Что дальше?

Что дальше?

Трудно предположить, сколько еще продолжится фактическое лидерство в черном мусульманском сообществе организации, созданной на фундаменте бесконечных подлогов, фальсификации истории, крови и грязи. Лидерство Фаррахана среди черных мусульман стало возможным исключительно в результате убийства Малкольма, к которому он, по общему мнению, приложил руку, точно так же как и лидерство Элайджи началось с более чем удобного для него «сокрытия Махди».

Фаррахан по-прежнему обильно использует в своих проповедях мифы полувековой давности, которыми Элайджи кормил свою паству на заре собственного «пророчества». Так, свое решение организовать Марш миллиона мужчин в 1995 году он объяснял беседой с Элайджи Мухаммадом, которую он имел на борту НЛО, забравшего его с этой целью с земли[130]. Самое интересное, что Фаррахан повторяет этот бред уже 35 лет подряд. Эта галиматья, однако, является всего лишь перепевом на новый лад старых баек Элайджи о том, что черные в действительности являются детьми Луны и что с родной планеты уже давно послана летающая тарелка, пилотируемая 13 черными юношами, которая облетает Землю в ожидании глобального уничтожения белых и вызволения черной нации из рабства. Подобный словесный понос Фаррахан, не стесняясь, нес почти миллиону своих соотечественников, собранных в Вашингтоне. Как тут не вспомнить одно из интервью лидера русских нацистов Александра Баркашова летом 1999 года, где он предсказывал, что в ближайшее время состоится «парад планет в форме свастики», который откроет «Эру России»...

Тем не менее, как бы ни относиться к Фарду, Элайджи, Фаррахану и всей честной компании, следует помнить, что историю не делают в белых перчатках. По-видимому, в создании Нации ислама в 1930-х годах прошлого века все же есть провиденциальный смысл, аналогичный смыслу обращения в ислам мекканской аристократии, всю жизнь враждовавшей с Пророком, но лицемерно принявшей его религию, когда победа мусульман стала неизбежной. Пророк позволил войти этим людям в умму, прекрасно зная об их неверии. И в том, и в другом случае в ислам вошли лицемеры, но именно их чисто формальное обращение в ислам сделало возможным последующее принятие истинной веры их потомками. И если бы в свое время не возникла бы Нация ислама, не было бы и Малкольма, а если бы не было Малкольма, сегодня бы в умме не было и миллионов истинных мусульман из числа чернокожего населения США.

В этом смысле первична воля к мусульманской самоидентификации, которая возникла у миллионов афроамериканцев в условиях голода идентичности, главным образом благодаря деятельности Нации. Да, можно сожалеть, что у этих людей не было возможности изначально приобщиться к истинному исламу, а не его подлогу, подсунутому им Валласом и Элайджи. Однако, во-первых, история, как известно, сослагательного наклонения не знает. Во-вторых, сейчас трудно говорить о том, мог ли аутентичный ислам быть востребован так же, как была востребована гремучая смесь идей NOI, сумевшая удовлетворить потребность в радикальной национальной самоидентификации черных американцев. Как уже было сказано, подлинный ислам содержит в себе возможности для удовлетворения таких потребностей, однако они требуют более тонкой и гибкой работы с мусульманской догматикой, а в среде, в которой напрочь отсутствовали интеллектуалы вообще (тем более мусульманские), это было невозможно. И пожалуй что, единственной возможностью сопрячь «коня и трепетную лань» (т.е. формирующуюся мусульманскую идентичность и национализм) в этих условиях была только такая вульгарная адаптация ислама к этому своеобразному этнополитическому материалу.

Безусловно, с мусульманской точки зрения вероучение НИ представляет собой тягчайшую форму ереси. Но, в конце концов, ереси Нации не многим отличаются от не менее еретических убеждений таких традиционных для ислама сект, как алавиты или исмаилиты. Тем не менее и их нахождение в поле уммы полезно хотя бы в том отношении, что у части их последователей периодически неизбежно будет возникать стремление более серьезно ознакомиться с религией, к которой они формально принадлежат, что и является залогом появления в такой маргинальной среде новых малкольмов.

Кроме того, как уже было сказано ранее, сегодня многие отмечают сближение НИ с ортодоксальным исламом и считают, что исламизация НИ неизбежна, особенно по мере усиления ее контактов с исламским миром и вовлечения в международные мусульманские структуры. Скорее всего, это так. Ведь прошла же эта организация трансформацию в сторону чистого ислама, проделанную не кем-нибудь, а самим сыном законченного еретика Элайджи!

В таком случае черный ортодоксальный ислам обрел бы мощную политическую организацию, способную не только консолидировать чернокожих американцев на мусульманской основе, но и стать инструментом действенного влияния исламской уммы на ее главного врага — Соединенные Штаты Америки.

Однако возможен ли переход НИ на позиции ортодоксии, пока во главе ее стоит человек, разделяющий языческие убеждения Элайджи, человек, причастный к убийству великого черного мусульманского лидера, человек, отвергший возможность перейти на путь истинной веры, предоставленную ему сыном самого Элайджи? Как говорили римляне, «желающего история ведет, не желающего — тащит». Фаррахан, конечно, законченный язычник. Но он слишком сильно хочет оставаться на коне, что может вынудить его принять истинный ислам так же формально, как это сделали мекканские лицемеры, осознав неизбежность победы Пророка. Это было бы неплохо, ведь расчет с лицемерами у Всевышнего, но множество рядовых членов НИ получили бы возможность встать на путь истинной веры. Произойдет ли это при жизни Фаррахана или после его смерти — покажет время.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.