Иоанн Кронштадтский
Иоанн Кронштадтский
Каждый новый год по новому стилю начинается памятью богатыря былинной Руси Ильи Муромца, а на второй день по новому стилю установлено праздновать память святого Иоанна Кронштадтского. Но вот родился он совсем не богатырем, и учение ему давалось с трудом.
Село Сура Пинежского уезда Архангельской губернии — родина святого «всероссийского батюшки», как его называли еще при жизни. Края северные, суровые. Места, не знавшие ни татаро-монгольского нашествия, ни крепостного права. Там сохранились певучий, прекрасный русский язык, былины Древней Руси.
Мальчик Ваня Сергиев родился в семье бедного сельского дьячка Илии и жены его Феодоры. Родился таким слабеньким, что все встревожились: «Не жилец!» Родители торопились окрестить его, чтобы младенец не умер некрещеным.
И — чудо: сразу после крещения младенец стал поправляться, крепнуть, быстро расти. Родители, конечно же, приписали чудо выздоровления милости Божией и растили сына в вере и благочестии.
М. Брянский. «Портрет Иоанна Кронштадтского». 1891
Много горя, нищеты, бедности, слез видел Ваня в детстве. Навсегда он вынес из этой поры сострадание к несчастным и обездоленным людям.
Отец учил Ваню грамоте, но Ваня плохо понимал то, что ему объясняли. Плакал от огорчения. Отец, считая себя плохим учителем, собрал последние средства и отвез Ваню в Архангельск, в приходское училище. Тут мальчик узнал не только бедность, но и острое ощущение одиночества. Спасала его молитва, к которой он был приучен родителями. Он отставал в учебе, был замкнутым, казался забитым.
Много пламенных молитв вознес он к Богу. И пишет он: «…Однажды точно завеса спала с глаз, как будто раскрылся ум в голове… легко и радостно так стало на душе». Он вспомнил уроки прошедшего дня, слова учителя. Вскочил с постели, схватился за книжку и — о, счастье! — понял, что свободно читает то, чего не мог прочесть еще вчера.
Из дома пришло известие: умер отец. Отрок Иоанн понимал, что теперь матери будет еще тяжелее. Он тут же стал искать место псаломщика, чтобы помогать матери. Но мать решительно восстала против его решения. Она знала уже, что сын ее идет в учении впереди всех и его собираются послать учиться на казенный счет в Санкт-Петербургскую духовную академию.
Сын всегда слушался родителей. Согласился с матерью — поехал в академию. Но там сразу же стал искать заработка, чтобы без отрыва от учебы добывать хоть какие-то копейки. Такая работа нашлась в канцелярии. Весь маленький заработок он посылал матери.
Кандидат богословия
В 1855 году студент духовной академии Иоанн Сергиев защищает диссертацию на звание кандидата богословия. Здесь он получает предложение стать священником, служить в Кронштадтском Андреевском соборе. Это предложение его поразило. Дело в том, что в недавнем ярком сновидении он видел себя служащим именно в Андреевском соборе города. Он принял предложение как указание свыше.
Когда он вошел впервые в собор, то остановился пораженный: да, именно этот собор он видел своим внутренним взором.
Но неженатый не может быть священником. Иоанну сватали Елизавету Несвитскую, дочь протоиерея Андреевского собора. Очень набожная девушка, скромная, образованная. Она понравилась Иоанну, он согласился. Но до свадьбы у них с Лизой состоялся разговор.
— Счастливых семей, Лиза, и без нас много. А мы давай посвятим себя служению Богу.
Так он сказал своей жене. Они венчались, но всю жизнь жили как брат с сестрой. Остались девственниками. Фактически это было монашество в миру.
Памятник Иоанну Кронштадтскому. Кронштадт
Кронштадт — остров недалеко от Петербурга — был местом высылки из столицы неблагонадежного люда: пьяниц, попрошаек и бездомных. Они были безразличны в вопросах веры, Бога не боялись. Конечно, и жизнь их была тяжелая: жили в землянках, в лачугах, перебивались черной работой в порту. Городские жители боялись их, звали посадскими.
Вот на этих всеми презираемых людей, несчастных и опустившихся, обратил свой взор молодой пастырь. И не просто обратил внимание, но полюбил. Иначе ничего не смог бы сделать без любви. Не откликнулись бы их зачерствевшие сердца.
Много лет спустя один бывший житель Кронштадта вспоминал: «Теперь я старик. И дожил до старости благодаря батюшке. Я был молодой, жили мы с женой в дрянной конуре. Я работал и почти все пропивал. Ребятишки голодали. Раз прихожу домой выпивши. В доме у меня сидит какой-то молодой батюшка, держит на коленях моего сынишку. Говорит что-то ему ласково, ребенок слушает. Я на батюшку чуть не с кулаками: шляются, мол, всякие. Но глаза его, серьезные и ласковые, меня остановили. Прямо в душу мне посмотрел. Говорит, как же это я такой рай с детишками на чад кабацкий променял. Рай там, где дети твои, говорит. Не винил меня. Не ругал, даже оправдывал. Ушел он, я сижу, молчу. Не плачу, но как будто весь в слезах. Жена молчит, смотрит, ребятишки к коленям жмутся… С тех пор я человеком стал…»
Всероссийский батюшка
Такое название получил отец Иоанн, когда в Кронштадт потянулась вся Россия. Письма батюшке шли тысячами. По его молитвам люди получали исцеление.
Вместе со славой за Иоанном Кронштадтским шли по его пятам клевета и ненависть. Говорили о его богатстве. Через его руки в год проходило по миллиону рублей, сумма астрономическая. Но ежедневно отец Иоанн кормил тысячи нищих, выстроил «Дом трудолюбия» со школой, церковью, мастерскими и приютом. Под его руководством издавались церковные книги для детей и юношества. В родном селе основал женский монастырь, воздвиг великолепный каменный храм, в Санкт-Петербурге основал на речке Карповке женский монастырь.
Андреевский собор Кронштадта всегда был полон народа. При таком многолюдий приходилось перед Литургией свершать общую исповедь. Бывавшие на ней вспоминают незабываемый, вдохновенный облик пастыря. Вид его был светоносен. Слова исповеди были такими пронизывающими, такими грозными, что доходили до глубины сердца. Люди плакали, публично исповедовали свои грехи, уходили после причастия обновленные и просветленные.
Приходит к батюшке купец, жертвует в конверте значительную сумму. Батюшка берет конверт и, не вскрывая его, отдает все деньги следующему за купцом крестьянину. Пораженный купец говорит:
— Батюшка, ведь там целая тысяча.
— А она как раз и нужна ему. У него дом сгорел и ребятишки на улице.
Причем ни купца, ни крестьянина до этой поры батюшка не видел. Отец Иоанн был таким бессребреником, что епархиальное начальство даже запретило выдавать ему зарплату на руки. Он ее не доносил до дома, раздавал бедным. Один раз даже вернулся домой босиком, снял сапоги и отдал разутому человеку. Батюшку даже вызывали для объяснений. Он смиренно отвечал, что у него были еще в запасе сапоги, ау этого человека их не было совсем.
Великим преподавателем был батюшка. Он преподавал Закон Божий в Кронштадтской классической гимназии двадцать пять лет. Ни разу никого не отчислил. Самые отъявленные хулиганы, нерадивые гимназисты учились у батюшки на «отлично». В чем был секрет? Секрета не было — батюшка любил своих учеников, и они это чувствовали. Он, при своей занятости, находил время навещать семьи неблагополучных учеников.
Свято-Иоанновский монастырь на Карповке. Санкт-Петербург. Фото В. Муратова
Никогда он никого не наказывал и не стращал плохими оценками. Его уроки были живым общением отца и сыновей. Уроков его ждали, в его слова жадно вслушивались. Особенно любили дети чтение жития святых. Отец Иоанн читал их так, как будто и сам вместе с детьми слушал их впервые.
Он приносил и раздавал учащимся богослужебные книги, брошюры о праведной жизни, молитвословы. И хотя он не давал заданий на дом, дети считали себя обязанными прочесть и пересказать подаренные им книги.
Сутки пастыря
В три часа ночи начинался день батюшки. Молился, готовился к служению Божественной Литургии.
В четыре отправлялся в собор. Здесь его с ночи ждали толпы паломников, чтобы получить благословение. Было и множество нищих. Конечно, были среди них и попрошайки, но отец Иоанн кормил и их.
В Андреевском соборе помещалось пять тысяч человек, но места всем все равно не хватало. Служба шла часов до 12 дня. Записки, телеграммы, письма-просьбы о помощи отцу Иоанну приносили прямо в алтарь, и он горячо за всех молился. Его молитва была живой, горячей, он предстоял перед Господом за всех молящихся вместе с ними. Иногда причащение продолжалось до двух часов из нескольких чаш.
После службы, сопровождаемый тысячами верующих, отец Иоанн шел по вызовам в дома к больным, умирающим, исповедовал, соборовал. Часто ездил в Петербург по просьбам страждущих. Освящал дома, больницы. Раздавал милостыню. Редко когда он возвращался домой раньше полуночи. А что он ел в течение дня? Часто пил один чай. От обильных званых обедов он уклонялся. То есть находился на ногах около двадцати часов в сутки. Перед сном молился, а дальше — двух-трехчасовой сон. Вставал в три часа ночи. И все повторялось.
Только Господь мог дать батюшке такие силы трудиться. При этом отец Иоанн писал книги, вел дневники, отвечал на бесчисленные письма.
Церковь праведного Иоанна Кронштадского. Жулебино, Москва. Фото А. Савина
Особенно досаждали батюшке те, кто преступал Божию заповедь «не сотвори себе кумира». Они, особенно дамы, превозносили батюшку, смотрели на него как на божество, всюду следовали за ним, бросались даже под карету, в которой ехал батюшка. Таких женщин прозвали «иоаннитками». Иногда поклонение батюшке походило на психоз. Когда он служил в Харькове, все кусты и цветы у собора были вытоптаны. Железные решетки сломаны. Народу на молебен собралось свыше шестидесяти тысяч.
Примерно то же повторялось в Самаре, Саратове, Казани, Нижнем Новгороде.
Последние дни императора
«Я не смел пригласить вас, — сказал смертельно больной Александр III отцу Иоанну. — Благодарю, что вы прибыли. Прошу молиться за меня. Я очень недомогаю».
Император говорил с трудом. Это было 12 октября 1894 года в Крыму, в Ливадии. Отец Иоанн преклонил колени перед святыми иконами. Император тоже встал на колени рядом с батюшкой. Ему даже помогли встать, поддерживали. После совместной молитвы императору стало намного лучше, он встал сам. А врачи думали, что он умрет с минуты на минуту.
Император прожил еще пять дней. 17 октября отец Иоанн исповедовал и причастил царя.
Свершил также таинство елеосвящения.
Иоанн Кронштадтский. Фото Альфреда Федецкого. 1890
Ранее Александр III говорил, что отец Иоанн — святой человек. Умирая, царь просил батюшку возложить руки на его голову. Последние слова царя были: «Когда вы держите руки свои на моей голове, я чувствую большое облегчение, а когда отнимаете, очень страдаю — не отнимайте их».
Отец Иоанн держал свои руки на голове умирающего царя и продолжал держать, пока царь не отдал свою душу Богу.
Иоанн Кронштадтский предостерегал: «Царство Русское колеблется, шатается, близко к падению… Если в России так пойдут дела и безбожники, анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона, если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как другие царства и города, стертые правосудием Божиим с лица земли за свое безбожие и за свои беззакония».
«Моя жизнь во Христе»
Главной книгой отца Иоанна Кронштадтского является его труд «Моя жизнь во Христе». Первое ее издание вышло в 1893 году. В книге было тысяча с небольшим страниц. Все вопросы духовной жизни, пути исцеления от греха, предостережения от падений были в этой книге жизни и любви. Книга сразу же стала любимой и священниками, и всеми православными. Ее переводили. Один английский священник называл ее настольной.
Иоанн Кронштадтский предчувствовал грядущие трагические события русской истории. Он сокрушался: «Бедное Отечество! Когда-то ты будешь благоденствовать?! Только тогда, когда будешь держаться всем сердцем Бога, Церкви, любви к царю и Отечеству и чистоты нравов».
Книга «Моя жизнь во Христе» Иоанна Кронштадтского Прижизненное издание 1905 года. Титульный лист второго тома
Две великие фигуры возвышаются в России в конце XIX — начале XX века. Это писатель Лев Николаевич Толстой и священник Иоанн Кронштадтский. Толстой постоянно упрекал батюшку, да и вообще священников, Православную церковь. Авторитет же его и влияние на умы было огромным и вредоносным. Без преувеличения можно сказать, что Толстой накликивал на Россию грядущую катастрофу октябрьского переворота.
Никоим образом не умаляя достоинств Толстого как художника, отец Иоанн и в проповедях, и в статьях говорил о губительности учения Толстого. Интересно, что Толстой с юношества носил вместо нательного крестика медальон с изображением Руссо — человека циничного и безбожного. Писатель противопоставлял анархию государственному устройству, создавал свою религию, основанную на своем разумении. И когда сейчас говорят, что Синод отлучил Толстого от Церкви, это неверно: Толстой сам себя поставил вне Церкви, дошел до того, что сочинял свое Евангелие. Гордыня Толстого была вселенской. Читать это Евангелие невозможно без содрогания: это пародия на Священное Писание.
Известна одна притча отца Иоанна. В аду два грешника — разбойник и писатель. Разбойник раскаялся в земных деяниях, искренне молится. Он получает облегчение и прощение. Но писатель не прощен, ибо если он и умер, то его труды продолжают губить людей.
Конечно, статьи Иоанна Кронштадтского доходили до Толстого. Жаль, что не вразумляли его. Совершенно необходимо напомнить заключительные слова Определения Святейшего Синода о Толстом: «Посему свидетельствуем об отпадении его от Церкви, вместе и молимся, да подаст ему Господь покаяние и разум истины. Молимтися, милосердный Господи, услыши и помилуй, и обрати его пресвятой Твоей Церкви».
Где тут проклятие, где хула? Тут братское увещевание, тут боль за отпадение овцы от стада, тут надежда на спасение заблудшего.
Последняя Литургия
10 декабря 1908 года, собравши последние силы, служил отец Иоанн в Андреевском соборе. Тысячи раз служил он Литургию. Он говорил, что неспокоен, если не причащается ежедневно.
Церковь Иоанна Крондштатского. Бывшая часовня-усыпальница Ефремовых. Чебоксары. Фото А. Белобородова
Литургия для него была главная служба. Казалось, он будто парил над полом храма: ангелы Божии помогали ему служить, выносить причастную чашу. В напряженной тишине собора был слышен его тихий, отчетливый голос:
— Верую, Господи, и исповедую…
Батюшка предсказал день своей кончины. И мирно, тихо, с молитвой, перекрестясь, отошел ко Господу в семь часов сорок минут утра 10 декабря того же, 1908 года. На всем огромном пространстве, от Кронштадта до Карповки, стояли толпы людей. Мороз испытывал их на верность, слезы замерзали на щеках. Похоронное шествие возглавляли священники с иконами и хоругвями, кадильный дым и молитвы восходили к небесам. Военные оркестры исполняли духовный гимн «Коль славен наш Господь в Сионе». По всей дороге стояли войска, но не для охраны, а по их просьбе — все хотели проститься с любимым батюшкой.
«Плохо будет России без батюшки», — слова эти раздавались повсюду как горькое предчувствие тяжких испытаний для России.
Монахини Карповского Иоанновского монастыря встретили любимого покровителя рыданиями: «Кто придет теперь к нам, сиротам, на кого ты нас покинул? Закатилось наше солнышко!»
Сура на Пинеге. Успенский храм, построенный от имени Иоанна Кронштадтского. Фото В. Муратова
Нет, не закатилось. Море света от свечей, возжигаемых нескончаемыми идущими к батюшке, светит всегда. Зажжем и мы свою свечу.
Основные события жизни
19 октября 1829 года в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии в семье сельского дьячка Илии Сергиева и жены его Феодоры родился сын Иван.
1855 год — женитьба на дочери священника Елизавете Несвитской. Рукоположение во священники Андреевского собора в Кронштадте. Далее служба в соборе, преподавание в гимназии, поездки по России.
1894 год — призвание пастыря к умирающему Александру III в Крым, в Ливадию.
1893 год и позже — издание книг «Моя жизнь во Христе» и «Живой колос с Божией нивы».
10 декабря 1908 года — кончина святого праведного Иоанна Кронштадтского.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.