3. Авторитет Писания как часть общего целого
3. Авторитет Писания как часть общего целого
За авторитетом Писания стоит авторитет Бога, явленный через Писание
Итак, мы добрались до главной мысли этой книги: с христианской точки зрения, выражение «авторитет Писания» имеет смысл лишь в случае, если используется в качестве сокращенного обозначения «авторитета триединого Бога, некоторым образом явленного через Писание». Понимание этого поможет прояснить и многое другое.
«Всякая власть от Бога», — писал Павел о земных правителях (Рим. 13,1). Нечто подобное сказал Иисус в Ин. 19,11. В Мф. 28,18 воскресший Иисус произносит еще более удивительные слова о том, что ему дана всякая власть на небе и на земле. Эта мысль повторяется и в других местах Писания, например в Флп. 2, 9–11. Беглый взгляд на несколько дополнительных отрывков как из Ветхого (напр. Ис. 40–55), так и из Нового Завета (напр. Откр. 4 и 5) лишь дополняет общую картину. «В начале было Слово», — начинает Иоанн. Однако его высказывание достигает своей высшей точки не в утверждении «и Слово было записано», а «Слово стало плотью». В Послании к Евреям выразительно повествуется о том, что в прошлом Бог говорил с людьми через Писание, теперь же, наконец, Бог обратился к нам через своего сына (1,1–2). Итак, Писание авторитетно заявляет, — если, конечно, оно действительно обладает авторитетом! — что истинный и решающий авторитет принадлежит не ему самому, а Богу, наделившему своей властью Иисуса Христа. Именно Иисус, согласно Ин. 8, 39–40, принес в мир истину, которую воспринял от Бога.
Таким образом, за знакомым выражением «авторитет Писания» стоит гораздо более сложное явление, чем может показаться на первый взгляд. Возможно, именно трудности в его понимании и объясняют тот факт, что современные дискуссии зачастую остаются бесплодными.
Подобного рода проблема возникает при изучении многих дисциплин, однако нам следовало бы уже достаточно повзрослеть, чтобы приступить, наконец, к ее решению. Лозунги и клише часто служат кратким выражением более сложных утверждений. В христианском богословии такие фразы выполняют роль «переносных повествований». Мы как бы упаковываем длинные рассказы о Боге, об Иисусе, о церкви и о мире в удобные «чемоданчики», которые потом носим с собой. (Хорошим примером может служить слово «искупление», которое редко встречается в самой Библии. Там мы читаем: «…Христос умер за грехи наши по Писанию», «..так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» и т. п. Однако говорить об искуплении гораздо легче, используя одно слово, «вобравшее» в себя все эти утверждения, чем повторять их снова и снова.) Иными словами, сокращения так же полезны, как чемоданы. Они помогают нам собрать воедино множество сложных понятий и «носить» их с собой. Но нельзя забывать, что так же как вещи не могут всегда оставаться в чемодане, в конце концов нам необходимо будет «распаковать» свои сокращения и использовать их в новых ситуациях. Слишком часто дискуссии об авторитете Писания напоминают драку людей, размахивающих запертыми чемоданами. Настало время расшифровать сокращения и внимательно вглядеться в каждое из них. За долгие годы содержимое нашего чемодана, возможно, обветшало и пропахло плесенью. Ему наверняка не повредит свежий воздух и, возможно, горячий утюг.
Распаковав выражение «авторитет Писания», мы убеждаемся, что в христианском понимании Библия обладает лишь делегированным, или опосредованным авторитетом, тогда как истинная власть принадлежит самому Богу и Иисусу как воскресшему Господу и Сыну Божьему, Эммануилу. Для христианина это выражение должно означать «авторитет Бога, явленный через Писание». В связи с этим возникает вопрос: Что означает власть Бога или Иисуса? Какова роль Писания в этом контексте? Какое место отводится Духу? В чем, собственно, проявляется этот «авторитет»? Имеет ли он непосредственное отношение к «авторитету» руководителей и служителей церкви?
Авторитет и повествование
Прежде чем ответить на эти вопросы, нам придется столкнуться еще с одной трудностью. Дело не только в том, что, по словам Библии, вся власть принадлежит Богу, явившемуся нам в Иисусе и Святом Духе. В наше время, услышав слово «авторитет», люди едва ли представляют себе настоящее Писание, в целом или в отдельных его частях.
Во–первых, Библия — это не свод правил, хотя в ней и содержится множество разного рода заповедей. Нельзя назвать ее и сборником учений, хотя, разумеется, во многих местах Писания ясно и четко провозглашаются великие истины о Боге, об Иисусе, о мире и о нас самих. Правильнее было бы назвать составные части Писания, да и все Писание в целом, повествованием, будь то иудейский канонический текст или христианский. Это сложная и спорная тема, но мы многое потеряем, если откажемся от ее обсуждения.
Вопрос заключается в том, каким образом повествование вообще может обладать авторитетом? Любой солдат был бы весьма озадачен, если бы его командир, зайдя в казарму, начал бы свою речь со слов: «Жили–были». Если секретарь клуба велосипедистов вместо расписания тренировок повесит на дверь короткий рассказ, никто из членов клуба не поймет, когда приходить на тренировку. На первый взгляд, понятие авторитета не имеет ничего общего с нашим представлением о повествовании.
Но даже минутное размышление покажет, что все гораздо сложнее. Вполне возможно, командиру необходимо оповестить солдат о событиях последних нескольких недель, чтобы они смогли лучше понять особенности и внутреннюю динамику миротворческой деятельности, которой они призваны заниматься. Повествовательное объяснения командира позволит им познакомиться с обстановкой, теперь их долгом будет вписать следующую главу в бесконечную сагу. Или, предположим, секретарь клуба, в прошлом безуспешно напоминавший его членам о необходимости соблюдения мер безопасности, решил пойти другим путем и вывесил на всеобщее обозрение трагическую историю о велосипедисте, который пренебрег правилами и жестоко за это поплатился. В обоих случаях мы наблюдаем проявление некоего авторитета, возымевшее, возможно, большее действие, чем простой перечень распоряжений.
Есть и другие примеры, когда повествования сыграли решающую роль в человеческом мышлении и поведении — иными словами, проявляли свою власть и авторитет.( Взаимоотношения между этими двумя понятиями, несомненно, представляют собой еще одну цепочку загадок, но, надеюсь, в данном случае моя мысль достаточно ясна ) Неожиданный поворот в знакомой истории заставляет людей по–иному взглянуть на себя и окружающий мир. Страстное, комичное или драматичное повествование открывает простор для воображения и приглашает читателей и слушателей представить себя в похожих обстоятельствах, предлагая новое понимание Бога и человека, которое поможет им проявить большую мудрость в обустройстве своей жизни.
Несложно вспомнить различные свидетельства того, что Библия активно действует, проявляя свой авторитет. Все они убедительно доказывают, что Библия может сыграть свою роль, только если церковь будет готова выслушать ее до конца, а не делить на части в попытке превратить ее во что–то новое. Но к этому мы еще вернемся.
Авторитет Писания как выражение протеста
Позволю себе еще одно вводное замечание о том, как функционировало и развивалось понятие «авторитет Писания» на протяжении последних нескольких столетий. По моему убеждению, оно возникло как выражение протеста, — будь то протест Мартина Лютера против папы, свободных церковных движений против англиканства (Примером может служить обращение к Писанию Чарльза Сперджена, баптиста XIX века, с целью разъяснения причин, по которым он выступал против официальной церкви.) или распространенный во многих деноминациях протест так называемого библейского меньшинства против якобы либерального руководства. Иными словами, это выражение используется, когда в церкви предлагается или делается нечто, не устраивающее кого–то из ее членов: «Так нельзя, ведь в Библии сказано…» Конечно, употребляется оно и в положительном контексте, например, в проповеди Писания. Но часто приходится наблюдать ситуации, когда люди, ссылаясь на авторитет Писания и получая свободу действий, оставляют, по их словам, небиблейскую деноминацию и основывают свою собственную. При этом очень скоро они вновь делятся на тех, кто предпочитает одно прочтение Библии, и тех, кто отстаивает другое. Это уже говорит о том, что поспешные ссылки на Писание сами по себе не приносят результата. Мы должны рассмотреть Писание в более широком контексте, на который указывали библейские писатели — в контексте авторитета самого Бога. Так что же говорится в Библии об авторитете Бога?
Авторитет, или власть Бога яснее всего просматривается в контексте Божьего царства
Когда мы слышим или произносим слово «авторитет», наши представления далеко не всегда совпадают с библейским описанием того, как единый истинный Бог осуществляет свою власть над миром. Подобные вопросы (в том числе и вопрос о спасительном правлении Иисуса) чаще всего рассматриваются в Писании в свете более динамичного понятия Божьего владычества или царства. Такого рода авторитет выражается не в решениях апелляционного суда, не в приказах командования и не в перечне правил, вывешенном в местном гольф–клубе. Читая Евангелия, мы ясно видим, что власть Иисуса проявляется в даруемом им исцелении и новом учении. И то и другое евангелисты (и сам Иисус) воспринимают как знак приближения Божьего царства. Понятие Божьего царства в нашей культуре не использовалось в своем истинном значении на протяжении последних двух или трех веков. Его следует рассматривать в контексте жизни и устремлений израильского народа как в ветхозаветные времена (см. Псалтирь, Исайя, Даниил и т. д.), так и в дни земной жизни Иисуса.( Подробные исследования современного Иисусу мира и царивших в нем ожиданий проводили разные богословы. См., например, вторую часть моей книги: Райт Н. Т. Иисус и победа Бога, М: 6БИ, 2004 {Jesus and the Victory of God [SPCK, 1996]).)
Библейские авторы сочетали уверенность в извечном владычестве Бога над миром с глубокой верой в его грядущее спасительное царствование, которое придет на смену миру тления и смерти, на смену человеческому неповиновению, идолопоклонству и греху, столь неразрывно с ним связанными. «И Господь будет Царем над всею землею; в тот день будет Господь един, и имя Его едино», — сказал пророк, четко осознавая, что на данный момент дело обстоит иначе (как бы парадоксально это ни звучало в отношении Бога–Творца) (Зах. 14, 9). Иудеи надеялись, что Божье царство свежим ветром ворвется в их мир, неся с собой свободу от угнетения и торжество добра во всем мире. Победа Агнца возвращает все Божье творение в состояние первоначальной гармонии, даруя избавление от зла и смерти. Именно поэтому в Откровении сказано, что вся сила, слава и честь принадлежат Богу и Агнцу. Авторитет Бога, если попытаться дать ему определение, проявляется в обновлении всего творения, совершаемом беспредельным могуществом божьим. Власть Бога над людьми, особенно над церковью, следует рассматривать как часть общего целого.
Здесь я выхожу за пределы имеющих несомненную ценность идей Телфорда Ворка, изучавшего динамичное функционирование Писания в сложном контексте спасения человечества. И это само по себе правильно. Однако согласно Писанию, цель Бога — не спасение людей, а обновление целого мира. Это и есть неоконченная история, в которой читатели Библии призваны сыграть свою роль. Итак, авторитет Писания является подразделом тем: миссионерское служение церкви, действие Святого Духа, главная надежда на будущее, ожидание ее исполнения в настоящем и, конечно же, природа церкви. Часть проблемы заключается именно в невнимании ко всем этим вопросам в ходе обсуждения назначения Писания. Можно наблюдать, как люди, услышав слово «писание», немедленно представляют себе какой–то свод правил. А затем, по своему предпочтению, либо настаивают на беспрекословном подчинении всем этим правилам, либо провозглашают их полную отмену.
Тем не менее, вопрос, поставленный Ворком, справедлив: какова роль Писания в контексте реализации Богом своей цели? Крайне важно видеть назначение Писания не только в предоставлении правдивой информации о спасении и возрождении мира, совершаемых Богом, или в «репортаже с места событий». Оно призвано играть активную роль в достижении этой цели. Только принимая это во внимание, можно дать полноценное библейское определение «авторитета Писания». Желание идти в обход вопроса библейского авторитета, выразившееся в пренебрежении этими первыми шагами, является одной из главных причин нескончаемых проблем и разногласий. Писание должно служить средством, с помощью которого Бог действует в нас и через нас. Это включает в себя простую передачу информации, но никоим образом ею не ограничивается.
Итак, Писание выходит за пределы содержащегося в нем откровения
Все это напоминает нам о том, что Писание представляет собой нечто большее, чем просто откровение в значении «передачи информации» или даже «общения Бога с людьми», а тем более в значении «документально зафиксированного откровения». Мы унаследовали эти понятия от более ранних учений, в рамках которых речь главным образом шла об отсутствующем Боге, периодически направляющем миру сообщения о себе и своих намерениях. Подобные представления искажали великолепную библейскую картину вездесущего и превосходящего всякое бытие Бога, который радуется при виде бьющей ключом жизни своего творения и скорбит о его боли и бесчестии.
Разумеется, есть и гораздо более раннее понятие «откровения», согласно которому Бог непрестанно открывает себя сотворенному им миру и через него. При этом считается, что особое откровение было даровано Божьему народу, Израилю. Такое понимание лучше соответствует тому прекрасному образу, о котором я говорил. Однако под влиянием идей Просвещения его заменило более сжатое выражение той же идеи, и библейское описание Бога служит теперь лишь источником правдивой религиозной, богословской или нравственной информации. Это, в свою очередь, вызвало к жизни альтернативную гипотезу, особенно популярную среди экзистенциалистов, что Писание — всего лишь «документально зафиксированное» откровение, имевшее место где–то еще, предположительно, в жизни Божьего народа или в их личных религиозных переживаниях. За этим последовало ложное представление о Писании, как об удобном хранилище вечных истин, средстве передачи правдивой информации или источнике, которым можно воспользоваться или пренебречь по собственному предпочтению. Этот источник находится в некотором отдалении от описываемой им реальности и может время от времени оказываться полезным в рамках стратегии, планы, цели и движущие силы которой имеют совершенно иное происхождение. Но, когда он больше не способствует достижению этих целей, от него можно с легкостью отказаться. Истинно христианский взгляд на Библию предполагает, что в ней Бог открывает себя людям, но в более широком контексте эта идея преображается. Бог являет себя миру в роли влюбленного и судьи, а не хозяина, давно покинувшего свои владения и безучастно взирающего на них со стороны. Именно поэтому его откровение следует рассматривать в контексте его служения миру и спасительного могущества, явившегося в Иисусе и Святом Духе для исцеления и обновления Божьего творения.
Писание — не просто руководство к молитве
Библия — это не просто откровение и не просто вспомогательное средство для молитвы, даже если при этом ей отводится главенствующая роль. Конечно, многие церкви, в том числе и моя собственная, используют Библию в этом качестве. Я сам не могу представить себе общение с Богом, которое не основывалось бы на Писании. Традиционно оно являлось своеобразным исходным материалом и источником вдохновения для молитвы, поклонения, размышления ит. д. Примером тому могут служить: монашеская методика lectio divina, протестантское «время уединения с Богом», а также получающие все большее распространение созерцательные размышления в подражание Св. Игнатию. В тех церквях, где проходят ежедневные богослужения, сразу за чтением некоторых отрывков Писания следует тишина. Это время предназначено для молитвенных раздумий. Я глубоко убежден, что использование Писания в таких целях воплощает в себе нечто жизненно необходимое для духовного здоровья каждого христианина.
Однако не это в первую очередь входит в понятие «авторитета Писания». Здесь легко может возникнуть недопонимание, особенно в свете настоятельных утверждений протестантов о том, что «Бог говорит с нами исключительно через Писание». В некоторых кругах эти заявления находят сегодня новое выражение. Недопонимание возникает, на мой взгляд, особенно в связи с вопросом индивидуального водительства, поскольку нас предостерегают от того, чтобы идти на поводу идей и желаний, которые не имеют под собой библейской основы или, по крайней мере, не находят подтверждения в Писании.
Однако нельзя путать молитвенное поклонение с авторитетом. В ходе молитвы могут происходить разные вещи, особенно когда она опирается на Библию. На нас нисходит озарение, и мы внезапно обнаруживаем связь между прочитанным отрывком и нашими собственными жизненными обстоятельствами. Порой такие озарения воздействуют на нас с непреодолимой силой. Однако сам по себе этот процесс нельзя считать достаточной или даже необходимой составляющей проявления авторитета Писания в церкви. Яркие искры молитвенного откровения увы зачастую вводят нас в заблуждение. Самообман по–прежнему представляет собой серьезную опасность (как сказал Виттгенштейн: «Труднее всего избежать самообмана»). Церкви и люди, которые в каком–то отрывке Писания «слышали глас Божий» и согласно ему поступали чаще всего становились инициаторами расколов. Кроме того, Писание, наряду с личным опытом христиан (и не только их), убедительно свидетельствует: Бог находит множество разнообразных способов общения с людьми, используя для этого, в том числе, и само творение (Пс. 18; Рим. 1,20; 10,18). Но прежде всего он обращается к нам через свое Живое Слово, ставшее плотью (Ин. 1,14; Евр. 1,1–2).
Бог действительно говорит через Писание. Но мы не вправе ограничивать возможности его общения с нами рамками Писания или не принимать во внимание тот факт, что речь как таковая состоит из «речевых актов» — действий, совершаемых в процессе говорения, в частности определенного рода заявления («Обещаю», «Признаю обвиняемого невиновным»). Не следует также путать тот или иной способ обращения Бога к людям с понятием авторитета. Авторитет представляет собой нечто гораздо большее, особенно в контексте Божьего царства — Божье владычество, несущее суд и исцеление всему творению; всепобеждающая Божья любовь, воплощенная в Иисусе Христе, убивающая грех и дающая жизнь новому творению; свежий ветер Духа, зовущий вперед и вселяющий надежду.
Говоря о роли Библии в жизни церкви и отдельных христиан, важно помнить о нескольких моментах и прежде всего о том, что Бога которому поклоняются христиане, отличает желание говорить с сотворенными им людьми, обращаясь к ним при помощи слов. Это делает Бога Ветхого и Нового Заветов непохожим на других богов, известных как в древности , так ив наши дни. Значит идея чтения книги с целью услышать и познать Бога не должна казаться странной , поскольку близка характеру самого Бога.
Кроме того, с самых ранних дней христиан призывают «преобразовываться обновлением ума» (Рим. 12, 1–2). Иными словами, важно, чтобы преображение благодатью было даровано нам в значительной степени и через новое мышление. И вновь можно сказать, что стремление наполнить свою жизнь Божьей мудростью через чтение книги не противоречит здравому смыслу, поскольку близко природе христианской святости.
Наконец, мы должны помнить о том, что наш Бог победил мир, явив свое могущество в воскресении Иисуса. И теперь это могущество доступно всякому, кто просит о нем, чтобы с его помощью трудиться на ниве благовестил (Еф. 1,15–23). Идея чтения с целью обрести силы для миссионерского служения миру — не заблуждение. Она вытекает непосредственно из того факта, что мы созданы по образу Божьему. Слушая его слово и повинуясь его призыву, мы получаем возможность исполнить свое призвание — всей жизнью отражать образ Создателя в сотворенном им мире.
Чтобы рассмотреть все это в надлежащем контексте, нам необходимо отвлечься и попытаться осмыслить свое понимание Божьего царства, а затем — роль Писания в рамках этого понимания.