; а Я еще не пойду на праздник сей, потому что Мое время еще не исполнилось. — Сие сказав им, остался в Галилее. Но когда пришли братья Его, тогда и Он пришел на праздник, не явно, а как бы тайно. Иудеи же искали Его на празднике и говорили: где Он? — И много толков было о Нем в народе; одни говорили, что Он добр; а другие говорили: нет, но Он обольщает народ.

Впрочем никто не говорил о Нем явно, боясь Иудеев. Но в половине уже праздника вошел Иисус в храм и учил. — И дивились Иудеи, говоря: как Он знает Писания, не учившись?

Иисус, отвечая им, сказал: Мое учение не Мое, но Пославшего Меня. Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю. Говорящий сам от себя ищет славы себе; а кто ищет славы Пославшему Его, тот истинен, и нет неправды в нем. Не дал ли вам Моисей закона? и никто из вас не поступает по закону. За что ищете убить Меня?

Народ сказал в ответ: не бес ли в Тебе? кто ищет убить Тебя?

Иисус, продолжая речь, сказал им: одно дело сделал Я, и все вы дивитесь. Моисей дал вам обрезание (хотя оно не от Моисея, но от отцов), и в субботу вы обрезаете человека. Если в субботу принимает человек обрезание, чтобы не был нарушен закон Моисеев, то на Меня ли негодуете за то, что Я всего человека исцелил в субботу! — Не судите по наружности, но судите судом праведным.

Тут некоторые из Иерусалимлян говорили: не тот ли это, которого ищут убить? Вот, Он говорит явно, и ничего не говорят Ему: не удостоверились ли начальники, что Он подлинно Христос?

Но мы знаем Его, откуда Он; Христос же придет, никто не будет знать, откуда Он.

Тогда Иисус возгласил в храме, уча и говоря: и знаете Меня и знаете, откуда Я; и Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете. Я знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня”.

“И искали схватить Его; но никто не наложил на Него руки, потому что еще не пришел час Его. Многие же из народа уверовали в Него и говорили: когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил?

Услышали фарисеи такие толки о Нем в народе, и послали фарисеи и первосвященники служителей схватить Его. Иисус же сказал им: еще не долго Мне быть с вами, и пойду к Пославшему Меня. Будете искать Меня и не найдете; и где буду Я, туда не можете прийти”.

“При этом Иудеи говорили между собой: куда Он хочет идти, так что мы не найдем Его? Не хочет ли Он идти в Еллинское рассеяние и учить Еллинов?

Что значат слова, которые Он сказал: будете искать Меня, и не найдете; и где буду Я, туда вы не можете прийти?

В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил: кто жаждет, иди ко Мне и пей; кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой”. (Исайи, XII, 3. Иоиля III, 18).

“Это сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен.

Многие из народа, услышав эти слова, говорили: Он точно пророк. Другие говорили: это Христос.

А иные говорили: разве из Галилеи Христос придет? Не сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давида, и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид? — И так произошла о Нем распря в народе.

Некоторые из них хотели схватить Его; но никто не наложил на Него рук. И так служители возвратились к первосвященникам и фарисеям, и сии сказали им: для чего вы не привели Его?

Служители отвечали: никогда человек не говорил так, как этот человек… Фарисеи сказали им: неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он.

Никодим, приходивший (к Иисусу) ночью, будучи один из них, говорит им: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его, и не узнают, что он делает?

На это сказали ему: и ты не из Галилеи ли? Рассмотри, и увидишь, что из Галилеи не приходил пророк.

И разошлись все по домам”. (Иоан., гл. VII, 2—53).

“Иисус же пошел на гору Елеонскую”. “Случилось, что когда Он в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих”.

Тогда научил их Христос молитве: “Отче наш”, которая с тех пор, в продолжении веков неисходною струею возносится к небесному Отцу из глубин человеческой души и приносит ей от Него обильные благословения, и составляет связь между Ним и ею на вечные времена…

“А утром (Иисус) опять пришел в храм, и весь народ шел к Нему. Он сел и учил их.

В это время книжники и фарисеи привели к Нему женщину, уличенную в преступлении, за которое Моисей в законе заповедал Иудеям камнями побивать…

Напомнив Иисусу это постановление Моисея, они спросили Его, что Он скажет в таком случае?

Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания.

Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. — И опять, наклонившись низко, писал на земле…

Они же, услышав то, и будучи обличаемы совестию, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись, и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? Никто не осудил тебя?

Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя. Иди, и впредь не греши”. (Иоан. VIII, 2—11).

В другой раз, когда Иисус опять говорил к народу, Он сказал им: “Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни. — Тогда фарисеи сказали Ему: Ты Сам свидетельствуешь; свидетельство Твое не истинно. — Иисус сказал им в ответ: Если и Сам о Себе свидетельствую, свидетельство Мое истинно; потому что Я знаю, откуда пришел и куда иду; а вы не знаете, откуда Я, и куда иду. Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня.

Тогда сказали Ему: где Твой Отец? Иисус отвечал: вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего.

Эти слова говорил Иисус у сокровищницы, когда учил в храме; и никто не взял Его, потому что еще не пришел час Его.

Опять сказал им: вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от мира сего. Если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах своих.

Тогда сказали Ему: кто Ты? Иисус сказал им: прежде всего Я то, что и говорю вам. Много имею говорить и судить о вас: но пославший Меня есть истинен, и что Я слышал от Него, то и говорю миру.

(Они же) не поняли, что Он говорил им об Отце …

И так Иисус сказал им: когда вознесете Сына человеческого, тогда узнаете, что это Я, и что ничего не делаю от Себя; но как научил Меня Отец Мой, так и говорю.

Когда Он говорил это, многие уверовали в Него.

Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики. И познаете истину, и истина сделает вас свободными. — Ему отвечали: мы семя Авраамово и не были рабами никогда; как же Ты говоришь: сделаетесь свободными? — Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; Сын пребывает вечно. И так, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете.

Знаю, что вы семя Авраамово: однако ищете убить Меня, потому что слово Мое не вмещается в вас. Я говорю то, что видел у Отца Моего, а вы делаете то, что видели у отца вашего. Ваш отец — дьявол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего. От был человекоубийца от начала, и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите Мне. Кто из вас обличит Меня в неправде? Если же Я говорю истину, почему не верите Мне?

Кто от Бога, тот слышит слова Божий. Вы потому не слышите, что вы не от Бога.

На это Иудеи отвечали и сказали Ему: не правду ли мы говорим, что Ты — самарянин и что бес в Тебе?

Иисус отвечал: во Мне беса нет, но Я чту Отца Моего, а вы бесчестите Меня. Впрочем Я не ищу Моей славы: есть ищущий и судящий. Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти во век.

Иудеи сказали Ему: теперь узнали мы, что бес в Тебе. Авраам умер и пророки, а Ты говоришь: кто соблюдает слово Мое, тот не вкусит смерти во век. Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер, и пророки умерли? чем Ты Себя делаешь?

Иисус отвечал: если Я Сам Себя славлю, то слава Моя ничто. Меня прославляет Отец Мой, о Котором вы говорите, что он Бог ваш. И вы не познали Его; а я знаю Его; и если скажу, что не знаю Его, то буду подобный вам лжец. Но я знаю Его, и соблюдаю слово Его. — Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел, и возрадовался.

На это сказали Ему Иудеи: Тебе нет еще пятидесяти лет, и ты видел Авраама?

Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь.

Тогда взяли каменья, чтобы бросить на Него; но Иисус скрылся и вышел из храма, прошед посреди них; и пошел далее”. (Иоан., гл. VIII, 12—14, 18—20, 23—28, 30—38, 44—59).

Выйдя из храма, Иисус встретил слепого от рождения. Это убожество человека, которое почиталось наказанием Божиим за грехи самого человека или родителей его, послужило лишь поводом к проявлению во всем блеске славы Господней… “Равви! — спросили Иисуса ученики” Его — кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?

Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божий. Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе Я в мире, Я свет миру… — Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения, и помазал брением глаза слепому. И сказал ему: поди, умойся в купальне Силоам (что значит: посланный). Он пошел и умылся, и пришел зрячим”.

Это чудо возбудило всеобщее удивление, так как до того времени многие знали этого слепого, сидящего при дороге и просящего милостыни у прохожих. И вот, стали спрашивать его, как открылись у него глаза?

Слепой рассказал им, как все произошло с ним.

— А где же тот, кто исцелил тебя? — продолжали спрашивать слепого. — Я не знаю, — отвечал тот.

Тогда повели этого бывшего слепца к фарисеям. Между тем это чудное исцеление совершилось в субботу …

Фарисеи также спросили слепого: каким образом он прозрел? и услышав ответ его и что это случилось в субботу, стали говорить, что не от Бога исцеливший слепого человек, “потому что не хранит субботы”.

“Другие же говорили: как может человек грешный творить такие чудеса? — И была между ними распря”.

— А ты сам что скажешь о том, кто отверз тебе очи? — спросили опять слепого. — Он сказал: это пророк…

Тогда Иудеи не поверили, что он был слеп, и призвали родителей его, чтобы спросить: сын ли это их, о котором говорят, что он родился слепым? И как же он теперь видит?

— Мы знаем, что это сын наш, и что он родился слепым, — отвечали родители, — а как теперь видит, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Спросите его самого: он в совершенных летах, пусть сам о себе и скажет.

Так уклончиво отвечали родители слепого, боясь Иудеев, которые уже сговорились, чтобы отлучать от синагоги тех, которые признают Иисуса за Христа…

Тогда снова призвали прозревшего слепца и сказали ему: “воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник. — Он сказал им в ответ: грешник ли Он, не знаю; одно знаю: что я был слеп, а теперь вижу. — И снова спросили его: что Он сделал с тобою? Как отверз твои очи? — Он же отвечал им: я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать? или и вы хотите сделаться Его учениками? Они же укорили его и сказали: ты — ученик Его, а мы Моисеевы ученики. Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; сего же не знаем, откуда Он?

Человек прозревший сказал им в ответ: это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи. Но мы знаем, что грешников Бог не слушает, но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего.

Сказали ему в ответ: во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? — И выгнали его вон.

Иисус, услышав, что выгнали его вон, и нашедши его, сказал ему: ты веруешь ли в Сына Божия? — Он отвечал и сказал: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него? — Иисус сказал: и видел ты Его, и Он говорит с тобою. — Он же сказал: верую, Господи! — и поклонился Ему. — И сказал Иисус: на суд пришел в мир сей, чтобы невидящие видели, и видящие стали слепы.

Услышав это, некоторые из фирисеев, бывших с Ним, сказали Ему: неужели и мы слепы? — Иисус сказал: если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас”.

Что же касается до того, что Иудеи предали отлучению свидетеля чуда, совершенного над ним Иисусом, Он не оставил фарисеев без Своего отзыва на это отлучение… Заговорив с Иудеями об овцах, которые входят в дом свой овчий лишь по голосу пастуха своего, “за чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса”, Господь вразумляет их в том, что Он-то и есть “дверь овцам”… “Я есмь дверь, — говорит Он, — кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь, и имели с избытком. Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах… Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другия овцы, которыя не сего двора; и тех надлежит мне привесть: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один пастырь”. (Иоан. IX, 1—7, 16, 17, 24—41; X, 1—16).

Под видом этого изобилующего нежнейшею любовию Доброго Пастыря, которого первые христиане особенно любили изображать под сводами катакомб, можно также подразумевать Христа, отлучающаго от учительства неуверовавших учителей Иудейских и налагающего обязанность на “овец” всего мира входить “во двор свой овчий” через единственную “дверь” в него: церковь, как хранилище учения Его…

Оставив Иерусалим, Иисус возвратился в Галилею. Вероятно, в это время “избрал Господь и других семьдесят учеников, и послал их по два пред лицом Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти”. Вместе с тем предупреждает Он их, что посылает их, как агнцев среди волков… и произносит горькие укоры городам и селениям, где и Его проповедь, сопровождаемая многими чудесами, не имела полного воздействия на слышавших ее и не содействовала к общему исправлению. “Горе тебе, Хоразим! Горе тебе, Вифсаида! — взывает Он, — ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они, сидя во вретище и пепле, покаялись. И ты Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься”, предсказывает Он необратившимся, жестокосердым Иудеям. И строго утверждает, что “слушающий учеников Его — Его слушает, а отвергающийся их Его отвергается: отвергающийся же Его отвергается Пославшего Его”. (Лук. X, 1, 13, 15, 16).

Вместе с тем обещает, что: “всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца или мать, или жену, или детей, или земли ради имени Моего, получить во сто крат, и наследует жизнь вечную”. (Матф. XIX, 29).

Общая мысль в этом та, что Христа должно предпочитать всему близкому, самому дорогому, а не та, что действительно должно удаляться всего, чтобы быть христианином. “Словами: кто оставит жену — Господь не внушает того, чтобы без причины были расторгаемы браки. — Мне кажется также, — поясняет Св. Иоанн Златоуст, — что Христос говорит еще здесь и о гонениях. В то время многие отцы детей своих и жены мужей своих привлекали к нечестию. Итак, когда они от вас этого требуют, говорит Господь, оставите и жену и отца”.[51]

Когда же возвратились к Иисусу посланные Им для поучения народа семьдесят учеников Его и “с радостию говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем, то Он сказал им: Я видел сатану, спадшаго с неба, как молнию. Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов, и на всю силу вражию, и ничто не повредит вам. Однако же тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах. — В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных, и открыл младенцам. Ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение.

И обратившись к ученикам, сказал: все предано Мне Отцом Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть.

И обратившись к ученикам, сказал им особо: блаженны очи, видящие то, что вы видите! Ибо сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышали, и не слышали”. — И обращаясь к народу, прибавил: “Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас. Возьмите иго Мое на себя, и научитесь от Меня: ибо Я кроток и смирен сердцем; и найдете покой душам вашим. Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко”. (Лук. X, 17—24. Матф. IX, 28—30).

В это время встал один законник и, “искушая Иисуса, сказал: — Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? — “Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь?

Он сказал в ответ: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всей крепостию твоей, и всем разумением твоим, и ближнего своего, как самого себя.

Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; и так поступай, и будешь жить.

Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний?” — На этот вопрос отозвался Иисус Своим любимым способом выражения: притчею, как средством наиболее доступным и наиболее приспособленным по высокой простоте своей к степени разумения каждого человека. Сам Иисус Христос на вопрос учеников Своих: для чего говорит Он притчами народу, отвечал им: “для того, что вам дано знать тайны царствия небесного, а им не дано. Ибо кто имеет, тому дано будет, и приумножится; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет. Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат и не разумеют. И сбывается над ними пророчество Исайи, которое говорит: слухом услышите, и не уразумеете, и глазами смотреть будете, и не увидите. Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами, и не услышать ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их. (Исайи, VI, 9, 10). Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат”. (Матф. XIII, 11—16).