ВЫЗОВ ВРЕМЕНИ И ОТЕЦ АЛЕКСАНДР МЕНЬ[65]
ВЫЗОВ ВРЕМЕНИ И ОТЕЦ АЛЕКСАНДР МЕНЬ[65]
Если внимательно прочесть последние работы отца Александра — его статьи и выступления конца 80–х и 90–го года, то увидишь, что в них содержится предупреждение. В них постоянно повторяется одна и та же мысль: человечество стоит на краю катастрофы; покров, накинутый над бездной, очень тонок, и он в любой момент может прорваться.
Что же говорил отец Александр?
Он говорил: «Мы стали свидетелями мировой гражданской войны всех «детей Адама», терзающей его единое тело». Он говорил, что если человек не имеет представления о духовном начале, «в нем вылезает зверь. Хуже зверя — демон». Он говорил, что мы должны со всей серьезностью задуматься над тем, куда ведет раздувание «образа врага». Он говорил, что, «культивируя ненависть — религиозную, политическую, национальную, человечество раздирает самое себя. Приближает тот рубеж, где маячит призрак апокалиптической катастрофы». И в связи с этим он задавал вопрос: «Можем ли мы, столь разные, все?таки жить вместе на одной земле?» И отвечал: «Если не сможем, — неизбежно погибнем».
В 1989 г., выступая на международном симпозиуме в Бергамо, отец Александр сказал: «Уверяю вас, без нового религиозного ренессанса человечество способно погибнуть за очень короткий срок, потому что, овладев огромными разрушительными силами, потеряв нравственную ориентацию, потеряв то, что действительно питало корни культуры, человек пойдет по пути самоубийства… Или мы возвращаемся к звериному состоянию, вооруженные техникой, или вернемся к тому, что дано нам изначально, именно к образу и подобию Божию».
То завтра, о котором говорил отец Александр, — это наше сегодня. Сегодня мы живем в опасном мире. Опасном — потому что злом. Опасном — потому что уязвимом. Временами кажется, что мир окончательно свихнулся и катится под откос, в пропасть. Последние события, и прежде всего то, что произошло в Беслане, это подтверждают. Ни дня без строчки — террористической. Если так пойдет дальше, мы каждый день можем объявлять траур. Стояли люди у метро «Рижская», обычные люди, у которых были надежды, планы, мечты. Секунда — и из живых они стали мертвыми, а то и превратились во «фрагменты тел». Ведь это чудовищно, что молодые женщины взрывают себя, чтобы вместе с собой взорвать как можно больше других людей. Если называть вещи своими именами, это крах нашей политики в Чечне.
Методы террористов отвратительны, и они не подлежат оправданию. Но мы должны отдать себе отчет в том, что это мы, это наша власть своей безумной и бездарной политикой создала условия, при которых терроризм распространяется подобно лесному пожару. Уже десять лет, с небольшими перерывами, в нашей стране идет война. Мы ведь имеем дело с гражданской войной, и было бы наивно думать, что она может ограничиться территорией Чечни. Мы имеем дело с партизанской войной, а силовыми методами справиться с такой войной невозможно. Это аксиома.
Между тем власть отказывается от политического диалога и делает упор исключительно на силовые действия и на всякие манипуляции, имитирующие политический процесс. Эскадроны смерти в Чечне, которые ночью хватают невинных людей, а потом пытают и убивают их (и это продолжается годами), взрывают мир не хуже террористов. На бесчеловечность властей и федеральных войск террористы отвечают бесчеловечностью в кубе.
Этот порочный круг должен быть разорван.
Недавно на радиостанции «Эхо Москвы» проводился опрос. Людей спрашивали: «У вас есть рецепт, как покончить с терроризмом? Если есть, скажите». Один из типичных ответов был такой: «Надо мстить, мы будем мстить». Люди не думали, не хотели думать о том, что за их местью последует месть с другой стороны. Еще один ответ был таким: «Надо выселить всех чеченцев — с семьями, с малыми детьми. Выселить прежде всего из Москвы». Куда выселить? Депортировать, как Сталин? А что делать с семьями, где чеченец женат на русской или наоборот? Насильственно разводить? Так мы докатимся до расовых законов в духе третьего рейха. И это говорили относительно продвинутые слушатели «Эха Москвы»! А демография, между прочим, не в нашу пользу. Пройдут одно–два поколения — и они будут выселять нас.
На самом деле выход есть: с терроризмом в России можно справиться (во всяком случае резко ограничить его), если покончить с чеченской войной. Говорят: ну, это невозможно. А почему же невозможно? Трудно, но возможно — было бы желание или, как теперь говорят, политическая воля. Конечно, если продолжать бизнес на крови, это невозможно. Если мы хотим и дальше приносить в жертву молоху войны невинных людей, мирных граждан, наших детей, то войну надо продолжать. Но это бесперспективный, тупиковый путь.
Мы своими действиями, своей безумной политикой не только не прекратили или хотя бы сократили террористические акты — мы спровоцировали эскалацию терроризма, мы раскачали и дестабилизировали весь Северный Кавказ и теперь пожинаем плоды этой политики. Дальше может быть намного хуже. У нашей власти, к сожалению, не хватает мужества признать свои ошибки. Для того чтобы у нас был завтрашний день, необходимо учесть уроки прошлого, а мы не только их не учитываем — мы повторяем и усугубляем свои ошибки, превращая их в преступления.
Отец Александр не раз ссылался на английского историка Арнольда Тойнби, у которого есть очень глубокая мысль, что упадок любой культуры есть результат неверного «ответа», ошибочного выбора. Тойнби говорил, что каждая цивилизация получает Божественный призыв в виде географической среды, исторических условий, наследственности и т. д. Если она в сумме всех воль, в среднем, дает правильный ответ, она начинает развиваться и расцветать. Если она дает неправильный ответ, у нее сбивается программа, она начинает разлагаться и разрушаться. Это может произойти в любой части света и зависит от духовного климата нашего социума. Вот что сегодня надо поставить во главу угла, подчеркивал Александр Мень, потому что в наши дни цена ошибки, неверного «ответа» непомерно возрастает.
«Бог с дьяволом борется, а поле битвы — сердце человека», — говорил Достоевский. То, что случилось 11 сентября в Америке, то, что происходит сегодня в Израиле и Палестине, в Афганистане и в Ираке, в Чечне и в Осетии, лишний раз показывает нам, что война начинается в сердце человека.
Сегодня мы находимся перед лицом нового и крайне опасного вызова. Терроризм впервые в истории стал глобальным явлением, главным разрушительным орудием в руках дьявола. В этом качестве он сменил коммунизм и фашизм. Мировой терроризм — это не столкновение цивилизаций, мусульманской и христианской. Это война с цивилизацией как таковой, с любой цивилизацией. А точнее говоря, это война с человечеством.
Однако верно и другое: сама сегодняшняя цивилизация потому и уязвима, что ее духовное начало подточено, извращено. Помраченность духа, характерная для нашей цивилизации, делает ее бессильной перед стихией зверя. В результате на самых разных широтах земли стремительно следуют одна за другой бесчисленные трагедии. «Пусть различны конкретные причины, вызывающие то тут, то там вспышки озлобления и насилия, остается общая картина беды, — писал отец Александр, — …Невольно рождается чувство, что народы и племена, страны и правительства, вожаки и толпы — весь род человеческий катится в бездну самоистребления».
Три воли действуют в мире — Божественная, дьявольская и человеческая. Куда пойдет мир — это зависит не только от Бога и не только от сатаны. Это зависит в первую очередь от нас. Поэтому если мир задыхается от злобы, если он катится в бездну — это прежде всего наша вина, а не вина внечеловеческих сил или неких внешних «обстоятельств». Обстоятельства лишь проявляют то, что есть в душе человека. «Борьба добра и зла происходит во внутреннем мире людей и лишь потом проецируется в общественные деяния» — это тоже слова отца Александра.
Злое сердце всегда найдет объект ненависти. А злых сердец, увы, достаточно много. Мировой терроризм, насквозь пропитанный ненавистью, — это духовная болезнь, новая тоталитарная инфекция, приобретающая характер пандемии. Она угрожает базовым основам нашего мира.
Есть две силы, сравнимые с внутриядерными. Это ненависть и любовь. Ненависть взрывает человечество. Ненависть — это отталкивание, разъединение, это центробежная сила. Соединяет людей — любовь. Она есть главная энергия человечества, она сильнее внутриядерных сил. Но «любовь у нас в тяжком дефиците», — говорил отец Александр, а это значит, что Бог у нас в тяжком дефиците, потому что Бог есть любовь.
Потому и бушуют центробежные силы, разделяющие людей. А между тем человечество — это единый организм, и в физическом, и в духовном смысле. Таково было убеждение Александра Меня. Он учил тому, что любовь побеждает злобное разделение мира. Он говорил: «Если человек не умеет любить, значит он не умеет жить. Потому что живет только тот, кто любит».
Если не поймем этого и не изменим себя, не преодолеем свою эгоцентричность, — лишимся будущего.
Если, если, если… Мы все время сталкиваемся с этим «если». «Если» говорит о том, что будущее проблематично и оно зависит от выполнения некоторых условий, а еще о том, что на нас лежит колоссальная ответственность, ответственность за то, будет ли у нас будущее, а если будет — то каким оно будет.
Наша сегодняшняя цивилизация есть цивилизация кризиса. Мы уже говорили о том, что мир дошел до опасной черты. Но если Бог попускает это, значит он хочет, чтобы мы стали более активными и более ответственными существами. Он хочет, чтобы мы, наконец, очнулись от тяжкого сна и действовали как Его богоподобные дети. Он, со своей стороны, сделал для этого всё необходимое. Теперь дело за нами.
Да, мир во зле лежит — это истина. Но значит ли это, что мы, христиане, должны отвернуться от мира, проклясть его и сказать, как говорят некоторые сектанты: пусть он летит в тартарары, этот мир, а мы спасемся? Мы одни спасемся, а кто к нам не присоединится, тем хуже для них — они пойдут в геенну огненную, туда им и дорога.
Должны ли мы так поступать?
Ни в коем случае. Мы призваны не спасать себя вопреки миру, а спасать мир, как бы пафосно это ни звучало. Мы призваны преображать этот мир любовью, став более зрелыми и более сильными. Не только мы надеемся на Бога, но и Он надеется на нас. Оправдаем ли мы Его ожидания?
Мы должны задать себе вопрос: чего хочет от нас Бог в этом меняющемся мире?
Думаю, Он хочет, чтобы мы тоже изменились. Но как? Не так, как изменился мир, не в эту сторону. У нас должен быть иной вектор: мир постепенно погружается в хаос, а мы должны противостоять этому. Если мы, христиане, не станем атлантами, поддерживающими этот мир, — он рухнет.
Наша ответственность в этом меняющемся, опасно меняющемся мире неизмеримо возрастает. Сегодняшний мир — это суровая школа, и он всё меньше склонен прощать ошибки. Наш ответ на вызов времени должен быть более точным. Мы, если угодно, должны перерасти самих себя.
То, что с нами происходит, возникло не вчера и не позавчера. Такие времена уже были в истории, хотя наше время, может быть, самое опасное, потому что человечество впервые получило возможность уничтожить самое себя, да и любую жизнь на Земле.
В такие времена позарез нужны люди, которые выводят мир из исторического тупика. И они внезапно появляются. Это не политические лидеры, не государственные деятели, не полководцы. Это пророки, апостолы и святые. Это духовные вожди. Бог воздвигает таких людей. Они спасают мир от гибели.
Таким человеком был отец Александр Мень. Он дал правильный ответ на вызов времени — и своего, и нашего. Он говорил: «Без духа, без веры, без корневого нравственного стержня человечество обречено». Он спрашивал: «Стоит ли нам ждать нового всемирного потопа, или мы все же придем в себя и вернемся на путь разума, творчества и любви?..» Это был риторический вопрос: он был убежден, что любовь может спасти мир. А потому он утверждал: «История имеет смысл, и я верю, что в ней не погаснут живые огни правды и добра».
Можем ли мы, такие разные, все?таки жить вместе на одной земле?
Если не сможем — погибнем. Но мы должны, мы обязаны смочь.
Есть такая икона, образ Богоматери, — «Умягчение злых сердец». Вот это то, что нам нужно. И мы можем взывать к Матери Божией и к Ее Сыну об умягчении злых сердец. Мы должны так действовать и так жить, чтобы преображать свои и чужие злые сердца.
Мы обязаны победить.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.