Одно существенное различие

Одно существенное различие

Этот анализ подоплеки современной политической науки вызывает вопрос: если каждой цивилизации требуется ее собственная политическая наука, как же мусульманская цивилизация, существовавшая более тысячелетия, умудрялась обходиться без нее?

Ответ прост и одновременно сложен. Для мусульман в целом и для мусульманских мыслителей и интеллектуалов в частности политическая власть и господство не были вещами новыми, удивительными, а также не нуждались и в оправдании. Для них и для мусульманских государственных деятелей и администраторов политическая власть была самой сутью ислама. Они не могли представить ислам или самих себя вне рамок политической системы. Для них политическая жизнь была так же естественна, как жизнь сама по себе, они принимали это как данное, как солнце, дождь, воздух и землю. Они были подобны рыбам, которым не нужно спрашивать, почему вода необходима. В самом деле, Сунна Пророка (СААС) требует установления политической системы, без которой ислам не может быть понят, без которой невозможно практиковать ислам. Необходимости в ее обосновании, выведении на теоретический уровень или интерпретации не было. Пока существовала политическая власть и существовали политические рамки, в которых осуществлялась экспансия и защита мусульманского государства, мусульман мало беспокоил тот факт, что должность халифа стала наследственной и, по существу, монархической. Правитель называл себя халифом, и хотя он уже не отличался самоотверженностью, его, тем не менее, по-прежнему признавали Повелителем правоверных (Амир аль-му’минин).

Это находится в полном контрасте с идеей разделения Церкви и Государства в истории западной политической мысли. Ранние христиане были организованы, если в данном случае вообще можно говорить об организации, в нечто наподобие монашеского ордена, не представляя собой политическое, военное или гражданское целое. Христиане подчинялись Риму фактически во всем. В конце концов, церковь и государство пришли к противоречию, в основе которого лежал спор о профанном и сакральном. С другой стороны, ислам начал с того, что стал действовать наперекор существовавшим органам власти, организовался в качестве гражданской, военной и административной системы и, в течение жизни Пророка, преодолел противодействие и утвердил бесспорное превосходство нового пути.

По словам Икбала, «в исламе духовное и светское — не две отдельных сферы, и природа действия, каким бы светским оно ни было изначально, определяется сознанием. В конечном счете, его характер определяется невидимой ментальной подоплекой. Действие является светским, или профанным, если оно совершено в отстранении от бесконечной сложности окружающей жизни; оно духовно, если вдохновляется этой сложностью. В исламе одна и та же реальность может с одной точки зрения казаться церковью, с другой — государством. Было бы неверным утверждать, что церковь и государство представляют собой две стороны или грани одного и того же. Ислам — это единая, не поддающаяся расщеплению реальность, которая является и тем и другим по мере того, как меняются ваши взгляды. Это утверждение с далеко идущими выводами, и их полное освещение заведет нас в глубь философской дискуссии. Достаточно сказать, что эта старая ошибка возникает по причине раздвоения единства человека на две отдельные и обособленные реальности, которые в некотором смысле имеют точку соприкосновения, но, в сущности, противопоставлены одна другой. Истина, однако, в том, что материя представляет собой дух в пространственно-временном континууме. Единство, называемое человеком, это тело, если смотреть на него как действующее в отношении так называемого внешнего мира; это — сознание или душа, действующие в отношении конечной цели и идеала такого действия. Суть «таухида» как рабочая идея — это равенство, солидарность и свобода. С исламской точки зрения, государство есть орудие трансформации этих идеальных принципов в пространственно-временные силы, стремление реализовать их в ограниченной человеческой организации».

Приведенные рассуждения и доводы Икбала ясно показывают, что идея государства в исламе фундаментальным образом отличается от идеи современного национального государства. Эти два типа государства отличаются друг от друга: между ними нет ничего общего. В то время как ислам использует государство в качестве инструмента для решения Божественной задачи, национальное государство обязано своим существованием прямо противоположной причине: сместить Бога и заменить его «национальным интересом», в зависимости от того, как его определяет разум человека. Давайте посмотрим, что говорит один западный политолог. У. Т. Джонс соглашается с Боденом в том, что концепция суверенитета не была известна грекам или средневековым мыслителям, и продолжает: «Причина в том, что в начале Нового времени сложились определенные условия, потребовавшие создания новой теоретической схемы. Схема, которая в итоге была пущена в действие, базируется на понятии суверенитета, и поскольку и по сей день сохранились те же условия, понятие суверенитета все еще первостепенно. Этими условиями, конечно же, является возникновение из феодальной политической системы национально-территориального государства. Такой тип политической организации не возник бы, или скорее, современный мир не развился бы в то, что мы видим, — в светскую, индустриальную и капиталистическую культуру, — если бы не создание национально-территориальных государств, являющихся одновременно инструментом такого развития и его результатом... Они (Макиавелли, Боден и Гоббс) просто, но ясно видят, что верховный абсолютный монарх — суверен — является неотъемлемым условием нового порядка вещей»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.