Пришествие Христово как объявление войны сатане и его царству

Пришествие Христово как объявление войны сатане и его царству

Пришествие Христово открывает эру, когда пророчества и ожидания начинают сбываться. Богочеловек приходит в наш мир, рождается от обычной земной женщины и вступает в схватку с сатаной: «Если же я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие».[78]

Главная задача Пришествия Христова — победа над сатаной, практически подчинившим себе человека. Спаситель приходит, как говорит ап. Павел, «дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола».[79] В другом месте апостол размышляет над тем, что Христос был послан для освобождения от власти диавола и смерти не только человека, но и всего космоса, всего мироздания: «Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших… Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке… А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится — смерть… Да будет Бог все во всем».[80] Упоминаемые здесь начальства, власти и силы — не иные кто, как бесовские чины.

Вся жизнь Христова на земле — битва против сил зла, совершенно пропитавших человеческую жизнь и все структуры мира.

Но отношение Христа к бесовским силам иное, нежели у его современников. В древнем иудаизме бесы чаще всего рассматривались как отдельные существа, у каждого из которых было свое имя. Каждый бес имел свою специфику: один был ответственен за психические расстройства, другой — подкарауливал и пугал путников, и прочее. Соответственно евреи и заклинали бесов каждого конкретно. Бесов классифицировали, о них писали, знали их имена… Религия превращалась в какое-то бесо-ведение.

Христос относится к бесам иначе. Он не называет их по именам — много чести будет, не заклинает по отдельности, не общается с ними корректно и интеллигентно. Он даже не слушает их, и когда бес, поселившийся в человеке, что-то пытается сказать — резко приказывает ему замолчать: «замолчи и выйди из него».[81]

Спаситель подчеркивает связь бесов с сатаной. Сатана, как говорит Христос, управляет огромным войском,[82] царством,[83] бесы — его солдаты.[84] В Евангелии от Матфея Спаситель пользуется игрой слов, называя сатану начальником дома, которому подчиняется его челядь.[85]

«Таким образом, — отмечает И. Иеремиас, — мир зла рассматривается Иисусом не как множество независимых атомов, а как единое целое». Бесовщина, при таком взгляде, предстает не какой-то продуманной, идейной, антагонистичной Богу акцией, но… уродством мира, болезнью, поразившей творение. И никаких компромиссов, никакого уважения и снисхождения ему не будет.

Спаситель объявляет сатане войну, но не идеализирует Свои усилия и усилия Своих учеников. Христос никогда и не говорил, что сатана будет побежден уже сейчас. Диавол, этот могущественный ангельский дух, не будет побежден до конца земной истории, он будет враждовать против мира и людей, а некогда, через неких злых людей, даже попытается встать на место Бога. Его агентом будет Антихрист.

Можно представить себе ужас учеников от слышанного!.. Но Христос утешает: когда вражда диавола достигнет апогея, «в те дни, после скорби той, солнце померкнет, и луна не даст света своего; и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою».[86] Христос придет, чтобы расправиться с сатаною. Но это в будущем. Пока же — борьба. И в этой борьбе в борьбе с сатанинскими силами Спаситель не собирается складывать оружия.

В двадцатых годах ушедшего века немецкий богослов О. Бауэрнфайнд убедительно показал, что Евангелие от Марка изображает изгнание Спасителем бесов как бой. Это отчетливо видно, например, уже в первой главе (ст. 23–28). Здесь мы видим следующую схему. Бес в одержимом обращается ко Христу со словами, что он намерен защищаться, защита перерастает в нападение. Бес пытается удержаться в одержимом; сдаваясь (но не собираясь покидать человека), он кричит: «знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий!» Но Христу недостаточно слышать этого исповедания, ему мало лишь признания противником поражения, Спаситель хочет «добить» врага: «но Иисус запретил ему, говоря: замолчи и выйди из него».

С криком, все еще цепляясь за одержимого и сотрясая его, бес выходит.

И в других местах мы видим, что для обозначения противостояния сатане и его соратникам бесам Спаситель использует образы войны, битвы. Например, в Евангелии от Марка[87] Спаситель говорит: «Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного; и тогда расхитит дом его». Этой притчей Христос придает изгнанию бесов смысл борьбы, точнее, захвата добычи в результате победы над сильным противником. Кроме того, что в основе слов Господа лежит мессианский текст из Исаии: «с сильными будет делить добычу»,[88] этим словам созвучны образы эсхатологической битвы для установления Царства Божьего, которые мы находим в текстах кумранитов.[89]

В изгнании бесов Христос видел одну из самых важных сторон Своей миссии. Когда Спасителя предупреждают о намерении царя Ирода убить Его, Он отвечает: «пойдите, скажите этой лисице: се, изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра, и в третий день кончу».[90] Здесь мы видим, что все Свое служение Господь сводит к двум очень важным вещам: к изгнанию бесов и к исцелениям.

Сам Спаситель воюет с сатаной, изгоняя его из этого мира, и то же заповедует Он Своим ученикам. «И поставил из них двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь, и чтобы они имели власть исцелять от болезней и изгонять бесов».[91]