Глава 8
Глава 8
Прощаясь с отцом, Наида всплакнула.
— Даделэ, возвращайся поскорее...
— На ров! Джива вава, мэ выджава[21]...
После уезда цыган двор опустел. Настя, убиравшая остатки роскоши со столов, что-то бурчала себе под нос. Ипан, старший сын барона, поглаживал собаку, вилявшую хвостом от удовольствия и свесившую язык от жары, оскалив пасть с ...золотыми клыками (поставленными для форса). Возле него валялась гитара с тремя струнами и оторванным грифом – печать вчерашнего веселья. Магнитофон, как бы заменивший отслужившую гитару, на весь двор распевал какую-то индийскую песню, поддерживаемую Миркой, готовящейся стать матерью, а потому в который уже раз перебиравшей распашонки, ползунки, слюнявчики...
Через некоторое время во двор караваном вошли друзья Ипана и дети Короля, брата Марца. (Имена и клички цыгане дают самые необыкновенные: Граф, Милорд, Князь – лишь бы они были красивы или звучали особым величием. Если человек был нелюбим, ему на всю жизнь давалось какое-нибудь смешное прозвище. Барон, например, носил прозвище "Карлик" за его малый рост).
Визит их был связан с приездом Кольки, двоюродного брата Наиды, который выделялся среди гурьбы особой манерой держаться, изысканностью в одежде (что редко среди цыган), необыкновенной красотой и даже какой-то аристократической изюминкой. На вид ему было лет 13-14.
Но несмотря на сравнительно малый возраст, Колька побывал уже во многих странах мира с разъездным цыганским ансамблем "Ромалэ", став любимцем в самых различных кругах общества из-за особого таланта танцовщика.
Андрей Голубенко, оставив свое занятие Наиде, добровольно постигающей секреты мастерства художников-оформителей, почти не отходящей от них, вышел во двор, услышав доносившиеся оттуда возгласы радости Ипана и Мирки.
— Дядя Андрей! Это Колька, наш родственник. Он знаменитость – на плакатах есть. Лучшего танцовщика, чем он не найти на всем белом свете, тэ мэрав тсэ! – копировал отца Ипан.
Колька, как бы подтверждая слова Ипана, пустился в адский перепляс. В несколько секунд его руки побывали и за спиной, и на полу, и под каждой из ног, многократно на груди... ноги не находили себе покоя и на долю мгновения и, вдруг, подпрыгнув и сделав сальто, он резко сменил манеру исполнения, перейдя на танец с частым дробным пристукиванием.
Эдик и Юра, спрыгнув с подмостей, также вышли из комнаты, где работали, посмотреть искусство необыкновенного юноши.
Но Наида, идя вслед их, сказала:
— Зря стараешься, дядя Андрей не любит танцы и сказал, что это большой грех. Знаешь почему голову Крестителю отсекли? А вот и не знаешь... а все из-за танцев, а ты все хвастаешься...
— Какому еще Крестителю, когда? – поинтересовался Колька.
— Какому, какому... Тому, что в Евангелии рассказывается. Умные книжки надо читать, а ты только и знаешь, что дрыбцюеш[22].
— А-а-а, ты уж монашкой стала, в баптисты подалась, – ухмыльнувшись, сказал танцор.
— А о танцах не только баптисты такого мнения. Цыганская, наша пословица и та говорит: ... Как там?... "Кон кхэлэла упэрэла", а по-русски: "Кто пляшет – упадет".
— Что-то я сколько ни пляшу, а еще ни разу не падал...
— А падают по-разному... Дядя Андрей говорит: сначала гордость, а потом... падение. А у тебя гордость на лбу написана, значит, и падение близко.
— Тоже мне богеми[23]нашлась! Ты просто мне завидуешь...
— А я и не говорю, что я богеми. Это слова Бога, а выше Бога никого нет. Он что говорит, то так и бывает.
— Откуда ты все знаешь? – спросил Колька.
— В Библии написано.
— А ты ее читала? – не унимался танцор.
— Ну, не читала – так слушала. Знаешь как дядя Андрей интересно рассказывает. Я уже почти всю Библию знаю. Он и сегодня вечером будет рассказывать. Мы сразу и картинки по детской Библии рассматриваем.
При слове "картинки" Колька вдруг вспомнил о своем сюрпризе, привезенном из-за границы.
— Пойдемте, я вам "Полароид" покажу!
— Что еще за поле Рой? – поинтересовался кто-то из детей Короля.
— Ну и де-е-р-е-вня! – протяженно воскликнул городской. – Это фотоаппарат такой, а не поле... Чудо техники! Кнопочку нажал и моментально фотку под нос, посмотри-ка, мол, сильно похож на обезьяну?
В минуту детвору как ветром сдуло. Слышен был только топот ног ребят, бегущих наперегонки.
Голубенко, закончив трудовой день, уединился для молитвы. Он просил Всемогущего устроить все обстоятельства жизни так, чтобы они распахали твердую почву сердец этого народа, утопающего во грехах, чтобы можно было семя Божье бросить глубоко и не только во свидетельство, но и для спасения. Андрей просил Бога и за детей, чтобы найти путь к их сердцам; благодарил Спасителя за ту работу, которую Он уже произвел в Наиде.
Через полчаса проповедник уже готовил костер, собрав сушняк в саду и нарубив дров, а как только начало смеркаться, вновь собралась детвора, языки пламени костра невольно пригласили их в глубь сада, где заранее были установлены скамейки, табуретки, несколько стульев. Более взрослые усаживались, а меньшие улеглись на одеяла, разостланные на траве.
Андрей начал беседу с вопроса затронутого Колькой:
— Вы пришли с фотографиями?
— Да, вот они.
Ребята наперебой передали в руки Голубенко штук восемь снимков.
— Ну и кто из вас оказался сильно похож на обезьяну?
Каждый из сидящих указывал на другого, но не на себя. Выждав определенное время, проповедник спросил:
— Я правильно понял, что никто из вас не хочет быть похожим на обезьяну?
— Да, правильно.
— А на кого же вы хотите быть похожими?
Этот вопрос оказался для них трудным. Учитывая, что дети-цыгане еще не привыкли к большой аналитической работе ума, хотя готовое повествование слушают с удовольствием, Голубенко стал больше рассказывать, чем спрашивать:
— Бог создал человека прекрасным и всегда хотел и сейчас хочет, чтобы все люди были похожи на Него, а не на другие создания, с которыми человек часто сравнивает себя. Дьявол, враг Бога и людей, тоже смеется над людьми, сравнивая их то с обезьянами, то еще с каким чудовищем. Он радуется, что сумел их обмануть еще в раю! Он сам упал от гордости и был отвергнут Богом, хотя раньше был Херувимом осеняющим, а после и человека искусил тем же путем...
— А что значит "искусил"? – спросил кто-то из сидящих.
— По-простому это значит – поймал в ловушку. Вот как домашняя мышь ловится в мышеловке. Вы же никогда не видели, чтобы на пшеничном поле кто-то ставил мышеловку?
— Нет, не видели, – раздалось несколько удивленных голосов.
— У полевых мышей – раздолье. Они не знают запретов. А домашней мышке хозяин как бы говорит: Пшеница в мешках – моя, не смей сюда лазить. Но мышка по своей природе лезет как раз туда, где запрет, не понимая, что это все равно что смерть. Бог человеку дал все для того, чтобы он был счастлив в раю, но положил ему один запрет (при этом Андрей раскрыл Библию, которую цыгане считали "нашинской") и прочитал: "А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь". Этот запрет был на пользу человеку. Но дьявол, хитрый змей, сумел искусить человека, обманув его.
Он дал приманку Еве, сказав, что Бог потому положил запрет, чтобы люди не были как боги. Ева не послушалась Бога и ела от плодов дерева познания добра и зла и даже мужу своему дала плодов. И тогда у них открылись глаза и они увидели, что богами не стали – обманул их дьявол. Они стали несчастными, потому что Бог из-за их непослушания проклял землю. И земля с того времени изменилась. Изменился и человек, потому сейчас и гадают люди: на кого же он похож, от кого он произошел, для чего он живет и куда идет?
Это самые главные вопросы в жизни, но на них может получить ответ только тот человек, который читает Библию и делает все в жизни так, как заповедал Христос.
Другие люди, кто пренебрег Словом Бога тоже хотят разрешить проблему этих вопросов, но они – как корабль без компаса, как мореплаватели, не знающие в какую гавань плывут – им ни один ветер не будет попутным...
— А правда, что Бог сразу сотворил лошадей, а потом уже человека? – перебил его речь Антал, молодой цыган, особо любивший лошадей.
Андрей подумал: "Вот уж точно говорят: Цыган без лошади, что справка без печати".
— Да, правда, – ответил Голубенко
— В шестой день творения Бог создал человека и сказал: "Да владычествует он над рыбами морскими, над птицами небесными и над скотом..." Значит, они раньше были созданы, прежде сотворения человека, хотя и в тот же день.
— Значит Бог больше всего на свете любил лошадей, раз человек был на втором месте?! – не унимался молодой наездник, темперамент которого передавал неописуемую радость, словно астронома, открывшего новую планету.
— Бог все творение любил, потому что на нем поставил Свою печать – "Хорошо весьма"!
Голубенко пальцем показал на последний стих первой главы Бытия и в таком положении пронес Библию по кругу сидящих, удостоверяя каждого, что это именно так.
— А лошадей все равно больше всех из творения, потому что лошади лучше всего на свете, – произнес Антал, не удовлетворившись ответом проповедника.
— Больше всего Бог полюбил не лошадей... потому что они служат человеку, а самого человека, который после своего изгнания из рая был потерянным. Но Бог так сильно возлюбил мир, что даже Сына Своего единственного Иисуса Христа не пожалел для спасения всех человеков, чтобы всякий человек, в том числе и из вас, цыган, кто будет веровать в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.
— А что значит веровать в Него – креститься на иконы? – послышались несколько голосов.
— Нет. Бог не желает, чтобы человек выполнял какие-то обряды, не понимая зачем это делает, а сам делал зло – убивал, воровал, ругался, обманывал, употреблял спиртное или наркотики...
— А вот здесь я уже с вами не согласен, – возразил Колька. – Когда у нас в Москве, где я живу, поп благословлял наш дом на входинах, то он пил вино, как воду... Бабинько[24]его спросила: "Батюшка, пить вино – грех или нет?", а он ей ответил: "написано: пей, но не упивайся..."
— Нет, Коля, это неверно! Много есть людей, которые извращают Писания, даже среди так называемых верующих. Бог спасает не просто людей, говорящих, что они верят в Бога, а людей, верных Ему. Батюшка, о котором ты рассказал, есть всего лишь заблудший наемник, исказивший смысл сказанного апостолом Павлом: "Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом". Слово "не" это тот же самый запрет, о котором я вам уже рассказал. Апостол сам же и раскрывает, почему Бог поставил запрет – чтобы не было распутства. Человек не знающий Бога пьет вино, чтобы ему было весело, как он думает. А человеку, познавшему Бога, апостол сказал здесь же: "исполняйтесь Духом". Того, кто находится в Боге, веселит не вино, а радость спасения и его плод жизни уже не распутство, которое бывает после вина, а – любовь, радость, мир... все то, что составляет настоящее счастье христианина.
— А разве христиане счастливы? – спросил Ипан. – Над вами смеются, вас унижают, вы нищие. Я бы не хотел такого "счастья", ведь вы не имеете никаких наслаждений жизни, о каком счастье можно вести речь, если вы не знаете в жизни никакого риска.
— А при чем здесь риск? – спросил Голубенко.
— А при том... надаранэса тэ явэс - бар-валэ-сатэдживэс!
— Что ты сказал?
— Я сказал наиболее часто употребляемую или подразумеваемую нашу поговорку. По-русски это будет звучать примерно так: Рисковать – значит быть счастливым.
— И какое же счастье вы получаете после вашего риска? – спросил Голубенко.
— А счастье в самом риске, а не в том, что риском достигается. Мы всю жизнь ходим по лезвию бритвы; мы как саперы, которые ошибаются один раз в жизни... Э-э-э, да разве вам это понять?
Голубенко видя, что разговор переходит в область, которая будет неинтересна для меньших возрастом, старался перевести его в другое русло, держа центром беседы спасительную силу любви Христовой.
— Христос Своим ученикам и последователям открыл только одно счастье – счастье пребывания в Боге, а пребывающий в Боге – пребывает в любви, потому что Бог есть любовь, но вы еще этого понять не можете, к сожалению.
Христианином может быть только тот, кто смог понять и оценить любовь Божью. Но чтобы оценить любовь Бога, надо увидеть себя погибшим грешником, а чтобы определить себя самого таковым – необходимо читать Слово Божье, которое законом Бога открывает меня преступником перед Ним.
...Долго еще длилась беседа, но никто не хотел расходиться. Голубенко, видя, что время уже позднее, предложил всем идти отдыхать, а в будущие дни, до самого приезда барона, вечерами собираться для продолжения бесед, подобных этой.