25 Золотые годы средневекового христианства

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

25 Золотые годы средневекового христианства

Бог установил на небе два светила – более яркое, чтобы направлять нас днем, и менее яркое, чтобы направлять нас ночью. Точно так же Он установил два светила над вселенской церковью… Более яркое, чтобы направлять наши души, именее яркое, чтобы направлять наши тела. Это – папская власть и королевская власть.

Иннокентий III

По завершении эпохи крестовых походов средневековое христианство достигло зенита своего развития. Это проявилось прежде всего в двух сферах религиозной жизни: монашестве и папстве. Это нашло также выражение в богословии и в архитектуре. Поэтому мы кратко остановимся на этих темах в такой последовательности: возникновение нищенствующих монашеских орденов, усиление папской власти, развитие богословия и архитектуры.

25.1 Нищенствующие ордена

Рост городов, торговли и экономики, основанной на денежном обращении, привел к изменениям, которые нравились не всем и не всегда. Монетарная экономика, например, хотя и способствовала развитию производства, повышая тем самым общее благосостояние, в то же время имела тот недостаток, что делала экономические связи менее прямыми и менее человечными и увеличивала разрыв между богатыми и бедными. С ростом городов и связанной с ним миграции населения традиционному приходскому служению становилось все труднее отвечать на нужды тех, кто переезжал в города. Поэтому нет ничего удивительного, что монашество, в течение многих веков демонстрировавшее необычайную приспособляемость, принимало новые формы, бросая вызов законам монетарной экономики и отвечая на нужды пришедшего в движение населения. Так появились "нищенствующие", то есть живущие подаянием ордена.

Предтечей нищенствующих орденов стал Пьер Вальдо, купец из Лиона, который, услышав историю о монахе, жившем в крайней нищете, решил тоже посвятить себя жизни в бедности и проповедовать. Вскоре у него появился ряд последователей, но архиепископ запретил их деятельность. Они обратились в Рим, и богословы, которым поручили рассмотреть это дело, высмеяли их за невежество. Несмотря на это и на неоднократные осуждения, они продолжали проповедовать. Затем гонения вынудили их укрыться в отдаленных долинах Альп, где они оставались вплоть до протестантской Реформации. Тогда к ним пришли протестантские богословы, чье учение они приняли, став протестантами.

На ранних этапах францисканское движение было весьма близким к вальденсам. Франциск, как и Пьер Вальдо, принадлежал к купеческому сословию. Его настоящее имя было Джованни. Но его матерью была француженка, отец вел торговые дела с Францией, а сам он очень любил песни французских трубадуров. Поэтому друзья в родном городе Ассизи начали называть его Франческо – "маленький француз", и под этим именем он известен по сей день.

Как и Пьер Вальдо, Франциск пережил глубокий духовный опыт, побудивший его вести жизнь в нищете. Рассказывают, что однажды друзья увидели его необычайно счастливым.

– Чему ты так радуешься? – спросили они его.

– Я женился.

– На ком?

– На госпоже Нищете!

Он раздал нищим все, что имел. Если бы ему досталось от родителей что-то еще, он немедленно отдал бы и это. Он ходил в лохмотьях и проводил время либо в превознесении достоинств нищеты, убеждая всех, кто хотел его слушать, либо в работе по восстановлению какой-нибудь заброшенной часовни, либо в созерцании красоты и гармонии природы. Отец посадил его в подвал и обратился к властям. В конце концов епископ решил, что если Франциск не желает разумно распоряжаться семейным имуществом, он должен от него отказаться. Выслушав вердикт, он отказался от наследства, отдал отцу всю одежду, которая на нем была, и голым убежал в лес, где жил отшельником.

Затем, в конце 1209 года, он услышал стихи Евангелия (Мф. 10:7-10), в которых Иисус отправил учеников проповедовать, повелев не брать с собой ни золота, ни серебра. До сих пор его занимали почти исключительно добровольная нищета и радость, которую она ему доставляла. Теперь же он увидел возможность сочетать нищету с проповедью. Он должен проводить время не в спокойном уединении, а в суете городов, где живут люди, проповедуя им и помогая бедным и больным. Теперь добровольная нищета стала средством не просто самодисциплины, но и единения с теми, кто бедствовал вынужденно.

Под влиянием этого нового видения Франциск покинул свое убежище и вернулся в Ассизи, где начал проповедовать и столкнулся с оскорбительным отношением бывших друзей. Однако постепенно вокруг него сплотилась небольшая группа последователей, и они отправились в Рим испросить у папы разрешение основать новый монашеский орден. Папой был Иннокентий III – один из самых влиятельных и мудрых людей, когда-либо занимавших это место. Иннокентий сначала не склонен был удовлетворять просьбу Франциска. Но он был мудрее своих предшественников и, испытав характер Франциска, согласился.

Франциск вернулся в Ассизи и продолжил работу с благословения папы. Вскоре в его "орден меньших братьев" начал стекаться народ. Св. Клара, духовная сестра Франциска, основала орден для женщин, которых стали называть "клариссами". Проповеди, пение и испрашивание подаяний францисканцев вскоре стали обычным явлением во всей Западной Европе.

Франциск опасался, что успех движения станет причиной его неудачи. Когда его последователи начали пользоваться уважением, он засомневался в их смирении. Рассказывают, что когда один послушник спросил, можно ли иметь Псалтирь, Франциск ответил: "Когда у тебя будет Псалтирь, ты захочешь Бревиарий. А когда у тебя будет Бревиарий, ты захочешь подняться на кафедру как епископ".

Рассказывают также историю об одном монахе, вернувшемся в очень веселом настроении, так как кто-то дал ему золотую монету. Франциск приказал ему взять монету в зубы и закопать ее в куче навоза, сказав, что для золота это лучшее место.

Хорошо сознавая искушения, которым подвергался его орден, достигая все большего успеха, Франциск написал завещание, запрещавшее его последователям иметь что-либо в личном пользовании и обращаться к папе или к кому-либо еще с просьбой сделать составленный им "Устав" менее строгим.

На общем собрании ордена в 1220 году он отказался от руководства им и в знак послушания преклонил колена перед своим преемником. 3 октября 1226 года он умер в часовне, восстановленной им в молодости. Говорят, что последними его словами были: "Я исполнил свой долг. Да покажет вам Христос ваш долг. Приветствую тебя, сестра Смерть!"

Основателем другого крупного нищенствующего ордена был святой Доминик. Он был на двенадцать лет старше Франциска, но основал свой орден позднее. Он родился в кастильском городе Каларуэга в аристократической семье, замок которой до сих пор возвышается над окрестной местностью.

После десяти лет учебы в Валенсии Доминик стал каноником собора в Осме. Четыре года спустя, когда ему минуло двадцать девять лет, собрание собора решило следовать монашескому уставу святого Августина. Это означало, что члены собрания собора должны жить в монашеском общежитии, но не удаляясь от мира и не прекращая служения верующим.

В 1203 году Доминик и епископ Осмы Диего посетили Южную Францию. Там его потрясло то, чего добились альбигойцы, и попытки обратить их в католичество силой. Он заметил также, что основная привлекательность движения альбигойцев заключалась в аскетизме его руководителей, резко контрастировавшем с легкой жизнью многих католических священников и прелатов. Будучи убежденным, что для борьбы с ересью существуют более надежные средства, Доминик начал проповедовать и учить. Он сочетал это со строгостью монашеской жизни и учеными занятиями, чтобы иметь возможность использовать в борьбе с ересью наиболее убедительные доводы. У подножия Пиренеев он основал школу для женщин, обращенных из числа альбигойцев. Под впечатлением его успехов архиепископ Тулузский выделил ему церковь для проповедей и здание для организации монашеской общины.

Вскоре после этого при поддержке архиепископа он отправился в Рим просить у Иннокентия III разрешения основать новый орден с собственным уставом. Папа ответил отказом, так как его беспокоило увеличение числа разных монастырских уставов. Но он призвал Доминика продолжить работу и принять один из уже существующих уставов. По возвращении в Тулузу Доминик и его последователи приняли устав святого Августина. Затем они переделали его в соответствии со своими потребностями. Они приняли также принцип нищенствования, следуя, возможно, примеру ранних францисканцев и наверняка для опровержения утверждений альбигойцев, что ортодоксальные христиане ведут слишком мирской образ жизни.

С самого начала Орден братьев-проповедников (таково было официальное название доминиканцев) уделял большое внимание учебе. В этом вопросе Доминик отличался от святого Франциска, не желавшего, чтобы у его монахов была даже Псалтирь, и с подозрением относившегося к учебе. Доминиканцы считали, что для успешной борьбы с ересью у них должны быть глубокие знания, поэтому их новобранцы проходили основательную подготовку. Вскоре они дали церкви ряд выдающихся богословов, хотя и францисканцы, вступившие на богословское поле позднее, не намного от них отстали.

Оба эти нищенствующие ордена распространились на большей части Европы. Вскоре появились другие подобные им движения. Кроме того, существовавшие ранее ордена начали следовать их примеру. В целом дальнейшая история Ордена братьев-проповедников была гораздо менее бурной, чем у францисканцев.

Доминиканцы с самого начала рассматривали нищенствование как аргумент, подкреплявший и облегчавший их борьбу с ересью. Основной целью они ставили проповедь и обучение, и бедность была одним из средств достижения этой цели. Поэтому, когда сложились новые обстоятельства, в которых казалось разумным владеть собственностью, орден без особого труда перестроился и отказался от идеала нищенской жизни. Кроме того, поскольку это согласовывалось с их изначальной целью, они вскоре начали закрепляться в университетах, появлявшихся в то время.

Двумя основными центрами развития богословия были Парижский и Оксфордский университеты. Доминиканцы основали монастыри в обоих городах и вскоре начали преподавать в университетах. Через некоторое время благодаря деятельности таких доминиканцев, как Альберт Великий и Фома Аквинский, орден приобрел высокий престиж в кругах ученых людей.

Доминиканцы пытались также обращать мусульман и иудеев. На раннем этапе наиболее известным проповедником, работавшим среди мусульман, был Вильгельм Триполийский. Среди иудеев в Испании аналогичную роль играл Викентий Ферье. Но в обоих случаях успех в значительной степени объяснялся применением силы – со стороны крестоносцев в отношении мусульман в Триполи и со стороны испанских христиан в отношении иудеев в Испании.

Францисканцы тоже начали закрепляться в университетах. В 1236 году профессор Парижского университета Александр Галесский стал францисканцем, и "меньшие братья" получили своего первого "профессора" университета. Вскоре францисканские преподаватели появились во всех крупных университетах Западной Европы.

По примеру Франциска его последователи проповедовали не только христианам. Сам Франциск всегда уделял этому внимание и в 1219 году самолично отправился в Египет. Францисканец Иоанн Монтекорвинский посетил Персию, Эфиопию и Индию, а в 1294 году после четырехлетнего путешествия прибыл в Камбалук (ныне Пекин). За несколько лет он обратил в веру тысячи людей. Папа сделал его архиепископом Камбалука и отправил ему еще семь францисканцев в качестве епископов. Но до пункта назначения добрались только трое из них. Поскольку Франциск проявлял большой интерес к проповеди христианства мусульманам, орден продолжал эту работу, и за годы ее проведения тысячи францисканцев принесли свою жизнь в жертву.

Несмотря на успехи, достигнутые на раннем этапе (или, возможно, вследствие их), история ордена, созданного святым Франциском, была бурной. Франциска всегда беспокоило, что его монахи станут богатыми и будут вести спокойную жизнь. Поэтому он предписывал нищенское существование не только отдельным монахам, но и ордену в целом. Это повеление он подтвердил в завещании и запретил своим последователям вносить какие-либо изменения в составленный им "Устав".

Вскоре после смерти Франциска орден раскололся. Ригористы настаивали на неукоснительном соблюдении наставлений основателя. Умеренные говорили, что изменившиеся обстоятельства требуют не такого буквального толкования "Устава" и что орден должен принимать собственность, которая ему передается для выполнения миссии. В 1230 году Григорий IX заявил, что завещание Франциска не связывает орден и что он может обратиться в Рим для пересмотра пункта, касающегося нищеты. В 1245 году орден начал владеть собственностью, хотя формально она принадлежала Римской курии, а францисканцы имели право лишь пользоваться ею. В конечном счете отказались и от этой видимости, и орден стал собственником обширных владений.

Постепенно ригористов все больше отвращала церковная иерархия. Все происходившее они считали предательством святого Франциска. Вскоре начали говорить об исполнении пророчеств Иоахима Флорского, жившего до Франциска. Иоахим предложил делить человеческую историю на три последовательных этапа: эру Отца, эру Сына и эру Святого Духа. Первая эра, от Адама до Иисуса, продолжалась в течение жизни сорока двух поколений. Поскольку Бог любит порядок и симметрию, говорил Иоахим, эра Сына должна продолжаться в течение жизни того же числа поколений. Из расчета тридцати лет на поколение, Иоахим пришел к выводу, что в 1260 году закончится эра Сына и начнется эра Духа. Поскольку монахи более духовны по сравнению с остальными верующими, именно они в эпоху Сына выступают глашатаями эры Духа.

1260 год приближался, и неудивительно, что многие убежденные францисканцы, враждебно настроенные к церковной иерархии, приняли концепцию Иоахима. По их мнению, разворачивавшийся конфликт был последней схваткой перед наступлением новой эры, когда их усилия получат достойную оценку. Папу же и других иерархов церкви они считали в лучшем случае верующими второго сорта, необходимость в которых отпадет.

Эти францисканцы, называвшие себя "духовниками", начали проповедовать теории Иоахима Флорского. Одним из их сторонников стал генерал ордена Иоанн Пармский, и какое-то время казалось, что францисканцы пойдут по пути вальденсов и порвут связи с иерархически организованной церковью. Но следующий генерал святой Бонавентура сумел соединить глубокую духовность с повиновением иерархии, и "духовники" утратили авторитет. Те же идеи в XIV веке проповедовали "фратичелли" (в переводе с итальянского – "малые братья"), которые подвергались безжалостным преследованиям и в конце концов были искоренены.

25.2 Одна паства с одним пастырем

Вормсский конкордат (1122) не положил конец проблемам, связанным с папским престолом. В Риме были могущественные семейства, стремившиеся завладеть им для достижения собственных целей, и вскоре на престол святого Петра опять появилось два претендента. Если бы не решительное вмешательство Бернара Клервоского в пользу Иннокентия II, Европа оказалась бы разделенной. Оставив Рим в руках своего противника, Иннокентий нашел убежище во Франции, которая встала на его сторону. Англия и Германия, традиционные враги Франции, проявляли нерешительность. Но Бернар убедил обоих монархов выступить в пользу Иннокентия. В конечном счете при поддержке императорских войск Иннокентий вернулся в Рим.

Но после смерти императора отношения Иннокентия с его преемником испортились. В Италии распространялись республиканские идеи, и папа поддерживал их в принадлежащих империи городах на севере, а император то же самое делал в Риме. Несколько городов, находившихся в подчинении империи, восстали и провозгласили себя республиками. В Риме произошло то же самое, его жители провозгласили республику, избрали сенат и заявили, что будут подчиняться только духовной, но не мирской власти папы. Следующие несколько пап лишь изредка подолгу оставались в городе. Противоборство между папством и империей еще усугубилось при следующем императоре Фридрихе Барбароссе (1152-1190), когда одновременно избирались разные папы. Но он не сумел навязать свою политику в Италии, где непокорные города объединились в Ломбардскую лигу и нанесли ему поражение. После многих лет борьбы Барбаросса заключил мирное соглашение с папой, которым в то время был Александр III. Его соперник, Каликст III, сложил свои полномочия в 1178 году. Александр благосклонно отнесся к нему и даже назначил его на высокий пост в церковной иерархии.

Фридрих укрепил позиции, женив своего сына Генриха на наследнице престола Сицилийского королевства – традиционного союзника пап. Потом Фридрих утонул во время Третьего крестового похода, и на престол взошел его сын Генрих VI, ставший одновременно германским императором и королем Сицилии. Вскоре выяснилось, что Генрих стремится к установлению контроля над папским престолом, и папа Целестин III отлучил его от церкви. Открытое столкновение казалось неизбежным, но тут почти одновременно умерли император и папа.

Империя еще не успела оправиться от неожиданной смерти Генриха VI, и кардиналы воспользовались этим, избрав папу без внешнего давления. Их выбор пал на тридцатисемилетнего Лотарио де Конти ди Сеньи, который под именем Иннокентия III стал самым могущественным папой за всю историю христианства.

Вдова Генриха опасалась, что ее малолетний сын Фридрих станет жертвой кого-либо из претендентов на власть в Германии и поместила ребенка под покровительство папы, объявив Сицилийское королевство вассальным владением папского престола. Таким образом была ликвидирована угроза, которую это королевство представляло для папства при Генрихе VI.

Императорская корона Генриха не была наследственной. Император избирался знатью. Юный Фридрих был, разумеется, слишком молодым, чтобы стать императором, тем более что эту корону удержать было нелегко. Сторонники Генриха VI и династии Гогенштауфенов избрали императором брата Генриха Филиппа. Но соперничающая партия выдвинула Оттона IV, которого затем поддержал Иннокентий III. Избрание Филиппа было, несомненно, совершено по всем правилам. Но Иннокентий заявил, что он запятнан кровью преступлений своего брата и что папа в любом случае имеет право определять законного императора. Как духовная, так и мирская власть, говорил он, установлены Богом. Они подобны луне и солнцу. Но как луна получает свет от солнца, так и император должен получать власть от папы. На этом основании законным императором Иннокентий объявил Отгона, и началась гражданская война, продолжавшаяся десять лет и закончившаяся лишь с убийством Филиппа.

Человек, осужденный судом испанской инквизиции. В силу незначительности вины его приговорили не к смерти, а к позорному ношению "самбенито".

Став полновластным хозяином империи, Оттон IV порвал с папой, который ранее его поддерживал. В очередной раз основной причиной разлада стали попытки императора укрепить свою власть в Италии и сопротивление этому со стороны папы. Приверженцы Отгона поощряли действия сторонников республики в Риме, а сам он готовился к вторжению в Сицилийское королевство, принадлежавшее, во всяком случае номинально, папскому престолу, так как молодой Фридрих был вассалом Иннокентия.

В ответ Иннокентий отлучил Отгона от церкви, объявил его низложенным, а законным императором назвал молодого Фридриха. При поддержке папы Фридрих перешел через Альпы, появился в Германии и вырвал императорскую корону из рук своего дяди. Победа была одержана в результате весьма странных действий как Фридриха, так и Иннокентия. Поддержав Фридриха, Иннокентий способствовал восстановлению династии Гогенштауфенов – традиционных противников папского престола. Со своей стороны, новый император Фридрих II получил корону на основании заявления папы о его власти над императорами и королями. Таким образом, Иннокентий признал Фридриха, а новый император молчаливо признал за папой право определять законного правителя. Германия была не единственной страной, в дела которой вмешивался Иннокентий III. По сути в Европе вряд ли был какой-то монарх, который не испытывал бы давления с его стороны.

Во Франции он вмешался в семейную жизнь короля Филиппа Августа. Король овдовел и женился на датской принцессе, но затем отказался от нее и взял третью жену. Иннокентий призвал короля вернуться к законной жене, и когда Филипп отказался, наложил интердикт на всю страну, запретив совершать таинства. Филипп созвал знать и епископов в надежде, что они поддержат его. Но они приняли сторону папы, и Филипп был вынужден оставить третью жену и вернуться ко второй. Низложенная королева вскоре умерла от психического расстройства. Восстановленная же в правах королева остаток жизни провела в жалобах, что ее мнимое восстановление по сути вылилось в нескончаемую пытку. Как бы там ни было, папа одержал верх над одним из самых могущественных монархов того времени.

В Англии правил Иоанн Безземельный, брат и наследник Ричарда Львиное Сердце. Супружеская жизнь Иоанна была еще более беспорядочной, чем у Филиппа, но Иннокентий не вмешивался, так как в то время нуждался в поддержке Англией своих усилий по возведению Оттона на престол в Германии. Но позднее между Иннокентием и Иоанном возник конфликт по вопросу о том, кого следует считать законным архиепископом Кентербе-рийским. На эту самую важную в Англии кафедру претендовали два человека, и оба обратились к папе. Иннокентий ответил, что законным архиепископом не может быть ни один из них. На эту должность он назначил Стефана Лэнгтона. Иоанн Безземельный отказался признать решение папы, и Иннокентий отлучил его от церкви. Когда этого оказалось недостаточным, Иннокентий объявил о низложении Иоанна, освободил всех подданных от присяги ему и призвал к крестовому походу против него. Возглавить его должен был король Франции Филипп Август, охотно подчинившийся папе в этом вопросе. Сомневаясь в лояльности многих своих подданных и в возможности сохранить власть, Иоанн капитулировал и сделал все свое королевство вассальным владением папского престола, как раньше это произошло с Сицилийским королевством.

Иннокентий принял капитуляцию Иоанна, отменил готовившийся Филиппом поход и стал верным сторонником своего нового союзника. Например, когда английские бароны при поддержке Стефана Лэнгтона вынудили Иоанна подписать Великую хартию вольностей, ограничивавшую власть короля, Иннокентий заявил, что это узурпация власти. Но все его протесты ни к чему не привели.

Иннокентий вмешивался и в испанские дела. Педро II Арагонский, Католик, был вынужден превратить свое королевство в вассальное владение папского престола, сделав тем самым обоснованными заявления Иннокентия, что все завоеванные у неверных земли принадлежат папской власти. По иронии судьбы этот король, известный под прозванием "Католик", погиб, защищая еретиков, во время объявленного Иннокентием крестового похода против альбигойцев. Королевства Леон и Кастилия тоже испытали на себе давление Иннокентия, когда он не дал разрешения на брак короля Леона с дочерью его двоюродного брата, короля Кастилии. И вновь по иронии судьбы один из отпрысков этого запрещенного брака, Фердинанд III Кастильский и Леонский, был объявлен церковью святым.

Это лишь немногие примеры широкомасштабной международной политики Иннокентия. Он вмешивался в дела Португалии, Богемии, Венгрии, Дании, Исландии и даже Болгарии и Армении. Хотя это было сделано против его воли, захват Константинополя во время Четвертого крестового похода и провозглашение там Латинской империи тоже способствовали распространению его власти.

Но и это еще не все. При Иннокентии были созданы два крупных нищенствующих ордена францисканцев и доминиканцев, объединенными силами христианских королевств Испании в битве при Лавас-Навас-де-Толосе были разгромлены мавры, был организован крестовый поход против альбигойцев. Во всех этих событиях Иннокентий играл ведущую роль.

Замыслы Иннокентия по реформированию церкви нашли выражение в решениях IV Латеранского собора, состоявшегося в 1215 году. Именно на этом соборе было провозглашено учение о пресуществлении, согласно которому при причащении природная сущность хлеба и вина заменяется сущностью тела и крови Христа. Кроме того, этот собор осудил вальденсов, альбигойцев и учение Иоахима Флорского. Он также учредил институт епископской инквизиции, обязывавшей епископов выявлять ересь в своих епархиях и искоренять ее. Он принял решение, что не должны создаваться новые монашеские ордена с новыми уставами. Он постановил, что при каждом соборе должна быть школа и что обучение в этих школах должно быть доступным для бедняков. Он предписал духовенству воздерживаться от посещения театров, участия в играх, охоте и других развлечениях. Он установил, что все верующие должны по крайней мере раз в год исповедоваться в грехах. Он запретил использование новых мощей и реликвий без одобрения папы. Он потребовал, чтобы в христианских землях все иудеи и мусульмане носили особую одежду, по которой их можно было бы отличить от христиан. Было признано незаконным взимать плату за совершение таинств. Поскольку все эти решения собор принял всего на трех заседаниях, каждое из которых заканчивалось в течение дня, совершенно очевидно, что большинство из них были не результатом обсуждения, а частью представленной Иннокентием программы, которую собор просто одобрил.

По всем этим причинам именно при Иннокентии III христианский мир ближе всего подошел к идеалу "одна паства с одним пастырем", то есть папой. Поэтому нет ничего удивительного, что современники начали относиться к папе как к более высокому по сравнению с обычными людьми существу, по праву обладающему властью, распространяющейся на все человеческие дела.

Иннокентий умер в 1216 году, и его преемники в течение нескольких десятилетий грелись в лучах его славы. В Германии период между 1254 и 1273 годом был временем внутренних конфликтов и неурядиц, и именно папа Григорий X восстановил порядок, поддержав избрание Рудольфа Габсбурга. Новый император в знак благодарности заявил о независимости ох империи Рима и папских государств.

Тем временем набирала силу Франция, и папы неоднократно обращались к ней за помощью. Кроме того, престиж нищенствующих орденов был настолько высоким, что многие в них надеялись на избрание пап из своих, рядов. Первым папой-доминиканцем на очень короткий срок в 1267 году стал Иннокентий V. Первым францисканским папой с 1288 по 1292 год был Николай IV.

После смерти Николая кардиналы разошлись во мнениях. Одни из них считали, что папой должен быть опытный в мирских делах человек, хорошо разбирающийся в подспудных течениях и помышлениях мира; другие придерживались францисканских идеалов и хотели избрать человека, который воплощал бы их. В конце концов верх взяла вторая группа, и был избран Целестин V. Он был францисканцем из "духовного" крыла ордена. Когда он появился босым на осле, многие сочли это исполнением пророчеств Иоахима Флорского. Наступала эра Духа, и церковью будут руководить смиренные и нищие. Но после короткого понтификата Целестин решил сложить с себя полномочия. Он предстал перед кардиналами, сбросил с себя папскую одежду и сел на землю, поклявшись, что не изменит решения.

Его преемником стал человек совершенно иных взглядов, принявший имя Бонифация VIII (1294-1303). Его булла Unam Sanctam ознаменовала апогей папских претензий на мирскую власть:

Один меч должен покоряться другому, и мирская власть должна подчиняться духовной… Поэтому если земная власть сбивается с пути истинного, она подлежит суду духовной власти… Но если с пути сбивается высшая духовная власть, судить ее может только Бог, но нелюди… Мы заявляем, утверждаем и постановляем, что для получения спасения всем людям абсолютно необходимо находиться под властью римского понтифика {33}.

Но как мы увидим в следующей главе, эти претензии оказались необоснованными, так как именно при Бонифации VIII стало ясно, что власть папства идет на убыль.

25.3 Развитие богословия: схоластика

XIII век, когда папская власть достигла наивысшей точки и появились нищенствующие ордена, был также периодом расцвета средневековой схоластики. Это название получили богословские штудии, которыми занимались в "школах" и которые отличались особым методом. Своими корнями схоластика уходит в монастыри, но в XII веке центром богословской деятельности стали соборные школы, которые в начале XIII века сменили университеты. В определенной мере это стало еще одним следствием роста городов. Из монастырей, которые обычно располагались вне населенных пунктов, богословие переместилось в соборные школы, то есть в школы, связанные с церквами, где были епископы и которые обычно располагались в городах. Затем они сосредоточились в университетах, которые объединяли ученых в крупных городах.

Наиболее выдающимся предтечей схоластики был Ансельм Кентерберийский. Он родился Италии и в 1060 году поступил в монастырь в Беке в Нормандии. Именно в этот монастырь Ансельма привлекла слава его настоятеля Ланфранка, ставшего в 1078 году архиепископом Кентерберийским. В 1066 году Вильгельм Нормандский завоевал Англию и теперь искал в Нормандии людей, сведущих в церковных и гражданских делах. В 1093 году Ансельм тоже был призван в Англию на смену Ланфранку в качестве архиепископа Кентерберийского. Он отправился неохотно, так как знал, что вскоре неизбежно столкнется с королем в вопросе о взаимосвязи церковной и государственной власти. (Семьдесят лет спустя Фома Бекет, в то время архиепископ Кентерберийский, будет убит в соборе по тем же причинам.) Сначала при Вильгельме, а потом при его сыне Генрихе большую часть времени Ансельм провел в изгнании из Кентербери. Время этих ссылок он, как и в Беке, использовал для размышлений и составления трудов по богословским вопросам.

Заслуга Ансельма в развитии схоластики заключалась в стремлении связать разумное знание с вопросами веры. Его целью было не доказательство того, во что он не мог бы поверить без такого доказательства, а более глубокое понимание того, во что он уже верил. Такой подход ярко проявился в его исследованиях, касающихся бытия Бога и мотивов воплощения.

Ансельм верил в существование Бога. Но он хотел глубже понять, что это существование означает. Именно по этой причине в своем труде "Proslogion" ("Прибавление к рассуждению") он разработал то, что называют "онтологическим доказательством бытия Бога". Коротко говоря, доказательство Ансельма сводится к тому, что Бога можно представлять себе только как Того, "выше Которого невозможно помыслить никого". Вопрос, следовательно, стоит так: можно ли считать несуществующим "Того, выше Которого невозможно помыслить никого"? Разумеется, нет, ибо в таком случае любое другое существо можно было бы считать выше Его. Следовательно, сама идея о невозможности "помыслить кого-то выше Его" подразумевает Его существование. Отрицать существование Бога столь же нелепо, как говорить о существовании треугольника с четырьмя сторонами. Точное истолкование, значение и обоснованность этого доказательства обсуждались учеными и философами веками и продолжают обсуждаться до сих пор. Но мы в данном случае просто показываем метод богословских рассуждений Ансельма, который стремился связать рациональное знание с истиной, познанной через веру, для более глубокого ее понимания.

То же самое можно сказать о трактате Ансельма "Почему Бог стал человеком". В нем он сосредотачивается на причинах воплощения и предлагает ответ, который в конечном счете станет нормативным в западном богословии. Серьезность преступления определяется значением того, против кого оно совершено. Следовательно, преступление против Бога, то есть грех, неизмеримо по своим последствиям. Но с другой стороны, искупить человеческий грех может только человек. Это со всей очевидностью невозможно, так как люди конечны и не могут предложить бесконечного искупления, достойного величия Бога. Именно поэтому возникла необходимость в божественно-человечном воплощенном Боге, Который Своими страданиями и смертью искупил грехи всего человечества. Это представление о работе Христа на раннем этапе не пользовалось всеобщим одобрением, но впоследствии получило такое распространение, что было принято большинством западных христиан как единственно библейское. В этом случае опять же показательно использование Ансельмом разумных объяснений для более полного понимания воплощения, в которое он и без них верил.

Другим известным основателем схоластического метода был Пьер Абеляр. Он родился в Бретани в 1079 году и в молодости учился у самых известных богословов того времени, которые позволяли ему высказывать свое мнение о них. Тем самым он приобрел множество врагов, и его жизнь стала "Историей моих бедствий", как он назвал свою автобиографию. Затем он перебрался в Париж, где каноник собора поручил ему заняться образованием своей весьма одаренной племянницы Элоизы. Учитель проникся страстью к ученице, и у них родился ребенок. Возмущенный дядя Элоизы нанял нескольких бандитов, которые ворвались в дом Абеляра и оскопили его. Затем Абеляр начал вести уединенную монашескую жизнь, но и там его преследовали как многочисленные враги, так и люди, считавшие его разумные объяснения ересью. Самым известным среди них был святой Бернар Клервоский, объявивший его в 1141 году еретиком. Когда Абеляр попытался обратиться в Рим, он увидел, что этот путь для него закрыт. Вследствие всего этого свою жизнь Абеляр считал бесконечной чередой невзгод. Он умер в 1142 году, примирившись с церковью и Элоизой, которая поддерживала с ним переписку, перевезла его останки из монастыря Клюни в монастырь Параклета, который он основал, но был вынужден покинуть.

Самым существенным вкладом Абеляра в развитие схоластического богословия стало его сочинение "Да и нет", в котором он рассмотрел 158 богословских вопросов и показал, что разные авторитетные источники, в том числе Библия и древние христианские авторы, расходятся в своих ответах на них.

К этой книге, естественно, неодобрительно отнеслись прежде всего те, кто уличал его в ереси. Но Абеляр ставил целью не дискредитировать авторитеты, мнения которых он противопоставлял, а просто показать, что богословие не может основываться на цитировании разных источников. Он полагал, что надо найти путь к примирению кажущихся противоречивыми заявлений. В конечном счете схоластики начали использовать именно этот метод – сначала они ставили вопросы, а потом цитировали авторитетные источники в поддержку того или иного ответа. Но в отличие от Абеляра более поздние схоластики предлагали затем ответ или "решение", показывающее, каким образом все цитируемые авторитетные источники можно рассматривать как истину.

Третьим основателем схоластического метода был Петр Ломбардский, написавший "Сентенции". Они представляют собой систематическое изложение богословия, рассматривающее по порядку основные темы христианского богословия от учения о Боге до учения о последних днях. Поначалу некоторые богословы выражали несогласие со многими высказанными в этом сочинении идеями и даже пытались осудить их, но в конце концов оно стало основным учебником по богословию в университетах. Студентов обычно просили прокомментировать "Сентенции" Петра Ломбардского, поэтому в труды основных богословов-схоластиков, как правило, включался "Комментарий Сентенций", написанный ими во время учебы в университете.

Наряду с работой этих основателей метода большую роль в истории ранней схоластики сыграли два фактора. Ими стали развитие университетов и возрождение в Западной Европе интереса к учению Аристотеля.

Университеты, во всяком случае отчасти, возникали вследствие роста городов. Учащиеся стекались в городские центры, сначала в соборные школы, затем в другие школы и наконец в те из них, которые получили название "общеобразовательных". Именно они превратились в основные европейские университеты. Но они небыли институтами, подобными современным университетам. Это были гильдии, объединявшие как преподавателей, так и студентов и создававшиеся для защиты прав своих членов и для удостоверения уровня знаний, достигнутого каждым из них.

Старейшие университеты Западной Европы существуют с конца XII века, но бурным ростом университетов как основных образовательных центров отмечен XIII век. Основы образования можно было получить в любом из них, но вскоре они стали специализироваться в определенных областях знаний. Желавшие изучать медицину стремились попасть в Монпелье или Салерно, а Равенна, Павия и Болонья были известны своими юридическими факультетами. Что касается богословия, главными центрами были Париж и Оксфорд.

Студенты, желавшие стать богословами, должны были сначала несколько лет учиться на факультете философии и гуманитарных наук. Затем они поступали на факультет богословия, где начинали как "слушатели", а затем поочередно получали степени "библейского бакалавра", "бакалавра сентенций", "полного бакалавра", "дипломированного бакалавра" и "доктора". К XIV веку весь этот процесс занимал четырнадцать лет после завершения учебы на факультете философии и гуманитарных наук.

Практические занятия по богословию включали в себя комментарии Библии или "Сентенций", проповеди и "диспуты". Последние были практическими занятиями по определению. Предлагался вопрос для обсуждения, и присутствующим предоставлялась возможность приводить доводы в пользу того или иного ответа, основываясь на авторитете Писания или какого-то древнего автора. Таким образом составлялся список противоречивых мнений, как в книге Абеляра "Да и нет". Затем преподавателю предоставлялось время для подготовки ответа, и на следующем занятии он должен был высказать собственное мнение и доказать, что оно не противоречит ни одному из авторитетных источников, на которые ссылались те, кто отстаивал противоположное мнение. В конце концов этот метод получил такое распространение, что богословы включали в свои книги различные "Комментарии Сентенций", как это сделал, например, Фома Аквинский в "Сумме против язычников" и в "Сумме теологии".

Другим фактором, оказавшим большое влияние на развитие схоластики, стало возрождение в Западной Европе интереса к философским взглядам Аристотеля. Со времени Юстина во II веке большинство христианских богословов, особенно на Западе, привыкли к по сути своей платонистским или неоплатонистским философским воззрениям. Немногие сочинения Аристотеля, которые читали и использовали, касались главным образом логики и не противоречили в основе своей платонистской направленности раннего средневекового богословия. Но затем в результате крестовых походов и особенно контактов с мусульманами в Испании и Сицилии получило распространение более основательное знание философии Аристотеля, и стало ясно, что она во многом расходится с общепринятыми концепциями. Кроме того, поскольку наиболее известным комментатором Аристотеля был Аверроэс, в Западную Европу проникли и его теории. Это прежде всего проявилось на философском факультете Парижского университета, где интерес к новой философии был особенно сильным.

Новые философские идеи с энтузиазмом восприняли многие преподаватели парижского философского факультета. Поскольку они обычно читали Аристотеля сквозь призму его основного комментатора Аверроэса, их назвали "латинскими аверроистами". В их философских воззрениях были элементы, приводившие богословов в глубокое смущение. Прежде всего – упор на недопущении какого-либо давления догматов веры и богословских взглядов на рациональные философские размышления. Аверроисты утверждали, что по пути разумных объяснений надо пройти до конца, а если при этом выводы, сделанные на разумных основаниях, будут отличаться от богословских концепций, то эту проблему надо решать богословам, а не философам. Такая позиция позволяла им принимать многие положения Аристотеля и Аверроэса, противоречившие традиционному христианскому учению. Например, они говорили о разумности представления, что материя вечна, а это противоречило учению о сотворении из ничего, и что все души в конце концов сливаются в одну, а это противоречило христианскому учению о личной жизни после смерти.

Этому вызову некоторые богословы противопоставили традиционные платонистские и августинские концепции. В частности, святой Бонавентура, наиболее выдающийся францисканский богослов XIII века, утверждал, что для правильного понимания необходима вера. Например, учение о сотворении показывает, как нам надо понимать мир, и люди, не принимающие этого учения, могут легко прийти к ложному выводу о вечности материи. Кроме того, все знание исходит из Слова Божьего, воплощенного во Христе, и заявления о каком-то знании, не относящемся к Нему, означают отрицание самой сути и самого источника знания, на которое претендуют эти люди.

Но наряду с аверроистскими и традиционно августинскими богословскими взглядами была и другая альтернатива. Она заключалась в изучении возможностей, которые новая философия предоставляла для лучшего понимания христианской веры. Именно по этому пути пошли два великих учителя доминиканского ордена: Альберт Великий и Фома Аквинский.

Альберт, чье преподавание в Париже и Кельне часто прерывалась в связи с необходимостью выполнения других возложенных на него задач, проводил четкое различие между философией и богословием. Философия строится на основе самостоятельных принципов, которые могут быть познаны без откровения, и пытается раскрыть истину чисто рациональными методами. Истинный философ не стремится доказать того, чего разум понять не может, даже если речь идет о вопросах веры. Богослов же, со своей стороны, исходит из раскрытой истины, которую невозможно познать только разумом. Это не означает, что богословские учения заслуживают меньшего доверия. Наоборот, данные, полученные через откровение, всегда надежнее тех, что выведены в результате логических умозаключений, так как разум может ошибаться. Но это означает, что философы, если они не выходят за рамки той сферы, на которую распространяется разум, вольны рассуждать без оглядки на указующий перст богословия.

Например, что касается вопроса о вечности мира, Альберт откровенно признавал, что как философ он не может доказать сотворение из ничего. В лучшем случае он может предложить аргументы в пользу вероятности этого. Но как богослов он знает, что мир был сотворен из ничего и что он не вечен. Это как раз тот случай, когда разумом истину познать невозможно, так как объект изучения находится за пределами человеческого разума. Философ, заявляющий, что он может доказать вечность существования мира, и философ, заявляющий, что он может доказать сотворение из ничего, – плохие философы, так как они не учитывают ограниченности разума.

Самым известным учеником Альберта был Фома Аквинский. Он родился примерно в 1224 году в окрестностях Неаполя и воспитывался в аристократической семье. Все его братья и сестры в конце концов заняли высокое положение в итальянском обществе. Родители готовили его к церковному поприщу в надежде, что он получит влиятельную и престижную должность. В возрасте пяти лет его поместили в аббатство Монте-Кассино, где началось его образование. Когда ему исполнилось четырнадцать лет, он поступил в Неаполитанский университет, где впервые встретился с философией Аристотеля. Все это входило в планы его родителей. Но в 1244 году он решил стать доминиканцем. К недавно созданному ордену многие богатые граждане относились с подозрением. Поэтому мать и братья (отец к тому времени умер) постарались отговорить его. Когда им это не удалось, они заперли его в родовом замке, где держали больше года, пытаясь угрозами и соблазнами переубедить его. В конце концов он убежал, стал послушником у доминиканцев, а затем отправился в Кельн, где учился у Альберта.

Люди, знавшие Фому в молодости, не догадывались о его гениальности. Он был таким толстым и спокойным, что друзья называли его "бессловесным бычком". Но постепенно умственные способности начинали давать о себе знать, несмотря на его молчаливость, и доминиканский орден признал его дарования. Большую часть жизни он провел в ученых центрах в Париже, где стал известным преподавателем.

Его литературное наследие огромно. Самые известные его работы – "Сумма против язычников" и "Сумма теологии". Но он написал также комментарии к "Сентенциям", к Писанию и к нескольким работам Аристотеля, а также множество философских и богословских трактатов. Он умер в 1274 году, когда ему еще не было пятидесяти лет. Его учитель Альберт пережил его и стал одним из самых преданных защитников его взглядов.

У нас нет возможности рассмотреть даже основные положения томизма, как называют его учение. Поэтому мы ограничимся вопросом о взаимоотношении между верой и разумом, составляющим саму суть томизма, и доказательствами бытия Бога, показывающими различие между богословскими воззрениями Фомы и его предшественников. Затем мы постараемся дать оценку значению богословских трудов Фомы.