Глава 9.  (О ненадписании у евреев некоторых псалмов, в частности 94, 95, 96, 98, 103)

Глава 9. (О ненадписании у евреев некоторых псалмов, в частности 94, 95, 96, 98, 103)

После сего Пророк последовательно поступает далее, не употребляя никакого музыкального орудия, но собственным своим голосом воспевая Богу благоговейную хвалу в песни; ибо говорит: «хвала песни Давиду» (Пс. 94). И этого надписания у евреев нет, потому что слышащих призывает оно к общению в радовании и к победному воскликновению, говоря: «приидите возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасителю нашему» (1), а в конце заключает некую сильную угрозу неверующиим, обнаруживавшим сие злоумие и в продолжение сорокалетнего пребывания в пустыне, когда раздражали они Благодетеля, и после того не приявшим дарованного нам Евангелием упокоения от греха, когда, «услышав глас» Пришедшего ради нас в сие днесь, и из довременного и вечного величия снисшедшего во временное бытие, можно было им «днесь» открыть для себя вход в покой, но они, всегда поставляя себе путеводителем заблуждение и неверие, и в первые, и в последующие за тем времена вход в покой Божии заграждали клятвою. Ибо как вошли бы в покой добровольно соделавшие себя чуждыми благословения?

Так и после сих псалмов девяносто пятый у еврействующих читается не надписанным, а у нас есть песнь, воспетая Богу по возвращении из плена, когда воссоздано было разрушенное устроение естества нашего. Читается же надписание се так: «хвала песни, внегда дом созидашеся по пленении, не надписан у Еврей» (Пс. 95). Прямо же в самом вступлении псалмопение сие благовествует таинство Нового Завета, говоря: «воспойте Господеви песнь нову» (1). И не без основания умолчано надписание псалма сего у евреев; ибо после Евангельских провозглашений, какие сделаны в начале псалма, пророчество обращает речь к обращенным из язычников, говоря: «принесите Господеви отечествия языке, принесите Господеви славу и честь» (7), «поклонитеся Господеви во дворе святем Его» (9). И такова вся последующая речь; она предсказывает прехождение благословения на язычников. «Рцыте во языцех», говорит Пророк, «яко Господь воцарися» и разрушенную злобою «вселенную исправи», так что она навсегда пребудет неколебимою (10). О сем веселятся небеса и радуется вся земля, потому что подвиглись воды морские с их исполнением. А сим иносказательно изображает Пророк сопротивную силу, потрясаемую и приводимую в несостоятельность нашею жизнью, когда мы соделываемся небесами, поведающими славу Божию, и землею благословенною за плодоношение добродетели. «Да подвижится море», говорит Пророк, «и исполнение его» (11). Далее сказует, что «возрадуются поля», называя полями уравненную в добродетели жизнь, о которой и Исаия в словах своих упоминает иным образом, повелевая дебрям наполниться, холмам и горам смириться (Иса. 40:4). Говорит же сие, кажется мне, не с иным каким намерением, как желая уврачевать недостатки и излишества в добродетельных предначинаниях, чтобы от недостатка в добром в учении о добродетели не произошло пустоты, и от излишества — неровности. Ибо говорит: «возрадуются поля, и вся яже на них».

Подобным образом и следующий за сим псалом не принят у Евреев с надписанием; потому что говорит о касающемся до нас и благовествует о состоянии нашей земли. Надписание приписывает Давиду сие псалмопение и выражается так: «Давиду, егда земля Его устрояшеся». Но слово: «Его», очевидно, относится не к Давиду, а к Богу; потому что земля, прежде отпадшая чрез грех, ныне, познанием Бога, приобрела постоянство; земля Божья — все мы, не устоявшие прежде в добре и за то подпавшие клятве, но потом избавленные от клятвы и снова достигшие постоянства в добре. И сие прямо благовествует самое начало псалмопения, а именно: поелику воцарился Господь, то радуется земля. Как иной сказал бы: поелику воссияло солнце, то освещается им земля: так, поелику возобладало Господне царство, то в нас веселие сего царства. Вот точные слова псалма: «Господь воцарися, да радуется земля: да веселятся острови мнози» (Пс. 96:1). Прекрасно Пророк назвал островами души показавших твердость и неизменность в искушениях. Хотя отовсюду окружает их море порока, однако же не имеет оно над ними столь великой силы, чтобы приражением своим произвести какое либо волнение в постоянной добродетели. Потом слово среди всего этого под облаком и мраком представляет неудобозримость Божия естества: «облак и мрак окрест Его» (2) и, показав страшное действие карательной силы в сказанном: «огнь пред Ним предъидет, и попалит окрест враги Его» (3), открывает Евангельское световодство, молниями называя слова Божественной проповеди, озаряющие целую вселенную; ибо говорит: «осветиша молнии Его вселенную» (4), и в следующих словах показав высоту Евангельских таинств, именно, когда говорит: «возвестиша небеса правду Его, и видеша еси людие славу Его» (6), и предвозвестив истребление идолов и уничтожение всякого заблуждения в словах: «да постыдятся еси кланяющейся истуканным, хвалящиеся о идолех своих» (7), прилагает печать благ, сказуя людям пришествие Господа во плоти: «свет воссия праведнику, и правым сердцем веселие» (11).

С концом сего псалмопения прекрасно и сообразно с делом связуется начало следующего ненадписанного псалма. Ибо одна и та же сила для праведника бываете светом и веселием, и гневом для народа неверующего. Сказано: «Господь воцарися, да гневаются людие» (Пс. 98:1). Кто сей воцарившийся Господь, превысший ангельского и небесного естества? Ибо Писание упоминанием о Херувимах показываете превосходство премирной силы Того, Чье воцарение приводит в разрушение то, что составилось худо; потому что колеблет не то, что в нас небесного, но то, что в нас земного, так выражает сие словом: «седяй на Херувимех, да подвижется земля» (1). Оставляю следующее за сим, чтобы продолжением разбора не причинить великого обременения. Скажу только, что все до конца псалмопения относится к одной и той же цели.

Пророк свидетельствует, что Сей воцарившийся Бог не первым нам ныне явился, но Он же являлся и именитым из пророков. Поэтому упоминает о Моисее, Аароне и Самуиле (6), из которых каждый знаменит и славен благочестием пред Богом.

Присовокупляет же к слову и упоминание «о столпе облачном», в котором Бог глаголал «к ним» (7), научая тем, как думаю, неверующих не удивляться поэтому Божией бесед с нами чрез человека. Ибо тогда в столпе облачном глаголавший Бог после того явился во плоти; почему, если скажет кто, что плоть недостойна того, чтоб чрез нее глаголал к нам Бог, то не возможет засвидетельствовать достоинства и в облачном столпе. Ибо что в нем такого, что можно было бы признать достойным величия Божия? Если же для иудеев достоверно, что Бог глаголал в столпе облачном, то да не будет не вероятным и то, что глаголал Он во плоти. Сверх того, и Исаия в вид облака представлял себе плоть; ибо говорит: «се Господь седит на облаце легце» (Иса. 19:1); и последующих за Господом тот же опять Пророк именует облаками, говоря: «кий суть, иже яко облацы летят?» (60:8). Сею подобоименностию облаков показывает Он сродство Господней плоти с остальным человечеством. Итак, сему–то Богу, некогда чрез облако, а после того чрез плоть, глаголавшему к людям, говорит далее Давид: «Господи Боже наш, Ты послушал еси их: Боже, Ты милостив бывал еси им, и мщая на вся начинания их» (Пс. 98:8). А чтобы иной, смотря на домостроительство, не поползнулся на какие–либо низкие и человеческие понятия о Божестве, Пророк в конце псалмопения, обратив речь к нам, присовокупляет сие изречение: «возносите Господа Бога нашего» (9), «и покланяйтеся подножию ногу Его, яко свято есть» (5).

Смысл же сказанного, как предполагаем, есть следующий: Божественные тайны открыты вам, люди, сколько слух человеческий принять может; путеводимые сим к благочестивому Боговедению, сколько вмещает ваш рассудок, столько возносит славу Божию, зная, что, сколько бы ни возвысилось ваше разумение, хотя бы преступили вы всякое высокое представление в понятиях о Боге, и тогда обретаемое и поклоняемое вами не самое еще величие Искомого, но только подножие ног Его. Сим–то сравнением с недоступным для постижения Пророк объясняет бессилие и низость нашего разумения.

Потом, миновав после сего несколько псалмов, в псалме сто третьем, который вместе со многими другими причисляется к ненадписанным у евреев, Пророк ясно богословствует о единородном Боге, Ему приписуя вину создания вселенной. Ибо сказано, что псалом сей о сотворении мира — Давидов, и не надписан у Евреев; а сим означается, что Евреи не принимают цели сего пророчества. Надписание же читается так: «Давиду о мирстем бытии», не надписан у Еврееев. Смысл псалма сего изложим при времени; а теперь достаточно нам будет сказать только то, что та же причина, разумею неверие иудеев, сделала, что и сего псалма надписание не принято Евреями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.