Преподобный Никодим Святогорец Изгони из сердца самоцен высокий…[24] Если судим строго ближних, то это от высокого о себе мнения и от наущения вражеского

Преподобный Никодим Святогорец

Изгони из сердца самоцен высокий…[24]

Если судим строго ближних, то это от высокого о себе мнения и от наущения вражеского

От самолюбия и самомнения порождается в нас зло, причиняющее нам большой вред, а именно строгий суд и осуждение ближнего, по которому мы потом ни во что не ставим, презираем и унижаем его при случае. Каковой злой навык и порок, происходя от гордости, ею питается и возращивается, и наоборот, ее питает и возращивает, ибо и гордыня наша после всякого действия осуждения подвигается вперед, по причине сопутствующего сему действию самоуслаждения.

Давая себе высокую цену и вознесенно о себе думая, естественно, свысока смотрим мы на других, осуждаем их и презираем, так как нам кажется, что мы далеки от тех недостатков, каких, как нам думается, не чужды другие. А тут еще на страже и всезлобный враг наш, видя в нас такое недоброе расположение. Он бодренно стоит близ и, открывая очи наши, научает зорко смотреть за тем, что делают и говорят другие, делать из сего заключения, какие потому у них мысли и чувства, и по этим предположениям составлять о них свое мнение – чаще всего недоброе, с возведением сей недоброты в закоренелый порок души. Не замечают и не видят эти судьи, что самое начало осуждения, подозрение худобы в других, запечатлевается в мысли воздействием врага, и им же оно потом раздувается в уверенность, что люди и действительно таковы, хотя на деле ничего такого и нет.

Но, брате мой, как враг бодренно следит за тобою, высматривая, как бы посеять в тебе зло, смотри еще паче ты бодренно сам над собою, чтоб не попасть в расставляемые им на тебя сети. И как только он представит тебе какой недостаток в ближнем твоем, спеши поскорее отклонить от себя помысл сей, не давая ему засесть в тебе и разрастись, и вытесни его из себя вон, чтоб и следа его не оставалось, заменив его помышлением о добрых свойствах, какие знаешь в ближнем сем и какие вообще уместны в людях, прилагая к сему, если еще чувствуешь позыв произнести осуждение, ту истину, что тебе не дано на то власти и что, присвоив себе эту власть, ты сам в этот момент делаешься достойным суда и осуждения не пред немощными людьми, но пред всесильным Судиею всех Богом.

Такой переворот помысла есть самое сильное средство к отогнанию не только случайно находящих помыслов осуждения, но и к тому, чтоб совсем отучить себя от сего порока.

Второе же, тоже очень сильное к тому средство есть не выпускать из ума памятования о своей худости, своих нечистых и злых страстях и делах и соответственно тому непрестанно в себе держать чувство своего непотребства. Того и другого – страстей и дел страстных, конечно, найдется в тебе не мало. Если ты не бросил себя и не махнул рукой, говоря: «Будь, что будет», то не можешь не заботиться об уврачевании этих своих нравственных немощей, губящих тебя. Но если ты делаешь это искренне, то у тебя не должно доставать времени заниматься делами других и судебные составлять о них приговоры, ибо тогда, если позволишь себе это, в ушах твоих непрестанно будет звучать: врач, исцелися сам; изми сперва бревно из глаза твоего (Лк. 4, 23; Мф. 7, 5).

К тому же, когда ты строго судишь о каком недобром поступке ближнего, знай, что какой-нибудь корешок этой же самой недоброты есть и в твоем сердце, которое по своей страстности научает тебя строить догадки о других и осуждать их. Злой человек из злого сокровища сердца своего износит злое (Мф. 12, 35). Напротив, око чистое и безстрастное безстрастно взирает и на дела других, а не лукаво. Чисто око еже не видети зла (Авв. 1, 13). Потому, когда придет тебе помысл осудить другого за какую-либо погрешность, вознегодуй на самого себя, как на делателя таких дел и в том же повинного, и скажи в сердце своем: «Как я, окаянный, находясь в том же самом грехе и делая еще более тяжкие прегрешения, дерзну поднять голову, чтоб видеть прегрешения других и осуждать их?» Действуя так, ты будешь оружие, которым злой помысл внушает тебе поразить другого, обращать на самого себя и вместо уранения брата, пластырь будешь налагать на раны собственные.

И тогда, как грех брата будет не тайный, а явный, всем видный, ты старайся причину тому искать не в том, что внушает недобрая твоя (а возможно и твоих единомышленников) страсть осуждения, а в том, на что может указать братолюбное к нему расположение, и скажи в себе: «Так как брат сей имеет много сокровенных добродетелей, то Бог для сохранения их от повреждения тщеславием попустил ему впасть в теперешний грех или малое время побыть под этим невзрачным покровом, чтоб он и самому себе, пред своими глазами, казался непотребным и, будучи за то презираем другими, пожал плод смиренномудрия и еще более благоугодным сделался Богу, так что в настоящем случае он получит больше пользы, чем сколько потерпел вреда».

Пусть даже чей-нибудь грех будет не только явный, но и очень тяжкий и исходит из ожесточенного и нераскаянного сердца, ты и при этом не осуждай его, но возведи очи ума твоего к непостижимым и дивным судам Божиим и увидишь, как многие люди, бывшие прежде пребеззаконными, потом каялись и достигали высокой степени святости, и как, с другой стороны, иные, стоявшие на высокой степени совершенства, падали в глубокую пропасть. Смотри, не подвергнуться бы и тебе такому бедствию за осуждение.

Потому стой всегда со страхом и трепетом, боясь более за себя самого, чем за другого кого. И будь уверен, что всякое доброе слово о ближнем и радость о нем суть в тебе плод и действие Святого Духа, как, напротив, всякое о нем худое слово и презрительное его осуждение происходят от твоего злонравия и дьявольского тебе внушения. Посему, когда соблазнишься каким-либо недобрым поступком брата, не давай очам своим сна, пока не изгонишь из сердца своего сего соблазна и совершенно не примиришься с братом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.