Признание самими католиками недостаточности и несостоятельности правового объяснения спасения

Признание самими католиками недостаточности и несостоятельности правового объяснения спасения

Католики и сами должны были сознать несостоятельность своей правовой точки зрения и ее недостаточность для объяснения спасения человека. Вот, например, как доказывают возможность заслуги отцы {217} Тридентского собора: «Хотя Сам Христос, как глава в члены или как лоза в ветви, постоянно разливает в самих оправданных добродетель (которая предшествует и сопутствует добрым делам праведников и заключает шествие дел, и без которой ни в каком случае дела не могут быть благоприятными Богу и заслуживающими), тем не менее должно верить, что для самих оправданных от этого нет никакого ущерба; должно думать, что тем не менее этими делами, которые совершены в Боге, они удовлетворили Божественному закону за состояние этой жизни и истинно заслужили вечную жизнь, долженствующую последовать в свое время, если, однако, они отошли в соединении с благодатию» [68]. Другими словами: хотя дела человека не суть его дела и, следовательно, не могут быть его заслугой, тем не менее «должно верить»… «должно думать», что они «истинно заслуживают». Почему же заслуживают? Этого не может объяснить собор — и должен требовать только слепой веры, ни на чем не основанной, прикрываясь своим внешним правом. К тому же самому концу должны {218} прийти и действительно приходят все католические богословы. Вспомним слова Perrone: «Бог не желал, чтобы Христовы заслуги приносили нам пользу без всякого содействия с нашей стороны»; или подробнее и яснее Klee: «Так как Бог благоволил признать добро, Его благодатию начатое и при содействии человека совершенное, собственным делом человека, благоволил признать за ним характер заслуги, а увеличение действующей и посредствующей благодати и в конце концов вечную жизнь признать наградой, воздаянием, плодом и наследием, причем награда представляется делом правды и верности Божией, — то отнюдь не может быть отрицаема действительность человеческой заслуги» [69]. Таким образом, ни Klee, ни Perrone, оставаясь верными своей точке зрения, никак не могут оправдать необходимости человеческого участия в спасении; Христова заслуга, как величина, как ценность, слишком достаточна для удовлетворения правды Божией, чтобы нужны были еще какие-нибудь человеческие заслуги, самая возможность которых, притом подлежит еще сильному сомнению. {219} Зачем же тогда требуются для спасения эти заслуги, и почему они могут быть признаны заслугами? «Так благоволил Бог», — принуждены отвечать католические ученые. Но почему же Он благоволил? Ведь должен же быть какой-нибудь смысл в этом Божием определении? Не может же оно быть лишь пустым, беспричинным желанием, как бы капризом? Для католиков, впрочем, воля Божия и есть именно воля, приказ владыки мира. Они, как истые приверженцы права, преклоняются только пред правом Бога повелевать вселенной и не думают находить себе утешения в том, что Бог, хотя и «владеет царством человеческим», но не по произволу, что Он хочет добра и святости не потому, что хочет, а потому, что «Сам есть свят», потому что святость есть непреложный закон мировой жизни, что она есть само благо.

«Ибо сила Твоя есть начало правды, и то самое, что Ты господствуешь над всеми, располагает Тебя щадить всех»

(Прем. 12, 16).

Таким образом, католическая догматика, пытавшаяся построить учение о спасении на правовых началах, прибегавшая для этой {220} цели ко всевозможным уловкам, в конце концов приходит к сознанию невозможности сделать это и на все возражения разума только слепо указывает на требование Откровения, причем это требование она (догматика) спешит неправильно истолковать в своем правовом смысле: нельзя доказать, что дела суть заслуги, но Слово Божие говорит нам, что дела необходимы для спасения и спасают, — следовательно (заключают католики, делая логический скачок), дела, как бы то ни было, имеют значение заслуги.