На пассии, тринадцатое

На пассии, тринадцатое

Уже двадцатый век идет с тех пор, как проповедано Господом нашим Иисусом Христом великое учение любви.

Тысячи миллионов людей называли и называют себя христианами, но Боже! Как много среди них только номинальных христиан, на деле руководствующихся всегда не только законом любви, а законом насилия и крови. Бесчисленны, как снежинки долгого снегопада, насилия сильных над слабыми; лилась и льется кровь, проливаемая этими христианами только по имени.

Когда целую неделю моросит малый дождь, то это вызывает только досаду, но если когда-нибудь хлынет потоками проливной дождь, то все встрепенутся и вздрогнут.

Повседневные, обычные злодейства мало волнуют нас, и только огромный поток чудовищных злодейств, подобных тому, что творят в наши дни американцы и их союзники в несчастной Корее, заставил содрогнуться всю добрую часть человечества.

Но не только о злодеяниях в Корее надо нам говорить.

Вспомним, что тысячи и тысячи людей, вполне не виновных в приписанных им преступлениях, были казнены на плахе и гильотине и посланы на каторгу. И это страшно, и это потрясает сердца наши.

Но все преступления и злодейства мира ничто по сравнению с тем, что сделали иудейские первосвященники, фарисеи, книжники и старейшины с Тем, Кого весь мир не был достоин, с Тем, Кто сотворил весь мир — с Богочеловеком Иисусом, сыном Божиим, Восприявшим плоть человеческую ради спасения погибавшего мира.

Низкая зависть лицемеров, безраздельно властвовавших над израильским народом до Иисуса Христа, к Великому Чудотворцу, за Которым шли огромные толпы людей; ненависть к Тому, слава Которого грозила затмить их ничтожную славу; тупость блюстителей мертвой буквы закона подвигнули этих величайших злодеев рода человеческого к тому, чтобы убрать Его со своего пути. Они не смели открыто напасть на Христа, ибо боялись народа, и подло схватили Его под покровом ночной тьмы на горе Елеонской.

Схватили и в злобной ненависти плевали в лицо Того, Кто был светом миру, солнцем правды, началом и источником любви, Божественной любви; подлыми руками били по щекам Того, пред взглядом Которого трепетали бесы и в ужасе бежали от Него.

Предали в руки Пилата, который был гораздо лучше их и всеми силами старался отвратить казнь праведника.

Гнусная угроза доносом кесарю заставила и его сойти с пути правды и предать Иисуса на бичевание.

А знаете ли вы, что такое римское бичевание?

Под ударами страшных римских бичей струями лилась Божественная Кровь и отрывались куски тела Богочеловеческого. Именно от этого страшного истязания Он не в силах был нести Свой страшный крест и падал под тяжестью его. Палачам пришлось заставить Симона Киринеянина нести крест Христов.

Пришли на Голгофу и водрузили в землю крест, подняли Иисуса и железными гвоздями прибили руки Его.

Слышите вы это?! Гвоздями прибили те руки, одно прикосновение которых исцеляло тысячи больных и воскрешало мертвых.

Гвоздями прибили те ноги, которые ходили по водам моря Галилейского и исходили всю Палестину, неся повсюду святую проповедь любви, света, по первому зову на исцеление страдальцев.

Представляете ли вы себе, какую страшную боль испытывал Христос в течение шести часов от растяжения нервов рук, на которых висела вся тяжесть тела Его, а раны от гвоздей раздирались под этой тяжестью?

Что же, что же, когда человек с добрым сердцем впервые услышит об этом страшнейшем из всех злодеяний мира даже вместе взятых, неужели не содрогнется с судорожной болью сердце его? Неужели не обольется кровью? Неужели не отпечатлеется навсегда в мозгу его потрясающая картина казни Спасителя мира, а на сердце его не напишется крест Христов?

И это навсегда. И это неизгладимо. И не сможет человек, так восприявший крест Христов, забыть о нем.

О всем мире забудет, а о кресте Христовом никогда. Он остановится на пути своем и пойдет по тому пути, который указал ему Христос.

И нет числа тем людям, сердца которых пронзил крест Христов, нет числа тем, которые ради креста Господня презрели все, что в мире, ушли от мира в дикие пустыни и леса и там жили одной мыслью об Иисусе, Своей кровью искупившем грехи всего мира и указавшем путь совсем иной, чем тот широкий торный путь, по которому стремятся огромные миллионы людей, давя друг друга и сталкивая со своего пути.

Неужели же мы забудем когда-нибудь о страшном кресте Христовом и не пойдем за Ним по пути добра и правды, ради указания которого нам, Он волею взошел на этот крест?

Волею, говорю я, ибо слышали вы, что сказал Он апостолу, который мечом отсек ухо раба первосвященникова: «Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего и Он представит Мне более нежели двенадцать легионов ангелов?»

Пойдем же и мы все толпою на путь тернистый и узкий, на путь страданий за имя Христово, которые неизбежны для нас по слову Его.

Аминь.

9 марта 1952 г.