Для снискания пищи и одежды делай сколько можешь, но спокойно

Для снискания пищи и одежды делай сколько можешь, но спокойно

Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Мф. 6, 25–32

Трудами снискай себе необходимое для здешней жизни, но в трудах соблюдай покой, необходимый для молитвенного настроения духа и прочих дел благочестия.

Не будь неверен: Отец Небесный даровал душу и тело, которые больше пищи и одежды,– лишит ли Он меньшего? Рука Его питает и одевает земных тварей малых – тем более человека! Язычники, не имущие упования, сосредотачивают внимание и заботы на пище, питии и одежде. Отец Небесный знает, что пища и одежда нужны нам.

Рассказывали об авве Иоанне Колове: сказал он однажды старшему своему брату: «Я решился не иметь никаких забот, как не имеют их Ангелы, которые ничего не работают, а непрестанно служат Богу»,– и, скинув с себя одежду, пошел в пустыню. Прожив там одну неделю, возвратился к своему брату. Когда постучался в двери, брат узнал его, но, не отворяя дверей, спрашивает его: «Кто ты?». Он сказал: «Я Иоанн, брат твой». Брат отвечал ему: «Иоанн стал уже Ангелом, и его нет между людьми». Иоанн упрашивал его и говорил: «Это я». Но тот не отворял ему, а оставил его скорбеть до утра. После, отворив ему двери, сказал: «Ты человек, и тебе нужно опять работать, чтобы пропитать себя». Иоанн поклонился ему и сказал: «Прости мне».

Один брат пришел к авве Силуану в гору Синайскую. Увидев, что братия работают, он сказал старцу: Делайте не брашно гиблющее (Ин. 6, 27), Мария же благую часть избра (Лк. 10, 42). Старец сказал своему ученику: «Захария! Подай брату книгу и отведи его в пустую келию». Когда наступил девятый час, брат прислушивался у двери, не посылают ли звать его в трапезу. Но как никто его не звал, он сам, встав, пошел к старцу и говорит ему: «Авва! Ужели братия сегодня не ели?».– «Ели»,– отвечал старец. «Почему же не позвали меня?» – опять спросил брат. «Потому,– отвечал старец,– что ты человек духовный и не имеешь нужды в такой пище, а мы, как плотские, хотим есть и потому работаем. Ты избрал благую часть, читая целый день, и не хочешь вкушать плотской пищи». Брат, выслушав сие, поклонился старцу и сказал: «Прости меня, авва!». Тогда старец говорит ему: «Так и Мария имеет нужду в Марфе, ибо и Мария похваляется из-за Марфы».

Авва Аммой рассказывал: «Пришли мы однажды, я и авва Витим, к авве Ахиле и услышали, что он рассуждает о сих словах: не убойся, Иакове, изыти во Египет (ср.: Быт. 46, 3). Долго он рассуждал о сем. Наконец мы постучались. Он отворил нам и спросил: “Откуда вы?”. Боясь сказать: “Из Келлий”, мы отвечали: “Из горы Нитрийской”. Он спросил опять: «За каким делом вы пришли ко мне из такой дали?» – и ввел нас. Мы увидели, что он ночью вил большую веревку, и просили его сказать нам что-нибудь. Он сказал: «С вечера и до сего времени я свил двадцать локтей и, право, не имею нужды в них! Но как бы не прогневался на меня Бог и не осудил меня за то, что, будучи в силах работать, не работаю, потому тружусь и делаю по силам моим”. И мы, получив пользу, удалились от него».

Один брат спросил авву Пистамона: «Что мне делать? Тяжело мне продавать свое рукоделие!». Старец отвечал: «И авва Сисой, и другие продавали свои рукоделия. В этом вреда нет. Но когда ты продаешь, сразу назначь цену вещи, а после в твоей власти будет, если захочешь, немного и сбавить цены. Таким образом, ты будешь спокоен». Брат опять спросил его: «Если я имею все нужное для себя, откуда бы то ни было, то велишь ли заниматься рукоделием?». Старец отвечал: «Хотя бы ты имел все нужное, не оставляй своего рукоделия. Делай сколько можешь, только спокойно».

Авва Сисой говорил: «Будь смирен, отвергай свою волю, ни о чем (земном) не заботься – и ты будешь спокоен».

Некто спросил авву Виара: «Что мне делать, чтобы спастись?». Он отвечал: «Пойди уменьши чрево свое и рукоделие свое, живи безмятежно в своей келии – и ты спасешься».

Авва Павел Великий, галатянин, говорил: «Если кто имеет некоторые удобства в своей келии и выходит из келии с заботой, то подвергается посмеянию от демонов. Я сам терпел это искушение».

Сказывали об авве Агафоне, что он был мудр по уму, не ленив по телу, во всем знал меру – в рукоделии, пище и одежде.

Авва Пимен говорил: «Три телесных подвига замечаем мы у аввы Памво: ежедневный пост до вечера, молчание и большое рукоделие».

Рассказывали об авве Агафоне и об авве Аммуне, что, когда они продавали какую-либо вещь, однажды назначали цену и, когда давали им ее, принимали молча и спокойно. Также, когда хотели что-либо купить, молча платили назначенную цену и брали вещь, не говоря ни слова.

Авва Исаак рассказывал: «В молодости жил я с аввой Кронием. Он никогда ничего не приказывал мне делать. И хотя уже был стар и весь трясся, но сам вставал и подавал сосуд с водой и мне, и всякому. Жил я и с аввой Феодором Фермейским; и тот никогда не заставлял меня ничего делать, но сам приготовлял трапезу и говорил мне: “Брат! Ежели хочешь, иди – ешь”. Я говорил ему: “Авва! Я пришел к тебе, чтобы получить пользу; почему же ты не приказываешь ничего делать?”. Но старец всегда молчал. Я пошел и сказал об этом старцам. Они пришли к авве и сказали ему: “Авва! Брат пришел к твоей святости, чтобы получить для себя пользу; почему же ты ничего не заставляешь его делать?”. Старец отвечал им: “Разве я начальник общежития, чтобы ему приказывать? Конечно, я ничего не говорю ему, но если хочет, пусть делает то, что на его глазах делаю я”. С того времени я предварял старца и делал то, что он хотел делать. Сам же он, если что делал, то делал молча, и таким образом научил меня делать молча».

Рассказывали об Иоанне Колове, что он однажды плел две корзины и уже окончил одну корзину, но не приметил сего, пока не приблизился к стене, ибо ум его занят был созерцанием.

Авва Макарий Великий пришел однажды к авве Антонию в гору. Когда он постучался в дверь, Антоний вышел и спросил: «Кто ты?».– «Я Макарий»,– отвечал он. Антоний затворил дверь и ушел, оставив старца. Увидев терпение Макария, отворил ему дверь, приветствовал его и сказал: «Слышав о твоих делах, я давно желал видеть тебя». С любовью принял его и успокоил, ибо Макарий очень утомился. Когда наступил вечер, авва Антоний намочил для себя пальмовых ветвей. Авва Макарий сказал ему: «Позволь и мне намочить для себя».– «Намочи»,– отвечал Антоний. Макарий, сделав большую связку ветвей, намочил их. Сев с вечера, они плели корзинки, беседуя между тем о спасении душ. Корзинки через отверстие спускались в пещеру. Блаженный Антоний поутру вошел в пещеру и, увидев много корзинок аввы Макария, сказал: «Великая сила выходит из рук сих».

Брат спросил авву Моисея: «Что помогает человеку во всяком труде его?». Старец отвечал: «Бог помогает. Ибо написано: Бог нам прибежище и сила (Пс. 45, 2)».

Авва Серин говорил: «Во всю жизнь мою жал я, шил и плел, но при всем том, если бы рука Божия не питала меня, не мог бы я прокормиться».