Глава девятая Перстом Божиим

Глава девятая

Перстом Божиим

Жителям Капернаума потребовалось немного времени, чтобы понять, кто появился среди них. Иисус, несомненно, был не первым экзорцистом, появившимся на берегах Галилейского моря. В Палестине I века это было просто ремесло, такое же как у плотника или каменщика, но гораздо лучше оплачиваемое. В Галилее было особенно много таких харизматичных деятелей, предлагавших услуги сверхъестественных сил за незначительную плату. Но с точки зрения галилеян Иисус отличался от остальных целителей и экзорцистов тем, что он не брал денег. Первое изгнание бесов в Капернауме, вероятно, повергло в шок учителей и книжников, которые увидели в нем «новое учение»: евангелия сообщают, что сразу после этого в город нагрянули знатоки Закона, чтобы собственными глазами посмотреть на простого крестьянина, который бросил вызов их авторитету. Но людей из Капернаума не сильно волновало то, из какого источника Иисус берет силу для исцеления. Их волновала стоимость этих исцелений.

К вечеру по всему Капернауму разнесся слух о целителе, не берущем денег за работу. Иисус и его спутники укрылись в доме братьев Симона и Андрея, где лежала в горячке теща Симона. Когда братья рассказали Иисусу о ее болезни, он подошел к ней, взял за руку, и она тотчас выздоровела. Вскоре после этого у дверей дома собралось огромное количество людей, которые привели с собой хромых, прокаженных и одержимых бесами. На следующее утро толпа больных и немощных стала еще больше.

Чтобы уйти от толпы, Иисус предложил оставить Капернаум на несколько дней. «Пойдем в ближние селения и города, чтобы Мне и там проповедовать» (Мк. 1. 38). Но новость о странствующем чудотворце уже достигла близлежащих селений. Куда бы ни пришел Иисус — в Вифсаиду, Герасу или Иерихон, — к нему стекались слепые, глухие, немые и парализованные. И Иисус исцелял всех. Когда через несколько дней он вернулся в Капернаум, у дверей дома Симона столпилось столько людей, что четверым жителям, которые принесли к нему парализованного друга, пришлось проделать дыру в крыше и спустить больного в дом через нее.

Все эти рассказы об исцелениях и изгнаниях бесов кажутся современному читателю, мягко выражаясь, невероятными. Отношение к чудесам — это то место, где проходит граница между историком и верующим, ученым и искателем божественного. Поэтому было бы несколько нелепо говорить о том, что исторического материала, говорящего о чудесах Иисуса, существует гораздо больше, чем информации о его рождении в Назарете или смерти на Голгофе. Внесем ясность: у нас нет свидетельств, подтверждающих какое-либо конкретное чудо, сотворенное Иисусом. Попытки ученых рассуждать об подлинности того или иного исцеления или экзорцизма оказались безрезультатным занятием. Бессмысленно спорить о том, что исцеление паралитика было более вероятным, а воскресение Лазаря — менее вероятным. Все истории о чудесах Иисуса со временем обросли цветистыми подробностями и наполнились теологическими смыслами, и поэтому ни одна из них не может считаться достоверной с исторической точки зрения. Столь же бессмысленно пытаться убрать мифологическую составляющую из этих рассказов, подводя под них рациональные объяснения: из-за отлива только казалось, что Иисус ходил по воде; только казалось, что он изгнал бесов из человека, поскольку на самом деле тот был эпилептиком. Неважно, как современный мир относится к чудесам, которые творил Иисус. Важно знать, как люди того времени смотрели на них. И вот тут наступает черед исторических свидетельств. Ведь пока в ранней церкви шли ожесточенные споры о том, кем был Иисус — учителем? Мессией? Богом во плоти? — никто среди его последователей или критиков не усомнился в том, что он исцелял людей и изгонял из них бесов.

Все евангелия, включая неканонические, подтверждают тот факт, что Иисус творил чудеса. О том же говорит и самый ранний материал из группы Q. Евангелие от Марка почти на треть состоит из рассказов об исцелениях и изгнании бесов. Раннее христианство не только хранило живую память о чудесах Иисуса, оно строило церковь на этом фундаменте. Апостолов отличала способность повторять чудесные дела своего учителя, исцелять людей его именем. Даже те, кто не признавал в Иисусе мессию, все-таки верили, что он совершал «удивительные вещи». Нигде в евангелиях враги Иисуса не отрицают его чудес, хотя ставят под сомнение его мотивы и источник силы. И во втором, и в третьем столетии иудейские интеллектуалы и языческие философы, писавшие трактаты против христианства, принимали как данность то, что Иисус был экзорцистом и чудотворцем. Они могли с осуждением говорить, что он был не больше чем путешествующий маг, но при этом они не ставили под сомнение его магические способности.

Повторим еще раз, что Иисус был не единственным чудотворцем в Палестине, исцелявшим больных и изгонявшим демонов. Это был мир, пропитанный магией, и Иисус был лишь одним из бессчетного количества предсказателей и толкователей снов, магов и лекарей, которые ходили по Иудее и Галилее. История знает Хони Ха-Меагеля, прозвище которого означает «Начертивший круг». Во время засухи он начертил на земле круг и встал в него. «Я клянусь твоим величайшим именем, что не сдвинусь с места, пока ты не сжалишься над своими детьми», — прокричал Хони Богу. И тотчас начался дождь. Двум внукам Хони также приписывали чудесные дела: оба они жили в Галилее примерно в то же время, что и Иисус. Еще один чудотворец, Ханина бен Доса, живший в деревушке Арав недалеко от Назарета, имел силу отмаливать больных и даже заступаться за них перед смертью. Вероятно, самым знаменитым чудотворцем той эпохи был Аполлоний Тианский. Его называли «святым человеком». Аполлоний совершал чудеса везде, куда приходил. Он исцелял хромых, слепых, парализованных. Он даже поднял одну девицу из мертвых.

Не был Иисус и единственным экзорцистом в Палестине. Странствующий специалист по изгнанию бесов был обычным зрелищем, а его профессия могла быть весьма доходной. Многочисленные экзорцисты упоминаются в евангелиях (Мф. 12. 27; Лк. 11. 19; Мк. 9. 38–40; см. также Деян. 19. 11–17). Некоторые, подобно знаменитому Элеазару, который мог быть ессеем, с помощью амулетов и заклинаний извлекали злых духов через нос. Другие, как равви Симон бен Йохаи, могли изгонять демонов, просто произнося их имена. Подобно Иисусу, равви Симон сначала приказывал злому духу назвать себя и тем самым получал власть над ним. «Деяния апостолов» изображают апостола Павла как экзорциста, использовавшего имя Иисуса как могущественный талисман против демонических сил (Деян. 16. 16–18; 19. 12). Предписания по изгнанию бесов были найдены в свитках Мертвого моря.

Причина, по которой экзорцизм был настолько популярен во времена Иисуса, заключается в том, что иудеи видели в болезни либо божественное воздаяние, либо проявление деятельности демонов. Однако, что бы ни стояло за одержимостью демонами, медицинская проблема или психическая болезнь, эпилепсия или шизофрения, факт остается фактом: жители Палестины видели в этом именно одержимость и считали Иисуса одним из тех специалистов, которые имеют силу излечить тех, кто этим страдает.

Вполне возможно, что, в отличие от многих прочих экзорцистов и чудотворцев, у Иисуса этот талант сочетался с претензиями на роль мессии. Но то же самое можно сказать про уже упомянутых Февду и Египтянина, которые привлекали сторонников с помощью чудесных дел и выдвигали мессианские притязания. Эти люди и их коллеги по волшебному ремеслу и среди иудеев, и среди язычников славились как «люди дела», и теми же словами называли Иисуса. Более того, по своей литературной форме рассказы о чудесах, которые содержатся в иудейских и языческих текстах I–II веков, практически идентичны с евангельскими историями: и сами чудеса, и тот, кто их совершает, описываются в основном одними и теми же словами. Попросту говоря, роль Иисуса как чудотворца и экзорциста может показаться необычной, даже абсурдной, современным скептикам, но она в общем и целом соответствовала тому, чего ожидали от чудотворцев и экзорцистов люди, жившие в Палестине в I веке н. э. Греки, римляне, иудеи и христиане, все народы, жившие на древнем Ближнем Востоке, смотрели на магию и чудеса как на обычную часть своей жизни.

Надо сказать, что между магией и чудом существовало четкое различие, но не в методах и результатах (и то, и другое считалось способом изменить естественный порядок вещей), а в восприятии того и другого. В греко-римском мире маги были повсеместным явлением, но магия считалась видом шарлатанства. В Риме было издано несколько законов против «чародейства», а сами чародеи могли быть изгнаны или даже казнены, если обнаружится, что они занимались так называемой «черной магией». Среди иудеев их тоже было немало, несмотря на то, что Закон Моисея запрещал магию, предписывая смерть в качестве наказания. «Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых» (Втор. 18. 10–11).

Расхождение между Законом и практикой в том, что касается магических искусств, лучше всего объясняется тем, что «магия» могла пониматься по-разному. Само это слово имело крайне негативный смысл, но только когда речь шла о представителях других народов и религий. «Ибо народы сии, которых ты изгоняешь, слушают гадателей и прорицателей, а тебе не то дал Господь Бог твой», — говорил Господь израильтянам (Втор. 18. 14). И все же Бог периодически поручал своим слугам совершать различные чудеса, чтобы продемонстрировать свою силу. Например, Бог повелевает Моисею и Аарону «сделать чудо» перед фараоном, превратив посох в змею. Но когда «мудрецы» фараона делают то же самое, они называются не чудотворцами, а «чародеями» (Исх. 7. 1–13; 9. 8–12). Иными словами, представитель Господа — Моисей, Илия или Елисей — творят чудеса, в то время как «лжепророки», такие как фараоновы мудрецы или жрецы Ваала, занимаются магией.

Это объясняет, почему первые христиане тратили столько сил на то, чтобы доказать, что Иисус не был магом. На протяжении II и III века римские и иудейские критики церкви писали многочисленные трактаты, обвиняя Иисуса в том, что он с помощью магии очаровывал людей и обманом заставлял следовать за собой. «Они же, видя такие дела, считали их волшебным обольщением и осмелились назвать Его волхвом и обманщиком народа», — писал Иустин Философ, христианский апологет II века (Разговор с Трифоном иудеем // Сочинения святаго Иустина, философа и мученика. М., 1891. Перевод П. Преображенского).

Отметим, что эти критики церкви не отрицали того, что Иисус совершал чудесные вещи. Они просто называли его дела «чародейством». Невзирая на это, лидеры христиан, например знаменитый богослов III века Ориген из Александрии, гневно реагировали такие обвинения, считая клеветой разговоры о том, что Иисус был чародеем или творил свои чудеса с помощью магических устройств. Как утверждал один из отцов церкви, Ириней Лионский, именно отсутствие таких магических приспособлений отличало чудеса Иисуса от практики обычного чародея. Иисус, говоря словами Иринея, творил чудеса, «не прибегая к заклинаниям, не используя соки растений и трав, не наблюдая за жертвоприношениями, возлияниями или приметами времен года».

Но, несмотря на утверждения Иринея, в евангельских текстах, особенно в самом раннем Евангелии от Марка, чудеса Иисуса имеют разительное сходство с действиями других магов и чародеев того времени, и именно поэтому очень многие современные ученые-библеисты открыто называют Иисуса магом. Несомненно, он использовал магические средства и приемы — заклинания, магические формулы, повторяющиеся призывы, ритуальные плевки и так далее. Однажды около Декаполиса (Десятиградия) крестьяне привели к Иисусу глухого и косноязычного человека и умоляли о помощи. Иисус отвел человека в сторону от толпы. Затем он совершил целую последовательность странных ритуальных действий, которые могли быть взяты из античного руководства по магии: он вложил свои пальцы в уши глухого, сплюнул, коснулся его языка и, подняв глаза к небу, произнес ephphatha, что на арамейском языке означало «откройся». «И тотчас отверзся у него слух и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто» (Мк. 7. 31–35).

В Вифсаиде Иисус сделал нечто подобное со слепцом. Он отвел человека в сторону, плюнул ему в глаза, возложил на него руки и спросил: «Ты видишь что-нибудь?»

Тот сказал: «Вижу проходящих людей, как деревья».

Иисус еще раз повторил ритуальную формулу. На этот раз чудо свершилось: человек вновь обрел зрение (Мк. 8. 22–26).

В Евангелии от Марка рассказывается еще более любопытная история о женщине, которая двенадцать лет страдала от кровотечений. Она обращалась к врачам и истратила все деньги, которые у нее были, но ей ничего не помогло. Услышав об Иисусе, она подошла к нему сзади в толпе, протянула руку и прикоснулась к его одежде. В одно мгновение ее кровотечения прекратились и она ощутила, что исцелилась.

В этой истории примечательно то, что, говоря словами самого Марка, Иисус почувствовал, «что вышла из Него сила». Он остановился и спросил: «Кто прикоснулся к Моей одежде?» Женщина пала перед ним ниц и сказала всю правду. «Дщерь! вера твоя спасла тебя», — ответил ей Иисус (Мк. 5. 24–34).

Рассказ Марка наводит на мысль о том, что Иисус ощущал себя пассивным проводником, по которому, как электрический ток, шла исцеляющая сила. Это соответствует описаниям магических процессов в текстах того времени. Примечательно также, что Матфей, пересказавший тот же сюжет двадцать лет спустя, убрал из него магическую составляющую, которая есть в версии Марка. Согласно Матфею, Иисус обернулся в ответ на прикосновение женщины, заговорил с ней и лишь после этого исцелил ее (Мф. 9. 20–22).

Несмотря на магические элементы, которые можно отследить в описаниях чудес Иисуса, в евангелиях нигде не говорится, что его действия были магическими. Враги Иисуса легко могли бы обвинить его в чародействе, за которое полагалась смертная казнь. Однако, когда Иисус держал ответ перед иудейскими и римскими властями, против него было выдвинуто много обвинений — подстрекательство к мятежу, богохульство, отрицание Закона Моисея, отказ платить подати, угрозы в адрес Храма, — но нигде не упоминается, что его обвиняли в том, что он занимался магией.

Также стоит заметить, что Иисус никогда не брал платы за свои услуги. Маги, целители, чудотворцы, экзорцисты — все это были профессии, требовавшие знаний и приносившие хороший доход. Заклинателя злых духов по имени Элеазар однажды пригласили не к кому иному, как к самому императору Веспасиану. В «Деяниях апостолов» профессиональный чародей по имени Симон Маг предлагает апостолам деньги за то, чтобы те научили его пользоваться силой Святого Духа для исцеления больных: «Дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святаго».

«Серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги», — ответил ему апостол Петр (Деян. 8. 9–24).

Ответ Петра может показаться слишком резким. Но он просто следовал велению своего учителя, который сказал своим ученикам: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте» (Мф. 10. 8 | Лк. 9. 1–2).

По-видимому, бесполезно спорить о том, был ли Иисус чародеем или чудотворцем. В древней Палестине магия и чудо, в лучшем случае, считались двумя сторонами одной монеты. Однако церковные отцы были правы в одном. В чудесных делах Иисуса, описанных в евангелиях, есть нечто особенное и уникальное. Дело не в том, что он не брал денег и не всегда использовал магические приемы. Дело в том, что чудеса Иисуса не были для него самоцелью. Их назначение, скорее, было воспитательным. Это был способ донести до иудеев очень специфическое послание.

Ключ к содержанию этого послания можно найти в интригующем отрывке из источника Q. Согласно евангелиям от Матфея и Луки, Иоанн Креститель томится в темнице крепости Махерус он, ожидая казни, когда до него доходят слухи о чудесных делах, которые творит в Галилее один из его учеников. Движимый любопытством, он посылает человека, чтобы тот задал Иисусу вопрос: «Ты ли Тот, Которому должно прийти?»

«Пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали, — ответил Иисус. — Слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют» (Мф. 11. 1–6 | Лк. 7. 18–23).

Ответ Иисуса является намеренной отсылкой к словам пророка Исайи, который за много лет до этого предсказал, что придет день, когда на земле будет установлено Царство Божье. «Тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзутся. Тогда хромой вскочит, как олень, и язык немого будет петь, — обещал Исайя. — Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела!» (Ис. 35. 5–6; 26. 19).

Связывая свои чудеса с пророчеством Исайи, Иисус недвусмысленно утверждает, что пришел наконец год Божьего благоволения, день Господнего мщения. Наступило время Божьей власти. «Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие» (Лк. 11. 20 | Мф. 12. 28). Таким образом, чудеса Иисуса являются проявлением Царства Божьего на земле. Это перст Божий исцеляет слепых, глухих, немых, перст Божий изгоняет демонов. Задача Иисуса, как представителя Господа на земле, состоит только в том, чтобы орудовать этим перстом.

Но у Бога уже были посредники на земле. Это были люди в тонких белых одеждах, толпившиеся в храме и распоряжавшиеся горами благовоний и беспрерывными жертвоприношениями. Главная функция этой религиозной аристократии заключалась не только в проведении ритуалов, но и в ограничении доступа к иудейскому культу. Сам иерусалимский Храм состоял из последовательности пространств, доступность которых уменьшалась по мере удаления от входа. Так поддерживалась монополия священников, поскольку только они могли определять, кто может, а кто не может приблизиться к Богу, и до какого предела. Больным, хромым, прокаженным, одержимым злыми духами, женщинам во время менструаций, с болезненными выделениями из тела и только что родившим — всем этим людям было запрещено входить в Храм и участвовать в ритуалах, если они предварительно не очистятся в соответствии с религиозным Законом. Исцеляя очередного прокаженного или паралитика, изгоняя очередного демона, Иисус не только бросал вызов этому Закону — он объявлял недействительной саму цель, ради которой существовали служители культа.

Так, в Евангелии от Матфея, когда к Иисусу приходит прокаженный, тот протягивает руку и, коснувшись больного, исцеляет его. Но этим дело не заканчивается. «Смотри, никому не сказывай, — говорит Иисус, — но пойди, покажи себя священнику и принеси дар, какой повелел Моисей, во свидетельство им».

Иисус шутит. Его приказ прокаженному — это насмешка, хорошо рассчитанный удар по закону священников. Прокаженный не просто болен, в конце концов. Он нечист. С ритуальной точки зрения, на нем скверна, и он недостоин войти в Храм. Его болезнь загрязняет всю общину. Согласно Закону Моисея, на который ссылается Иисус, единственный способ очиститься в данном случае — это очень трудоемкий и дорогостоящий обряд, который может провести только священник. Сначала прокаженный должен принести ему двух чистых птиц, а также кедровое дерево, темно-красную пряжу и иссоп. Одну из птиц следует принести в жертву немедленно, а живую птицу, кедр, пряжу и иссоп смочить в ее крови. Затем самого прокаженного нужно окропить кровью, а живую птицу отпустить. Через семь дней больной должен сбрить все волосы на теле и окунуться в воду. На восьмой день ему надлежит взять двух ягнят мужского пола и молодую овцу без изъянов, а также хлебное приношение из отборной муки, смешанной с маслом, и отдать все это священнику, который принесет жертву Господу. Жертвенной кровью священник должен смазать мочку правого уха прокаженного, а также большие пальцы его правой руки и ноги. Затем надлежит окропить прокаженного елеем семь раз. Только после совершения всех этих действий прокаженный может считаться свободным от греха и вины, которые и вызвали проказу. Только после этого он сможет присоединиться к народу Божьему (Лев. 14).

Совершенно очевидно, что Иисус не приказывал только что исцелившемуся прокаженному купить двух птиц, двух ягнят, овцу, кедровое дерево, моток карминной пряжи, побег иссопа, меру муки и кувшин масла и отдать все это священнику как приношение для Бога. Он велел ему пойти и предстать перед священником, уже будучи очищенным. Это прямой вызов не только авторитету служителей культа, но и самому Храму. Иисус не только излечил больного, он очистил его, то есть с этого момента тот мог войти в Храм как настоящий израильтянин. И он сделал это бесплатно, в качестве дара от Бога, без десятины, без жертвенных даров, то есть присвоил себе власть определять, достоин ли человек предстать перед Богом. А эта власть принадлежала только священникам.

Такое открытое нападение на законы Храма могло не приниматься во внимание только до той поры, пока Иисус оставался в галилейском захолустье. Но как только он вместе с учениками покинул Капернаум и медленно двинулся в сторону Иерусалима, по пути исцеляя больных и изгоняя злых духов, столкновение со священниками и римской империей, которая поддерживала Храм, стало неизбежным. Вскоре настал момент, когда религиозные власти в Иерусалиме больше не могли игнорировать этого странствующего проповедника и чудотворца. Чем ближе он подходил к священному городу, тем острее становилась потребность заставить его замолчать. Ведь боялись они не только чудес, которые творил Иисус. Они боялись простой, но чрезвычайно опасной идеи, которую он проповедовал с их помощью: Царство Небесное близко.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.