ПОДАЙ НАМ ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ

ПОДАЙ НАМ ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ

И при земной жизни и после Ксения устраивала и устраивает семейную жизнь, помогает обрести детей, найти суженых, отводит от брака с плохими людьми, излечивает отцов семейств от пьянства, дает работу. Она хочет нам такого же счастья, как испытанное ею с бесконечно любимым и любящим Андреем Федоровичем. Ее помощью в семьи входят мир, любовь, гармония, благополучие.

Возьмете ли вы толстую книгу о святой, или акафист, или самое краткое, на пару страниц ее житие – везде найдете несколько случаев, ставших общеизвестными. Они произошли при жизни блаженной.

Вот что пишут «Ведомости Санкт-Петербургской городской полиции» в № 272 за 1847 год: «Она не имела своего угла и, будучи доброю, кроткою и чрезвычайно набожною, в тех домах, где ее знали, всегда находила приют и кусок хлеба; ее принимали ласково и даже с глубоким уважением бедные жители крошечных домиков, какими в то время была усеяна Петербургская сторона. Матери семейств радовались, если Андрей Федорович покачает в люльке или поцелует ребенка, в том убеждении, что поцелуй принесет им счастье».

Ксения часто бывала у Антоновой, которая жила в ее доме; однажды, войдя, заявила с порога:

– Ты вот чулки тут штопаешь, а тебе Бог сына послал. Иди скорее на Смоленское.

С Петербургской стороны в конец Васильевского путь неблизкий, не меньше часа ходу. Недоумевая, Прасковья отправилась. Подходит к Смоленскому кладбищу и видит: толпа, извозчик сбил женщину на сносях, она тут же, на мостовой, разрешилась младенцем и умерла. Кто эта женщина, никто не знал. Антонова подхватила новорожденного – и домой. Как ни пыталась она в последующие дни разыскать отца мальчика, поиски оказались безуспешными. И одинокая женщина стала растить сына. Обретенный по слову Ксении, он и вырос в Ксеньином доме. Возмужав, стал утешением своей матери, человеком добрым и богобоязненным, много лет занимал место церковного старосты Смоленского храма. Того, строить который помогала святая Ксения, его спасительница от горькой приютской участи. Того, который стоял рядом с местом, где скончалась родная мать и его, новорожденного, впервые взяла на руки приемная.

Еще один общеизвестный пример. Блаженная Ксения часто заходила к матери и дочери Голубевым; они тоже жили на Петербургской стороне. Мать была вдова и имела красавицу-дочку 17 лет, которую очень любила Ксения за тихий кроткий нрав и доброе сердце. Как-то раз появляется у них на пороге Ксения и обращается к своей любимице:

– Эх, красавица, ты тут кофе жаришь, а муж твой жену хоронит на Охте. Беги скорей.

– Да как так? У меня и мужа нет, да еще с женой чужой…

– Иди, – сердито отвечала Ксения, не любившая возражений.

Мать с дочерью взяли извозчика. Подъезжают к Охтинскому кладбищу, и видят: похоронная процессия, множество людей. Замешались в толпе, узнали: молодой доктор хоронит жену, умершую в родах. А как народ стал расходиться, неожиданно натолкнулись на рыдающего вдовца. Убитый горем, несчастный лишился чувств на руках подбежавших Голубевых. Так трагически завязалось знакомство. А через год юная Голубева сделалась женою вдовца. Она прожила с ним счастливо и безмятежно до глубокой старости, завещав своим детям хранить и почитать могилу Ксеньюшки.

И еще почти во всех житиях святой рассказывают потрясающую историю о том, как Ксения спасла девушку от свадьбы с каторжником. Одна вдова генерал-лейтенанта, обладавшая значительными материальными средствами, очень уважала и почитала память рабы Божией Ксении. Когда над могилой Ксении задумали устроить часовню, она приняла в этом горячее участие и вложила немалые средства в строительство. У этой вдовы была взрослая дочь-невеста. Вскоре после сооружения часовни с вдовой и ее дочерью познакомился один полковник; стал часто бывать в доме, сблизился с девушкой и наконец сделал ей предложение выйти за него замуж. Предложение было принято. Назначен день свадьбы. Накануне свадьбы мать невесты вместе с дочерью по заведенному в семье обычаю поехали на Смоленское кладбище отслужить панихиду по рабе Божией блаженной Ксении. Во время панихиды они усердно просили блаженную устроить счастье невесты. И Ксения откликнулась тотчас же, хотя и не так, как ожидалось.

В то время как вдова с дочерью молились на могиле Ксении, жених-полковник отправился в Главное казначейство, чтобы получить там по каким-то документам большие деньги. Когда полковник вошел в казначейство, стоявший тут же часовой устремил на него удивленный, пристальный взгляд. Внимательно всмотревшись в полковника, часовой быстро подошел к казначею и тихо сказал ему: «Ваше благородие, этого человека нужно сейчас же арестовать. Я знаю его. Разрешите мне сказать ему несколько слов».

Затем он подошел к полковнику, еще раз пристально взглянул ему в лицо и резко спросил его: «А ты, братец, как сюда попал?» Услышав эти слова, полковник побледнел как мертвец и выронил из рук документы. Часового и полковника тут же окружили. «Ваше благородие, – громко сказал часовой, обернувшись к казначею, – это не полковник, а беглый каторжник! Несколько лет тому назад я сопровождал его, как конвойный, в Сибирь на каторгу. И теперь я хорошо узнал его. Я не ошибся».

Мнимый полковник, дрожа от ужаса и видя, что ему ничего не остается больше делать, тотчас же сознался, что он действительно каторжник и не так давно убежал из Сибири, убив по пути офицера, который сжалился над ним и не дал замерзнуть в тайге, и его кучера. Раздел убитого, переоделся в его платье, присвоил его документы и деньги, обоих зарезанных сбросил с повозки и ускакал. В Петербурге выдал себя за полковника, познакомился с генеральской дочерью, и назавтра уже должна была состояться свадьба.

– Но, видно, Господь услышал молитву сироты-невесты и избавил ее от замужества со мною. Ах, если бы этот часовой не узнал меня, я завтра был бы уже женат.

– Да я бы и не узнал… – сказал солдат. – Старушка ко мне подошла и спросила, не помню ли я полковника этого…

– Какая старушка?

– Ну, ходила здесь, ваше благородие… В кра с ной кофте и в зеленой юбке…

Вдова-генеральша до конца жизни вспоминала эту историю.