Ошибка политтехнологов

Ошибка политтехнологов

Если бы современных политтехнологов, психологов, аналитиков и прочий гуманитарный контингент отправили бы в I век после рождества Христова, то они бы, посмотрев на ранних христиан, вынесли единый вердикт: у христианства нет шансов. Действительно, оно должно было исчезнуть или выродиться в малочисленную секту – против горстки людей были брошены колоссальные силы: римская армия, римские законы, римский Колизей, ненависть жрецов и иудеев. По мысли экспертов того времени, гонения должны были спровоцировать отток верующих людей из только начинающейся формироваться Церкви. Но произошло иначе.

История сохранила случаи, когда во время казни христиан из толпы язычников выходило еще большее количество людей, которые объявляли себя христианами. И тоже просили себя убить, насмехаясь над «здравым смыслом», «логикой» и – самой смертью. Именно эта жертвенность, как позже напишет русский историк Василий Болотов[57], покорила древних славян. До знакомства с христианской верой они не могли понять, как можно умирать за одного Бога, когда вокруг так много равноценных божков. Древний славянин не видел большого смысла умирать за свою веру, ведь если все боги одинаково могущественны, то перед смертельной угрозой можно просто поменять своего начальника, стать духовным вассалом иного господина.

Но христианство выжило, несмотря на прогнозы, и смогло покорить империю. Ошибка римских политтехнологов была в том, что они исключили из своих расчетов один-единственный пункт – волю Бога. Они считали так, а господь – иначе.

Иногда становится страшно, когда видишь, что творится в стране. Сколько абортов, убийств, наплыв мигрантов и прочее, прочее, прочее… И многие эксперты, в том числе – православные, дают России от двадцати до пятидесяти лет жизни. Может, так и случится. Смысл создания мира и существования Церкви явно не в том, чтобы Россия существовала всегда. Священное Писание говорит нам о спасении души, о ценностях, которые выше государственных и национальных предпочтений. Но, как человек русский, я все же больше люблю свою страну. И поэтому, когда мне становится грустно, я вспоминаю, что кроме экспертов есть Бог.