Сомнительный краеугольный камень
Сомнительный краеугольный камень
Как оказалось, ряд исторических сведений о Петре совсем не внушают доверия. Вряд ли возможно выбрать менее вероятного кандидата на роль краеугольного камня Церкви. Согласно тому, что нам известно, исторический Симон был неграмотным крестьянином из отдаленного сельского района Римской империи. Прорвавшись сквозь завесы легенд, окружавших его более позднюю жизнь, мы находим совершенно обычного человека.
Рассмотренные нами самые ранние источники едины в описании рыбака из сельской Галилеи, малонаселенной северной области на территории современного Израиля. Возможно, у него была своя лодка, или он арендовал ее у более состоятельного торговца. По-видимому, он занимался рыбной ловлей вместе с братом Андреем, то есть, возможно, занимался своего рода мелким семейным бизнесом. Но мы не должны романтизировать этот тяжелый совместный труд. Большинство людей его сословия вели очень простую жизнь. Плата, которую приносили долгие часы изнурительного труда, едва позволяла сводить концы с концами.
Согласно самому раннему преданию, Симон жил в маленькой деревне Капернаум на западном берегу Тивериадского моря («море» — несколько преувеличенное название; на самом деле это небольшое озеро). В Евангелии от Иоанна (1:44) есть утверждение, что он прибыл из Вифсаиды, которая была довольно большим поселением. Но это может дать неверное историческое представление. Название Вифсаида означает «дом рыбной ловли», и возможная жизнь Петра там вполне согласуется с ранним преданием о его занятии. В самых ранних источниках упоминается только Капернаум (см.: Мк. 1:21, 29).
Капернаум не был крупным культурным центром. Археологи производили там раскопки и показали, что это было маленькое, бедное поселение с низкой культурой{14}. Вероятно, при жизни Симона его население составляло около тысячи человек. Не было обнаружено ни общественных построек, ни даже проложенных дорог, характерных для того периода. Деревня представляла собой цепочку домов. В качестве фундаментов использовали местный базальтовый камень, да и сами дома строили из простых материалов. Это были деревянные дома, обмазанные соломой и навозом, с земляными полами и соломенными крышами. Правда, среди обнаруженных развалин Капернаума есть и синагога: к ее руинам и сегодня течет не иссякающий поток паломников. Однако ее постройка датируется V столетием (через четыреста лет после времени Симона). Нет никакого археологического доказательства существования здания синагоги, современного Симону: тогда синагога была просто собранием (в буквальном смысле этого слова) иудеев для чтения Священного Писания и молитв, что могло происходить где угодно.
Большинство иудеев того времени не умели читать. Поэтому неудивительно, что в одном раннем предании говорится, что сам Петр не был искушен в науках, что он был «неграмотным» — дословный перевод греческого слова, используемого по отношению к нему и к его компаньону, рыбаку Иоанну в Деяниях апостолов (4:13): «Видя смелость Петра и Иоанна и приметив, что они люди некнижные и простые, они удивлялись». Нужно учитывать, что рыбаки были обычными необразованными крестьянами, которых в юности отправляли на озеро, и они запускали свои сети вплоть до самых преклонных лет. Обычно у них не было никакого образования. Ведь даже элементарное образование требовало досуга и предполагало потерю заработка, что было неизбежным при посещении школы. И насколько нам известно, в маленькой деревне Капернаум не было никакой школы.
Я подчеркиваю вероятное отсутствие образования у Петра не потому, что это выделяет его как аномалию своего времени, а потому, что это делает его в целом обычным человеком. Современные ученые, занявшиеся изучением распространенности и роли грамотности в Древнем мире, пришли к выводам, которые многих поразили. Похоже, что до индустриальной революции большинство населения было крайне неграмотным, так как оно не могло позволить себе выделять необходимое время и средства для массового образования своей молодежи, да и не видело в этом никакой надобности. Только потребность в образованных рабочих, как и в современном мире, стала причиной того, что так много здоровых людей были освобождены от работ, чтобы они могли научиться читать и писать{15}.
Самые надежные источники указывают, что в Древнем мире могло читать и писать в лучшем случае только 10–15 % населения. Под словом «писать» подразумевается «уметь подписаться». Разумеется, процент был намного ниже в сельских районах, где люди, как правило, лишь еле-еле сводили концы с концами. В таком месте, как сельская Галилея, подавляющее большинство людей, 90 или даже 95 %, не могло прочитать даже простой текст. Те же, кто умел, служили единственным средством чтения книги для большинства остальных людей, с их помощью чтение могли слушать многие. Точно так же это большинство могло участвовать в акте написания какого-либо документа (например, при составлении простого договора или его расторжении), только наняв кого-то, кто затратил свои время и деньги на обучение. Неудивительно, что книжники (писцы) обладали такой властью в Палестине I века: они были образованной элитой иудеев. Петр не принадлежал к их числу.
Напротив, он был неграмотным рыбаком. Его родным языком, распространенным в той части Галилеи, скорее всего был арамейский — язык самого Иисуса. Есть некоторые основания полагать, что Петр мог говорить на каком-то другом языке (не на греческом, и уж конечно, не на латыни), хотя он, возможно, понимал древнееврейский язык, если ему читали на нем, поскольку это был язык иудейского Священного Писания. Представление о том, что все в Римской империи могли говорить по-гречески, конечно, неверно. Образованная элита могла, но не среднее сословие, которое было в состоянии лишь прокормить свое семейство{16}.
Некоторые возражают, что если у Петра был дом, то он, вероятно, был несколько состоятельнее, чем средний житель. Действительно, археологи нашли одну постройку в Капернауме, на стенах которой сохранились надписи II столетия, предположительно важные для христианских паломников. Кроме того, это строение, похоже, было надстроено над маленьким домом I столетия{17}. Но это — слабое доказательство, чтобы настаивать, будто здесь в самом деле место жизни исторического Петра. Это так же вероятно, как если бы через сто лет после его смерти кто-нибудь захотел восславить его и наугад выбрал место для его дома. Но все же дом Петра упоминается в Евангелиях Нового Завета, и нет ничего нелепого в предположении, что дом у него все-таки был. И действительно, у жителя бедной деревни вроде Капернаума не было особого выбора. Не было никаких домов-совладений за арендную плату.
Вот те немногие эпизоды из жизни Симона, которые мы можем извлечь из Евангелий: его (и возможно, Андрея) отцом был Иоанн (или Иона) (см.: Ин. 1:42; Мф. 16:17), он был женат, и его теща все еще жила после того, как он стал учеником Иисуса (см.: Мк. 1:30). Очевидно, он не был одиноким человеком и не избегал брака, подобно большинству его папских последователей на протяжении последующих веков. Кроме того, есть косвенное свидетельство его брака, содержащееся не в Евангелиях.
Апостол Павел упоминал, что Кифа обычно брал с собой на свои проповеди жену (см.: 1 Кор. 9:5). Жена Петра жила еще несколько десятилетий после смерти Иисуса и тоже обратилась в веру. Мы никогда не узнаем ее имя или что-нибудь еще о ней, кроме того, что у нее была мать, которая когда-то болела лихорадкой. Вполне возможно, что все семейство жило в Капернауме вместе в одном доме: Петр, Андрей, их жены, тещи и другие домочадцы.
Допустим, что мужчины (Петр и Андрей) зарабатывали рыбной ловлей достаточно для того, чтобы обеспечить остальных. Когда они стали учениками Иисуса, им пришлось жить на милостыню: то есть просить пропитания или как-то получать пищу без просьбы. Но как их семейство смогло существовать без мужчин, добывающих хлеб (или рыбу), — вопрос, никогда не упоминавшийся ни в одном из наших источников.
В двух ранних источниках говорится, что после смерти Иисуса Петр собирался вернуться к своей работе (см.: Ин. 21; «Евангелие от Петра», 60). Но вскоре он уверовал в воскресение Христа и оказался перед лицом более серьезных дел, чем ловля рыбы для пропитания. Ведь Иисус, как написано, сказал Симону и его брату Андрею в самом начале их ученичества: «Идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков» (Мк. 1:17). Согласно самому раннему Евангелию, Евангелию от Марка, так началась дружба Петра с Иисусом.
Кого-то может удивить, почему ранние христиане захотели, чтобы Петр вошел в историю из бедного крестьянского сословия, неграмотным поденщиком, ставшим впоследствии главой Церкви. Почему не облагородили его имя и не избрали кого-то другого на историческую роль главы апостолов, давших миру Церковь? Ответ, возможно, в том, что многие христиане первых двух столетий, даже подавляющее их большинство, сами принадлежали к низшим сословиям. По всем свидетельствам, их поразила милость Бога, который снизошел к таким, как они, чтобы спасти их. Кроме того, напоминание, что Божественная воля может действовать через столь бесправного человека, как крестьянский рыбак из всеми забытой деревни на побережье Галилеи, вероятно, утешала христиан и убеждала их в том, что сила, заключенная в благой вести, не была ни вдохновением, ни порождением человеческим. Единственное объяснение удивительного успеха новой религии, если судить по влиянию первых проповедовавших ее людей или по ее быстрому распространению, состояло именно в том, что воля Бога проявилась через слабость, а не через силу. Господь призвал такого неприметного человека, как Симон, и сделал его камнем, ставшим основанием Церкви.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.