2. Сострадательное священство (4:15 — 5:3)

2. Сострадательное священство (4:15 — 5:3)

Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха. 16 Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи.

5:1 Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи, 2 Могущий снисходить невежествующим и заблуждающим; потому что и сам обложен немощью, 3 И посему он должен как за народ, так и за себя приносить жертвы о грехах.

Мы уже сказали, что стихи послания исполнены радостного утверждения истинности человеческой природы Христа. Он был искушен во всем, чем были испытуемы христиане I в. Конечно, когда автор говорит, что Иисус был испытуем во всем, он не имеет в виду, что в течение Своей жизни Ему пришлось бороться со всеми возможными искушениями. Вряд ли Ему были знакомы специфические женские проблемы, или проблемы людей, состоящих в браке, или трудности пожилых людей, или людей, пострадавших от экономических катаклизмов, или тех, кто живет в мире современных технологий. Тем не менее в первооснове всевозможных искушений, преследующих человека в его многообразном человеческом опыте, имеется ряд базовых искушений или испытаний, с которыми столкнулся и которые победил Иисус. Он познал искушения, которые, если дать им волю, открывают дверь сомнению, отчаянию, богопротивлению, нелюбви к другим людям и эгоистическому сосредоточению на собственных потребностях и желаниях. Вполне возможно, что искушения Христа были тяжелее наших. Согласно комментарию Т. X. Робинсона, «вся Его жизнь была наполнена искушением, и тот факт, что Он обладал силой, которой нет в нас, лишь подтверждает это. Он был самой совершенной и самой яркой личностью из всех известных этому миру, а совершенство Его человеческой природы делало Его уязвимым для самых тяжелых испытаний». Ни один человек из живших ранее или ныне живущих не переживал такого духовного одиночества и не вытерпел такой страшной боли. Именно поэтому Он может помочь нам в тяжелые минуты испытаний. Он знает наши нужды, потому что Сам в полной мере познал давление и ненависть этого безбожного мира.

Если ст. 14 убеждает нас быть верными Христу, то ст. 15 уверяет, что мы не одиноки. Сила нашего исповедания происходит от Того, Кто произнес Свое исповедание перед Пилатом (1 Тим. 6:13). Он с точностью знает наши чувства. Уверенность в Его сострадании (2:18) поддерживает нас в тяжелые минуты. Здесь мы встречаемся с одним их важнейших новозаветных наставлений: Да приступаем с дерзновением к престолу благодати. Безмолитвенная жизнь не для нас. В тяжелые минуты жизни мы находим утешение в нашей глубокой уверенности, что «Иисус знает», однако первосвященство Христа открывает нам путь для смелого вхождения вслед за Ним в самое святое место. Только здесь мы получаем милость для очищения от вчерашних грехов, и именно здесь мы обретаем благодать для решения наших сегодняшних проблем.

Форсайт утверждал, что отсутствие молитвы есть корень всех грехов. Если мы ежедневно не выделяем времени серьезной и доверительной молитве, значит мы готовы справляться с нашими трудностями самостоятельно, без помощи свыше. Это наихудший вариант человеческого высокомерия. Иисус знал, что должен молиться (Мф. 14:23; Мк. 1:35; Лк. 5:16), и делал это с радостью, несмотря ни на что, и молитвы Его не были тщетны. Пренебрежение молитвой равноценно самой отвратительной форме активного атеизма. Мы говорим, что верим в Бога, но можем обойтись без Него. Это воспитывает в нас легкое отношение к нашим прошлым грехам и пренебрежительное — к нашим нынешним нуждам. Это послание побуждает нас войти в присутствие Бога, Который ждет нас, и Христа, Который понимает нас. Отказываясь от молитвы, мы лишаем себя реального и своевременного источника помощи, потому что для христиан престол благодати является именно таким источником.

Анализируя смысл первосвященства Христа, наш автор рассуждает о сущности иудейского священства. Служение иудейского священника совершалось прежде всего для Бога (главная функция) и затем — для человека (две дополнительные функции). Во–первых, он должен быть призван Богом. Он избирался людьми и назначался на должность священника, потому что совершенно искренне считалось, что такова Божья воля для этого человека — служить Богу и людям ради очищения их от грехов. Во–вторых, он также должен сострадать, «снисходить невежествующим» (не знающим нравственного пути) и «заблуждающим» (знающим этот путь, но пренебрегающим им). Помимо этих двух требований ветхозаветный священник должен был удовлетворять еще одному: осознавать свои собственные нужды. Сострадательное служение возможно, если только священник «сам обложен немощью». Как может он произносить суровые приговоры, возлагать непосильные наказания или предъявлять жесткие требования к другим людям, если знает о своих собственных ежедневных слабостях и грехах. Так что он ни в чем не превосходил других.

Но Иисус был самым сострадательным из всех священнослужителей. Он был назначен Отцом на вечное служение (5:5) и принял на Себя хрупкую человеческую плоть, унизившись на некоторое время перед ангелами (2:9). Он может помочь гораздо больше, чем любой человеческий священнослужитель, потому что последний, даже сострадая другим, все равно остается грешником. Многие из них были по–настоящему святыми и посвященными служителями (Мал. 2:4–7; Лк. 1:5,6), и, тем не менее, грешными. Иисус не сделал ни одного греха, но постоянно чувствовал возле Себя его ядовитое дыхание и искусно организованные атаки. «Безгрешность Христа вовсе не отменяет слабость человеческой природы, но дает силу для постоянно обновляемой победы над искушением» (Херинг). Иисусу не нужно было приносить жертву за Свои грехи, как должны были делать ветхозаветные священники, но, пройдя сквозь множество горьких испытаний, Он мог понимать наши духовные потребности и результативно удовлетворять их.