Перемещение активов в пригороды
Перемещение активов в пригороды
Когда финансовый скандал утих, епископ Леннон мог приступить к своему делу. В марте 2009 года диоцезия Кливленда объявила о полном закрытии двадцати девяти приходов и слиянии сорока одного из числа других. Это означало, что на территории восьми округов будут закрыты пятьдесят две церкви. Тридцать восемь из них располагались в городе и ближайших пригородах, расположенных в беднейших районах, – они стали главной мишенью плана епископа. Акрон, Илайрия и Лорейн – где в связи с сокращением завода Форда уровень бедности был выше, чем в Кливленде, – теряли двенадцать приходов.
«Некоторые из этих случаев вызвали большое удивление, – например, приходы Св. Игнатия Антиохийского, Св. Иакова в Лейквуде и Св. Колмана в Кливленде», – писал Майкл О’Мелли в Plain Dealer:
Закрытие Колмана и Игнатия означает, что во мрак погрузятся две колокольни в западной части города, оставшиеся без подсветки, а эти башни, подобные межевым столбам, составляют важную часть картины города…
«Пригороды изолированы от бедняков», – сказал один из прихожан Св. Колмана Кароль Романски из Бэрии. Он отметил, что при сокращении самый сильный удар получают приходы в городе. «Неужели бы Иисус пожелал оставаться в пригородах?»[510]
«Наши великие размеры не соответствуют количеству людей, что у нас есть», – сказал Леннон Майклу О’Мелли, когда прихожане закрывающихся церквей начали возмущаться.
Если в Бостоне Лоу оставил после себя финансовую воронку дефицита, в Кливленде была совсем иная ситуация. Несмотря на свою жадность и склонность к секретам, Тони Пилла как хитроумный управитель не забывал о недвижимости; он не закрывал старые церкви, несмотря на расходы, связанные с их содержанием, и на то, что они не платили денег диоцезии. Католическое милосердие сталкивалось с самыми ужасающими последствиями запустения города. Хотя с проблемами диоцезии можно было справиться и с помощью закрытия скромного количества церквей, Леннон хотел совершить то же, что он сделал в Бостоне: ликвидировать активы, чтобы покрыть текущий дефицит. В Кливленде Леннон действовал, желая предотвратить подобные проблемы в будущем. Однако в 2006 году – четыре года спустя после того, как вышедший из себя Пилла звонил по ночам Смиту, – Кливленд получил на $1 миллион больше пожертвований в приходах, в сумме составивших $106,1 миллиона, тогда как в Бостоне после 2002 года приток пожертвований стабильно сокращался и рос дефицит. После 2002 года уровень пожертвований упал на $2 миллиона в связи со скандалом вокруг педофилии, но с 2004 года объем воскресных сборов неуклонно возрастал, так что в 2005 году он достиг $1046,5 миллиона. В 2006 году – когда в газетах шумно обсуждали закрытые личные дела Згозника и Смита, – сборы снова выросли на $1,6 миллиона[511]. В Бостоне наблюдалась противоположная динамика, что можно объяснить отрицательным отношением к плану реконфигурации Леннона. Когда кто-то хотел сказать, что многие американские католики продолжают поддерживать свои приходы, несмотря на позор иерархов после скандала, он нередко приводил в пример именно Кливленд с его статистикой.
Приехав в Кливленд, Леннон вел себя как банкир, который отказывается давать ссуды бедным кварталам. Подобно исполнительному директору компании, он должен был оценить благосостояние на своей территории, переместить священников в пригородные приходы и изменить структуру капитала диоцезии. Он закрывал церкви в городе, в том числе связанные с его историей, из прагматических соображений. В Бостоне он производил изъятие богатых приходов, чтобы, продав церкви, сгладить дефицит, создавшийся еще в 1990-х и усугубившийся из-за скандалов с преступлениями священников. В Кливленде же он намеревался предотвратить образование дефицита с помощью решительных и жестких мер.
«Он плохо понимал природу филантропии Кливленда, – объясняет сестра Кристина Шенк. – В Лос-Анджелесе архидиоцезия ежегодно собирает пожертвования для поддержки городских приходов. На нашей встрече с Ленноном мы об этом упоминали. Но у него уже был готовый план действий, который игнорировал «сеть безопасности», сплетенную городскими приходами. В этой диоцезии привыкли обсуждать решения. Возможно, некоторые приходы действительно следовало закрыть, однако не пятьдесят два, а, скажем, пятнадцать».
Леннон кратко представил свои аргументы в документе на одной странице, напоминавшем презентацию PowerPoint, который был размещен на сайте диоцезии. После 1975 года католическое население сократилось на 19 процентов. Показатель посещаемости месс упал с 56 до 29 процентов[512]. Но несмотря на то, что содержание городских церквей обходилось дорого, в Кливленде существовала такая традиция: по воскресеньям люди, переехавшие в пригороды, отправлялись на мессы в свои старые городские приходы. На это опиралась программа Пиллы «Церковь в городе». Этот замысел Пиллы преследовал Леннона, подобно призраку Банко в «Макбете»: католики Кливленда помнили идеи своего бывшего епископа о присутствии церкви в городе. Леннон не стал говорить, что сейчас надо быть особенно щедрым, потому что настали трудные времена; вместо этого он старался использовать страхи людей.
Обзор финансового положения диоцезии
Эрозия финансов
• Некоторые приходы тратят свои сбережения на дефицитное расходование.
• Отсроченное техобслуживание имущества многих приходов представляет собой большую проблему, которая усугубляется.
• Наша диоцезия расходует свои активы на содержание большего количества зданий, чем она в состоянии делать, учитывая демографические изменения.
• У 60 приходов чистые сбережения составляют негативную величину (сумма долгов превышает сумму сбережений) – в 27 случаях сюда не входит ипотечная задолженность.
• У 17 других приходов чистые сбережения составляют сумму менее $60 тысяч (им не хватает резервов на непредвиденные случаи).
• Эти активы принадлежат приходам; тем не менее в срочных непредвиденных случаях на них обязана отреагировать диоцезия[513].
Приход владеет своими активами, но, подобно рабу на Юге до Гражданской войны, не вправе распоряжаться собой. С этой реальностью люди сталкивались повсеместно: в Бостоне и Новом Орлеане, в Скрантоне и Нью-Йорке и, наконец, в Кливленде и других местах, – когда прихожане из закрывающихся приходов присоединялись к Совету приходов Питера Борре. Каноническое право рассматривает приход как «юридическое лицо». Однако противоречия между отдельными положениями канонов, которые обнажили случаи банкротства диоцезий, давали епископу власть изъять активы у этого юридического лица и подписать ему смертный приговор, приняв решение о продаже или сносе его зданий.
Группа FutureChurch начала обмениваться с приходами электронными письмами и информационными бюллетенями, чтобы недовольные приходы могли найти сочувствующих им специалистов по каноническому праву.
Двадцать восемь католических храмов Кливленда уже были признаны историческими памятниками. Леннон распорядился о закрытии восьми из них. «Прихожане Св. Казимира, одной из самых больших и прекрасных церквей диоцезии, также узнали, что скоро здесь перестанут служить польские мессы», – писала газета Plain Dealer.
«Церковь Св. Игнатия имеет огромное значение для всей Кливлендской диоцезии, – сказал член муниципального совета Кливленда Джей Уэстбрук. – Это все равно что ООН для нас. Здесь церковь и школа составляют единое целое. Это место должно стать опорой диоцезии».
«Понятно, что кого-то это расстроит и опечалит, – заявил Леннон на сайте диоцезии. – Кто-то может недоумевать, почему закрывают именно наш приход, а не какой-то другой. У некоторых это даже может вызвать возмущение»[514].
Решение Леннона «расстроило» среди прочих отца Джозефа Месэра, настоятеля церкви Св. Сердца Иисусова в Слевик-Виллидже, который сказал во время проповеди: «Это настоящий удар для всех нас. Мы никак не могли этого ожидать. Мы – единственный приход в Слевик-Виллидже, который оплачивает все счета. Наш приход никак нельзя назвать убыточным. Мы не можем понять, чем это объяснить»[515].
Несмотря на грозные предупреждения о грядущих бедствиях Леннон, составляя свой план, не учитывал специалистов по городскому планированию, должностных лиц, священников или монахинь. Епископ все решил самостоятельно.
Обзор положения диоцезии
Нам необходима мобилизация сил
• В целом финансы диоцезии и большинства приходов не находятся в критическом положении… сегодня.
• Тем не менее, многое указывает на приближение кризиса, который может очень скоро поразить большинство наших объектов.
• Все приходы должны проникнуться ощущением чрезвычайной ситуации, пока она не окажется такой, что мы уже не сможем с ней справиться.
• Часто при закрытии прихода создается впечатление, что за этим стоят лишь финансовые вопросы.
• И действительно, нередко именно финансы дают понять, что настала чрезвычайная ситуация.
• Тем не менее, финансовая ситуация лишь последний индикатор неблагополучия прихода.
• К важнейшим же таким индикаторам и реальным причинам кризисов относятся демографические изменения, которые начали происходить много лет назад и продолжают происходить сегодня[516].
Вынос икон, статуй и картин из храмов выглядит подобно «извлечению медных труб из обреченных на снос домов», сказал член муниципального совета Уэстбрук. «Если диоцезия намерена лишь отдать распоряжения о закрытии, предоставив прихожанам страдать от последствий этого решения, нам следует ввести более жесткие законы»[517].
Майкл Поленсек, другой член муниципального совета, прослуживший здесь более тридцати лет и представлявший Коллинвуд, административный центр на озере с пестрым этническим населением, где были и улицы, заселенные выходцами из Словении, на одной из которых он вырос, сказал мне: «Я отправился поговорить с епископом. Хотя я всю жизнь был католиком, я дал ему понять, что это вызовет значительное сопротивление и все это не пройдет гладко. Леннон ответил мне: «Там не хватает людей, паства переместилась». Он привел мне цифры, многие из которых трудно оспаривать».
Тем не менее Поленсек знал четыре прихода, которые не были убыточными. «Они были совершенно стабильны, – сказал он. – И вот, моя Католическая церковь говорит мне, что нам надлежит покинуть места, где живут старые, бедные, неимущие и, прежде всего, люди из разных народов. Неужели вы хотите дать понять именно это? Леннон не отличается дружелюбием. Не знаю, улучшится ли финансовое положение диоцезии, если в ней появится множество недовольных? Он вызвал большое недовольство».
Когда Леннон пришел отслужить последнюю мессу в венгерской церкви Св. Эмерика, его окружали полицейские. Снаружи стояли протестующие члены группы «Католики в опасности», которые пели «Боже, храни Америку».
«Община св. Эмерика пожелала выкупить церковь, чтобы открыть здесь культурный центр, – продолжал Поленсек. – Епископ не пожелал продавать ее им. Это просто вопиюще оскорбительное поведение. Эти люди убежали из Европы, они искали здесь религиозную свободу; в детстве я слышал истории о том, как эти люди носили кирпичи, чтобы собрать деньги. И вот он приходит сюда и разрушает церкви, не думая о людях. Некоторые красивые здания оказались покинутыми, например, церковь Св. Андрея на Пятьдесят Пятой и Верхней улицах, куда ходила моя прабабушка: я пошел смотреть, когда ее ломали. Они даже не потрудились снять колокола. Это было здание в стиле Испанской миссии – всего таких памятников в городе было два, включая эту церковь. Они не сняли железного креста с колокольни. Мать попросила собрать для нее несколько кирпичей. Мне хотелось взять один такой кирпич, встать на Верхней улице и прокричать: «Сукины вы дети! Вы даже не могли снять колокола и крест с колокольни! Это же кощунство!»
Во время нашей беседы осенью 2010 года Поленсек не стал развивать тему кирпича в его руке. «Некогда Коллинвуд был автономной деревней, – продолжал он. – В основном здесь жили афроамериканцы, но было также немало итальянцев, ирландцев и литовцев. Здесь все еще живет сенатор Джордж Войнович. Здесь было немало нанятых городом рабочих, чем люди гордились. Мы представили епископу материалы по каждому приходу. Мы начали кампанию: писали обращения, электронные письма, так что нам удалось добиться поддержки баптистов и иудеев, которые говорили, что это не просто места богослужения, но центры общественной жизни. Их закрытие нарушит стабильность. Благодаря этому мы оказались единственным районом города, где церкви не закрыли»[518].
Отец Боб Бегин, помогавший в 1980-х беженцам из Центральной Америки, был настоятелем церкви Св. Колмана. В свободное время на протяжении нескольких лет он изучал арабский, готовясь работать с беженцами из Ирака в США. Он надеялся получить годичный отпуск для более глубокого освоения языка, но здесь был опубликован список закрывающихся приходов, куда входил и Св. Колман. Бегин договорился о встрече с ушедшим на покой епископом Пиллой.
Нет ли у Пиллы друзей в Риме?
Рим никогда не станет отменять решения епископа, сказал ему Пилла. Следует решать проблему на местном уровне.
Бегин спросил, знаком ли Пилла с архиепископом Пьетро Самби, папским нунцием в Вашингтоне. «Я знаю Самби, вам стоит ему написать, – ответил Пилла. – Но вам следует видеть в церкви родную мать. Вы можете с ней не соглашаться, но она остается матерью – вы ее любите».
Архиепископ Пьетро Самби производил хорошее впечатление на фоне других послов, живущих в Вашингтоне. Серебристые волосы и глубокие морщины на лбу придавали нунцию, четыре десятка лет прослужившему дипломатом, образ достойного мужа. Этот итальянец, изучавший каноническое право, владел английским, французским и испанским; ранее он занимал посты нунция в Индонезии, на Кипре и в Израиле. Он вместе с кардиналом О’Мелли подготовил встречу папы Бенедикта с несколькими бостонскими жертвами священников, когда понтифик посещал Америку в 2008 году. До этого Самби вел переговоры с палестинскими бойцами об освобождении людей, оказавшихся в осажденной базилике в Вифлееме. «Дарвинистский» план Леннона относительно Кливленда должен был показаться нунцию мелочью, однако Самби отнесся к письму Бегина серьезно. Священник, который пишет папскому посланнику о своем епископе, знает, что его письмо вернется к его епископу, который способен сделать жизнь священника адом.
«Я глубоко расстроен тем, что происходит» – начал письмо Бегин. – После многочисленных встреч по кластерам «епископ принял решение, которое полностью игнорирует наши пожелания».
В городе ты постоянно сталкиваешься с беднейшими людьми, с бездомными или почти бездомными… Это очень хрупкое сообщество. И городской приход не просто предоставляет место для богослужений, но играет гораздо более важную роль для живущих рядом людей. И разумеется, маленькие прекрасные соборы, которые строили иммигранты ценой великих жертв, – это настоящие оазисы красоты, которые люди действительно ценят.
Каждый приход в той или иной мере создал группу руководителей общины, которые заботятся о безопасности и содержании людей, реагируют на несчастные случаи, организуют занятия с детьми и т. д. Когда храм закрывается, вместе с историческим зданием общество теряет эти важные вещи, так что его и без того нежная социальная ткань может быстро испортиться.
Епископ, писал отец Бегин, игнорирует эти соображения. (В данный момент некоторые приходы уже подали по этому поводу прошения в Конгрегацию по делам Духовенства.) «Для горожан Кливленда это ужасное событие, – продолжал отец Бегин свое письмо к архиепископу Самби, – здесь оказывается брошенной не просто собственность церкви, которую трудно оценить, но брошенными оказываются самые нуждающиеся люди».
В западной части Кливленда появилось немало новых беженцев из Сомали, Либерии, Конго, Судана и других частей Африки, которых принимают и приглашают за стол наши церкви, и теперь они в отчаянии и замешательстве, когда узнали об их закрытии. Многие из них стали католиками в лагерях беженцев благодаря Католической службе помощи. Другие становятся католиками из-за того, что их радушно принимают в наших городских приходах (а они могут найти себе жилье только в окружающих приходы кварталах)…
Я уже на протяжении сорока четырех лет служу бедным в городе Кливленде и потому сам потрясен случившимся. Пройдет один-два года, и дело четырех десятков лет окончится ничем из-за произвольного решения епископа Леннона[519].
Четыре тысячи людей подписали обращение о значении прихода, которое Бегин переслал епископу. «Леннон не имел представления о том, что 30 процентов живущих в том районе людей не имеют машин, – сказал мне Бегин позже. – Каждый день к нам обращаются не меньше пятидесяти человек, которые в чем-либо нуждаются. Телефон звонит все время. Нам нужен человек на полный рабочий день, занимающийся оказанием социальной помощи. Я объяснил это епископу. Если ты судишь Кливленд по меркам Бостона, это все равно что судить Алабаму по меркам Кливленда: ты решишь, что в Алабаме вряд ли найдешь человека со здравыми идеями. На другой встрече он вспомнил о том, что я хотел изучать арабский, и сказал: «Поговорите об этом с вашим другом Самби». Члены муниципального совета Джей Уэстбрук, Дона Брэди и Мэтт Зон показали ему карту Лорейн-Авеню – там на четырех квадратных милях не было ни одной церкви. Сенатор штата Том Петтон разговаривал с Ленноном. Он помогал изменить закон о сроке давности в делах о педофилии – этому изменению отчаянно сопротивлялись епископы Огайо, которые видели, что диоцезии в Калифорнии потратили сотни миллионов на судебные процессы после 2002 года, когда законодательство штата изменилось и стало возможным подавать иски».
Леннон отменил распоряжение о закрытии прихода Св. Колмана, а также прихода Cв. Игнатия Антиохийского – еще одной церкви в городе. «Теперь я стал лучше понимать, что приход оказывает социальную помощь и поддерживает общую жизнь прихожан и живущих вокруг него разнородных людей», – сообщил Леннон 1 мая 2009 года в своем послании, где говорилось, что решение о закрытии двух приходов отменяется[520]. «Но помилование было даровано на определенных условиях», – писал Том Робертс в газете National Catholic Reporter:
Отец Роберт Бегин обязался в четырехлетний срок приостановить ситуацию дефицитного расходования и завершить необходимый капитальный ремонт; обеспечить рост «количества семей в приходе и посещаемости месс»; укрепить приходские финансы и создать «аварийные резервы и резервы на содержание прихода»; а также обеспечить «продолжение социального служения местным жителям, одновременно сделав приход более жизнеспособным в финансовом смысле»[521].
Несколько месяцев спустя, когда другие священники также стали обращаться к Самби с жалобами на Леннона, Бегин сказал мне: «Леннона нелегко понять. Он твердо знает, чего именно хочет. Несомненно, он что-то читает об управлении финансами. Он принимает решения, рассматривая приходы как свои фирмы. Если в одном храме хватает места для всех молящихся, зачем нужен второй храм? Особая миссия, этнический состав – все это ничего не значит, если клиентуру удовлетворяет одна церковь».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.