Ярмарка и дом Мнасона

Ярмарка и дом Мнасона

Вот увидали они издали город Суеты, где происходит ярмарка Суеты. Перед тем, как вступить в город, они стали советоваться друг с другом, как лучше себя держать на ярмарке. Кто советовал одно, кто другое.

Дух Тв.: "Вы знаете, что я давно служу проводником пилигримов и часто бываю в этом месте и потому знаком с неким Мнасоном Кипрянином. Он давний ученик, у которого можно нам остановиться (Деян. 21:16). Если хотите, мы можем тотчас отправиться к нему".

"Согласны", — ответили все пилигримы в один голос. Было под вечер, но проводнику хорошо был известен путь к старику Мнасону, и он привел их прямо к дому старика.

Они постучали, и хозяин, узнав голос Духа Твердости, тотчас сам пришел отворить дверь. Путешественники вошли в дом. "Издалече ли вы сегодня пришли?" — спросил Мнасон. "От Гаия", — был ответ.

"Порядочная даль, — возразил старик, — и не удивительно, что вы чувствуете утомление. Сядьте отдохнуть". Гости уселись.

"Ободритесь друзья, — сказал им проводник, — я уверен, что наш хозяин вам очень рад".

Мнасон: "Конечно рад, и прошу вас не стесняться и спрашивать все, чего бы вам ни понадобилось".

Честный: "Мы до сих пор нуждались в пристанище и в приятном обществе, а теперь, мне кажется, что все это получили разом".

Мнасон: "Что до пристанища, вы видите каково оно; а приятное обществу будет по испытании".

Дух Тв.: "Прошу тебя, хозяин, укажи им на их ночлеги".

Мнасон: "Тотчас".

Он отвел их в разные спальни и показал им также прекрасную столовую, где они могли посидеть и поужинать до отдыха.

Когда они успокоились и стали разговорчивее. Честный спросил хозяина, можно ли встретить в городе добрых людей.

Мнасон: "Есть несколько, но мало, если сравнить с количеством другого рода людей".

Честный: "Как бы нам сойтись с ними? Для пилигрима видеть хорошего человека также утешительно, как месяц и звезды для ночного путешественника".

Мнасон топнул ногой об пол, и вошла дочь его — Благодать. Он обратился к ней: "Поди скажи моим друзьям Сокрушенному, Безупречному, Люби братьев, Не смей лгать и Кающемуся, что ко мне прибыли дорогие гости, которые желают видеть их".

Благодать вышла передать приглашение отца. Все его знакомые вскоре пришли и сели за стол.

Мнасон: "Любезные соседи, как вы видите, вот общество чужеземцев сегодня навестило меня. Они пилигримы, пришли издалека и отправляются на гору Сион. Но как бы вы думали, кто сия личность? — продолжал он, указывая на Христиану. — Это жена того знаменитого пилигрима Христианина, который с собратом своим Верным претерпели такие гонения в нашем городе".

Вошедшие люди очень этому изумились. Один из них ответил: "Мы никак не думали, когда получили твое приглашение через дочь твою Благодать, что здесь увидим Христиану, и это для нас совершенная неожиданность".

Потом, обратясь к ней, они ее спросили, как она себя чувствует после длинного пути и кто сии юноши, не сыновья ли ее мужа. Получив от нее утвердительный ответ, они обратились к ним со словами: "Царь, которого вы возлюбили и которому служите, да поможет вам жить, как жил отец ваш, и да приведет вас туда, где он ныне в мире".

Честный спросил потом Сокрушенного, какой дух в это время преобладает в городе.

Сокрушенный: "Могу сказать, что наш город при своей нескончаемой ярмарке в постоянном волнении. Не легко охранять сердце свое и ум от всех окружающих соблазнов. Кто живет в таком месте, как наше, и в сношении с такими людьми, как обитатели нашего города, чувствует необходимость в силе удерживающей его и ежедневно предохраняющей от сетей лукавых".

Честный: "Но ваши соседи как живут теперь, в большом ли спокойствии?"

Сокрушенный: "Да, в настоящее время они гораздо умереннее в своих убеждениях. Вы знаете, как жестоко они поступили с Христианином и Верным. Но с тех пор (как я сейчас уже говорил) они стали гораздо умереннее. Кровь Верного как будто тяжелым камнем легла им на душу, и они с той поры никого более не сожигали. В то время нам было опасно проходить по улице, теперь же мы можем везде показываться без опасения. Тогда имя исповедателя христианства было невыносимо; ныне, в особенности в некоторых частях города (а вы знаете, как он обширен), религиозность даже в большом почете. Но скажите мне, как вы совершили свое путешествие, и в каких отношениях были вы с жителями околодка?"

Честный: "С нами бывало то, что бывает со всеми борющимися людьми: иногда путь наш ровный и чистый, иногда каменистый, то в гору, то под гору. Мы никогда не знаем, что нас ожидает, и ветер не всегда дует нам в спину и не всякий встречный обходится с нами по-приятельски. Уже немалую долю трудностей мы вынесли, а что с нами случится вперед, того не знаем. Мы пришли к тому убеждению, о котором давно твердят люди: хороший человек всегда встречает горе на своем пути — иначе и быть не может".

Сокрушенный: "А много ли вынесли вы трудностей на своем пути?"

Честный: "Спросите о том нашего проводника: он лучше меня передаст вам это".

Дух Тв.: "Раза три, четыре они отражали нападения". И он подробно рассказал все случившееся с ними и как им удалось убить Великана Бей-Добро.

Безупречный: "Отправляющиеся в пилигримство должны запастись двумя предметами: неустрашимостью и безупречной жизнью. Если они боязливы, трудно им идти по пути, а если они не хранят себя от зла, то пачкают самое имя пилигрима".

Любибратьев: "Я уверен, что к вам это не относится. Но в самом деле не мало людей на свете, которые, желая идти по истинному пути, действуют, однако, как чуждые пилигримству, а не как странники на земле".

Несмейлгать: "Конечно, такие люди ничем не похожи на истинных пилигримов. Пути их кривы и ноги не тверды, обувь их не в порядке, один сапог с стоптанной подошвой, другой вывернут. Одеяние также беспорядочно; тут прореха, там лохмотья, и все это бесчестит их Учителя".

Кающийся: "Следовало бы им, по крайней мере, раскаиваться и исправиться, ибо нельзя ожидать успеха в духовном отношении, если сперва не выпрямить того, что скривлено, и не устранить того, что служит преградой".

Такими беседами занимались наши пилигримы до самого ужина. Тут они сели за стол, чтоб укрепить свои телесные силы, и отправились потом на покой.

Пилигримы оставались долгое время в городе Суета и жили в доме Мнасона. Впоследствии он выдал свою дочь Благодать за Самуила, а вторую, Марфу, за Иосифа — сыновей Христианы.

Я сказал, что они долго оставались в этом месте, так как жизнь и люди там немало изменились со времен Христианина, и пилигримы познакомились со многими хорошими людьми в городе и старались быть им полезными, насколько это было возможно.

Любовь продолжала шить одежду для неимущих и была всегда готова помочь им в нужде, а они благословляли ее за получаемую пищу и одежду. Таким образом, она прославляла свое имя. Остальные три невестки Христианы не уступали первой в добродетелях, и каждая исполняла свою обязанность с самозабвением.

Они все были в надежде и ожидании нового поколения из рода Христианина, а мать их со всеми друзьями радовалась мысли, что не погибнет имя ее мужа.

В это время появилось чудовище из ближайшего леса, которое истребило не мало жителей в городе. Оно уносило даже детей и вскармливало их своим молоком. Никто в городе не осмеливался нападать на чудовище, но все с ужасом убегали от него, лишь только завидят его издали. Никакой земной зверь не мог с ним сравниться: он видом был дракон с семью головами и десятью рогами. Он причинял большой вред детям, хотя управляем был женщиной. Чудовище давало свои законы людям, и кто предпочитал свою жизнь спасению души, покорялся ему беспрекословно.

Путеводитель пилигримов в обществе добрых знакомых Мнасона решился напасть на чудовище, чтобы спасти жителей города от такого вредного зверя. Они отправились по направлению к его жилищу. Взяв с собой оружие, они пошли к нему, требуя от него сдаться.

Чудовище бросило им в ответ презрительный взор. Тогда они с разных сторон ринулись на него и принудили его скрыться далее от города. После того они вернулись в дом Мнасона.

Однако чудовище не прекращало своих нападений, но тщательно выбирало свое время, чтоб уносить детей из города. Но в эти часы стали являться и наши бесстрашные бойцы и отражали его каждый раз. Наконец, чудовище получило столько тяжелых ран, что лишилось даже некоторых членов, и потому было не в силах вредить детям. По мнению некоторых, этот гадкий зверь должен был вскоре погибнуть вследствие полученных им ран.

Успешные нападения путеводителя и его товарищей на зверя способствовали сделать имена их известными в целом околодке. Большая часть жителей стала с этих пор уважать людей, одаренных такой силой, хотя и следует при этом заметить, что в этом городе еще не велико было число людей, умеющих ценить истинное достоинство. Пилигримов стали принимать с большим почетом. Но, однако, были еще люди, правда, очень низкого сословия, которые, вместо того, чтобы ценить их неустрашимость и самоотвержение, продолжали насмехаться над ними и презирать их; но это было лишь потому, что таковые всегда слепы и бессмысленны.

Время настало для наших пилигримов снова пуститься в путь. Они стали готовиться к отъезду и, желая посоветоваться с друзьями, послали за ними. Они провели несколько часов в дружеской беседе, потом поручили один другого защите и покровительству своего князя. Многие выразили при этом свою дружбу некоторыми дарами и снабдили путешественников съестными припасами. Всякий считал обязанностью вручить то, что следовало иметь сильному и слабому, женщинам и мужчинам. "Они снабдили их всем нужным" (Деян. 22:10). После того пилигримы пустились в путь путь, а друзья проводили их на довольно большое расстояние. Тут они расстались, поручая себя милости Владыки.

Так шло все общество пилигримов по прямому пути, имея во главе своего верного проводника. Младшие из них, также и женщины, были слабее и шли медленнее, но каждый подвигался по своей силе, и к последним присоединились Хромоногий с костылями и Слабодушный, который смиренно пристал к малолетним.

Они уже были далеко от города и простились со своими друзьями, когда узнали то место, на котором был сожжен Верный. Тут они остановились, чтобы воздать хвалу Тому, кто дал своему служителю силу принять мученическую смерть ради истины.

В разговоре о двух известных пилигримах. Христианине и Верном, они незаметно прошли очень большое расстояние и дошли до горы Алчность. Тут они вспомнили, что в ней находится Серебряная Руда и что ею Демас был совращен с пути и отказался совсем от пилигримства. Впоследствии Из-выгод также остановился рассматривать руду и, как полагают, в ней погиб. Эти воспоминания заставили их прибавить шагу, и вскоре они увидели соляной столб, воздвигнутый в виду Содома и его прогнивших озер. И они, как и прежние пилигримы, удивлялись, что люди, одаренные умом и познанием Слова Божия, могли дойти до такого нравственного изнеможения, чтобы в этом месте свернуть с истинного пути. Но при дальнейшем размышлении они пришли к убеждению, что бедствия других не изменяют в человеке его природной наклонности ко злу, особенно, если предмет, привлекающий их взор, содержит притягательную силу, вредно действующую на страсти людские.