Материалы о Церкви в журнале «Новь»
Материалы о Церкви в журнале «Новь»
В числе первых изданий, которые помещали сведения о событиях в Русской Православной Церкви, следует назвать выходивший в Париже журнал «Новь». Он был задуман с целью политических сношений антибольшевистских сил на Украине с деятелями зарубежных либерально-демократических движений. Журнал был напрямую связан с созданной в ноябре 1920 г. организацией под названием «Центр действия»[279]. Материалы для «Нови» должны были посылаться из России[280].
Руководящий орган «Центра действия» находился в Париже. Представители эмигрантских организаций и групп в начале 1920-х гг. поставили на первый план литературно-пропагандистскую и организационную задачу.
Журнал «Новь» представлял собой широкоформатное издание. Выходил он в 1922–1923 гг. Вышло всего четыре номера. Первый номер «Нови» был составлен в Киеве во время посещения его Н. П. Вакаром. Там были написаны редакционная платформа и редакционные заявления к читателям. Н. П. Вакар был выбран заграничным редактором «Нови», а внутрироссийская редакция журнала была поручена К. П. Василенко. Имена русских корреспондентов скрывались по соображениям конспирации. В журнале кроме российских корреспондентов участвовали зарубежные члены «Центра действия»: П. Н. Милюков, М. В. Брайкевич, П. П. Гронский, Е. Д. Кускова и др. За освещение церковной жизни отвечал А. В. Карташев.
К изданию «Нови» приступили с ноября 1922 г. Со второго номера начали печатать письма из разных мест России. Тираж журнала был 1000 экземпляров, которые через польско-советскую границу переправлялись в Россию. На четвертом номере издание пришлось прекратить.
В редакционной статье № 1 говорилось: «“Новь” издана за границей, но рождена в России. Для того чтобы дать беспартийному советскому обывателю высказать то, что он думает, и то, что он хочет, мы прибегаем к помощи наших друзей, загнанных на чужбину, в эмиграцию. Оправдалась бы лучшая наша мечта, если бы мы взаимными нашими усилиями раз зазвучавший в России голос независимой мысли не заглох, окреп и стал периодическим органом-трибуной того беспартийного народного движения, которое неуклонно приближает конец нашего рабства»[281].
В журнале печатались Борис Николаевич Толпыго, Анатолий Петрович Вельмин, Константин Прокофьевич Василенко и др. Б. Н. Толпыго принадлежит статья «К кризису идеологии», черновой экземпляр которой хранится в архиве «Нови». Статья подписана «Николаев». Авторство удалось выяснить при обращении к следственному делу Б. Н. Толпыго[282], где в его показаниях указывается эта статья. В рукописи наиболее интересны именно вычеркнутые места, характеризующие церковную жизнь в Киеве. Толпыго пишет о повороте на 180? во взглядах российской интеллигенции от атеизма, идей народолюбия, социализма к вопросам этики в сочетании с религиозными исканиями, в сторону веры, православия, церковности[283].
Зачеркнуты фрагменты статьи, характеризующие духовную жизнь в Киеве: «Доклады в Христианском студенческом союзе проф. В. И. Экземплярского привлекают массу посторонней публики из самых разнообразных слоев. “О безумии Евангелия” Экземплярский читает дважды, оба раза в переполненном зале. То же диспут в общине евангельских христиан свящ[енника] А. Жураковского с теософами. Наконец, трехдевный диспут “Наука и религия” в Киевском городском театре возвращает нас к давно прошедшим векам с их публичными спорами о вере и становится крупнейшим событием местной жизни»[284]. Освистанные в первый день диспута коммунисты прибегли к мобилизации на диспут 400 курсантов военной школы, которые должны были по команде либо аплодировать, либо выражать неодобрение. И, несмотря на это, диспут окончился торжеством сторонников религии. Далее в зачеркнутом, по-видимому рукой редактора, абзаце пишется: «Священник Жураковский, проф. П. П. Кудрявцев, проф. П. Б. Делоне, В. Ф. Асмус и др. становятся предметами горячих оваций. Только зеленые пятна рассаженных умелой рукой гимнастерок вносят враждебный диссонанс»[285]. Яркая картина жизни киевской интеллигенции начала 20-х годов XX века!
Автор сообщает о христианском студенческом союзе, который «знакомит с общими истинами христианства, как они даны в Евангелии, отвечает религиозным исканиям тех, кто впервые обращается к вере»[286].
Далее автор касается приходской жизни. «Старый состав приходских советов, для которого мы привыкли считать типичным продающего церковные свечи старика из купцов или мещан с окладистой бородой или медалью, – этот состав, хотя и медленно, обновляется включением [далее зачеркнуто: представителей интеллигенции, из университетской профессуры, бывших членов бывших политических партий] – людей недавно безрелигиозных»[287].
Отметим еще статью «Современное положение Православной Церкви в России»[288]. Статья написана в драматический период ареста Патриарха и попыток вождей «Живой церкви» захватить высшую церковную власть. Она начинается словами: «Русская Православная церковь переживает тяжелый кризис»[289]. «Их основная цель, – пишет автор, – не допустить, чтобы основа нашего православия – соборное начало, восстановленное Всероссийским поместным Собором 1917 года, восторжествовало и вдохнуло дух жизни, убитый двумя столетиями синодского управления». По мысли автора, большевики преследуют Патриарха Тихона, мучают митрополита Вениамина, не допускают к работе митрополита Агафангела, ибо «творцы и защитники свободной, вне политики стоящей церкви, ибо они – светочи и руководители истинного церковного обновления, покоящегося на соборном начале».
Автор касается обновленческого раскола, «который грозит перейти в целый ряд расколов и превратить в пыль духовно-религиозную жизнь народа»[290]. «Живая церковь» во главе с Красницким, группа «Церковное обновление» во главе с епископом Антонином с ее лидерами – явления противособорные, так как они стремятся превратить церковь в «политическое орудие светской власти». Автор сообщает, что обновленцы объявили себя руководителями Русской Православной Церкви. Долг православных – организовать «правильно и свободно избранный и созванный второй всероссийский Поместный собор», который сможет продолжить прерванную октябрьским переворотом работу Собора 1917 г.
А до тех пор, считает автор, следует, подобно первохристианам, «уйти в катакомбы». Пожалуй, мы впервые встречаем в церковной литературе данное слово, которое станет весьма распространенным спустя пять лет применительно к Русской Церкви XX в., обозначив целое движение протеста[291].
Под «катакомбами» автор подразумевает маленькие общины, которые «были бы объединены одной общей идеей охранения церкви от раскола». Статья интересна характерным для интеллигентской религиозной общественности отрицательным отношением к синодальному периоду Русской Церкви, верой в то, что небольшие христианские общины со временем, выйдя на свет, смогут объединиться и создать ту силу, которая «отбросит всех врагов и гонителей…». Некоторые высказанные здесь идеи будут развиты в период полемики с митрополитом Сергием после выхода его июльской декларации 1927 г.[292] Автор заметки неизвестен.
Еще одна публикация – выписка из доклада, прочитанного на одном из собраний в Киеве. Она настолько созвучна вышеописанной статье, что, возможно, написана тем же автором или человеком, разделяющим его идеи. «…Современный приход совершенно не соответствует идеалу, которым является первохристианская община, представляющая собой один организм, объединенный пламенной любовью ко Христу. В нашу эпоху всеобщего распада церковь является единственной жизненной опорой для человечества», поскольку не все могут прийти в Церковь и понять, что Церковь в соборности, что она живой организм и живое тело. Поэтому надо устраивать при приходах библиотеки, лекции, собеседования, чтобы прихожане могли лучше понять свое «религиозное исповедание». Все должны быть активными работниками Церкви. Автор говорит и о том, что многие относятся к богослужению с «чисто обрядовой стороны», не сознавая «глубочайшего мистического значения Церковных Таинств и обрядов»[293]. Круг идей докладчика наводит на мысль об авторстве священника Анатолия Жураковского – создателя сестричества и поборника активной приходской жизни, который часто выступал в эти годы в Киеве с лекциями и докладами, – или его единомышленника.
В журнале опубликовано послание митрополита Агафангела (Преображенского) к архипастырям и всем чадам Православной Церкви от 5 (18) июня 1922 г., перепечатанное из газеты «Последние новости» (1922. № 715), в нем митрополит призывал архипастырей управлять самостоятельно своими епархиями в связи с отсутствием высшей церковной власти в тот исторический момент, когда власть попытались захватить обновленцы. В этом же номере публикуется выдержка из предсмертного письма митрополита Вениамина. Это ныне широко известный документ, где кроме высочайшего исповедания веры высказаны слова, которые могут служить ключом ко всей церковной истории новейшего времени: «Странны рассуждения некоторых, может быть, и выдающихся пастырей (разумею Платонова[294]) – надо хранить живые силы, т. е. их ради поступиться всем. Тогда Христос на что? Не Платоновы и Вениамины и т. п. спасают Церковь, а Христос. Та точка зрения, на которую они пытаются встать, погибель для Церкви»[295].
Несколько церковных материалов написал член организации Анатолий Петрович Вельмин, сын настоятеля Десятинной церкви протоиерея П. Д. Вельмина. Анатолий окончил юридический факультет Киевского университета св. Владимира и поступил на службу в Киевский окружной суд. С 1910 по 1919 г. состоял помощником старшего нотариуса Киевского окружного суда. С 7 декабря 1914 г. по 7 декабря 1917 г. находился в рядах действующей армии на Юго-Западном фронте, будучи прапорщиком 11-й отдельной телеграфной роты при штабе XI армии.
В начале 1920-х гг. А. П. Вельмин вошел в антибольшевистскую организацию «Центр действия».
В фонде 5784 («Центр действия») ГА РФ хранятся несколько заметок А. П. Вельмина, посвященных борьбе киевского духовенства с «Живой церковью». Подписаны они его псевдонимом «Юрист из К. Ц. Д». Эти публикации относятся к лету 1923 г. Сообщения, по-видимому, предназначались для «Нови», но не успели попасть на ее страницы в связи с прекращением издания.
Вельмин был привлечен по делу Киевского областного центра действия. Однако благодаря случайности избежал ареста, полтора года жил под чужим именем в Петрограде и Москве, а в январе 1925 г. бежал в Польшу.
В апреле 1923 г. парижский «Центр действия» счел нецелесообразным и опасным поддерживать связь с единомышленниками в России и предложил киевским и московским группам прекратить деятельность. Вместо «Центра действия» была создана организация «Республиканско-демократическое объединение» (РДО) с центром в Париже и примерно теми же задачами.
В РДО, по справке, вошли левые кадеты во главе с Милюковым, правые эсеры во главе с Чайковским, пражская группа эсеров (бывшая группа Савинкова) и другие левые мелкие организации эмиграции[296].
Исследователь истории спецслужб Б. Г. Струков пишет: «Как своеобразный противовес монархистам поэтапно в 1921–1924 гг. создается Республиканско-демократическое объединение (РДО) российских эмигрантов, объединившее в своих рядах широкий политический спектр российских либерал-демократов от кадетов до правых энесов[297]. Организацию возглавил видный деятель кадетской партии П. Н. Милюков». Как и Высший монархический совет, «объединение претендовало на роль флагмана политической жизни российского зарубежья, стремилось распространить свое влияние на военные формирования эмиграции, разрабатывая и пытаясь реализовать планы создания подпольного движения в Советской России»[298].
В августе 1923 г. в Киеве начались аресты представителей интеллигенции, среди них были и члены киевских организаций «Центра действия». Были арестованы бывший прокурор в правительстве С. М. Чубаков, профессор П. П. Смирнов, бывший заместитель председателя совета министров при гетмане Скоропадском Н. П. Василенко, К. П. Василенко, Чолгановский и др. Всего по делу было арестовано 18 человек, привлечено 22 человека. Несколько человек были приговорены к смертной казни.
В письме из Киева неизвестного автора от 11 февраля 1924 г. говорилось: «Так называемый “профессорский процесс” готовится к постановке в начале марта. Сущность его в следующем…
Какое-то из отечественных обществ в Париже решило создать на родине Центр Действий, чтобы было кому взять власть на время переворота и этим избегнуть анархии. Для этого оттуда приезжал какой-то Вакар, и несколько таких разговорных совещаний происходило на квартире К. П. Василенко. Кроме того, та же парижская группа создала журнал “Новь”, для которого просила статьи и информации. Статьями погрешил, кажется, только К. П. Василенко, а информациями все остальные»[299].
Слушание процесса было назначено на март 1924 г., ко дню его слушания вся европейская печать была о нем осведомлена. Выступили с протестом против смертной казни глава французского правительства Пуанкаре, парламент и правительство Бельгии, через своих представителей заявления сделали правительства Великобритании, Италии, Германии. Под давлением лидеров европейских государств и общественного мнения смертные казни были отменены. Был привлечен к суду и Анатолий Петрович Вельмин, которому, как уже говорилось, удалось бежать. При посредстве Вельмина за границу попали многие важнейшие информационные обзоры, документы, списки и другие материалы о положении Русской Церкви.
Но главным организатором этих контактов, автором обзорных материалов, собирателем информации был молодой киевский врач и церковный деятель Георгий (Юрий) Александрович Косткевич.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.