Мой духовник

Мой духовник

Ольга

Ух, я расскажу… Пока Эдуард не слышит… Кстати, сколько бы он ни говорил правильных вещей про возраст духовника, он меня моложе…

Но я не о правилах и исключениях, я о том, что в этом разговоре мы нарисовали картину почти идиллическую – ищите духовника и обрящете. Это верно, но лишь отчасти.

Могу признаться честно, я никогда не тратила столько усилий на выстраивание отношений с кем-либо. Потому что человек неглупый и обаятельный. И в силу профессии – хороший манипулятор. Если мне человек нужен, я сумею ему понравиться. Однажды я поняла, что очень хочу, чтобы отец Эдуард стал моим духовником. Что мне это крайне необходимо, потому что в его силах изменить мою жизнь, соединить меня с Богом, излечить раны. Его многие считают особенным, но я понимала, что для меня он особенный по-особенному. Я чувствовала, как он важен. Очень. И как интересен. И как находит в моей душе отклик все, что он говорит.

Поплевав на руки и сказав себе, что нет таких задач, с которыми не справятся большевики, я взяла топор и принялась вырубать просеку. И… ничего не получилось. Я очень удивилась и переменила позицию. Все манипуляции каким-то неведомым образом возвращались ко мне и заставляли шлепнуться на попу.

Моя крестная, свидетель этого сизифова труда и страшных моральных мучений, не раз и не два говорила: – Успокойся и отступись. Дело обстоит банально – сердцу не прикажешь. Ты не допускаешь, что не всем нравишься?

Вообще-то нет. Не допускаю – это расхолаживает в работе. Я форсировала выпендреж и… меня снова деликатно отодвинули. На такой фигурный ключик, как я, нашелся замочек с секретом. Это была абсурдная борьба неизвестно с кем, в которой я обливалась потом сверхусилий и обломов, а Эдуард был терпелив, улыбчив и деликатен, и это было самое ужасное, скажу я вам. До сих пор не знаю, замечал ли он мою старательность, но если не замечал, то это вообще высший пилотаж.

Я говорила: «Ничего, я все равно буду идти вперед, но, если закончится ударом кулаком в живот и полетом в обратном направлении, это цена, которую я готова заплатить».

А католические священники умеют говорить «нет». Я полагаю, их специально этому учат. Буквально на любого, где сядешь, там и слезешь. Вернее, слетишь кубарем.

Она была нереально трудной, подготовка к тому, чтобы у меня появился духовник. А появился он, в конце концов, очень просто. Я оценила пройденный путь, впала в шок от затраченных лошадиных сил и ничтожных результатов, перестала строить красивые комбинации из нескольких пальцев. Я просто раскрыла ладонь, положила на нее свое сердце и сказала: «Возьми. Больше никаких обходных путей. Мое полное доверие – вот оно. Я беззащитна перед тобой». Это был самый трудный шаг для человека, многократно битого и не раз феерически смачно преданного близкими людьми.

Дальше все произошло как в сказках про зачарованную принцессу, которую чтобы расколдовать, нужно сделать что-то элементарное, но полтора часа экранного времени все бегают, дерутся, палят из пушек и колотят по стеклянному гробу кувалдой. А когда это простое средство найдено, то все улаживается в тот же миг. Гроб разлетается на осколки, фейерверк, бал, поцелуй в диафрагму.

Но потом начинается другая дорога, не менее трудная. И снова страшно. И страшно тяжело… Снова тяжело…

Законный вопрос: зачем? Что я приобрела? Возможность новой жизни. Я приобрела настоящего отца. Я приобрела любовь, которая не ищет выгоды. Это огромное счастье. Но он очень далеко, что, конечно, огромное горе. Вот написала это и засмеялась. Значит, все-таки счастье. Но я не скучаю, я тоскую… Горькое счастье, что я способна по кому-то тосковать, как знаменитая овчарка, которая три года жила на взлетной полосе. Значит, я жива.

Мой духовник говорит: «В современном мире, а особенно в России, сказать кому-то “я от тебя завишу” – подписать себе смертный приговор». Но я добавлю – иногда это сделать совершенно необходимо. Протянуть раскрытую ладонь и рискнуть.