23. Лучше пастора

23. Лучше пастора

Впервые в своей жизни Фрек собрался пойти в церковь.

Он еще никогда не был в подобном здании. Да, вместе с Салли он как-то проходил мимо одной церкви, двери которой стояли открытыми, и тогда они заглянули вовнутрь.

Помещение ему показалось немного таинственным, но и красивым. Он увидел незнакомый для себя мир. Большой красивый орган, длинный стол со прекрасными скатертями, на котором стояли серебряные подсвечники. Да, все это произвело на него впечатление.

Но больше всего его удивил и потряс в церкви большой крест с висящим на нем человеком. Теперь он знал, что это была римско-католическая церковь. В той церкви, куда он сейчас пойдет, он всего этого не увидит. Там все будет гораздо проще. “Скромнее”,— сказала бабушка Кломп. Она ему немного рассказала о том, что он должен был знать о церкви и о том, что там происходит.

Ему было очень интересно.

Он в первый раз охотнее всего пошел бы в церковь с бабушкой Кломп, но это было невозможно. Она не могла пройти пешком такой путь, а транспорт найти было нельзя. Да, может быть, только старую ручную тачку, но с ней он не хотел появляться у церкви.

Бабушка Кломп сказала, что подождет, когда начнут ездить такси. Ну, до этого времени еще много воды утечет. Пока еще много чего не хватало. Но война закончилась, и засияло солнышко. Остальное со временем будет.

Отец и мать привыкли высыпаться по воскресеньям и не думали изменять своему правилу, так что утром Фреку пришлось самому заботиться о себе. Это он хорошо умел и, не потревожив родителей, вышел из дому.

По залитым солнечным светом улицам он искал дорогу в церковь.

Бабушка Кломп объяснила, какая ему нужна, потому что церкви были разные, но кроме ее наставления, что есть католические и протестантские, он больше не знал никакой разницы между ними.

Он взял с собой свою Библию и сборник псалмов, который одолжила ему бабушка Кломп. Он не знал ни одного псалма, поэтому петь с другими все равно не мог. Так он ей и сказал. Но она ответила, что он мог хотя бы читать слова во время пения. Так он со временем научится их петь. Он уже заглядывал в сборник, но разочаровался, потому что тексты псалмов трудно было понять.

Фрек чувствовал, что все-таки волнуется. Он там никого не знал, может, поэтому.

Чем ближе он подходил к церкви, тем больше он видел на улице людей, которые шли в том же направлении.

Наверно, будет тесно?

Да, так оно и было!

Неуверенно и робко он с трудом прошел вместе со всеми внутрь. Он решил держаться сзади и там поискать себе местечко. И он нашел такое место на последней скамейке, в углу. Там он чувствовал себя немного удобней.

Люди потоком входили в помещение, и вскоре уже не осталось свободных мест. В проходах поставили складные скамеечки, и они тоже уже были заняты. Сидеть на них не очень удобно, потому что не о что опереться спиной. Нельзя ли что-то придумать для этого?

Фреку, как будущему плотнику — он уже получил диплом после окончания профшколы — было бы интересно смастерить что-нибудь. Спинку к стульчику, который бы тоже складывался. Но если бы это было так просто, то кто-нибудь другой придумал бы такое уже давно. Или?..

Ну вот, он сидел в церкви и думал о таком!

Не очень хорошо.

Но это случилось потому, что служение еще не началось.

Фрек окинул церковь взглядом.

Хотя было видно, что у большинства людей после войны не осталось красивой одежды, все равно все выглядели торжественно. Многие были в черном, и некоторые мужчины носили брюки в полоску.

Входные двери закрылись, и орган начал играть. Впереди открылась боковая дверь и вошла группа мужчин; они заняли несколько передних скамеек, по поводу которых Фрек уже задавал себе вопрос, почему их оставили свободными. Теперь он это понял.

Эти мужчины, конечно, были начальниками, потому что у них были такие хорошие места. Вот один из них стал подниматься по ступенькам на кафедру. Так, это был, конечно, пастор. Да, бабушка Кломп рассказывала ему об этом, но все равно все очень необычно, когда видишь это впервые.

“Смотри, что делают другие”,— говорила она.

Он так и делал. Когда все встали, он тоже встал, все очень просто... И когда все опять сели, он сделал то же самое. Только иногда все начинали покашливать, а это ему не понравилось. Тогда он уже не повторял за всеми.

Игра на органе ему очень понравилась.

Здорово, когда умеешь играть на таком инструменте.

Он пытался быстро найти псалом, который пастор предложил для пения, но это ему не удалось. Когда он наконец-то нашел нужный номер в своем сборнике, то уже спели первый куплет. Для него все было незнакомо.

Кто в мире этом славу ищет,

Вдали от Бога и в грехе,

Тот истреблен Всеывшным будет,

Погибнет в горе и в нужде...

Нет, славу в мире он искать не будет, думал Фрек. Богатым ему становиться не нужно. Только бы он смог зарабатывать на хлеб.

Сначала, как плотник... а потом, когда у него будет диплом после окончания вечерней школы, как архитектор-чертежник... Он будет придумывать конструкции из дерева и оценивать их на прочность. Для складных скамеечек, например... К ним же можно придумать спинку. Многие будут ему благодарны, если он это осуществит... Ведь так у людей будет болеть спина!..

Вздрогнув, он вдруг осознал, чем заняты его мысли. Устыдившись, он опустил голову, ему казалось, что все заметили это и с укором смотрят на него. Наверное, они думают: “Сразу видно, что этот мальчик впервые в церкви. Он даже еще не умеет себя вести как следует”.

От этих мыслей ему стало жарко, и он подумал, что многое в себе еще должен исправить, чтобы стать хорошим посетителем церкви.

Он попытался сконцентрировать свое внимание и следить за служением.

Пастор прочитал отрывок из Библии, потом спели еще несколько псалмов. После этого началась проповедь.

Фрек очень старался слушать, но заметил, что часто, когда пастор говорил о чем-то понятном и важном для него, он сам начинал развивать эти мысли дальше.

Пастор говорил об освобождении после долгой ночи угнетения. Конечно, сразу после войны без этого почти что нельзя было. Но он предупредил, что если люди не извлекут для себя урок из пережитого и не обратятся к Богу, история повторится. Истинное освобождение должно произойти в сердце...

“Как раз то, что часто мне говорила бабушка Кломп”,— думал Фрек.

Хорошо, что закончилась война, но свобода уже принесла различные разочарования.

Случай с братьями из “Юных штурмовиков”... Это он не мог забыть... И он уже видел лежащий на улице хлеб... просто так бросили!.. Видимо, уже забыли, как страдали от голода...

И спекуляция буйно процветала... Потому что кругом и во всем еще ощущался недостаток. Но самое печальное было то, что Салли еще не вернулся...

“Только тот, кого освободил Христос, стал истинно свободным”,— услышал он голос пастора.

Правильно!

На эту тему пастор говорил хорошо. Будто он учился у бабушки Кломп, потому что она говорила ему то же самое. И он сам испытал, что это действительно так.

Если бы Иисус Христос не вошел в его жизнь, он не знал бы, что делать... Только жаль, что Салли нет с ним. Он постоянно молился о том, чтобы все-таки смог увидеться со своим другом. Тогда он рассказал бы ему, что с ним произошло. Салли был не такой, как все. Он обязательно понял бы его.

Тогда он показал бы ему в Библии, что там написано о евреях. И что он тоже относится к избранному народу... Потом он рассказал бы ему, как хорошо знать Иисуса Христа как своего личного Спасителя.

Заслужить спасение невозможно, нет, это пастор правильно сказал! Но Бог дарует нам жизнь вечную, это — подарок. Заслужить — нельзя, а получить — можно!

Это милость! Именно то, что бабушка Кломп всегда говорит.

Фрек старался слушать, но далеко не все понимал. И все же в его сознании что-то происходило. Каждое знакомое слово пробуждало в нем целый мир воспоминаний. Поток его мыслей все увеличивался.

Что бы подумал пастор, если бы он знал, что впервые в своей жизни пришедший в церковь мальчик сидит и сравнивает его с бабушкой Кломп, старой вдовой?

Фрек даже сам не сознавал, что он делал это.

Он только чувствовал себя виноватым, потому что все снова отвлекался своими мыслями и не мог слово в слово следить за проповедью пастора.

Но он не скучал и, когда пастор объявил заключительный псалом для пения, удивился, что собрание уже закончилось.

Господь и Бог, в смертельный час тревоги

Ты душу спас мою и слезы осушил,

На путь прямой поставил мои ноги,

Чтоб на земле живых я радостно ходил.

Ему тоже хотелось петь полной грудью вместе с другими, но он не знал мелодию. Он просто читал слова в сборнике.

Слова эти растрогали его и вызвали в нем благодарные чувства.

И хотя слова псалма ему казались непривычными, он находил в них много того, чему научился и что сам пережил за прошедшие годы.

Когда он с потоком незнакомых ему людей вышел из дверей церкви, на сердце у него было светло, а на улице улыбалось солнце.

Проходя мимо дома бабушки Кломп, он увидел ее в окно. Она ожидала его и жестом пригласила зайти на минутку.

— Как тебе понравилось? — спросила она.

— Хорошо,— сказал Фрек.

— Ты хоть немного понимал проповедь?

— Я пытался, но временами мои мысли куда-то уходили. Пастор что-нибудь скажет, и я начинаю думать об этом, а он уже давно говорит другое.

— Это мне знакомо,— улыбнулась бабушка Кломп,— собственно, так и должно быть: внимательно слушать проповедь и размышлять о ней.

— Иногда он говорил то же самое, что Вы всегда говорите, только...— Фрек задумчиво посмотрел на нее.

— Только... что?

— Вы умеете гораздо понятней говорить.

Тут она сердечно рассмеялась.

— Я так считаю,— сказал Фрек.

— О мальчик, я тебе верю.

— А почему Вы смеетесь?

— Потому что ты сравнил меня с пастором.

— Вы говорите проще,— сказал Фрек,— это я имел в виду. Для меня Вы останетесь самой лучшей.