ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СОБЫТИЙ ПОСЛЕ ВОСКРЕСЕНИЯ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СОБЫТИЙ ПОСЛЕ ВОСКРЕСЕНИЯ

Пустая гробница

У. Дж. Спарроу-Симпсон указывает, что ученики, обнаружив пустую гробницу, не посчитали этого за доказательство воскресения. Об Иоанне говорится: «… увидел и уверовал» (Иоан. 20:8). Это, однако, произошло лишь потому, что Иоанн, видимо, вспомнил предсказания Христа о Своем воскресении. Ни Мария Магдалина, ни другие женщины, ни даже Петр не пришли к вере, увидав пустую гробницу.

Лишь явления Христа после Его воскресения убедили Его последователей в том, что Он действительно восстал из мертвых. Пустая гробница была историческим фактом, удостоверяющим, что на землю являлся не кто иной, как Иисус Христос, воскресший во плоти и крови.

Дж. Н. Д. Андерсон, юрист, профессор восточного права в Лондонском университете, задает следующий вопрос:

«Замечали ли вы, что все упоминания о пустой гробнице содержатся лишь в Евангелиях, написанных для того, чтобы наставить в подробностях учения тех, кто уже обратился к Христу? В проповедях тем, кто еще не уверовал, как показывают «Деяния Апостолов», уделено огромное внимание воскресению, но ни разу не упоминается пустая гробница. Почему? Для меня существует только один ответ: говорить о пустой гробнице не было смысла, потому что и друзья, и противники прекрасно знали о ней. Единственным достойным обсуждения вопросом была причина, по которой гробница была пустой, и то, о чем свидетельствовало исчезновение Тела Иисуса».

В своей другой работе Андерсон пишет:

«Пустая гробница стоит одним из нерушимых свидетельств воскресения. Предполагать, что на самом деле она вовсе не была пустой, представляется мне смехотворным. История говорит нам, что апостолы с самого начала обратили многих во враждебном Иерусалиме, провозглашая благую весть о воскресении Христа из мертвых — и это чуть ли не в двух шагах от усыпальницы. Любой из их слушателей мог сам сходить к гробнице и вернуться между обедом и тем, что у евреев было полдником. Можно ли предполагать, таким образом, что апостолы проповедовали бы с подобным успехом, если бы Тело Того, Кого они называли воскресшим Господом, все это время разлагалось в гробнице Иосифа? Какое бы впечатление произвели на огромную компанию священников и твердолобых фарисеев проповеди о воскресении, которое на самом деле было вовсе не воскресением, а всего-навсего разговором о духовном возрождении, для удобства облаченным в высокие слова о буквальном воскресении из мертвых?"

Пол Альт (цит. по Вольфгарту Панненбергу) писал: «Вскоре после смерти Христа о Его воскресении было объявлено в Иерусалиме, месте Его казни и погребения. Общественность главного города Израиля не могла не располагать надежными свидетельствами того, что гробницу обнаружили пустой». Провозглашенному воскресению «ни одного дня, ни одного часа не поверили бы в Иерусалиме, если бы пустая гробница не была установленным фактом, известным всем, кого это интересовало».

Как комментирует профессор Е. Х. Дей: «Предположение о том, что гробница не была пустой, ставит критика в весьма затруднительную ситуацию. Как в таком случае объяснить, например, вопрос о быстром распространении весьма определенного предания, которое никогда всерьез не подверглось сомнению? Как объяснить подробные описания, на основе которых возникло это предание? Как объяснить, почему евреи не смогли опровергнуть факта воскресения, представив мертвое тело Христа, или предприняв официальное исследование гробницы, в результатах которого они были бы так заинтересованы?"

«Ни в одном из фрагментов и отголосков этого древнего спора, дошедшего до наших дней, — комментирует британский юрист Френк Моррисон, — мы не слышим, что хотя бы один человек, обладающий чувством ответственности, утверждал, что Тело Иисуса до сих пор находилось в гробнице. Нам предлагают только объяснения исчезновения Тела. Сквозь все эти древние документы настойчиво проходит утверждение, что гробница Иисуса была пуста.

Можно ли голословно отрицать все свидетельства, дополняющие и подтверждающие друг друга? Лично я думаю, что нельзя — цепочка совпадений слишком убедительна».

Майкл Грин цитирует одно светское свидетельство о том, что гробница была пуста. Это древнее свидетельство известно под названием «… Назаретской надписи, по имени города, где она была обнаружена. Оно представляет собой императорский эдикт времен либо Тиберия (14-37 г.), либо Клавдия (41-54 г.) и предусматривает суровые наказания против махинаций с гробницами и могилами. Похоже, что сведения о пустой гробнице достигли Рима в искаженном виде (Пилат обязан был доложить о случившемся и явно сообщил, что гробница была ограблена). Эдикт, видимо, был реакцией императора на доклад Пилата».

«Нет никаких сомнений, — заключает Грин, — что в первый день Пасхи усыпальница Иисуса была действительно пуста».

Матфей (28:11-15) пишет о попытках иудейских правителей подкупить римскую стражу, чтобы солдаты распространили слух о похищении Тела Иисуса Его учениками. Как поясняет «Словарь апостолькой церкви»:

«Эта нечестная сделка была признанием противников христианства в том, что гробница была пустой — признанием, за которым легко увидеть общеизвестность того факта, что мертвое Тело Христа исчезло из Его усыпальницы».

Как пишет У. Дж. Спарроу-Симпсон, «исчезновение Тела из гробницы признавалось противниками так же, как провозглашалось учениками. Стражники рассказывали о похищении Тела, поскольку были подкуплены (Матф. 28:11-15). Однако это обвинение евреев против апостолов основано на том факте, что гробница была заведомо пуста, чему требовалось объяснение…. Признание этого факта присутствует во всех дальнейших комментариях евреев на тему воскресения».

Спарроу-Симпсон приводит в подкрепление своей точки зрения пример: «… объяснение, выдвинутое евреями в порядке антихристианской пропаганды в XII веке. По этой версии, царица, услышав, что старейшины казнили Иисуса и погребли Его, а Он восстал из мертвых, приказала им в течение трех дней предоставить ей мертвое Тело либо расстаться с жизнью. «И тогда сказал Иуда: «Приди, и покажу тебе Человека,

Которого ты ищешь, ибо я взял Тело безродного из могилы. Боялся я, чтобы не похитили Его ученики Его, и похоронил Его у себя в саду, и провел ручей над могилой». И дальше рассказывается, как Тело якобы было показано царице».

«Нет нужды доказывать, что этот рассказ о том, как Тело было найдено, является средневековой подделкой, — заключает Спарроу-Симпсон. — И однако само появление такого рассказа показывает необходимость объяснения факта исчезновения Тела, если воскресение Христа при этом отрицалось».

Эрнест Кеван считает исчезновение Тела Христа из гробницы «неоспоримым фактом». «Гробница была пуста, и этого не могли отрицать даже враги Иисуса».

«Исчезновение Тела из гробницы, — пишет он, — наносит смертельный удар по всем гипотезам, выдвигавшимся против свидетельств христианской веры. Это камень преткновения для всех правдоподобных теорий, и немудрено поэтому, что о пустой гробнице ничего не упоминается во множестве контраргументов против христианства».

Юлиус Вельхаузен, немецкий ученый, знаменитый своим анализом Ветхого Завета, так писал о воскресении Христа: «Признается, что с воскресением Иисуса Его Тело также исчезло из гробницы, и этот последний факт невозможно объяснить естественными причинами».

Почему усыпальница Христа не стала предметом поклонения?

Дж. Н. Д-Андерсон считает немаловажным свидетельством то, что «до нас не дошло никаких сведений о поклонении гробнице Христа или паломничестве к ней в первые годы существования церкви. Если даже убежденные христиане не стремились увидеть эту гробницу, поскольку были уверены в воскресении их Учителя из мертвых, то что сказать о тех, кто слышал Его проповеди и знал о чудесах исцеления, но не присоединился к христианам? Они тоже, видимо, знали, что Тела там нет, и не видели смысла в посещении усыпальницы».

Любопытное наблюдение делает Френк Моррисон в своей книге «Кто сдвинул камень?". «Рассмотрим вначале тот небольшой, но многозначительный факт, что ни в Деяниях Апостолов, ни в посланиях, ни в апокрифических документах неоспоримо раннего происхождения не содержится упоминаний о каком бы то ни было паломничестве к усыпальнице Иисуса Христа. Это абсолютное молчание по поводу самого святого места христианства весьма примечательно. Неужели ни одна из женщин, для которой образ Учителя был самым дорогим воспоминанием, никогда не возжелала провести несколько мгновений на этом священном месте? Неужели ни Петр, ни Иоанн, ни Андрей никогда не чувствовали тяги к убежищу, где покоились смертные останки Великого Учителя? Неужели сам Савл, вспоминая свое высокомерие и самомнение, ни разу не пришел к гробнице, чтобы пролить там слезы раскаяния в своем отрицании Имени? Если все эти люди действительно знали, что Господь лежит в этой усыпальнице, их поведение кажется необъяснимым. Я уверен, что это удивительное молчание древних источников по поводу дальнейшей истории гробницы Христа должно вызывать глубокое беспокойство у любого, кто отрицает Воскресение».

Погребальные одежды

В следующем отрывке из Иоанна мы видим, каким важным свидетельством воскресения были погребальные одежды Христа:

«Тотчас вышел Петр и другой ученик, и пошли ко гробу. Они побежали оба вместе; но другой ученик бежал скорее Петра, и пришел ко гробу первый, и наклонившись увидел лежащие пелены: но не вошел во гроб. Вслед за ним приходит Симон Петр, и входит во гроб, и видит одни пелены лежащие и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. Тогда вошел и другой учени к, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал; ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых» (Иоан. 20:3-9). Дж. Н. Д. Андерсон та к комментирует рассказ Иоанна:

"… Гробница, очевидно, была не вполне пустой. Вы помните рассказ в Евангелии, как Мария Магдалина побежала и позвала Петра и Иоанна, и как оба они отправились к гробнице. Иоанн, будучи моложе Петра, бежал быстрее и оказался у гробницы первым. Он наклонился, «заглянул» внутрь (таково, по-моему, буквальное значение греческого оригинала) и увидел полосы льняной ткани и платок, в который была обернута голова. Подоспевший Петр направился прямиком внутрь, а за ним и Иоанн. Они обратили внимание на пелены и на платок, который лежал не рядом с ними, а поодаль, причем был сложен. Греческий текст здесь указывает и на то, что пелены не были разбросаны по склепу, но лежали в порядке на месте Тела Иисуса, а на месте Его шеи был промежуток. Местоположение же «особо свитого» платка указывает на то, что он сохранил форму, приданную ему при погребении, как если бы Тело просто исчезло из своего савана. Нам сказано, что увидевший это зрелище Иоанн не нуждался в дальнейших свидетельствах от ангелов или людей: он «увидел и уверовал» и до нас дошел его рассказ об увиденном».

Кирилл Александрийский (376-444) считает, что мысль о воскресении пришла в голову апостолам именно при виде сложенной подобным образом погребальной одежды.

«Во всем рассказе Иоанна чувствуется влияние его личности, — пишет профессор Е. Х. Дей, — в нем присутствуют все приметы не только очевидца, но и человека весьма внимательного… Он описывает, как ученики бежали, кто из них первым достиг гробницы, кто первым заглянул в нее; он не забывает отметить, что Иоанн первым на клонился и, заглянув в низкий дверной проем, увидел лежащие пелены, а Петр, будучи более смелым, первым зашел внутрь; в описании того, что увидел Петр, он употребляет точное греческое слово «фтеорей», в котором есть оттенок исследования; его описание положения, в котором находились пелены и платок, немногословно, но весьма точно в выборе слов; вход в гробницу Иоанна и та вера, которая охватила его при виде пелен, — все это не могло быть ни чем иным, как описанием подлинного очевидца, до сих пор хранящего в памяти всю эту сцену, очевидца, для которого вид пустой гробницы и сброшенных погребальных одежд был решительным мгновением в его жизни и вере».

Нижеследующие наблюдения принадлежат Джону Р. У. Стотту:

«Интересно, что те же источники, из которых мы знаем об исчезновении Тела Иисуса, сообщают о том, что погребальные пелены не исчезли. На это обращает особое внимание Иоанн, бежавший вместе с Петром к гробнице тем волнующим ранним утром. Его рассказ (20:1-10) несет безошибочную печать принадлежности очевидцу. Он обогнал Петра, но отважился лишь заглянуть в гробницу, покуда не пришел Петр и не вступил в нее. «Тогда вошел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал». Вопрос состоит в следующем: что из увиденного заставило его уверовать? Речь явно идет не только об отсутствии Тела, но и о присутствии погребальных пелен, в особенности же о том, каким образом они лежали.

… Иоанн рассказывает, что покуда Иосиф просил у Пилата отдать Тело Иисуса, Никодим «… принес состав из смирны и алоя, литр около ста». Затем оба они «… взяли Тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи» (19:39-42). Имеется в виду, что. обвивая Тело льняными «бинтами», они помещали благовонный порошок между слоями ткани.

Представим себе, что мы находились в гробнице в момент воскресения Христа. Что бы мы увидели?.. Мы заметили бы внезапное исчезновение Тела… а лишенные поддержки погребальные пелены сразу бы просели под тяжестью благовоний и образовали бы ровный слой. При этом между пеленами и платком, в который была обернута Его голова, образовался бы промежуток, соответствовавший лицу и шее. Что же до самого платка, то благодаря тому, что оборачивался он сложным образом, крест-накрест, он вполне мог сохранить свою выпуклую тюрбанообразную форму, даже оставшись пустым.

Внимательное изучение текста Евангелия от Иоанна показывает, что его автор увидел именно эти три черты сброшенных погребальных одежд. Прежде всего, он увидел «лежащие» пелены. Слово это повторяется дважды, и при первом употреблении в греческом оригинале стоит в эмфетическом положении. (По-русски эта подчеркнутость сохранена — «и увидел пелены лежащие». — Прим. переводчика.)… Далее мы читаем:

"… плат, который был на голове Его, не с пеленами… но… на другом месте». Вряд ли это означает, что платок был свернут и брошен в угол. Он до сих пор лежал на каменной плите, но был отделен от пелен заметным расстоянием. Наконец, тот же платок был «особо свит», а не лежал вместе с пеленами…. Это слово хорошо передает округлую форму, которую сохранял пустой платок.

Нетрудно представить сцену, которую увидели пришедшие к гробнице апостолы: каменная плита, осевшие погребальные пелены, пустой сверток на месте головы и на некотором расстоянии от пелен. Немудрено, что они «увидели и уверовали». Одного взгляда на эти пелены было достаточно, чтобы убедиться в подлинности и чудесной природе воскресения. Ни одно человеческое существо не трогало, не перемещало и не складывало этих пелен. Они напоминали сброшенную оболочку куколки, из которой вышла бабочка.

Погребальные пелены остались в таком виде именно для того, чтобы свидетельствовать о воскресении. Дальнейшие доказательства этой их роли находим в рассказе о том, как Мария Магдалина (вернувшаяся к гробнице после того, как известила о случившемся Петра и Иоанна) «… наклонилась во гроб и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы, и другого у ног, где лежало Тело Иисуса». Очевидно, они сидели на каменной плите, разделенные погребальной одеждой Христа. И Матфей, и Марк приводят слова одного из ангелов: «… Его нет здесь: Он воскрес, как сказал; подойдите, посмотрите место, где лежал Господь…". Верит читатель в ангелов, или не верит, но эти косвенные описания места, где лежал Христос, усиленные как положением, таки словами ангелов, во всяком случае подтверждают взгляд евангелистов, а именно: расположение погребальных одежд и отсутствие Тела были одновременными свидетельствами Его воскресения».

«Мне представляется вполне ясно из Евангелия от Иоанна, — пишет Генри Лейтем, — что благодаря увиденному в гробнице с обоими учениками произошла внезапная перемена…» Почему?

Лейтем описывает увиденное учениками:

«В углублении, в нижней части ложа, лежали погребальные пелены. Они не находились в беспорядке, но покоились точно в том же виде, как когда Иосиф и другие оборачивали их вокруг Тела Господня, хотя, правда, были распластаны, слой за слоем, потому что Тело исчезло. В дальнем конце ложа, на приподнятой его части, отдельно лежал платок, которым оборачивали голову. Он лежал не плоско, а выдаваясь немного над поверхностью камня, сохраняя форму, приданную ему, когда им обвивали голову Спасителя. Ничто в гробнице не указывало на прикосновение человеческих рук: тело было обернуто в смирну и алоэ, но не было видно и следа этих благовонных порошков — все они так и остались между слоями погребальных пелен, куда были помещены при погребении. Нечто в этой сцене поразило Петра и Иоанна до самой глубины сердца; во всяком случае, как мы видим, они вышли из гробницы уже не теми людьми, которыми вошли в нее. Думается, что по мере осмотра гробницы ими овладело впечатление «присутствия в этом месте Бога».

Профессор Лейтем пишет далее о погребальном платке, в который была завернута голова Иисуса:

«Слова «не с пеленами лежащий»… говорят, среди прочего, и о том, что все пелены лежали в одном месте. Если они действительно находились, как я полагаю, в нижней части каменного ложа, то выражение Иоанна совершенно понятно; если же они лежали так, словно были торопливо разбросаны, то в выражении «не с пеленами лежащий» не было бы никакого смысла, поскольку «пелены» не обозначали бы какого-либо конкретного места. Мы вновь замечаем употребление слова «лежащий», не продиктованное абсолютной необходимостью. Платок не лежал плашмя, как пелены, и Иоанн, возможно, хотел подчеркнуть эту разницу».

"… Платок, обернутый вокруг верхней части головы, должен был остаться… на приподнятом каменном изголовье; именно там где его увидели «особо свитым на другом месте», — продолжает профессор Лейтем. Слово «свитый», по его мнению, означает «кольцеобразную форму, вроде тюрбана с вынутой центральной частью».

«Там лежали пелены, — заключает профессор Лейтем, — несколько смятые, но все так же свернутые слой за слоем, так что ни одного зернышка благовоний не просыпалось. Платок также лежит на невысокой ступеньке, служившей подушкой голове покойника; он свернут в подобие парика, и лежит отдельно. Само безмолвие этой сцены делает ее особенно многозначительной. Она многое говорила видевшим ее, она многое говорит и мне, когда я вижу ее своим умственным взором, в утреннем свете, льющемся от открытого дверного проема.

То, что она говорит, можно передать так:

«Все, что было Иисусом из Назарета, прошло через положенные Ему перемены и исчезло. Мы — погребальные пелены, благовония и платок — принадлежим земле, и поэтому остались здесь».

Печать

«Гробница была опечатана в присутствии римских солдат, — комментирует профессор А. Т. Робертсон, — которые затем остались охранять этот знак римской силы и власти».

«Дверь, таким образом, невозможно было открыть, не повредив печати, — пишет Д. Д. Уидон, — а это было преступлением против владельца этой печати».

Когда камень откатили в сторону, печать оказалась сломанной. Тому, кто нес за это ответственность, грозило наказание от наместника и его подчиненных. Во времена воскресения Христа не было человека, который не страшился бы повредить римскую печать.

Римская стража

В Евангелии от Матфея читаем:

«И вот, сделалось великое землетрясение: ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был как молния, и одежда его бела как снег. Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали как мертвые…

Когда же они шли, то некоторые из стражи, вошедши в город, объявили первосвященникам о всем бывшем. И сии, собравшись со старейшинами и сделавши совещание, довольно денег дали воинам и сказали: скажите, что ученики Его, пришедши ночью, украли Его, когда мы спали; и если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его и вас от неприятности избавим. Они, взявши деньги, поступили, как научены были. И пронеслось слово сие между Иудеями до сего дня» (Матф. 28:2-4, 11-15).

Впечатление от этого рассказа лишь усиливается, если вспомнить, кем были эти воины.

Сцена, последовавшая за воскресением Иисуса, была достаточно страшной, чтобы закаленные солдаты «стали словно мертвые» (Матф. 28:4).

«У них не было ни малейшего пристрастия в порученном деле, — пишет профессор Роупер. — Их цель и долг состояли лишь в том, чтобы строго следовать своим обязанностям воинов римской империи, которой они дали присягу. Римская печать на камне перед гробницей Иосифа была для них куда священнее, чем вся философия Израиля или основы его древней веры. (Они были)… достаточно хладнокровны, чтобы метать жребий по поводу одежды умирающей жертвы…"

Т. Дж. Такер подробно описывает снаряжение римских солдат. Из его рассказа возникает картина не человека, а какой-то боевой машины в человеческом облике.

Томас Торберн пишет о нелегком положении, в которое попала стража, поставленная у гробницы, после воскресения Христа. Камень был отвален, печать сломана, и эти солдаты уже могли считать себя под судом военного трибунала. «Воины не могли сказать, что заснули, ибо за сон на посту неукоснительным приговором была смертная казнь».

«У воинов не оставалось иного выхода, — продолжает Торбен, — как положиться на покровительство священников. Тело, будем считать, исчезло, и небрежение стражи в любом случае (при обычных обстоятельствах) влекло за собой смертную казнь (ср. Деян. 12:19)".