Не суди ближнего, не осуждай его

Не суди ближнего, не осуждай его

Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. Мф. 7, 1–2

Не осуждай никого, ни делом, ни словом, ни в душе или внутренно.

Случится слышать осуждение, отврати слух.

Помни: осуждение брата есть следствие и действие гордости, зависти и злобы; судящий ближних, не быв призван особенной должностью к тому, чтобы обличать их, восхищает суд Божий; не судящего ближних и Бог не осудит – напротив, судящего и Бог осудит чрез святых Своих (см.: 1 Кор. 6, 2).

Авва Макарий пришел однажды к авве Пахомию Тавеннисиотскому. Пахомий спросил его: «Если братия не соблюдают порядка, хорошо ли учить их?». Авва Макарий отвечает ему: «Учи и строго суди своих подчиненных, а из посторонних не суди никого, ибо сказано: Не внутренних ли вы судите? Внешних же Бог судит (1 Кор. 5, 12–13)».

Авва Моисей говорил: «Не укоряй никого, но говори: “Бог знает каждого”; не соглашайся с клеветником, не забавляйся его злоречием, но и не питай ненависти к тому, кто поносит ближнего своего».

Авва Иосиф Панефосский сказал авве Пимену: «Если хочешь найти покой здесь и там, то при всяком деле говори: “Кто я?” – и не осуждай никого».

Авва Пафнутий, ученик аввы Макария, сказывал: «Просил я отца моего: “Дай мне наставление”. Он сказал мне: “Никого не обижай, никого не осуждай; соблюдай сие и спасешься”».

Брат спросил авву Пимена: «Если я увижу падение брата моего, хорошо ли скрыть это?». Старец отвечал: «Когда мы покроем падение своего брата – и Бог покроет наше падение, а когда обнаруживаем падение брата – и Бог обнаружит наш грех».

Некоторые отцы спрашивали авву Пимена: «Позволишь ли нам обличать брата, когда мы увидим, что он грешит?». Старец отвечал: «А когда мне нужно бывает идти через то место и я вижу его во грехе, прохожу мимо и не обличаю его».

Брат пришел к авве Пимену и при некоторых тут бывших хвалил одного брата за то, что он ненавидит зло. «А что значит ненавидеть зло?» – спросил у него авва Пимен. Брат смутился и не нашел, что ответить. Потом встал, поклонился и говорит: «Скажи мне: что есть ненависть к злу?». Старец отвечал: «Вот ненависть к злу: если кто возненавидит свои грехи, а ближнего своего почитает праведным».

Брат говорил авве Пимену: «Если увижу брата, о падении коего слышал я, то мне не хочется принимать его в свою келию; если же увижу брата доброго, то принимаю с радостью». Старец отвечал ему: «Если ты делаешь немного добра для брата доброго, то для падшего сделай вдвое более, ибо он слаб».

В обители аввы Илии с одним братом случилось искушение. Его выгнали оттуда, и он пришел в гору к авве Антонию. Авва Антоний, подержав брата несколько времени у себя, послал его в обитель, из которой он вышел. Но братия, увидев его, опять погнали. Брат снова пришел к авве Антонию и сказал: «Не захотели принять меня, отче!». Тогда старец послал его с такими словами: «Буря застигла корабль на море, он потерял груз свой и с трудом сам спасся. А вы хотите потопить и то, что спаслось у берега». Братия, услышав, что авва Антоний послал брата к ним, тотчас приняли его.

Однажды авва Исаак Фивейский при посещении киновии увидел там брата, впавшего в грех, и осудил его. Когда возвратился он в пустыню, пришел Ангел Господень, стал пред дверьми его келии и сказал ему: «Не пущу тебя». Исаак с покорностью спросил: «За какую вину?». Ангел отвечал: «Бог послал меня к тебе с повелением спросить – куда велишь поместить падшего брата, которого ты осудил?». Авва тотчас раскаялся и взывал: «Согрешил, прости меня!». Ангел сказал ему: «Встань, Бог простил тебя, но впредь берегись осуждать кого-либо прежде, нежели сам Бог осудит его».

Авва Пимен говорил: «Жил в киновии один отшельник, по имени Тимофей. До настоятеля дошел слух, что один брат подвергся искушению, и он спросил Тимофея: “Что делать с падшим братом?”. Отшельник присоветовал выгнать его. Когда же выгнали брата, искушение, бывшее с ним, постигло и Тимофея, так что он находился в опасном положении. Тимофей начал со слезами взывать к Богу: “Согрешил я, прости мне!”. И был к нему глас: “Тимофей! Знай, что Я послал тебе искушение именно за то, что ты презрел брата своего во время искушения его”».

Рассказывали: в Скиту пали в грех два брата, и авва Макарий Городской отлучил их. Некоторые пошли и сказали об этом авве Макарию Великому, Египетскому. Старец сказал им: «Не братия отлучены, а Макарий отлучен»,– а авва Макарий Великий любил его. Авва Макарий, услышав, что старец отлучил его, ушел к озеру. К нему пришел авва Макарий Великий и, увидев его всего искусанного комарами, сказал: «Ты отлучил братий, и вот они ушли в село; я отлучил тебя, и ты убежал сюда, как красная девица в свою внутреннюю горницу. Впрочем, я призывал к себе падших братий, расспрашивал их, и они говорили: “Ничего сего не было”. Смотри же и ты, брат, не посмеялись ли над тобой демоны? Ты сам ничего не видал. Проси прощения в своем согрешении». Макарий отвечал: «Если хочешь, наложи на меня епитимью». Старец, видя смирение его, сказал: «Иди и постись три недели, принимая пищу только раз в неделю». А это был обыкновенный образ его жизни – поститься по целой неделе.

Авва Пафнутий рассказывал о себе: «Однажды, путешествуя, сбился я с дороги, ибо был туман, и очутился близ селения. Там увидел я некоторых, бесстыдно разговаривавших между собой. Остановившись, начал я молиться о грехах своих. И вот явился мне Ангел с мечом и говорит: “Пафнутий! Все, осуждающие братий своих, погибнут от меча сего! Но ты не осудил, а смирился пред Богом, как бы виновный в грехе. Посему имя твое вписано в книгу живых”».

Рассказывали об авве Марке Египетском: он прожил тридцать лет, ни разу не выходя из своей келии. К нему обыкновенно приходил пресвитер и приносил ему Святое Причащение. Диавол, видя столь крепкое терпение Марка, злоумыслил искусить его осуждением. Он внушил одному бесноватому идти к старцу будто бы для молитвы. Одержимый духом, не говоря еще ни слова, закричал старцу: «Пресвитер твой имеет гнусные грехи; не позволяй ему более входить к тебе». Боговдохновенный муж сказал ему: «Сын! Все выбрасывают нечистоту вон, а ты принес ее ко мне. В Писании сказано: Не судите, да не судими будете (Мф. 7, 1). Впрочем, если пресвитер и грешник – Господь спасет его, ибо сказано: молитеся друг за друга, яко да изцелеете (Иак. 5, 16)». После сих слов старец сотворил молитву, изгнал из человека беса и отпустил его здоровым. Когда по обыкновению пришел пресвитер, старец принял его с радостью. И благий Бог, видя незлобие старца, явил ему чудо. «Ибо, когда пресвитер приступил к Святой Трапезе, я увидел,– рассказывал сам старец,– что Ангел Господень сошел с неба и положил руку свою на пресвитера и пресвитер сделался как бы огненным столпом. Когда же я с изумлением смотрел на сие видение – услышал глас, говоривший мне: “Человек! Что ты удивляешься сему? Если и земной царь не позволяет вельможам своим предстать пред собой нечистыми, а требует от них великолепия, то тем паче Божественная сила. Ужели она не очистит служителей Святых Таин, предстоящих пред небесной славой?”». Таким образом, мужественный подвижник Христов Марк Египетский, сделавшись великим, удостоился сего дара за то, что не осудил пресвитера.

Авва Агафон, когда видел какое-нибудь дело и помысл побуждал его к осуждению, говорил самому себе: «Агафон! Не сделай сам того же»,– и помысл его таким образом успокаивался.

Сказывали об авве Аммоне следующее: пришли к нему какие-то люди судиться. Старец притворился дураком. И вот одна женщина, стоявшая близ него, сказала: «Старец этот юродствует». Старец, услышав слова ее и подозвав ее, сказал: «Сколько употребил я трудов в пустынях, чтоб приобрести это юродство; и для тебя я ныне должен потерять оное!».

Некогда авва Аммон пришел в одно место обедать. Там был человек, о коем носилась худая молва. Случилось, что шла одна женщина и зашла в келию брата, о котором была худая молва. Жители места того, узнав об этом, произвели тревогу и собрались выгнать его из келии. Но, узнав, что епископ Аммон находится тут, пришли и просили его пойти с ними. Брат, как узнал об этом, скрыл женщину в большую бочку. Когда народ пришел, авва Аммон узнал тут бывшее, но для Бога скрыл дело: войдя, сел на бочку и велел обыскать келию. Когда же обыскали и не нашли женщины, авва Аммон сказал: «Что это значит? Бог да простит вам!». И, помолившись, велел всем выйти, а брата взял за руку и сказал ему: «Брат, внимай себе!» – и, сказав сие, удалился.

Авва Антоний предсказывал авве Аммону, говоря: «Ты успеешь в страхе Божием!». Потом вывел его из келии, указал ему на камень и сказал: «Брани этот камень и бей его». Аммон сделал это. Авва Антоний спросил его: «Что, камень ничего не сказал?».– «Ничего»,– отвечал Аммон. «В сию меру придешь и ты»,– сказал ему тогда авва Антоний. Что и исполнилось. Авва Аммон так усовершенствовался, что от множества доброты не знал зла. Когда сделался он епископом, привели к нему девицу, зачавшую во чреве, и сказали ему: «Такой-то сделал это; наложи на них епитимью». Аммон, знаменовав крестом чрево ее, велел дать ей шесть пар полотен и сказал: «Когда придет время родить, не умерла бы она сама или дитя ее и было бы в чем похоронить их». Обвинявшие девицу сказали ему: «Для чего же ты это сделал? Наложи на них епитимью». Но он отвечал им: «Смотрите, братия, она уже близка к смерти; что же я должен сделать?» – и отпустил ее. Так старец не осмеливался осуждать кого-либо.

Об авве Иоанне Персиянине сказывали: однажды пришел мальчик для исцеления от беса; пришли также братия из киновии Египетской. Старец, выйдя из своей келии, увидел, что один брат грешит с мальчиком, и не стал обличать его, но сказал: «Ежели и Бог, создавший их, видит их и не истребляет огнем, то кто я, чтобы обличать их?».

Однажды авва Иоанн Колов шел из Скита с другими братиями. Проводник их сбился с дороги, ибо была ночь. И говорят братия авве Иоанну: «Что нам делать, авва: брат сбился с дороги, как бы нам не умереть, блуждая?». Старец отвечает им: «Если скажем ему об этом, он опечалится и будет стыдиться; но вот я притворюсь больным и скажу: не могу продолжать пути, а останусь здесь до утра». И сделал так. А прочие сказали: «И мы не пойдем, но посидим с тобой». Так просидели до утра – и брата не обличили.

Брат спросил авву Сисоя: «Если во время путешествия проводник наш собьется с пути, нужно ли сказать ему об этом?».– «Нет»,– отвечал старец. «Так оставить его водить нас туда и сюда?» – сказал брат. «Что же,– отвечал старец,– ужели взять палку и бить его? Я знаю братий, которые блуждали, потому что проводник их сбился ночью с дороги. Их было двенадцать, и все они знали, что заблудились, но каждый старался не говорить об этом. С наступлением дня проводник их, приметив, что они сбились с дороги, сказал им: “Простите меня, братия! Я заблудился”. Они все говорили ему: “И мы знали это, но молчали”. Услышав сие он удивился, и сказал: “Братия не дадут воли языку, хотя бы пришлось умирать”,– и прославил Бога. Расстояние же от пути, с которого они сбились, было на двадцать миль».

Об авве Макарии Великом утверждали, что он был, как сказано в Писании, бог земной, потому что как Бог покрывает мир, так и авва Макарий прикрывал согрешения, которые он и видя как бы не видел, и слыша как бы не слышал.