Богочеловек в Иерусалиме

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Богочеловек в Иерусалиме

Близился к концу третий год общественной службы Спасителя. Слава о Его милосердии, чудесах и Божественной мудрости разнеслась по всему иудейскому царству. Нищие и больные, все истомившиеся и исстрадавшиеся с верой и упованием произносили Его имя, считая великой милостью Божией слышать Его Божественное слово, видеть Его лик и касаться Его одежд. Женщины, старики, дети — все слабые и немощные с огромной радостью слушали рассказы о святом Защитнике всех обидимых, и все во всех краях с нетерпением ожидали Его прихода. Одним словом, все, кто был угнетен и слаб, обрели в Нем надежду и уверовали в Божие слово Учителя.

Только книжники и фарисеи со своими приспешниками были обеспокоены учением Господа Иисуса Христа, ибо слышали в Нем укор и осуждение своей неправды. В школах и синагогах им не удавалось оспорить Его ясные, святые и всем понятные слова; явно вызвать Его на публичный суд им не хватало смелости, и они пытались настроить против Христа народ, обвинить Его в нарушении закона, объявить преступником. Но народ не верил фарисеям и жаждал слышать святые слова и наставления великого Учителя.

Уже по всей Палестине разнеслась весть о чудотворении Христа, всюду повторяли Его слова, которые Он произнес перед народом в Своей Нагорной проповеди:

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.

Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас (Мф. 5, 3–12).

И далее:

Не собирайте себе сокровищ на земле [117], не ищите земной славы, и богатства, и счастья — посвятите себя Господу и добрым делам. Вы говорите: как же нам не думать и не заботиться о пище и одежде, которые необходимы нам для жизни, для жизни и нужд нашей семьи и близких? Отвечу вам: думайте, не оставляйте забот и трудитесь, но не теряйте духа, не забывайте главный долг человека и не беспокойтесь слишком о завтрашнем дне.

Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут, но и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! (Ср.: Io. 6, 26, 28–30).

Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними. Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 12, 21).

Народ хранил в памяти и в сердце это святое учение и верил Сыну Божию. По одному Его слову больные исцелялись, слепые прозревали, смягчались ожесточенные и окаменевшие сердца, утешались страдальцы.

Всё это видели фарисеи и книжники и ненавидели Христа все больше, ибо их мнимая власть слабела, а истина Христа крепла и возвышалась. Они искали случая обличить, унизить Христа перед народом, но унижали и обличали лишь самих себя. Христос очень сурово разоблачал их лицемерие, и даже мытари начали признавать Его за Мессию — за Сына Божия.

Приближался праздник Кущей, один из трех главных иудейских праздников. Он был установлен в воспоминание о сорокалетнем скитании евреев по пустыне, когда они жили в палатках из зеленых веток. Еще он совершался в благодарность Богу за дарование плодов земных, ибо его празднование совпадало со временем сбора урожая плодов и винограда, в середине сентября. Праздник продолжался семь дней и отличался большой торжественностью и пышностью.

Каждый иудей спешил в Иерусалим, чтобы пожить в хижине из ветвей, сквозь которые проглядывало небо. Оставаться в закрытых домах имели право только больные.

Кульминацией праздника был момент, когда священник золотым сосудом зачерпывал воду из Силоамского источника, смешивал ее с вином и изливал на жертвенный алтарь, а народ под громкие звуки труб пел песнь пророка Исаии:

И в радости будете почерпать воду из источников спасения [118].

Со всех сторон на праздник в Иерусалим стекался народ. Караваны путников теснились на дорогах. Близкие уговаривали Иисуса:

пойди в Иудею, чтобы и ученики Твои видели дела, которые Ты делаешь. Ибо никто не делает чего-либо втайне, и ищет сам быть известным.

Мое время еще не настало [119],— отвечал им Господь. Он знал, что иудеи уже ищут Его умертвить, и поэтому решил прийти в Иерусалим, когда он будет полон народа, ибо враги не решались схватить Его на глазах народа, который очень полюбил Его и был Ему предан. Он остался в Галилее. Иерусалим же в те дни был во всем своем великолепии и славе.

Скажем несколько слов об Иерусалиме и храме Соломона, чтобы дать хотя бы приблизительное представление о красоте этого города. Слово "Иерусалим" означает "обитель мира". Он расположен на четырех холмах — Акра, Сион, Мориа и Везеф. Царь Давид отнял его у хананейского племени иевуссеев, расширил, украсил и сделал столицей Иудеи; Соломон окружил его крепкими стенами и воздвиг храм на холме Мориа, именно на том месте, на котором Авраам хотел принести в жертву своего сына Исаака.

Равных этому храму по великолепию и богатству не было. В его строительстве участвовали тридцать тысяч евреев под наблюдением трех тысяч шестисот иноземных мастеров. Главным зодчим был Хирам, родом из Тира: его прислал царю иудейскому царь тирский. Оттуда же в Иерусалим доставляли морем ливанские кедры и камень, обтесанный в Ливане, чтобы на месте строительства не было слышно ничего, кроме стука молотков. За это Соломон посылал в дар своему союзнику пшеницу, ячмень, елей и вино. Соломон щедро кормил и строителей храма. Металлические украшения изготовлялись здесь, на берегу реки Иордан. Для украшений и священных сосудов еще за время правления царя Давида было собрано восемьдесят тысяч талантов золота и один миллион семнадцать тысяч талантов серебра, что составляет больше пяти миллионов фунтов золотом и больше восьмисот миллионов серебряных рублей (две тысячи четыреста миллионов динаров). Количество драгоценных камней, меди, железа, мрамора невозможно было исчислить. В храме насчитывалось десять тысяч светильников, две тысячи золотых и четыре тысячи серебряных сосудов, тысячи золотых украшений. Давид установил правило, чтобы левиты начинали служить с двадцати лет; двадцать четыре тысячи человек он поставил служителями храма, четыре тысячи — певцами и музыкантами и столько же охранниками.

Каждая из этих групп, так же как и группы высшего священства, были поделены на двадцать четыре череды. Эти череды, за исключением главных начальников, менялись каждую субботу. Еще шесть тысяч левитов были назначены судьями и толкователями гражданских законов.

На освящении храма было заклано двадцать две тысячи быков и сто двадцать тысяч овец для угощения народа. Торжества продолжались семь дней. И хотя вавилоняне разрушили храм, после возвращения евреев из плена он был заново воздвигнут и сиял в своем прежнем великолепии во время правления царя Ирода, в те дни, когда родился Иисус Христос.

Храм был полностью облицован белым мрамором и украшен массивной позолотой. Крыша его была покрыта острыми золотыми иглами, чтобы птицы на нее не садились и не закрывали его красоту. При восходе и закате солнца казалось, что он объят пламенем. Внутреннее убранство храма было еще прекраснее и богаче: он весь был украшен золотыми виноградными гроздьями, цена которых составляла тысячу талантов, или сорок шесть тысяч восемьсот семьдесят пять фунтов золота.

Великолепны и восхитительны были и другие здания Иерусалима, а дворец Ирода своим роскошеством превосходил все. Серебро, золото, мрамор, разнообразие украшений слепили глаза. Галереи, сады, фонтаны, беседки были выполнены необыкновенно искусно и изящно.

И среди такого богатства торжественно совершался праздник Кущей — травяных лачуг. Праздник приближался к преполовению, когда Иисус неожиданно появился в Иерусалиме и начал открыто учить в храме; Он учил несколько дней, и народ встречал Его и слушал с радостью и любовью. Священники и фарисеи пришли в ярость и приказали своим слугам схватить Его, но слуги не хотели, говоря:

никогда человек не говорил так, как Этот Человек [120], что разжигало злобу и зависть фарисеев еще больше.

Но Иисус не обращал на них внимания. Он продолжал учить народ, призывая отбросить тщеславие, стяжать смирение, кротость, исполниться любовью; разоблачал лицемерие и лукавство книжников и фарисеев, которые гордились своей мнимой праведностью, и превозносил других: смиренных мытарей, кающихся грешников и убогих; словом и прикосновением Своим исцелял больных и прокаженных,— и народ верил, что Он — Мессия, посланный исполнить волю Божию.

Закончился праздник Кущей, и на второй день народ в благоговении шествовал в храм, готовясь к молитве, чтобы возблагодарить Бога за все. Над Иерусалимом светило солнце; в городе после праздничных торжеств царила тишина.

Вдруг на площади раздались крики, отовсюду спешили люди, образуя толпу вокруг фарисеев. Выкрикивая угрозы, с камнями в руках, они требовали законной казни за осквернение великого праздника. Негодование и злоба искажали лица. Окруженная толпой, перед фарисеями стояла женщина-прелюбодейка в разодранных одеждах. Народ требовал для нее жесточайшей казни.

Закон Моисея предписывал за прелюбодеяние смерть, а талмуд — казнь через повешение или побивание камнями. Закон исполнялся строго, и случаев помилования не было. Народ не умолкал, требуя расправы, но фарисеи не торопились и о чем-то перешептывались.

В чем сомневались они, всегда жаждущие крови? Неужели хотели помиловать?

Нет, фарисеи знали, что их жертве нет спасения, но они хотели через нее уловить другую, много большую и давно желанную жертву. Они предложили народу отвести прелюбодейку на суд к Иисусу, ибо, зная Его милосердие, надеялись, что восстановят народ против Него, если Он не исполнит закон Моисея. "А как решит ваш Учитель? — спрашивали они народ, скрывая свое злорадство.— Пусть Он рассудит, пойдем к Нему".

С воплями, с диким весельем народ тащил свою жертву за фарисеями на суд к Иисусу. Старики стыдили ее, народ плевал в нее, глумился и грозил камнями, дети в страхе жались к матерям. Несчастная жертва была чуть жива.

Они нашли Иисуса у храма, Он задумчиво сидел на ступеньках, опустив голову, и что-то писал перстом на земле. Он не обращал никакого внимания на приближающуюся толпу.

Лукавые фарисеи приступили к Нему, говоря:

Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? [121].

И толпа затихла: все ожидали решения Судии, слово Которого считалось словом Самого Бога. Грешница дрожала так, будто ее голова уже лежала на плахе и над ней занесен был топор. Фарисеи же с любопытством ожидали решающего слова.

Но Иисус не поднимал головы, Он продолжал молча писать перстом на земле. Они же всё спрашивали Его, с нетерпением ожидая ответа, надеясь унизить Его в глазах народа. Он медленно поднял голову, посмотрел на лукавые лица фарисеев — все затаили дыхание — и мягко, но решительно сказал:

кто из вас без греха, первый брось на нее камень (Ин. 8, 7).

Все онемели. Поднятые руки, сжимавшие камни, опустились; пристыженные люди один за другим уходили с места судилища, а фарисеи, как воры, исчезли в толпе смущенного народа.

Дрожащая грешница пала ниц пред Спасителем. Иисус взглянул на нее и сказал милостиво:

женщина! где обвинители твои? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши (Ei. 8, 10–11).

С радостным возгласом женщина до земли кланялась своему Спасителю в ноги, не смея прикоснуться к ним. Слезы радости и покаяния лились по ее лицу. Иисус поднялся и пошел. Он не осудил, не предал на казнь грешницу, но простил ее и даровал ей новую жизнь, жизнь чистую и непорочную.