Шахматы, а не карты

Шахматы, а не карты

Детей интересует игра; взрослых — победа.

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— В древнегреческой культуре спорт занимает исключительное место; у евреев — ничего подобного! Идея Олимпийских игр никогда не могла бы родиться в еврейском мире.

— Мы ведь с вами уже как-то обсуждали предпосылки этого культурного контраста. Еврейский мир — это суперсерьезный взрослый мир, греческий — мир юности. Именно греки, по всей видимости, придумали спорт как культурную концепцию. Игра — мир детства, детеныши у животных играют, взрослые — нет. Дети бегают наперегонки просто так, потому что им это нравится, взрослые — чтобы успеть на автобус.

— Не сказал бы, что это говорит в пользу взрослых.

— Я тоже ничего подобного не сказал. Я же не говорю, хорошо это или плохо, не выставляю оценку — я просто констатирую некоторый факт. Когда в Европе стены гетто рухнули, и евреи стали более интенсивно общаться со своими соседями, игры взрослых людей просто поразили их, евреи не могли этого понять. Сохранился любопытный документ — письмо в стихах одного польского раввина, приехавшего лечиться на воды. Дело происходило в конце XVIII века в Богемии. Там он увидел немецкого раввина, играющего в мяч. Это потрясло автора до глубины души. Каждая строка его письма дышит возмущением и осуждением.

— А как вы объясните феномен современного спорта? Уж его-то сложно назвать детским занятием.

— Современный спорт — это аппликация идеи детского мира на мир взрослых. Детей интересует игра, взрослых — победа. Наградой победителю Олимпийских игр был в древности лавровый венок, а не банковский чек. Одно дело играть в шахматы в кафе или на бульваре для удовольствия, совсем иное — первенство мира, где счет идет на миллионы долларов. Современный спорт индустриализирован, это отрасль, которая приносит колоссальные доходы. Между тем ребенок играет без какой-либо сверхзадачи, без цели, которая находится за пределами игры, он делает это просто потому, что ему нравится. Когда ребенок скачет на деревянной лошадке, это нормально, но, когда взрослый дядя… Взрослые смотрят на беготню детей: ну бегает быстро, очень хорошо, молодец — дальше что? Обратите внимание: среди евреев есть хорошие спортсмены, но насколько же больше высококлассных тренеров, а ведь тренеры выступают по отношению к своим подопечным именно как взрослые. Кстати, девочки менее способны к игре, чем мальчики. Мужчины могут часами смотреть футбол по телевизору, вызывая искреннее недоумение своих жен.

— В каждой девочке, даже очень маленькой девочке, видна женщина, в мужчине — мальчик.

— Девочки быстрее взрослеют, в них обычно больше целеустремленности и прагматизма. Молодой человек склонен к игре, девушка хочет выйти замуж. Конечно. во время ухаживания с обеих сторон очевидны прагматизм и целесообразность, обе стороны прекрасно отдают себе отчет в своих целях, но вокруг создается игровая, эмоциональная атмосфера. Одна старая женщина, в начале века приехавшая из России, сетовала мне на нынешнюю простоту нравов: в мое время. — говорила она, — непременно начинали с Толстого и Достоевского, а сейчас сразу тащат в постель. Отсутствие интеллектуальной любовной игры воспринималась ею как важная утрата, как страшное обеднение и упрощение жизни.

— Здесь дело не только в игровом сознании — секс для нее был не автономен, но связан с определенной культурной средой, У меня была одна знакомая, которая просто не понимала, как это можно лечь с мужчиной, не знающим, что такое мартовские иды — мало ей было Достоевского. Вообще это богатая тема, но я бы хотел вернуться к еврейским представлениям об игре. В Библии ведь о ней говорится неоднократно.

— Да, но все-таки всегда применительно к детям.

— В книге Эсфирь описано своеобразное состязание — конкурс красоты.

— Верно, но обратите внимание: это состязание было устроено вовсе не евреями.

— А в Талмуде что-нибудь об игре сказано?

— В трактате, посвященном браку, рассказывается, что богатые женщины, чтобы не сойти с ума от безделья, играют в шахматы или с котятами.

— О чем вы говорите?! Какие шахматы во времена Талмуда?!

— Представьте себе, были шахматы, точнее, протошахматы — игра, пришедшая из Персии. Вообще шахматы как игра интеллектуальная — излюбленная в еврейском мире. В «Шулхан арухе»[10] говорится о том, что играть в шахматы разрешается в субботу. У Ибн Эзры[11] есть посвященное шахматам стихотворение: цари без царства, министры без власти, война без крови, но законы почти настоящие. Хасиды любили играть в шахматы, в шашки, но только не в карты.

— А это еще почему? Чем карты хуже шашек?

— В картах очень многое решает случай, удача, как карта ляжет.

— Ну так что?

— Это не соответствует еврейской картине мира. Игра, принципиально построенная на случайности, — по существу вызов пониманию, согласно которому победа не должна одерживаться благодаря случайности.

— То есть никакой везухи, никакого фарта?

— Нет. Победа непременно должна быть заслужена. Я хорошо помню свое детство: моя семья совсем не была религиозной, но все-таки в карты не играли совершенно: игра в карты рассматривалась как недостойное занятие.