Наука и религия

Наука и религия

30 мая 1948 года.

Рассматривая современную науку, как она создана Ламарками, Дарвинами, мы находим прямую противоположность, абсолютную несогласованность между утверждениями науки и утверждениями религии в области основных вопросов бытия и познания. Поэтому просвещенный и последовательный ум не может одновременно признавать и то, и другое. Ему необходимо сделать выбор".

Так писал 65 лет тому назад знаменитый немецкий зоолог, горячий поклонник Дарвина, Геккель в нашумевшей в то время книге "Мировые загадки", которая, как казалось, совершенно опровергла религию. Ну что же, он говорит, что все просвещенные умы должны сделать выбор между наукой и религией, отвергнуть то или другое. Он считает необходимым отвергнуть религию, ибо просвещенные умы науки не отвергнут.

Что же, это необходимо? Нет, нисколько, ибо мы знаем, что величайшие гении науки совмещали веру в Бога и великую научную деятельность. Таков был великий Коперник, польский астроном, создавший основы всей нынешней астрономии. Великий Коперник не только был верующим, но имел священный сан. Другой великий ученый, Ньютон, когда произносил слово Бог, всегда снимал шляпу: он был глубоко верующим. Великий бактериолог нашего времени, или почти нашего времени, Пастер, положивший начало современной бактериологии, все свои научные труды начинал горячей молитвой к Богу. Тому назад 10 лет скончался гениальный физиолог, наш русский ученый Павлов, создавший новую физиологию мозга. Он был глубоко религиозным человеком. Что же, смеет Геккель сказать, что это не просвещенные умы, если они не отвергают религии?

В чем же дело? Почему и доныне известны мне лично некоторые наши академики и профессора — глубоко верующие, религиозные люди? Почему не все ученые отвергают религию, а только часть их, по складу ума близкая Геккелю?

Потому что эта часть верит только в материальное, совершенно отвергая всё духовное, не признает никакой потусторонней жизни, не признает бессмертия души и, конечно, не признает Воскресения мертвых. Они говорят, что наука всего достигает, что нет тайн природы, которых наука не откроет. Что скажем мы об этом?

Скажем: да, вы совершенно правы; мы не смеем ставить пределов изысканиям глубокого человеческого ума, испытывающего природу. Мы знаем, что хотя ныне наука знает лишь небольшую часть того, что должна была бы знать о природе, возможности науки огромны, безграничны. Они правы, не оспариваем этого. Что же мы оспариваем, почему, подобно им, не отвергаем религию как несогласную и несовместимую с выводами научного знания? Только потому, что веруем в существование мира духовного, веруем всем сердцем, глубоко убеждены в том, что кроме мира материального, есть безграничный, неизмеримо более высокий мир духовный. Веруем в существование духовных существ, гораздо более одаренных разумом, чем мы, люди. Веруем всем сердцем, что над всем этим духовным миром, как и над миром физическим, стоит Великий и Всемогущий Бог.

Если что-нибудь оспариваем у науки, то только ее право отвергать духовное, только доступность для исследования мира духовного, ибо духовный мир не может быть исследован научными методами, которыми мы исследуем природу материальную. Эти методы совершенно негодны для исследования мира духовного.

Откуда мы знаем о мире духовном? Кто сказал о нём? Если так спросят нас те, которые ни во что ставят Божественное Откровение, скажем им: "Сердце сказало нам это". Ибо есть два способа познания: тот, который Геккель применял в науке, есть способ познания природы материальной; но есть и другой способ, которого не хочет знать наука, который стоит неизмеримо выше познания умом; есть другое познание — познание сердцем. Сердце наше — не только центральный орган кровообращения, оно орган высшего познания, того познания, которое открывает нам мир духовный, того познания, которое дает способность входить в общение с Богом, с высшим миром. Вот только в этом наше расхождение с наукой.

Отдавая должное великим достижениям науки, нисколько не пытаясь оспаривать их, не пытаясь ставить границы научному познанию, мы только говорим: "Мир духовный исследовать не можете, а мы можем, мы его познаем, исследуем нашим сердцем".

Есть много необъяснимых, таинственных, но вместе с тем абсолютно достоверных фактов (столь же достоверных, как любой из фактов физико-химических), которые принадлежат к миру духовному. Есть явления, которые, конечно, никогда не объяснит наука, для которых не годятся ее методы.

Пусть объяснит наука, как возникли великие пророчества о Мессии, которые полностью сбылись. Пусть объяснят, каким образом великий пророк Исайя за 700 лет с полной ясностью предсказал всё важнейшее о Господе Иисусе Христе и заслужил название ветхозаветного евангелиста. Пусть объяснят нам несомненные факты прозрения святых. Пусть объяснят нам, какими силами физическими, какими методами естественными могло быть достигнуто это свойство прозорливости, проникновения в сердце людей, в мысли людей, которых святые видели в первый раз, которых они не знали. И впервые видя их, — называли по имени; не ожидая вопроса, давали ответ на всё то, с чем пришли к ним люди. Пусть это объяснят. Пусть объяснят, каким образом святые предсказывали великие исторические события, которые сбывались по их пророчеству. Пусть объяснят несомненные факты явления умерших и общения их с живыми.

Никогда не объяснят, потому что чрезвычайно далеки от основы религии — от веры. Если станете читать книги ученых, которые мнят опровергнуть религию, будете поражены крайней поверхностностью их суждений; увидите, что они не понимают самого важного в религии, судят о том, чего не понимают вовсе. Критикуют они не то, что составляет драгоценнейшее и величайшее в религии, не самую сущность религии, а только формы, обряды, проявления религиозного чувства. Сущности религии они совсем не понимают. Почему же они не понимают ее сущность? Потому что сказал Господь Иисус: "Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня" (Ин. 6, 44),

Нужно быть привлеченным Отцом Небесным, нужно, чтобы благодать Святого Духа озарила сердце наше, ум наш. Надо, чтобы путем этого озарения вселился в сердца наши, в умы наши Дух Божий, надо, чтобы тот, кто сподобился этого дара, стяжал любовь Христову, исполняя заповеди Его. Только те, которые стяжали Дух Христов, в чьи сердца вселился Он Сам со Отцом и обитель у них сотворил (Ин. 14, 23), — только эти благословенные понимают сущность религии. А те, внешние, совершенно не понимают.

Послушаем, какими словами заканчивает критику Геккеля французский философ Бугру: "Геккель нападает скорее на формулы, чем на сущность, причем формулы эти он берет в таком узком и материальном смысле, в котором они неприемлемы также и для очень многих религиозных людей. Таким образом, геккелевское опровержение религии в действительности не восприняло в себя ни один религиозный принцип".

Вот суд над книгой Геккеля "Мировые загадки", которая доныне остается "евангелием" всех критикующих религию и отрицающих ее; всех, кто находит, что религия несовместима с наукой. Видите, как жалки эти основания, не смущайтесь, если до ушей ваших дойдут эти рассуждения; не смущайтесь, зная что критикуют те, кто не понимает самой сущности религии. А вы все, простые люди, не искушенные в научных исследованиях, не искушенные в философии, помните твердый, ясный и простой как солнце принцип, которым руководствовались древние христиане: они считали несчастным того, кто познал все тайны науки, но не знает Бога, и считали блаженным того, кто знает Бога, хотя бы он и не знал больше ничего. Храните эту великую истину, храните, как величайшее сокровище сердца своего, и не озирайтесь по сторонам. Не смущайтесь теми нападками, которые слышите. Храните веру вашу, храните как вечную и несомненную истину. Аминь.