4. ПРАКТИКА УЧЕНИЙ БЕЗ РАЗДЕЛЕНИЯ НА ШКОЛЫ

4. ПРАКТИКА УЧЕНИЙ БЕЗ РАЗДЕЛЕНИЯ НА ШКОЛЫ

О важности практиковать с верой и преданностью учения, к которым вас влечет[39].

Я хотел бы кое?что сказать вам, моим ваджрным братьям и сестрам, собравшимся здесь. Мы, тибетцы, родились в стране, где учение Будды пустило глубокие корни. По сути, можно сказать, что наша родина — обитель благородного будды Авалокитешвары, и все мы более или менее понимали, что такое Дхарма. Но всё?таки буддиста от небуддиста отличает то, что он принял прибежище в Трех Драгоценностях: в Будде, Дхарме и Сангхе. Те, кто принял это прибежище, — буддисты, а те, кто не принял — небуддисты. Первая из Трех Драгоценностей, Будда, явил свет священных учений в темной пучине этого мира. Для всех нас, живых существ, он — наставник и покровитель. Он дал нам непостижимые учения непревзойденной Дхармы, чтобы вести нас к мирам будд и к освобождению. Дхарма — это наш путь. Те, кто придерживается Дхармы, слушая ее, уча ей и практикуя ее, — это Сангха. Эти Три Драгоценности обладают необычайными качествами, и именно благодаря им возможны освобождение от страданий сансары, от рождения в низших мирах и достижение вечного счастья состояния будды. Необходимо осознать, что такое Три Драгоценности, и принять в них прибежище.

Приняв прибежище, мы становимся буддистами. Основа этого поступка, его побудительная причина — это вера, а потому она является самым корнем Дхармы. Вначале вера и преданность побуждают нас принять прибежище, они помогают нам проникнуться им и сделать его частью самих себя. Если нет веры, нет и прибежища, а без прибежища мы не способны впитать благословения Трех Драгоценностей. Поэтому с искренней верой в Три Драгоценности и с уверенностью, что они — наша неизменная и вечная защита, мы должны прибегнуть к их покровительству, полностью положившись на них. Вот что значит принять прибежище. Наша вера должна быть крепка и непоколебима как гора, глубока и бескрайна как океан. Она должна быть постоянной. Если вера неустойчива и поверхностна, если мы «принимаем прибежище» только, когда у нас всё хорошо, нам будет трудно всем своим существом проникнуться благословениями Трех Драгоценностей.

В целом наш мир — это место, где появилось учение Будды Шакьямуни, а также учения Тайной

Мантры, или Ваджраяны. Особенно это касается Страны снегов, Тибета, где благодаря состраданию всех будд и совместным заслугам существ, подобно взошедшему солнцу, появились учения и Сутры, и Тантры. Поскольку наши склонности привели нас к Махаяне, мы понимаем, что во всем бескрайнем пространстве среди бесчисленного множества существ нет ни одного, которое не было бы нашим отцом или матерью. И мы осознаём, что все они раньше или позже так же сильно заботились о нас, как это делают в нынешней жизни наши родители. Поэтому мы ощущаем свою ответственность за всех них — наших родителей — и, читая хоть одну мантру мани, делаем это на их благо. Выполняя хоть один поклон–простирание, мы делаем это для них. Таково отношение и побуждение в Махаяне.

Мы можем понимать, что попали в трясину сансары и низших миров. Но, если мы ограничиваемся желанием освободиться самим, если у нас нет этого альтруистического побуждения — принести счастье другим, то мы будем исходить из принципов Хинаяны, а не Махаяны. Даже если мы принимаем прибежище, желая обрести освобождение, наше ограниченное отношение приведет нас только на путь шравак и пратьекабудд.

Принятие прибежища и зарождение бодхичитты — решение достичь просветления ради благавсех существ — это предварительное условие для всех практик. Все практики, которые мы выполняем, содержатся в учении Будды, объединяющем Сутру и Тантру. Благодаря нашему накоплению заслуг Дхарма Будды пришла в Тибет. Впервые появившись во времена правления царя Сонгцена Гампо[40], она окончательно упрочилась при кенпо Шантаракшите, ачарье Падмасамбхаве и дхармарадже Трисонге Дэуцене. И она сохранилась до настоящего времени, не претерпев ни упадка, ни ухудшения.

По этой причине, а также потому, что Дхарма заключает в себе богатство наставлений, применимых к различным потребностям существ, в нашей стране появилось большое разнообразие учений. Поскольку тексты переводились с санскрита на тибетский язык в разное время, мы говорим о старых переводах и новых переводах. Эти две категории далее подразделяются на множество подшкол, но, по сути, все они тождественны. Все они — учения Будды. Это чистые слова самого Будды. Поэтому все школы, сколько бы их ни было, происходят ли они от ранних или поздних переводов, нингма ли это, кагью, сакья или гелуг, — на самом деле отличаются только названиями. По своей сути все они единое учение — слова Будды. Это значит, что, хотя мы должны следовать той традиции, к которой нас привлекло, недопустимо критиковать другие школы. Если мы практикуем в своей традиции с верой и преданностью, значит, мы следуем безошибочному пути Дхармы Будды. Если же, напротив, мы практикуем с пристрастием и с чувством обособленности и превосходства своей школы, полагая, что только наша практика правильна, и очерняем другие учения, то мы совершаем очень серьезную ошибку. Будда сказал, что только он и те, кто на одном уровне с ним, могут судить других. Никто иной не вправе этого делать. Следовательно, поскольку воплощения будд и бодхисаттв есть повсюду, не критикуйте других. Напротив, привыкайте к чистому восприятию и практикуйте те учения, которые хочется.

Если продолжить ту же тему, можно сказать, что у нас, тибетцев, есть одна особенность: все мы, даже дети, знаем мани. Среди нас нет ни одного, кто не верил бы в Дхарму. Это просто невозможно представить. Конечно, теперь мы всего лишь беженцы, но, покидая свою страну, все мы хранили в своих сердцах — и сейчас храним — Три Драгоценности. Мы не бросили их там. Мы должны практиковать с беззаветной верой в них, объединяя многообразие учений Будды в единой сущности. Кроме того, невозможно практиковать все учения в отдельности. Никто* не в состоянии этого сделать и даже не знает, каким образом это возможно! Поэтомувопрос заключается в том, как все эти учения и практики собрать воедино. Будда сказал: откажись от всех дурных дел, усердно твори добро, полностью овладей своим умом — вот учение Будды.

Что такое зло? Что называют неблагим? Зло — это действие, причиняющее вред другим. Более того, говорится, что мы должны воздерживаться не только от причинения вреда другим в настоящее время, но и от поступков, которые повредят нам самим в будущем (как следствие неблагой кармы). Опять?таки, что такое благо? Это добросердечие, желание помочь другим. Именно это мы называем бодхичиттой. Если у нас доброе сердце, желание блага другим, и если мы приносим пользу и другим, и самим себе, то мы творим добро. Добро проистекает исключительно от доброго сердца. Можно замечательно произносить молитву прибежища, но, если при этом мы таим дурные мысли, это бессмысленно. Как говорится, «При добрых намерениях все основы и пути хороши, при дурных намерениях все основы и пути погибли».[41] Благое намерение, добросердечие — вот что должно быть у нас всегда. Именно это, а не что?то грандиозное или изощренное, и есть Дхарма, и ничто иное.

Для пояснения этой истины служит история о троих верующих, которые достигли состояния будды благодаря одному и тому же глиняномуца–ца[42]. Один человек сделал это ца–ца с великой преданностью и верой в Три Драгоценности. Потом другой человек нашел эту фигурку на обочине дороги. Он рассудил, что негоже оставлять его так, потому что оно размокнет от дождя. Поскольку у него не было ничего лучшего, он накрыл ца–ца своим башмаком, который снял с ноги. Третий человек обнаружил это ца–ца, накрытое башмаком, и был страшно возмущен, считая, что это недопустимое проявление неуважения. И он отбросил башмак. Конечно же, неправильно ставить башмак на ца–ца, но поскольку второй человек сделал это с искренним и добрым намерением и с верой в Три Драгоценности, его поступок был благим. Говорят, что все трое достигли просветления.

Будда сказал, что нам нужно полностью обуздать свой ум. Что бы мы ни сделали, хорошее или плохое, истинный исполнитель — только наш ум. В самой глубине своего существа все мы желаем одного — быть счастливыми. Мы не хотим страдать. Но именно из?за этого желания возникают три загрязнения — вожделение, ненависть и неведение, — и мы получаем только страдание. Из?за этих загрязнений мы накапливаем поступки, которые мешают нам избавиться от сансары. Поэтому важно с самого начала понимать разницу между добрым и дурным намерением. Нашим учителем должна быть собственная внимательность. Необходимо внимательно наблюдать, что для нас благотворно, а что пагубно. Если возникают благие мысли, нужно поступать согласно им. Если возникают неблагие мысли, их нужно прекратить. Добродетельный ум — источник счастья. Недобродетельный ум — источник страдания. Это очень просто, и в том, что это именно так, можно убедиться на собственном опыте. Когда Будда говорил о мирах ада и прет[43], он ничего не выдумывал. Он просто говорил о том, что есть на самом деле.

Все объекты, которые мы почитаем и которым делаем подношения, — это просто опоры, помогающие нам практиковать Дхарму.[44] Сама же Дхарма пребывает в нашем уме. Это не что?то внешнее. Это целиком зависит от наших хороших и плохих намерений. Поэтому важно всегда быть добросердечным. Это само по себе свидетельствует о том, что мы владеем учением Будды. Если мы правильно практикуем добро, если мы отвергаем зло, если мы не сомневаемся в кармическом законе причины и следствия и по–настоящему верим в Три Драгоценности, то никогда не сделаем ничего постыдного. Важно не делать ничего такого, о чем потом будем сожалеть.

Там, где мы живем теперь, мы постоянно соприкасаемся с иностранцами. Наша молодежь подпадает под их влияние и теряет свою веру. Существует опасность, что она вовсе утратитинтерес к Дхарме. Нам нужно как следует задуматься и постараться найти способы не допустить этого. Никогда не отворачивайтесь от Трех Драгоценностей!

Гуру Ринпоче предсказал бедствие, которое постигло Тибет, и еще он говорил о том, как его можно было бы избежать. В период от Пятого Далай–ламы[45] и до Тринадцатого[46] все ритуалы, требующиеся, чтобы отвратить беду, исполняли должным образом. Но после кончины Тринадцатого Далай–ламы этими пророчествами стали пренебрегать, а ритуалы не исполняли так, как следовало. Из?за этого исполнилось пророчество: «Распространятся вредные учения, поднимутся злые силы, а умами людей овладеют демоны». Если бы Гуру Ринпоче, когда он был в Тибете, смог трижды исполнить ритуал умиротворения вредоносных сил, связав их обетом, Дхарма Будды оставалась бы там очень долго. Но Падмасамбхаве помешали злокозненные царские советники, и он смог выполнить ритуал только два раза.^[47] Вот почему на нашу страну обрушилась катастрофа, о которой вам хорошо известно.

Однако, несмотря на эти ужасные обстоятельства, есть, по крайней мере, одно светлое пятно: Его Святейшество Далай–лама. С внешней стороны он подобен железной ограде, а с внутренней — драгоценному сокровищу. Он наше прибежище и в этой, и в будущих жизнях, наставник богов и людей. Он смог невредимым прибыть в Индию, благородную страну, и обосноваться в ней. Если взглянуть беспристрастно, то именно благодаря этому произошло удивительное развитие, как в области Дхармы, так и политического положения нас, тибетцев. Все вы это знаете, и мне незачем вам об этом рассказывать. Все эти события произошли благодаря Его Святейшеству Далай–ламе, и только ему. Мы должны быть бесконечно благодарны ему и молиться о его долголетии. Это для нас очень важно.

Но что из этого следует? Среди нас нет никого, кто не получил бы учений и посвящений от Его Святейшества. Поскольку теперь мы связаны с ним в Дхарме, мы должны хранить самаю. Если мы будем просто ходить вокруг него и преданно повторять: «О, Гьялва Ринпоче[48], Гьялва Ринпоче!», но при этом вести себя в прямо противоположном духе, то такое поведение совершенно ошибочно. Необходимо поступать согласно желаниям Его Святейшества. Собрав свои самаи воедино, мы должны понять, что все мы ученики Будды и все мы следуем одному учению, его учению. Исходя из этого, мы должны практиковать ту традицию, к которой нас влечет. Необходимо воздерживаться от осуждения других традиций и школ и не питать ложных представлений о них. Мы находимся в иностранном государстве, и не нужно выставлять напоказ свое дурное поведение! Даже если мы неспособны воспринимать друг друга чистым видением, необходимо хотя бы воздержаться от взаимной критики и не думать плохо друг о друге. Иногда складывается впечатление, что мы только и делаем, что пререкаемся! Как только одну проблему удается разрешить, возникает другая. Это просто уму непостижимо! Так что всеми силами старайтесь избегать такого. Люди старшего возраста должны давать советы молодым, и всем нам нужно укрепить свой дух и возвысить помыслы. Это так важно в наше время! И это поистине лучший способ молиться о долголетии Его Святейшества и на деле служить Дхарме.

Живем ли мы здесь или приехали издалека, все мы хотим свободы Тибету. Мы похожи на людей, томимых жаждой. С этой целью всем нам, мирянам и духовным лицам, необходимо по–настоящему объединиться. И это должны быть не пустые слова — мы должны быть едины, как вода, смешанная с молоком. Если нам это удастся, я уверен, что благодаря бодхичитте, твердой решимости учителя, Трем Драгоценностям и, прежде всего, Его Святейшеству Далай-ламе Тибет снова обретет свободу. Но если мы

4. Практика без разделения на школы боремся друг с другом и постоянно создаем друг другу трудности, это не только позор, но и реальное препятствие. Так что помните об этом все. Я прошу вас стараться осуществить желания Его Святейшества! Это мой вам совет, совет старого человека. По сути, это мое завещание.