Разве наука не вступает в конфликт с христианством?

Разве наука не вступает в конфликт с христианством?

В наше время распространено мнение о том, что наука и религия ведут непрекращающуюся войну. Одна из причин этого – подача новостей в СМИ в виде сюжетов с героями и их противниками. При этом придается широкая огласка конфликтам между светскими и религиозными людьми по поводу преподавания теории эволюции в школе, исследований стволовых клеток, экстракорпорального оплодотворения, многих других сфер медицины и прочих наук. Эти битвы придают убедительность утверждениям Докинза, Харриса и всех прочих: можно либо мыслить научно и рационально, либо быть религиозным человеком.

Тонкая настройка, красота и порядок природы указывают на существование высшего Творца

За годы служения в церкви Искупителя мне довелось общаться с множеством ученых, в том числе и биологов, которые весьма настороженно относились к ортодоксальному христианству. Один молодой студент-медик сказал мне: «Библия отрицает эволюцию, которую признают наиболее образованные люди. Меня всерьез беспокоит то, что такое множество христиан из-за своей веры в Библию придерживаются такого ненаучного мышления». Его беспокойство вполне можно понять. Вот как я ему ответил.

Согласно теории эволюции, более сложные формы жизни развились из менее сложных в ходе процесса естественного отбора. Многие христиане верят, что именно так Бог и устроил жизнь. Например, самая большая в мире Католическая церковь сделала официальные заявления в поддержку теории эволюции, а также о ее совместимости с христианской верой⁶. Однако христиане могут верить в эволюцию как процесс и при этом не верить в «философский натурализм», согласно которому все в мире имеет естественную причину, а органическая жизнь – это исключительно продукт действия произвольных, никем не направляемых сил. Если же теория эволюции превращается во всеобъемлющую теорию, которая объясняет абсолютно все, во что мы верим, что чувствуем и делаем, как продукт естественного отбора, тогда мы переходим из научной в философскую сферу. Теория эволюции как всеобъемлющая теория сталкивается с непреодолимыми трудностями при попытке обрести статус мировоззрения. Эти трудности мы рассмотрим в девятой главе. Докинз утверждает: если мы верим в эволюцию как биологический механизм, значит, мы должны верить и в философский натурализм. Но почему? В том же году, когда Докинз опубликовал труд «Бог как иллюзия», Фрэнсис Коллинз выпустил в свет книгуThe Language of God[на русском языке вышла под названием «Доказательство Бога. Аргументы ученого»]. Коллинз – выдающийся ученый-исследователь, возглавляющий проект по расшифровке генома человека(Human Genome Project).Он верит в теорию эволюции и критикует концепцию «разумного замысла», отрицающую межвидовую эволюцию. Вместе с тем Коллинз убежден, что тонкая настройка, красота и порядок природы указывают на существование высшего Творца; он рассказывает о своем переходе от атеизма к христианству. Вот то, что, по мнению Докинза, не может существовать: твердая вера в эволюцию как биологический механизм, уживающаяся в одном человеке с полным отрицанием философского натурализма. И разумеется, Коллинз не единственный в своем роде⁷.

Упрощенной схеме Докинза противопоставлено множество различных моделей, объясняющих связь Бога с развитием многочисленных форм жизни, которые известны нам сегодня. Иен Барбур рассказывает о четырех потенциальных способах, которыми наука и религия могут быть связаны друг с другом: конфликт, диалог, интеграция и независимость. На одном конце спектра, в точке «конфликт» находятся и сторонники «креационизма», и, как это ни парадоксально, сторонники Докинза. Каждая сторона вооружена в военных действиях моделью отношений науки с верой. Представления многих креационистов о первой главе Книги Бытия несовместимы с каким бы то ни было эволюционным процессом, в то время как философский натурализм Докинза придает полную несостоятельность религиозной вере. На другом конце спектра находятся те, кто считает веру частным и субъективным делом, следовательно, вообще не обращаются к эмпирической сфере. Здесь науке и религии совершенно нечего сказать друг другу. Сам Барбур считает, что потери при подобных взглядах слишком велики, и предпочитает более умеренный и сложный подход, при котором наука и религиозная вера признают, что у каждой есть свои сферы компетенции⁸.

Но наибольшую огласку приобретает модель конфликта. К счастью, эти взгляды теряют убедительность для все большего числа ученых. История секуляризации американских институтов рассматривается в авторитетном и значимом труде под редакцией Кристиана Смита⁹. В нем Смит утверждает, что конфликтная модель отношений между наукой и религией представляла собой умышленное преувеличение, которым пользовались и ученые, и лидеры просвещения в конце XIX века, чтобы ослабить контроль церкви над их учреждениями и усилить собственную культурную власть¹⁰. Эта абсолютная боевая модель науки и разума была порождена не столько интеллектуальной необходимостью, сколько конкретной культурной стратегией. Многие ученые не видят никакой несовместимости между верой в Бога и своей работой.

Два известных исследования, поддерживающих эту точку зрения, были проведены в 1916 и 1997 годах. Американский психолог Джеймс Леуба 0ames Leuba) провел первый опрос ученых, спрашивая, верят ли они в Бога, который активно общается с человечеством, по крайней мере, посредством молитв. 40 % опрошенных сказали, что верят, 40 % – что не верят и 20 % затруднились с выбором ответа. В 1997 году Эдвард Ларсон и Ларри Уитхем повторили исследование, задавая ученым тот же вопрос. В журналеNatureони опубликовали статью, в которой сообщили, что за восемьдесят лет результаты опроса почти не изменились¹¹.

Тогда что же представляет собой утверждение Докинза, согласно которому почти все видные ученые не верят в Бога? В книге «Бог как иллюзия» он ссылается на публикацию Ларсона и Уитхема в Nature через год после предыдущей. В ней ученые отмечали, что когда они задавали те же вопросы о вере в Бога членам Национальной академии наук, всего 7 % ответили утвердительно¹². Докинз приводит эту статистику, доказывая: интеллект и научное мышление почти всегда приходят к выводу, что Бога не существует. Но способ истолкования данных этих исследований, к которому прибегли Докинз и даже Ларсон с Уитхемом, представляет серьезную проблему.

Подавляющее большинство неверующих ученых являются атеистами по причинам, среди которых не значится наука

Во-первых, обратимся к вопросу, который ставили перед учеными в обоих исследованиях. Ученых спрашивали, верят ли они в Бога, который лично общается с человечеством. Одной веры в высшего Бога, сотворившего вселенную, недостаточно, чтобы попасть в список «верующих». Каждый ученый из Национальной академии наук, который считал, что Бог не общается с человечеством напрямую, автоматически заносился в категорию неверующих. Эти опросы предназначались лишь для выявления ученых, придерживающихся консервативных, традиционных убеждений. Сторонники более общей веры в Бога отсеивались благодаря особой формулировке вопроса. Во-вторых, Докинз решил, что собранные данные показывают причинно-следственную связь между научным мышлением и атеизмом. Он предположил, что ученые из Национальной академии наук не веруют потому, что у них научный склад ума. Однако исследование не выявило и не могло выявить истинную причину неверия членов Национальной академии наук в Бога. Алистер Макграт, богослов с полученной в Оксфорде докторской степенью в области биофизики, пишет, что подавляющее большинство знакомых ему неверующих ученых являются атеистами по причинам, среди которых не значится наука. Человек верит или не верит в Бога благодаря влиянию сложной совокупности факторов, в том числе личного опыта, интеллектуальных и социальных причин. Такие сведущие социологи, как Питер Бергер, доказали, что наши группы сверстников и первичные взаимоотношения формируют наши религиозные убеждения в значительно большей степени, чем мы готовы признать. И на ученых, и на людей, далеких от науки, оказывают заметное влияние убеждения и взгляды людей, уважения которых они хотят добиться. Макграт на своем опыте убедился, что большинство его коллег-атеистов привносит свои представления о Боге в науку, а не принимают науку за основание для этих представлений¹³.

Кроме того, при чтении Докинза создается впечатление, будто все ученые-атеисты согласятся, что, имея рациональный, научный склад ума, невозможно верить в Бога. Но не все так просто. Ныне покойный Стивен Джей Гулд, ученый и эволюционист из Гарварда, сам был атеистом, знал про эти исследования, но не соглашался с Докинзом в том, что наука неизбежно конфликтует с христианской верой. Он писал:

Либо половина моих коллег чудовищно глупа, либо дарвинизм полностью совместим с традиционными религиозными убеждениями, как и с атеизмом¹⁴.

Говоря о половине своих коллег, Гулд, вероятно, имел в виду не только данные опроса. Он просто знал, что множество его уважаемых коллег-ученых придерживаются традиционной веры в Бога. Гулд не соглашался с Докинзом в том числе и по той причине, что был готов гораздо охотнее признать, что наука не в состоянии объяснить все детали существования человека так, чтобы удовлетворить каждого мыслителя.

Еще один ученый, высказывающий то же мнение, – философ Томас Найджел (Нагель), критиковавший подход Докинза в рецензии на книгу «Бог как иллюзия» в журналеThe New Republic.Найджел тоже атеист, но он убежден, что Докинз ошибается, настаивая на том, что при желании заниматься наукой мы обязаны придерживаться «физикалистского» натурализма… согласно которому окончательное объяснение всему должны дать физика частиц, теория струн и пространственные законы, управляющие элементами, из которых состоит материальный мир». В частности, он спрашивает, действительно ли мы верим, что наши нравственные интуитивные убеждения (например, что геноцид ошибочен в нравственном отношении) – не реальность, а всего лишь результат нейрохимических процессов в нашем организме. Может ли физика дать исчерпывающее объяснение действительности, какой воспринимают ее люди? Найджел сомневается в этом. Он пишет:

Для редукционистских проектов характерно стремление вновь включить ранее исключенные аспекты мира, проанализировать их с физической – то есть с поведенческой И нейрофизиологической – точки зрения, и вместе с тем отрицать реальность как то, что не поддается упрощению. Лично я считаю, что этот проект обречен, что осознанный опыт, мысли, ценности И так далее – не иллюзии, даже если их нельзя отождествить с физическими фактами¹⁵.

Вот почему даже среди атеистов есть немало тех, кто считает, что Докинз ошибается, что наука не может объяснить абсолютно все и что научная мысль вполне совместима с религиозными убеждениями.

Науку вовсе незачем отделять от искренней веры

Несмотря на то, что представления о войне между наукой и религией до сих пор пользуются популярностью, нам следует разубедить себя в том, что мы вынуждены выбирать одно из двух, иначе, желая оставаться христианами, мы неизбежно вступим в конфликт с наукой. Подавляющее большинство ученых считают себя глубоко или умеренно религиозными людьми, и в последние десятилетия численность таковых растет¹⁶. Науку вовсе незачем отделять от искренней веры.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.