Ошибка Гувера

Ошибка Гувера

Опубликовано в 28 выпуске "Мекор Хаим" за 2000 год.

Что заставило первое существо выйти из воды на сушу? Конечно, безумие!

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— В одном нашем комментарии рассказывается, что Давид обратился к Всевышнему с недоуменным вопросом: «Зачем Ты создал безумие?».

— И действительно, зачем?

— Всевышний ответил в том смысле, что поживешь — увидишь. Когда Давид оказался у филистимского царя и почувствовал угрозу своей жизни, он притворился сумасшедшим. Этот эпизод описан в первой книге Царств. Давид буйствовал, пускал слюни и произвел на окружающих впечатление полной невменяемости. Царь сказал: «Что же это за напасть такая! У меня что, своих сумасшедших мало! Куда мне еще один!». Есть история, комментирующая его сетования. В ней очень живо повествуется о том, что жена и дочь царя были не в порядке. Помешательством ближних он был сыт по горло. Кстати, на психиатрический эксперимент Давида есть ссылка в 34-м псалме[12]. Там в преамбуле прямо говорится, что Давид спел эту песнь, притворившись безумным.

Между прочим, так часто бывает и сегодня: человек симулирует психическое расстройство, чтобы уйти от уголовной ответственности или, скажем, освободиться от воинской повинности. Гершом Шолем[13] любил рассказывать, как он избежал таким образом призыва в годы Первой мировой войны. Он усердно проштудировал учебник психиатрии, и это ему помогло. Но он всегда добавлял, улыбнувшись, что одной теории все-таки недостаточно, чтобы сыграть убедительно, надо действительно быть хотя бы чуть-чуть сумасшедшим — иначе ничего не выйдет.

— Одни успешно имитируют сумасшествие, другие успешно его скрывают.

Впрочем, грань между нормой и болезнью размыта.

— У меня был в Иерусалиме один знакомый. Он часто ходил на мои лекции, и время от времени мы с ним о том о сем беседовали. Он производил впечатление вполне разумного человека. Однажды он спросил у меня: «Правда ли. что хасиды Хабада считают Любавичского Ребе Мессией?» — «Да, некоторые считают». — «Можете передать им, что они заблуждаются». — «Почему вы так думаете?» — «Потому что Мессия— я».

— То есть, с его точки зрения, вакансия была уже занята.

— Он в этом не сомневался. Во всем остальном он был совершенно нормален. Он успешно занимался бизнесом— торговал подержанными автомобилями. Догадаться о его безумии было невозможно, пока он не говорил на заветную тему. Существует много рассказов о Соломоне. Один из персонажей этих рассказов — дух Асмодей, которого царь с помощью магии заставляет служить себе. Асмодей моментально переносит Соломона, по его приказанию, в разные концы царства. И ваг Соломон приходит в какой-то дом. Хозяин спрашивает путника: «Кто ты?» — «Царь Соломон». Тот. естественно, считает его сумасшедшим или самозванцем: ведь он прекрасно знает, что царь Соломон находится сейчас в своем дворце в Иерусалиме.

— Тем более что жизнь этого провинциала сложилась так, что он не видел своего государя ни в газетах, ни по телевизору. А впрочем, даже если бы и видел. Он же прекрасно знает, где должен быть сейчас царь, и Соломон в его доме в это понимание жизни не помещается. Ваш торговец и царь Соломон сообщают о себе важные, но не внушающие доверил вещи. Очевидно, что у них и у их собеседников разное представление о реальности.

— Что ж, суждение о безумии основывается на общей картине мира того, кто ставит диагноз. Я вот считаю антисемитизм явным проявлением психического неблагополучия, но, как вам известно, многие со мной не согласны.

— Ну да, ведь у них иная картина мира.

— Я вам приведу сейчас христианский пример. Некоторый человек уходит в монастырь. Как оценить его поступок? Можно сказать: «Отказаться от радостей жизни, добровольно ограничить свое существование — это очевидное безумие». Можно сказать совершенно иначе: «Какие там радости! Человек ушел из безумного мира в поисках подлинной жизни». Все зависит от точки зрения. Теодор Герцль, когда он додумался до политического сионизма, обратился к своему приятелю Максу Нордау. Тот был не только культуролог и журналист, сыгравший впоследствии большую роль в сионистском движении, но и практикующий психиатр. Герцль был обеспокоен: не является ли идея создания еврейского государства проявлением душевной болезни. Нордау его успокоил. Вообще, общество склонно рассматривать каждую новую революционную идею, общественную или научную, бросающую вызов сложившемуся представлению о мире, как безумие. В какой-то момент кто-то додумался строить корабли из металла. Естественно, его посчитали сумасшедшим: ведь всякий нормальный человек прекрасно знает, что металл тонет. Таких примеров можно привести множество. Творчество вообще сродни сумасшествию: оно взрывает наше представление о мире. У меня был один знакомый биолог-эволюционист, и я спросил его: что заставило первое существо выйти из воды на сушу. И он сказал: конечно, безумие! Джон Эдвард Гувер, несмотря на занятость, имел обыкновение принимать людей, которые зачастую казались его окружению заведомо сумасшедшими. Его спрашивали какой в этом смысл? И он рассказывал такую историю. В молодости он был сотрудником американских спецслужб в Швейцарии, и ему предложили встретиться с одним интересным русским эмигрантом. Гувер ответил отказом: идеи русского представлялись ему полным бредом. Фамилия сумасшедшего была Ульянов. Под влиянием этой истории Гувер пересмотрел свои взгляды на безумие. Должно быть, он потом всю жизнь надеялся на встречу с кем-то подобным Ленину, но его ошибка была непоправима, он ждал напрасно: новый Ленин к нему так и не пришел.