Извращение нравственной жизни при правовом понимании

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Извращение нравственной жизни при правовом понимании

Представляя в неправильном свете отношения Бога к человеку, правовое жизнепонимание извращает нравственную жизнь человека.

Сущность христианской жизни полагается в любви, которая есть исполнение закона (Рим. 13, 10). Иисус сказал (законнику):

«возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею мыслию твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждаются весь закон и пророки»

(Мф. 22, 37–40).

«Если кто хочет идти за Мною,

 — говорит Господь, —

отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною»

(Мф. 16, 24). Отвечает ли этим требованиям правовое жизнепонимание? Можно ли сказать, что человек любит Бога больше всего, можно ли сказать, что он совершенно отвергся себя, когда человек исполняет волю Божию только в надежде получить за это высшую награду? Ведь целью, которая освящает для {263} человека доброделание, в данном случае служит не что иное, как благополучие, средоточием жизни человека продолжает оставаться его собственное «я», а не Бог. Делая известную уступку в пользу закона Божия, человек в душе-то остается все прежним себялюбцем, желающим только своей выгоды. Правда, изречение о крестоношении относится к скорбям здешней жизни. Но справедливо ли этими скорбями ограничивать силу слов Спасителя? Не нужно забывать, что Господь никогда не учил нас внешнему благоповедению как конечной цели, а имел в виду душевное настроение. Если, например, Он заповедовал остерегаться клятвы, подставлять другую щеку ударившему и проч., то это совсем не значит, что христианину предписываются именно эти действия (сектанты не имеют права так ограничивать смысл этих слов). Для христианина обязательно то настроение, которое при известных условиях может выразиться в указанных действиях; эти последние служат только, так сказать, наглядным примером к учению, а не его содержанием. Точно то{264}же следует сказать и о крестоношении. Господу, конечно, не нужны наши страдания, а нужно то настроение, которое делает для нас не только безразличным, но и радостным страдать за Христа, нужно то самоненавидение, которое является прямым следствием и выражением любви к Богу.

«Даждь ми, сыне, твое сердце»

, — говорит Премудрый (Притч. 23, 26). Между тем делание из-за награды сердца-то именно и не дает, сердце-то именно принадлежит попрежнему человеку, а не Богу.

«Если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают. И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же»

(Лк. 6, 33–34). Опять Господь не о должниках наших печется, а хочет этим примером научить нас самоотвержению ради нашего небесного Отца.

«И будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым»

(ст. 35). Если же мы {265} любим Христа и следуем за Ним только потому, что

«ели хлеб и насытились»

(Ин. 6, 26), если мы делаем добро только потому, что от Бога ожидаем большего вознаграждения, то чем наше доброделание отличается от языческого? Ведь и язычники, ожидая награды, могут делать добрые дела — совершают даже такие подвиги, пред которыми нельзя не остановиться в изумлении? Таковы, например, факиры, буддийские подвижники, некоторые дервиши и т. п. Все они, всякий по-своему, ожидают себе награды или выгоды за гробом и ради нее удручают свое тело, переносят обиды, отказываются от удобств и почестей мирской жизни и пр. Все отличие нашего доброделания от языческого будет состоять в том, что мы ожидаем себе награды от истинного Бога, тогда как буддисты, факиры и пр. гоняются за призраками; но в существе своем, с точки зрения настроения, мы от них нисколько не будем отличаться: мы будем такими же, как они, себялюбцами [75] Нет, истинный последователь Христа «не делает греха» не из-за страха наказания и не по желанию {266} награды, а потому,

«что семя Божие пребывает в нем»

(Ин. 3, 9). Доброделание его, таким образом, должно находить себе корень внутри души, должно проистекать не из саможаления, по самому существу враждебного Христову учению, а из любви к добру и Богу.