Общепризнанные определения счастья

Общепризнанные определения счастья

Задолго до того, как Сиддхартха достиг знаменитого места просветления в Бодхгайе, он шесть лет сидел под другим деревом. Он изнурял плоть, питаясь лишь несколькими зёрнами риса и утоляя жажду несколькими каплями воды; он не мылся и не стриг ногтей. Тем самым он стал образцом для своих собратьев – других духовных искателей, с которыми он практиковал. Он был настолько выдержан, что детям местных пастухов, которые щекотали ему уши травинками и трубили дудками прямо в лицо, никогда не удавалось вы вести его из себя. Но однажды, через много лет чрезвычайных лишений, он постиг: то, что он делал, было неверно, это путь крайностей, очередная ловушка, точно такая же, как куртизанки, сады с павлинами и ложки, инкрустированные драгоценностями. И он решил покончить с аскетизмом и искупаться в протекавшей рядом реке Найраньджане (нынешняя Пхалгу). К полному изумлению собратьев, он даже принял парного молока от крестьянской девушки Суджаты. Считается, что духовные товарищи покинули Сиддхартху, полагая, что тот дурно на них повлияет и это повредит их практике.

Можно понять, почему эти аскеты покинули Сиддхартху, ведь он нарушил свои обеты. Люди всегда стараются найти счастье, стремясь не только к материальным благам, но и к духовным. Мировая история во многом вращается вокруг религии. Религии дают людям свет на пути и правила поведения: учат любить своих соседей, исповедовать золотое правило[2], практиковать щедрость и медитацию, пост и жертвенность. Однако эти на первый взгляд полезные принципы могут превратиться в крайность, в пуританскую догму, из-за которой у людей появляются ненужное чувство вины и низкая самооценка. Довольно часто верующие смотрят свысока на другие религии, проявляя крайнюю нетерпимость и используя свою веру для оправдания культурного или даже физического геноцида. Повсеместно существует великое множество примеров подобного разрушительного религиозного рвения.

Желая счастья и облегчения страданий, люди полагаются не только на существующую религию, но на житейскую мудрость, а то и на политические лозунги. Теодор Рузвельт сказал: «Если бы мне пришлось выбирать между справедливостью и миром, я выбрал бы справедливость». Но справедливость с чьей точки зрения? Какой интерпретации этого понятия нам предлагается следовать? Экстремизм – это просто предпочтение одной идеи о справедливости и отрицание всех других.

Возьмём другой пример. Легко увидеть всю привлекательность мудрости Конфуция, предписывающего, например, уважать и слушаться старших и не выставлять напоказ недостатки и ошибки своей семьи и страны. Его мудрость очень прагматична и может быть полезна для жизни в этом мире. Все эти правила способны быть мудрыми руководствами, но во многих случаях они приводили к чрезвычайно неприятным последствиям, например к отсутствию гласности, замалчиванию нелицеприятных фактов действительности или подавлению иных взглядов на происходящее. Скажем, одержимость идеей о «сохранении лица», «невынесении сора из избы» и послушании старшим вылилась в многовековую историю обмана и лжи как по отношению к ближайшим соседям, так и к целым народам.

Если иметь в виду подобный исторический контекст, то не будет ничего удивительного в привычке к лицемерию, глубоко укоренившейся во многих азиатских странах, например в Китае и Сингапуре. Руководители многих стран осуждают феодализм и монархизм, хвастаясь тем, что ввели у себя демократию или коммунизм. Но те же самые руководители, пользующиеся таким почётом у своего народа и скрывающие свои преступления и ошибки, остаются на своём посту до последнего вздоха или до тех пор, пока не передадут его избранному ими преемнику. Мало что изменилось по сравнению со старой феодальной системой. Закон и правосудие призваны поддерживать мир и согласие в обществе, но во многих случаях система правосудия обслуживает мошенников и богачей, тог да как бедные и невинные страдают от несправедливых законов.

Мы, люди, больше, чем каким-либо другим увлечением или работой, поглощены погоней за счастьем и желанием избавиться от страдания, используя для этого бесчисленные методы и материальные объекты.

Вот почему у нас есть скоростные лифты, ноутбуки, перезаряжаемые батарейки, посудомоечные машины, тостеры, сами выстреливающие хлеб с нужной степенью поджаренности, пылесосы для уборки собачьего дерьма, работающие на батарейках щипчики для удаления волосков из носа, унитазы с подогреваемыми сиденьями, новокаин, мобильные телефоны, виагра, ковровые покрытия от плинтуса до плинтуса… Но все эти удобства в равной степени неизбежно служат и источником проблем.

Целые страны стремятся к счастью и прекращению страдания в больших масштабах: борются за территорию, нефть, пространство, финансовые рынки и власть. Они ведут превентивные войны, чтобы не допустить потенциально возможного страдания в будущем. На индивидуальном уровне мы делаем то же самое, применяя профилактические медицинские средства, принимая витамины, делая прививки, сдавая анализы крови и просвечивая всё своё тело с помощью компьютерной томографии. Мы ищем признаки грозящего нам страдания. Обнаружив их, мы сразу стараемся найти способ лечения. Каждый год появляются новые методы, средства и справочные издания, нацеленные на то, чтобы принести долговременное избавление от страдания и, в идеале, устранить проблему в принципе как таковую.

Сиддхартха тоже старался пресечь страдание в корне. Но он не витал в фантазиях о политической революции, переселении на другую планету или о создании новой мировой экономики. Он не помышлял даже о создании новой религии или о разработке свода правил поведения, которые принесли бы с собой мир и согласие. С открытым умом Сиддхартха исследовал страдание и благодаря неустанному размышлению обнаружил, что самый его корень – это наши эмоции. На самом деле они и есть страдание. Так или иначе, прямо или косвенно, все эмоции рождаются из эгоизма, в том смысле, что заключают в себе привязанность к своему «я». Кроме того, он обнаружил, что, несмотря на кажущуюся реальность, эмоции не являются неотъемлемой частью нашего существа. Они и не родились вместе с нами, и не насланы на нас каким-либо человеком или богом. Эмоции возникают, если сходятся особые причины и условия, например, когда вам вдруг приходит на ум, что кто-то вас осуждает, или презирает, или отнимает у вас то, что принадлежит вам по праву. Тогда возникают соответствующие эмоции. В тот миг, когда мы принимаем эти эмоции, вовлекаемся в них, в тот миг, когда мы попадаемся на эту удочку, мы утрачиваем осознанность и здравомыслие. Мы «выходим из себя». Так Сиддхартха нашёл своё решение – осознанность. Если вы искренне хотите устранить страдание, вам необходимо развить в себе осознанность, обратить внимание на свои эмоции и научиться «не выходить из себя».

Если вы понаблюдаете за своими эмоциями, как это делал Сиддхартха, если вы будете стараться установить их происхождение, то обнаружите, что все они коренятся в отсутствие правильного понимания, а потому изначально ошибочны. По сути, все эмоции – разновидности предубеждения: в каждой эмоции всегда заключена доля концептуального суждения.

Например, если факел вращают с достаточной скоростью, мы видим огненное кольцо. Простодушных детей да и взрослых это зрелище увлекает и завораживает. Малые дети не вычленяют руку, держащую факел, сам факел и огонь от него. То, что они видят, для них реально: их увлекает оптический обман, огненное кольцо. Сколько бы он ни длился, пусть одно мгновение, дети полностью и глубоко в нём убеждены. Точно так же многие из нас заблуждаются относительно видимости собственного тела. Глядя на своё тело, мы не думаем о нём как о совокупности отдельных частей: молекул, генов, сосудов, плоти и крови. Мы думаем о теле как о едином целом, и, более того, мы предвзято полагаем, что это и есть истинно существующий организм, называемый «тело». Убеждённые в этом, сначала мы хотим иметь плоский живот, изящные кисти рук, стать и высокий рост, загорелое и красивое лицо или соблазнительную, точёную фигуру. Потом, помешавшись на этом, мы тратимся на членство в спортивном клубе, на увлажнители, чаи для похудания, на «диету Южного побережья», на йогу, тренажёры и лавандовое масло.

Будто дети, поглощённые и заворожённые зрелищем огненного кольца, которое их изумляет и даже пугает, мы проявляем различные эмоции по отношению к внешнему виду и благополучию собственного тела. Если говорить об огненном кольце, то взрослые, как правило, отдают себе отчёт, что это просто иллюзия, а потому оно не вызывает в них столь бурных эмоций. Исходя из здравого смысла, мы понимаем, что кольцо состоит из своих составных частей: из движения руки, держащей горящий факел. Утомлённый зрелищем старший брат может относиться к младшему свысока, покровительственно. Однако мы, взрослые, видя кольцо, можем понять завороженность малыша, особенно если всё происходит ночью, в сопровождении танцев, необычной музыки и в обстановке общего подъёма. В таком случае даже для нас, взрослых, это зрелище может быть захватывающим, хотя мы и понимаем, что в основе его лежит иллюзия. По мнению Сиддхартхи, это понимание – зачаток сострадания.