15. Поручение

15. Поручение

Немцы войну уже почти что проиграли. Их оттесняли на всех фронтах, и в конце концов они воевали на собственной земле.

Города и села превратились в руины. Союзные бомбардировщики беспрерывно сбрасывали свой смертельный груз на гибнущую Германию. Но Гитлер и не думал сдаваться и таким образом прекратить пролитие крови. Безжалостно он продолжал требовать от граждан своей страны, чтобы они жертвовали жизнью за проигранное дело.

Некоторые из офицеров попытались совершить на него покушение. При этом погибли разные люди, но он сам остался в живых. В безумном ослеплении он увидел в этом руку “провидения” и знак того, что война еще не проиграна и может принять благоприятный для него поворот. Он надеялся, что “тайное оружие”, над которым работали его инженеры, будет вовремя готово. Тогда у него вновь появится шанс на победу, думал он.

Он уже шокировал мир ракетами-снарядами Фау-1 и Фау-2 и причинил большой ущерб Англии. Но с помощью “тайного оружия” Германии он надеялся окончательно заставить своих противников встать на колени. Единственное, что ему теперь было нужно — это выиграть время.

И он продолжал давать из подпольного бункера самые зверские приказы своим солдатам. Юношей из Гитлерюгенд — часто это были еще дети — призывали на войну. И старые мужчины, которые давно уже не годились в солдаты, должны были воевать. Каждый, кто только мог держать оружие в руках.

Приближаясь к концу, война становилась все более жестокой. Немцы продолжали безжалостно властвовать в оккупированной Голландии. К борцам Сопротивления, которых им удавалось арестовать, милости не проявляли.

В нелегальных газетах появлялось все больше оптимистичных новостей, но в ежедневной жизни из этого мало что было заметно. Жизнь была серой, и многим угрожала голодная смерть.

Но более всего Фрека пугали сообщения о зверских преступлениях фашистов в концентрационных лагерях, где они жестоко издевались над пленными и заставляли их так тяжело работать, что люди умирали на ногах. Только после войны Фрек узнает, что все было гораздо хуже, чем он мог представить себе в самых кошмарных снах.

Каждый раз он вновь видел перед собой полное отчаяния лицо Салли. Тогда ему становилось так плохо, будто он должен был задохнуться.

Кто-то чужой посетил бабушку Кломп. Фрек увидел это случайно. Незнакомец вышел из дверей ее дома, когда он сам был на пути к ней. Он никогда раньше не видел этого человека.

Он сразу понял, что случилось что-то особенное. Нельзя сказать, что бабушка Кломп казалась взволнованной, но все равно она была какой-то другой, чем обычно. И уже вскоре выяснилось, что он не ошибся.

— Ты знаешь, где работает ваш сосед, Фрек? — спросила она его.

— Дядя Герман?

— Да, он.

— Знаю, я как-то проходил там мимо.

— Ты бы мог ему что-то передать?

— А что нужно передать? — он вопросительно взглянул на нее.

— Ты должен ему только что-то сказать.

— Скажите, что?

— Водопровод прорвало.

— Где? — спросил Фрек.

— Если ты ему это скажешь, он будет знать достаточно. Но больше ни с кем не говори об этом! И, Фрек, пусть это останется между нами. Ведь нам может угрожать опасность, если ты не будешь бдительным. Поэтому будь очень осторожным. Сначала посмотри издалека, на работе ли он. Если там рядом будут немцы или другие люди, которые покажутся тебе подозрительными, то не рискуй тогда. Лучше сразу возвращайся. И смотри, чтобы тебя не заметили. И не обращай на себя внимание тем, что ты бросишься бежать. Старайся сохранять спокойствие. Дело срочное, Фрек.

Взгляд бабушки Кломп был таким серьезным.

— Я сейчас же пойду,— сказал Фрек.

Он сначала удивился странным словам, которые ему нужно было передать, но потом сообразил, что это, видимо, обусловленная фраза и дядя Герман знает, что она означает.

Его только удивило, что бабушка Кломп, явно, была в курсе того, чем занимался дядя Герман. Может быть, этот чудак все же имел дело с движением Сопротивления.

Он снова вспомнил тот вечер, когда мальчишка из “Юных штурмовиков” сказал ему, что хотят арестовать Салли и его родных. Тогда бабушка Кломп тоже послала его к дяде Герману. Но ему было трудно представить себе, что дядя Герман был тем человеком, который мог предпринять что-нибудь против оккупантов. Кто бы воспринял всерьез этого чудака с его глупым смешком?

— Порой он кажется слабоумным,— однажды сказал отец.

Но в тот раз мама рассердилась. Да, она быстро заступалась за других.