Католическое паломничество

Католическое паломничество

Приостановление христианского паломничества в последней трети XI века в результате экспансии тюрок-сельджуков стало одним из важнейших побудительных мотивов для христиан Европы начать Крестовые походы с целью освобождения от мусульман Гроба Господня. Они представляли собой военно-паломнические походы на Ближний Восток, в которых принимали участие люди из самых разных слоёв общества и многих стран Западной и Центральной Европы. Крестовые походы сформировали новый образ католического воина-паломника, который должен был не только совершить духовный подвиг паломничества, но также стать воином и с мечом в руке воевать с мусульманскими захватчиками Гроба Господня. Кровавые религиозные войны, названные Крестовыми походами, которых было восемь, тянулись практически два столетия. В результате победоносного Первого Крестового похода на Ближнем Востоке были созданы несколько крестоносных государств, растянувшихся тонкой цепочкой вдоль линии средиземноморского побережья Передней Азии.

История Крестовых походов продолжалась с конца XI до конца XIII века, превращаясь в бесконечную череду войн крестоносцев между собой, с турками-сельджуками, египетскими и сирийскими мамлюками[162] и Византийской империей. В 1187 г. войско султана Салах ад-Дина[163] разгромило объединённую армию крестоносцев при Хаттине (близ Тивериадского озера), после чего захватило Иерусалим и большую часть крестоносных владений.

В 1204 г. католики-крестоносцы совершили историческое преступление: участники Четвёртого Крестового похода штурмом захватили и разграбили Константинополь, столицу христианской империи, а также другие города и провинции. Католические рыцари разрушили, осквернили и вывезли на продажу множество христианских святынь, находившихся в православных храмах и монастырях города, предав их огню и мечу. Католические бароны по благословению папы Римского создали на развалинах Константинополя так называемую Латинскую империю[164], которая просуществовала чуть более полувека.

В конце XIII века крестоносцы были окончательно вытеснены войсками мамлюков с материковой части Ближнего Востока и потеряли все свои завоевания в Святой Земле. Так бесславно закончилась серия кровавых войн на Ближнем Востоке, которые организовывались и вдохновлялись Римско-Католической Церковью с официальной целью освобождения Гроба Господня и защиты христианских паломников в Святой Земле. На самом деле папы Римские вместе с европейскими королями ставили перед собой совсем другие геополитические задачи – вытеснение и православных христиан, и мусульман из Святой Земли, а также захват новых территорий на Ближнем Востоке.

Мирное паломничество в период, когда католики-крестоносцы правили в Святой Земле, также продолжалось. «Для перевозки паломников в Святую Землю города средиземноморского побережья организовали транспортные флоты. <…> Для защиты против пиратов употребляли корабли, оснащённые по-военному, и отправляли сразу целый флот. Существовали два рейса: один – весной (большой рейс) для паломников, которые шли в Святую Землю на Пасху, другой – летом. Перевозка паломников давала большие доходы; поэтому сильные города удержали её за собой; можно было отъезжать лишь из определённых портов: в Италии – из Венеции, Пизы и Генуи, во Франции – из Марселя. Тамплиеры получили привилегию отправлять в каждый рейс по одному кораблю»[165]. Сотни тысяч, а может быть и миллионы, паломников-христиан из Европы, Азии и Африки смогли за два столетия существования крестоносных государств посетить Святую Землю и поклониться Гробу Господню.

Вслед за разделением христианского мира в середине XI века на западную Католическую и восточную Православную Церкви, в Европе изменилось и отношение к паломничеству. Прежде всего, эти изменения произошли в Римско-Католической Церкви, которая не приняла для себя решения об иконопочитании, признанного Седьмым Вселенским Собором[166]. Таким образом, для западных христиан иконы, а значит и святые места, являются только иллюстрациями событий Священной истории.

В сфере паломничества Римско-Католическая Церковь различает великое peregrinationes primariae и малое peregrinationes secundariae. К первому относили паломничества в Рим, Иерусалим, Сантьяго-де-Компостелу (испанская Галисия) и Лорето (итальянская провинция Анкона). Ко второму – посещение местных святынь, расположенных в разных местах Европы и Америки.

Распространённое в европейских языках понятие «пилигрим», происходящее от латинского peregrinus, обозначает в переводе «странник», «путник» и не имеет никакого отношения к паломничеству в истинном, христианском, каноническом смысле. Пилигрим – это, прежде всего, путешественник, религиозная цель которого является только одной из многих возможных. Идея почитания святых мест в этом слове не присутствует, она подменена воспоминаниями о священных событиях в святых местах. В Средние века католические священники стали назначать пилигримаж как средство покаяния за грехи, как правило, скандального свойства. Длительные паломнические путешествия католические священники предписывали дворянам, купцам, лицам духовного сана и так далее, уличённым в каких-либо преступлениях. Со временем этот мотив паломничества приобрёл большое значение в Римско-Католической Церкви, так как появилась доктрина индульгенций, по которой папа Римский через местных епископов предоставлял прощение грехов, частичное или полное, тем, кто отправлялся в паломничество. Первая индульгенция с отпущением всех грехов была предложена Римским папой Урбаном II[167] всем участникам Первого Крестового похода. Вот как оценивал католических пилигримов сто лет назад православный писатель, архимандрит Михаил (Семёнов): «У католиков за паломничество в Рим прощается известная сумма грехов. Здесь путешествие к святым местам является самодовлеющим, ценным само по себе, делом, за которое обязательно заплатит Бог. Такой взгляд – явное язычество»[168].

Католическое паломничество, кроме религиозных мотивов, имело и экономическое значение. Пилигримы приносили доход не только религиозным общинам и государствам, во владении которых находились святые места и объекты, но и местному населению, которое предоставляло им услуги (сопровождение, адаптацию к местным обычаям, охрану, кров, питание, товары повседневного спроса). Христианское Средневековье создаёт в Европе новый тип культуры путешествий, важнейшие черты которой пронизаны религиозным духом. Это время пилигримов и странников, которых «не только не удерживает дома никакой материальный интерес, но самый дух христианской религии выталкивает на дороги»[169]. Типичный вид путешествий той эпохи (кроме военных походов и торговых поездок) – это паломничество и миссионерство. В те времена особенно одобрялся вид католического паломничества ради покаяния – епитимия[170]. Богатые католики могли заменить себя слугами или «профессиональными» пилигримами, либо внести денежное пожертвование. Образовались даже светские цехи профессиональных наёмных пилигримов, которые вскоре сильно размножились, так как этот своеобразный промысел оказался весьма прибыльным в Европе.

Существовали и добровольные религиозные путешествия, которые совершались из любопытства или тщеславия. По словам одного из моралистов XII века «единственный профит, который они (паломники) из него извлекают, состоит в том, что они смогли увидеть красивые места, прекрасные памятники да потешили своё тщеславие»[171] («профит» тогда означал не материальные приобретения или финансовую прибыль, а приумножение духовных ценностей). Ж. ле Гофф приходит к выводу, что странники были несчастными людьми, а добровольных пилигримов сопровождала суетность. Этот вывод подчеркивает, что на субъективном уровне такие «религиозные» поездки мотивировались получением эстетического удовольствия, удовлетворением собственного любопытства, а также соображениями престижа. Среди таких путешественников были дворяне, искавшие посвящения в рыцари у Гроба Господня; политические и военные агенты европейских монархов; неофиты, искавшие оккультных знаний на Востоке; учёные-исследователи.

Католическое паломничество в Палестину особенно усилилось в XV веке, когда выяснилось, что османские власти относятся к христианским паломникам в целом неагрессивно, взимая с них лишь определённого размера подать. Оживлённые торговые связи в Средиземном море давали возможность за 6–8 месяцев совершить путешествие, которое до тех пор считалось предприятием весьма продолжительным и крайне опасным. Чтобы совершить паломническое путешествие, требовалось не только благословение священства, но и предварительное разрешение специальных структур Римско-Католической Церкви, которое в конце XV века давалось при условии платежа известной пошлины в пользу папы Римского.

Пунктом отправления в Святую Землю западных пилигримов, как правило, служили портовые города – Венеция и Марсель. Здесь они приобретали путеводители (известнейший из них относится к 1491 году), отпускали бороду и облачались в пилигримский наряд: калиги, коричневый или серый плащ, греческую шляпу с широкими полями, обыкновенно украшенную раковинами; наряд дополняли клюка, сума и бутыль (выдолбленная тыква). К плащу и шляпе паломники прикрепляли красный крест, как правило, вышитый на материи.

Обычно пилигрим заключал контракт с судовладельцем, который брал на себя обязательство не только перевезти его в Святую Землю и обратно, но и сопровождать в странствиях, доставлять ему во время всего пути пищу, обеспечивать защиту, платить за него подати мусульманским властям и тому подобное. Существовал официальный надзор за судовладельцами, занимавшимися перевозкой пилигримов. Так, в XV веке существовало положение, по которому судно, на котором перевозились пилигримы, не могло в то же время служить для торговых целей.

В Средние века в Европе главным центром паломничества оставался Рим, куда приезжали пилигримы со всех стран католического мира. Папы Римские последовательно проводили политику по собиранию в соборах и храмах своей столицы святых реликвий, приобретая их любыми способами и во всех странах, прежде всего, в пределах Византийской империи, в большей части которой хозяйничали мусульмане. Поэтому средневековый Рим стал большим паломническим центром для христиан Европы.

Вторым по значению местом паломнических путешествий католиков был санктуарий[172] святого апостола Иакова Зеведеева[173] в Сантьяго-де-Компостела в Испании.

Во Франции, кроме Парижа, где хранились Терновый венец Спасителя, Палатинский крест и Гвоздь Господень, наиболее почитаемыми и посещаемыми, особенно в период Средних веков, были древние аббатства: Сен-Мартен (храм святого Мартина Турского[174]), Сен-Мишель (храм святого Михаила Архангела[175]), Клюни (храм святых апостолов Петра и Павла[176]) и Сен-Дени (храм священномученика Дионисия[177]).

В Италии центрами местного паломничества были гора Гаргано у города Монте-Сант’Анджело (место явления святого Михаила Архангела), Монте-Кассино (первый бенедиктинский монастырь во имя святого пророка Иоанна Крестителя[178]), Лорето (базилика Санта-Каза, Святой Дом Богородицы), Бари (храм святителя Николая Чудотворца[179]), Венеция (собор святого апостола и евангелиста Марка[180]), Падуя (базилика святого Антония Падуанского[181]), Ассизи (базилика святого Франциска Ассизского[182]) и другие.

В Англии в Средние века наиболее известными центрами паломничества были Кентербери и Уолсингем.

Европейское католическое паломничество к святым местам в различные исторические периоды носило не только религиозное и экономическое значение, но и имело политический характер. Так, например, в Испании в ходе Реконкисты, проходившей, в том числе, под лозунгом религиозной борьбы с мусульманскими захватчиками, Римско-Католическая Церковь, испанский король Альфонсо VI[183] и местный епископат решили усилить свои политические позиции, используя паломничество к мощам святого апостола Иакова Зеведеева в Сантьяго-де-Компостела. Вот что об этом пишет Сандра С. Френкель: «<…> испанцы решили обратиться к клюнийским монахам, чтобы поддержать популярность паломничества в Компостелу и, тем самым, поднять роль Испании во всеобщей Церкви. Клюнийские монахи <…> были выдающимися реформаторами, способствовавшими централизации Церкви, их деятельность цементировала связи между Францией и Римом. И теперь на заре XII в., Клюни и Франция распространили своё влияние на Испанию. <…> Они создавали долгосрочные отношения между Испанией, Францией и Римом и, далее, всей Церковью Европы. Средством осуществления задачи объединения было паломничество в Компостелу»[184]. Использование массового паломничества в политических целях также встречается в истории других государств и религий.

Реформация и революции, которые пронеслись по Европе в XVI–XVIII веках, нанесли серьезный удар по развитию католического паломничества, хотя в католических странах в XVI–XIX столетиях продолжали совершаться паломнические путешествия, но в несравненно меньших размерах, чем до этого. В эпоху позднего Средневековья в Европе стали возникать т. н. кальварии – духовные центры почитания Страстей Христовых, символизирующие Голгофу, которые становились местами паломничества. В конце XVIII – начале XIX веков католическое паломничество в Святую Землю резко сократилось в связи, с одной стороны, с влиянием идей Великой французской революции, в результате чего существенно снизилась религиозность европейцев, с другой стороны, с длительными наполеоновскими войнами, которые экономически разорили население европейских стран, что не способствовало осуществлению паломнических путешествий.

Только с 1881 года во Франции стали ежегодно организовывать паломнический караван в Святую Землю, придавая ему характер приношения покаяния за преступления республиканского правительства против Католической Церкви; в состав такого каравана, численность которого нередко доходила до 300–400 человек, входили духовенство и зажиточные люди. С конца 1870-х годов такие же немецкие караваны устраивались францисканцами в Вене и Мюнхене.

В ХХ веке основные центры католического паломничества (Святая Земля, Италия, Испания и другие страны) сохраняли своё значение, но стали появляться и другие места для массового поклонения пилигримов. В первую очередь, это святые места, связанные с почитанием Девы Марии – Лурд, Фатима и ряд других. В документах Второго Ватиканского Собора[185] подчёркивалась особая роль паломничества в жизни католических общин, особенно в деле воспитания молодёжи.

В настоящее время основными центрами католического паломничества, кроме Святой Земли, являются (этот список, безусловно, не окончательный):

в Италии —

Рим (место мученической кончины святых апостолов Петра и Павла, а также первых христиан);

Лорето (место хранения святого Дома, в котором жила Богоматерь в Назарете и который был перенесён сюда в XIII веке крестоносцами);

Ассизи (мощи святого Франциска);

в Испании —

Сантьяго-де-Компостела (мощи апостола Иакова Зеведеева),

Валенсия (святая чаша Грааля);

монастырь Монтсеррат (статуя Девы Марии Монтсерратской или Чёрной);

во Франции —

Париж (Терновый венец Спасителя, Палатинский крест и Гвоздь Господень);

Лурд (место явления Пресвятой Богородицы в гроте Масавьель в 1858 году);

в Германии —

Кёльн (мощи святых Волхвов);

Трир (святая Риза Господня);

в Португалии —

город Фатима (чудесное явление в 1917 году Девы Марии).

Управление пастырской заботы о туризме, спорте и отдыхе итальянской Епископальной конференции считает, что сегодня пилигрим является также и туристом, который хочет объединить цель классического паломничества с исторической, художественной и природной реальностью территории. В эпоху глобализации религиозный туризм, это не благостное путешествие для пожилых людей, в сопровождении священника как духовного советника и гида, а познавательно-воспитательная поездка, в которой доминируют новые фигуры пилигримов-туристов. Это любопытный и активный христианин-католик, который хочет путешествовать по определенному, персонализированному маршруту. Такие путешествия все больше привлекают молодежь: в 2008 году в Сиднее на Всемирном дне христианской молодежи (проводятся по инициативе Римского папы Иоанна Павла II[186], начиная с 1985 года) присутствовало более 500 тысяч молодых путешественников со всего мира. К традиционным путешествиям на автобусах и поездах добавляются расстояния, которые преодолеваются пешком, на велосипедах, лошадях и в автодомах.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.