Приложение 3

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Приложение 3

Из обмена письмами первоиерархов ПЦА и РПЦЗ по инициативе А. И. Солженицина в 1974–1975 гг.[152]

ОБРАЩЕНИЕ

ТРЕТЬЕГО ВСЕЗАРУБЕЖНОГО СОБОРА

РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

ЗА ГРАНИЦЕЙ

К АМЕРИКАНСКОЙ МИТРОПОЛИИ

«Потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35).

Мы, члены Третьего Всезарубежного Собора Русской Православной Церкви Заграницей, во главе с нашим Первоиерархом Высокопреосвященным Митрополитом Филаретом и всем Собором святителей свободной части Русской Церкви, обращаемся к вам, детям и внукам тех, кто так же, как и мы, произошли из лона нашей общей Матери – Церкви Русской. Всех нас, хотя и по-разному, коснулась одна и та же беда: крушение русского государства, происшедшее под ударами безбожия, и утеря чувства братства. Эта беда, эта победа тёмного начала, не только разметала нас по лицу чужих земель, но и разъединила и даже озлобила друг против друга.

Но ничто не вечно в этом мире. Мы дожили до времени, когда то, что многим казалось непобедимым, стало меняться. «К разгару тридцатых годов, – как пишет А.И. Солженицын, – уже казалось, что из России навсегда изгнана не только храмовая служба с колоколами, но при последнем удушении и затаённая шепчущая молитва» (А. И. Солженицын, письмо Собору). Но теперь мы видим иное. Множество симптомов и прямо потрясающих свидетельств, говорящих о духовном возрождении нашего народа, заверяют нас словами Пророка: «Приближается утро, но ещё ночь» (Ис. 21:12). Не пора ли нам, в этот предутренний час прощения и милости Божией, проснуться от сна греховного наших пагубных разделений и небратства? Не пора ли нам вспомнить, что мы все – дети Церкви Русской и если не сами лично, то в лице отцов, дедов или прадедов, вышли из её лона, вышли из «земли отцов»?

Не торопитесь говорить: «они видно забыли, кому пишут – мы ведь американцы, и нам нет дела до их русских проблем!». Не торопитесь, во-первых, потому, что не для всех вас земля отцов и Русская Церковь стали пустым звуком. Во-вторых, потому, что ведь и для тех, кто безоговорочно все связанное с Россией считает не более, чем своим этническим прошлым, и для них, поскольку они христиане, – каждую минуту может прозвучать вопрос нашего общего Отца Небесного: «где брат твой?». Никаким самооправданием не спасёмся мы и в разделенности своей одинаково взывающие: «Отче наш!» Некуда будет деваться нам и от отеческого укора по Евангелию: «возрадоватися подобаше тебе… о брате твоём» (Лк. 15:32).

Не думайте, что мы охвачены отвлечённостью и парим в небесах, забывая реальную действительность. Нет, мы помним её и, прежде всего, сами каемся в том, что, наверное, не меньше чем вы о нас, думаем о вас: «Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1:45). Мы убеждены в том, что существующее разделение есть великое несчастье, попущенное Богом за наши грехи.

Этим мы отнюдь не хотим упрощать разделяющие нас разномыслия, сводя церковный конфликт на степень простой ссоры. Нет, мы по поводу многих ваших действий испытываем больше, чем недоумение, и с великой болью в сердце, выражаясь словами того, которого на родине нашей назвали «совестью России», спрашиваем себя: «Как это – из сочувствия к узникам, вместо того чтобы сбивать с них цепи – надевать такие же и на себя? Из сочувствия к рабам, склонять и свою выю под ярмо».

Если бы вы сказали, что эти слова совсем не к вам относятся, то мы были бы вынуждены спросить: «А что же делалось в России до выступления в печати протопресв. А. Шмемана от 27 сентября 1973 г.? Что было до того, как он назвал заявление Патриарха Пимена в Женеве «жалкой ложью, которой уже больше никто в мире не верит»?..

А разве до сентября 1973 г. вам не было известно, что, начиная с Патриарха, все, добрые и злые, находятся в рабской зависимости? Что любой церковный акт, в том числе и выдвижение угодного богоборцам Патриарха, и дарование автокефалии, в одинаковой мере, как и гражданский акт, целиком зависит от богоборческих властей? Что «…из сочувствия к лгущим в плену поддерживать ту же ложь на свободе» (А. Солженицын) есть тяжкое недомыслие, вносящее диавольский обман в часто наивный западный мир? Не на актах Патриарха Сергия и его последователей можно строить дальнейшую церковную жизнь, ибо «…не их помрачённые расчёты. а Промысл Божий» (А. Солженицын) строит её.

Но мы отнюдь не хотим полемики. Мы ищем мира и молимся о мире. Вам и нам, находящимся в свободном мире, нужно строить церковную жизнь в единодушии и согласии, как когда-то это было раньше до 1936–1946 годов.

Но поверьте, мы отнюдь не считаем себя непогрешимыми и от души просим прощения у всякого, кого невольно оскорбили. Но и до последнего издыхания мы будем стоять как Русская Православная Церковь, как единственная свободная часть её, храня все то, святое и истинное, что она имела и что сынам своим хранить заповедует. Но вместе с тем, мы хотим призвать и себя и вас силою «возлюбившего нас и предавшего Себя за нас», вымолить для себя силу, захотеть найти выход из застарелого греха разделения, стать нам, называющим и считающим себя правомыслящими, на путь праводелающих перед очами Божиими.

В разговоре с одним из наших священников, большой писатель и великого мужества русский патриот А. И. Солженицын дал такой благоразумный совет:

«Если смотреть только на разделяющее нас прошлое, то мы всегда будем скованы логикой доводов. Но достаточно поставить наше внимание на актуальность будущего, как многое станет более податливым, а иное и вообще отпадёт».

Мы протягиваем вам братскую руку для начала поисков путей к изменению греховного церковного разделения. В чем бы мы на этом ни преуспели, в сотрудничестве ли, в общем ли деле помощи пленённой Русской Церкви, или в полном воссоединении, – все будет лучше, чем то состояние, в котором мы пребываем теперь.

Да поможет же всем Господь, наш Единый Пастыреначальник, и Пресвятая Богородица, по делам нашим быть православными: «во еже уклонится от зла и творити благое».

Председатель Собора:

Митрополит ФИЛАРЕТ

Сентябрь 1974 года. Его Высокопреосвященству Митрополиту Филарету и его пастве

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13:4–7).

«Все будет лучше, чем то состояние, в котором мы пребываем теперь». С этих заключительных слов Вашего послания нам – хотим мы начать наш ответ. Ибо в них мы услышали, с радостью и благодарностью Богу, желание вступить на путь изживания тех разделений, которыми давно уже отравлена церковная жизнь и которые вносят страшный и греховный соблазн в души верующих. Сколь бы ни был труден этот путь, мы верим, что с помощью благодати Божией, «всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи», он возможен, и со своей стороны, мы готовы сделать все от нас зависящее, чтобы восстановлено было между нами единство веры и любви, что составляет радостную сущность Церкви Христовой.

Святой почин этот требует, однако, прежде всего, чтобы мы были всецело правдивы и искренни друг с другом. Одно дело – разногласия, пускай, даже и глубокие, в понимании и оценках путей Церкви, особенно среди той бесконечно трудной обстановки, в которой всем нам суждено жить. Но совсем другое дело – та простая, фактическая правда, которая не зависит ни от каких истолкований и признание которой составляет наш первый долг в отношении друг друга.

Мы потому говорим об этом, что нас горестно поразило утверждение Вашего послания, что мы «склонили свою голову под ярмо» и стали «…из сострадания к лгущим в плену, поддерживать ту же ложь на свободе». Ведь Вы не можете не знать, что в нашей Церкви, как до, так и после получения Ею автокефалии, никогда не замолкал голос свидетельства о гонениях на веру и Церковь в России, не прекращалось дело помощи гонимым, не ослабевало общение со всеми живыми силами страждущей Русской Церкви. Вы не можете этого не знать, ибо для этого достаточно ознакомиться с постановлениями наших Соборов, Архиерейских и Всеамериканских, перелистать официальный орган нашей Церкви, прослушать выступления – по радио, в прессе и т. д. – наших проповедников, богословов и представителей. В чем же и когда конкретно, реально – погрешили мы молчанием или бездействием, предали свою свободу, вступили в какие бы то ни было сделки с совестью?

Не для полемики мы обращаем этот вопрос к вам, а потому что в отказе от всякой фактической неправды, от голословных обвинений и инсинуаций, видим первое и необходимое нравственное условие для того изживания разделений, к которому призываете Вы и которого от всей души желаем и мы. Потому что, если есть хоть доля правды в тех обвинениях, которые за последние годы так часто, открыто и официально предъявлялись нам, о чем могли бы мы разговаривать, что обсуждать, в чем объединяться? Само собою разумеется, что это требование правдивости мы обращаем и к себе. Если была неправда в наших высказываниях о Вас, укажите её и мы немедленно и во всеуслышание исправим её. Итак, очистим себя и свою совесть от всей неправды, что, как неизбежный и испорченный плод, возросла на наших разделениях, и приступим к святому делу исцеления враждой израненного тела церковного.

Не можем мы, увы, согласиться и с той частью Вашего послания, в котором Вы рисуете нас как людей, кому, из-за того что они стали американцами, – «нет дела до русских проблем». Да, мы не часть Русской Церкви. Больше того, в канонической самостоятельности Православной Церкви в Америке, в свободе Ея от какой бы то ни было зависимости от «заморских» Церквей, в обретении Ею постоянной канонической основы, видим мы увенчание почти двухсотлетней миссии здесь именно Русской Церкви, исполнение того, к чему ещё на заре этого века призывал приснопамятный Патриарх Тихон, тогда Архиепископ СевероАмериканский. Да, в существовании в Америке более десятка национальных «юрисдикций» видим мы трагедию, греховное низведение вселенской Истины Православия до уровня племенной религии и уверены в том, что, сколь бы ни был долог и мучителен процесс изживания этой трагедии, только осуществление здесь единой, поместной и свободной Церкви соответствует православной вере, православному учению о Церкви и всему православному Преданию. Да, мы как дар Божий, как свидетельство о силе и истине Православия воспринимаем постоянное возрастание числа природных американцев среди наших Епископата, клира и мирян. Но разве есть хоть какое-нибудь противоречие между всем сказанным и интересом к «русским проблемам»? Разве нужно формально быть частью Русской Церкви, чтобы сострадать ей? Разве сама Русская Церковь не есть, прежде всего, часть единой, святой, апостольской Церкви, живущей тем законом любви, согласно которому страждет ли один член, состраждут ему и все другие, радуется ли один, сорадуются ему все? И, наконец, о каких проблемах идёт речь? Если это вопросы политики, то им не место в Церкви. Если же, как мы убеждены, «проблемы» Русской Церкви сегодня суть проблемы христианской совести и истины, то не ограничены они «плотью и кровью», а предстоят совести каждого христианина. И, потому все мы, как те, кто кровно связан с Россией, так и те, кто этой связи но имеет, в равной мере считаем своим долгом и призванием к той борьбе между светом Христовым и тьмой безбожия, от которой, мы знаем, зависит будущее всего человечества.

Мы убеждены, что Церковь Христова не может нигде и никогда созидать себя ни против чего бы то ни было земного, временного и преходящего, ни за него, ибо основа Ея только в вечной и неизменной вере, преданной нам в учении, в церковном строе и в непрерванной преемственности благодатной жизни. Мы убеждены, что подлинная ея победа над миром сим, прелюбодейном и грешным, совершается не на путях отделения от вселенского единства, не в обрыве общения и не в противопоставлении своего – как чистого и свободного – якобы падшему и загрязнённому, а в постоянном подвиге самоочищения, любви и братской помощи друг другу. Ибо всегда, во все времена «сила Божия в немощи совершалась», всегда и всюду святость и благодать дара Божия подавалась недостойными руками, всегда и всюду была Церковь в борении и изнеможении, сильная и святая только превозмогающей благодатью Божией.

Мы почли своим долгом сказать все это, но не для полемики и не в духе обличения, а для того чтобы не вводить в заблуждение ни Вас, ни себя. Но, сказав все это, мы повторяем то, с чего начали: мы с радостью и любовью принимаем Ваш призыв совместно искать путей преодоления пагубного разделения. И мы уверены, что подлинным началом этого пути должно быть единство в молитве, превыше же всего в святейшем Таинстве Евхаристии. В нем изольётся в сердца наши любовь Христова, одна могущая преодолеть все разделяющее нас, в нем невозможное человеком станет возможным Богу. К этому началу – к единству во Христе – мы и зовём Вас, твёрдо веря, что Сам Господь исполнит наше единство.

Митрополит Ириней

31 октября 1974 г. Нью Иорк.

Из определения Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей от 6/19 ноября 1974 г.

Слушали: Обращение Митрополита Иринея к «Его Высокопреосвященству Митрополиту Филарету и его пастве» от 31 октября 1974 года.

Постановили:

1. Послание Митрополита Иринея справедливо указывает на то, что из рядов его Церкви неоднократно исходили выступления против коммунизма и преследования Церкви в СССР. Эти выступления достойны похвалы… Однако… с огорчением вспоминалось, что отделение от Русской Православной Церкви Заграницей на Кливлендском Соборе произошло во имя не осуществившегося в то время соединения Митрополии с Москвой. С другой стороны, принятие от нея автокефалии подразумевало, что Московская Патриархия есть законная возглавительница Русской Церкви, чего Зарубежная Церковь ни в коем случае принять не может… Собору представлялось, что принятие автокефалии из рук Московской Патриархии поэтому являлось свидетельством перед миром о ея якобы доброкачественности и свободе, морально во многом связывая получателей.

3. Духовное единство в молитвах и таинствах есть завершение единомысленного исповедания, к которому приводит любовь не только друг к другу, но и к истине. Архиерейский Синод полагает, что если высказанные в настоящем определении взгляды его на существо ведущейся в мире борьбы и на участие в ней Московской Патриархии разделяются Митрополитом Иринеем и его сотрудниками, то может быть найдена принципиальная основа для начала бесед между нашими представителями.

Из ответа Митрополита Иринея на определения Архиерейского Синода от 6/19 ноября 1974 г.

… В Вашем постановлении Вы подчиняете церковное единство принятию нами Ваших «взглядов на существо ведущейся в мире борьбы и участия в ней Московской Патриархии», Вашего подхода к Русской Церкви, Вашей оценке нашей автокефалии, Вашего понимания прошлого и настоящего. В том то и дело, однако, что по всем этим вопросам между нами существуют глубокие и принципиальные разногласия, которых мы, конечно, не можем сразу разрешить. Кроме того, по совести, мы должны сказать, что нас волнует больше всего не это расхождение с Вами во взглядах и оценках, а более глубокая и трагическая безвыходность избранного Вами пути, приведшего именно Вас к отрыву от тела Русской Церкви ещё во времена Патриарха Тихона, а впоследствии к фактическому отколу от всей Вселенской Православной Церкви.

Тем не менее, в нашем к Вам обращении мы не ставили никаких условий. Мы не ставили их потому, что убеждены в том, во-первых, что разделения наши, вызванные трагической неурядицей нашей эпохи, не оправдывают разрыва в молитве и таинствах, и потому, во вторых, что именно в единстве в таинствах, соединяющих нас со Христом и в Нем – друг с другом, видим единственный путь к взаимному пониманию и примирению…

Из письма Митрополита Филарета Митрополиту Иринею от 27 февраля/ 12 марта 1975 г.

… Наша газетная переписка пришла в тупик, и нет смысла её продолжать. Но на Ваше последнее письмо я считаю нужным ответить.

… Главный вопрос, разделяющий нас, – вопрос о советской иерархии. Зарубежная Церковь признает её законным и действительным возглавлением страдающей Церкви Российской только тогда, когда она со всею решительностью отвергнет позорную и страшную декларацию митрополита Сергия, сойдёт со своего пагубного пути и станет на путь церковной Правды, открыто и бесстрашно её защищая.

… Здесь я прерываю своё письмо, чтобы привести дословно то, что сказал по данному вопросу Владыка Архиепископ Андрей Рокландский, который долгое время совершал своё пастырское служение в Советской России и хорошо знает все кошмары советской действительности. Владыка сказал следующее:

«Вспоминается мне один случай из жизни блаженной Ксении Петербургской. Она была особенно популярна в купеческом мире. Купцы замечали, что каждое посещение Блаженной приносило им удачу в торговле.

Однажды в одном торговом месте купцам удалось раздобыть из богатого имения несколько различных сортов самого лучшего мёда. Был мёд и липовый, и из гречихи, и ещё из других цветов и растений. Каждый имел свой особый вкус и благоухание. А когда купцы все эти сорта мёда смешали в одной бочке, получилось такое благоухание и такой вкус, о котором и мечтать нельзя было. Покупатели брали этот мёд нарасхват, не жалея никаких денег. И вдруг появилась Блаженная Ксения. – «Не берите, не берите, – закричала она, – этот мёд нельзя есть: он дохлятиной пахнет». – «Да ты, матушка, с ума сошла! Не мешай нам! Видишь, какая прибыль пошла. Да как ты докажешь, что этот мёд нельзя есть?…» – «А вот и докажу!» – крикнула Блаженная, изо всех сил навалилась на бочку и… опрокинула её. Пока мёд тёк на мостовую, люди тесно обступили бочку, но когда весь мёд вытек, все закричали от ужаса и отвращения: на дне бочки лежала огромная дохлая крыса. Даже те, кто за дорогую цену купили этот мёд и уносили его в банках, побросали их.

«Почему мне вспомнился этот случай и я привожу его?», – продолжает Владыка Андрей. – «Отвечу охотно. На днях один американец, интересующийся Православием и побывавший почти во всех православных церквах и в Советском Союзе, и здесь, в Америке, спросил меня: отчего я и целая группа русских православных людей не участвуют в приёме Патриаршей делегации, и вообще как бы чуждаются всего, что связано с церковной жизнью в Советском Союзе, и даже здесь, в Америке, уклоняются от тех православных групп, которые так или иначе связаны с Патриархией. В чем дело? Разве догматы не те, или таинства другие, или богослужение иное? Я подумал и ответил: нет, дело не в этом. И вера та же, и богослужения те же. Православная вера благоухает как хороший мёд. Но если этот мёд вы сольёте в бочку, на дне которой окажется дохлая крыса, захотите ли Вы отведать этого мёда? – Он с ужасом посмотрел на меня: «Ну, конечно, нет!» – «Вот так и мы, – ответил я ему, – чуждаемся всего того, что связано с коммунизмом. Коммунизм для нас то же, что дохлая крыса на дне бочки. И если бы Вы наполнили эту бочку до самых краёв самым лучшим, самым ароматным мёдом… – нет, мы не захотим этого мёда. Мёд сам по себе прекрасен, но в него попал трупный яд и смрад».

«Мой собеседник молча кивнул головой. Он понял. А Вы?…»

– Образно и убедительно!.

В заключение своего письма я, в свою очередь, спрашиваю Ваше Высокопреосвященство: неужели Вы по архиерейской совести считаете облачившихся в рясы и клобуки служителей КГБ – истинными духовными руководителями и возглавителями многострадальной Русской Церкви! Неужели Вы не видите, что на дне той квазицерковной советской организации, с которой вы связали себя, лежит дохлая крыса коммунизма?.

Из ответного письма Митрополита Иринея 24 марта 1975 г.

… А если бы не мёд, а Св. Миро было бы в бочке, осквернённой дохлой крысой, то и его бы вылила на землю блаженная Ксения? Ведь именно к этому выводу приводит Ваше сравнение, да Вы и сами делаете его. Тогда как исконная вера, исконный опыт Церкви, в том и состоят, что, какими грешными руками ни совершались Таинства (а у кого, в очах Божиих, руки чисты и достойны совершать их?), сколь греховной, нечистой и даже падшей, ни была бы внешняя, человеческая «оболочка» Церкви, на дне той Чаши находят верующие Пречистое Тело и Честную Кровь Христовы. И когда недостойный епископ осквернёнными руками выносит Чашу – умаляется ли от этого ея святыня, ея сила?

Именно тут суть нашего расхождения в отношении к многострадальной Русской Церкви. Вы смотрите на руки, держащие Чашу, и ужасаетесь их нечистоте. Мы, смею думать – вместе с подавляющим большинством верующих в России, – взираем на Чашу и на Св. Крест, руками этими возносимые над замученной страной, и от них – от их Божественного света и непобедимой силы, а не от рук, держащих их, чаем спасения, просветления и возрождения. И если заповедано нам обличать всякую ложь, из чьих бы уст она не исходила, свидетельствовать о гонимых, помогать страждущим – а ни от обличения этого, ни от свидетельства мы никогда не отступали, – то да упасёт нас Бог от безжалостного и фарисейского суда, нам не принадлежащего, – ибо «Мне отмщение и Аз воздам» говорит Господь…

… Хочу верить, что это – не последнее Ваше слово, и что рано или поздно восторжествует во всех нас та любовь – не наша, а Христова – которая «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13:7).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.