Политические перспективы: Соединенные Штаты
Политические перспективы: Соединенные Штаты
Заканчивается XVIII век. XIX век начинается свежим утренним ветерком на юго-западе; и политический горизонт сулит нам радужные перспективы… со все громче заявляющими о себе правами человека, искоренением иерархии, предрассудков и тирании во всем мире.
Дневник Натаниэля Эймса , 31 декабря 1800 года
Последние годы XVIII века и первые годы XIX века были отмечены рядом политических изменений, потрясших Европу и западное полушарие. Главной причиной этих изменений явилось совпадение новых политических идей, о которых мы уже упоминали (глава 21), с экономическими интересами растущего класса буржуазии. Во второй половине XVIII века как в Европе, так и в западном полушарии усилились экономические позиции нового класса. Во Франции этим новым классом была буржуазия, приобретавшая все большее влияние с ростом городов, торговли и промышленности. В западном полушарии основным источником богатства были сельскохозяйственное производство и связанная с ним торговля, поэтому колонисты, имевшие землю, становились новой ростовщической аристократией. Интересы этой аристократии и европейской буржуазии сталкивались с интересами старой родовой аристократии. Во Франции низшие классы были едины с буржуазией в своей ненависти к аристократам, в которых они видели паразитов, живущих за счет их труда. В Новом Свете низшие классы тоже поддерживали новую аристократию против старой родовой, в которой они видели иностранцев, пользующихся богатствами колоний, не понимая их чаяний и проблем. Все это привело к провозглашению независимости Соединенных Штатов, Французской революции и обретению независимости странами Латинской Америки. Каждому из этих событий и их религиозным последствиям мы посвятим по отдельной главе.
Независимость тринадцати колоний
Британские колонии в Северной Америке с самого начала пользовались определенной автономией. В Англии в XVII веке этому способствовали политические и религиозные потрясения, затруднявшие управление британским правительством своих заморских территорий. В таких условиях многие колонии создавали собственные органы управления и налаживали производство в соответствии со своими собственными потребностями, а не с интересами Англии. Однако во второй половине XVIII века британское правительство предприняло попытки более прямого управления колониями, и те резко воспротивились такому вмешательству королевских властей. Началу открытого конфликта способствовали три основных фактора. Во-первых, англичане разместили в колониях семнадцать полков. Поскольку для их защиты такой военной силы не требовалось, колонисты вполне обоснованно отнеслись к армии как к репрессивному аппарату. Во-вторых, постоянным источником трений были налоги. Королевская власть решила, что колонии должны оплачивать расходы правительства, в том числе по содержанию ненавистных полков, и с этой целью ввела серию новых налогов. Даже в Англии давно действовал принцип, согласно которому введение налогов должно утверждаться представительным органом, поэтому колонисты сочли, что они обладают такими же правами и что эти права нарушаются. В-третьих, возникли конфликты, касавшиеся индейских земель. По политическим причинам и соображениям нравственности британские власти постановили, что белые не должны более захватывать земли по ту сторону Аппалачских гор. В колониях этот закон не встретил одобрения, так как бедные белые поселенцы надеялись получить участки на ставших отныне запретными землях, а спекулянты из числа земельной аристократии уже создали компании для колонизации индейских земель.
По этим причинам отношения между колониями и метрополией становились все более напряженными. В ответ на ужесточение законов ширилось неповиновение. В 1770 году британские войска открыли огонь по толпе в Бостоне, и пять человек были убиты. Перед лицом опасности со стороны этих войск, считавшихся теперь иностранными, активизировала свою деятельность колониальная милиция, создававшая теперь собственные арсеналы. В 1775 году, когда британские войска попытались разрушить один из этих арсеналов, местная милиция оказала сопротивление – так началась Война за независимость. 4 июля 1776 года, через год с небольшим после начала военных действий, делегаты тринадцати колоний собрались на Континентальный конгресс в Филадельфии и провозгласили независимость от Британии. Франция и Испания стали союзниками нового государства, а Англия рассчитывала на поддержку многих индейских племен, опасавшихся, что независимость колоний приведет к их уничтожению, как это и произошло на самом деле. Наконец, в 1782 году было достигнуто временное соглашение, подтвержденное год спустя Парижским договором.
Соединенные Штаты на рубеже XVIII-XIX веков..
Эти события оказали глубокое влияние на религиозную жизнь Северной Америки. Многие связывали борьбу за независимость с рационалистической идеологией, рассматривавшей Провидение прежде всего как принцип прогресса. Сама новая нация была живым свидетельством человеческого прогресса. Этот прогресс отчасти выражался в отказе от догматической позиции традиционного христианства и принятии "естественной религии" или в лучшем случае "субстанциального христианства". Традиционные учения и обычаи христианских церквей, за исключением тех, которые могли пониматься в категориях природного разума или общепринятой морали, считались пережитками прошлого, ненужным балластом на корабле прогресса.
Такого рода идеология породила два изначально независимых, но затем тесно сблизившихся движения: унитарианство и универсализм. Первое возникло практически одновременно с провозглашением независимости и наибольшее распространение получило в кругах англикан и конгрегационалистов, не желавших больше следовать традиционной ортодоксии. Церкви, вышедшие из этого движения, назвали "унитарианскими", так как они отвергали учение о Троице, но на самом деле с ортодоксией они расходились и по многим другим вопросам. Они были рационалистическими и особое значение придавали свободе и интеллектуальным возможностям человека в противоположность упору ортодоксии на божественную тайну и человеческую греховность. Наибольшим влиянием это движение пользовалось в среде торговых слоев Новой Англии. Универсализм, то есть учение, согласно которому в конце все получат спасение, незадолго до провозглашения независимости принесли в колонии британские методисты, утверждавшие, что учение о вечном осуждении представляет собой отрицание Божьей любви. После завоевания независимости в Новой Англии появилось несколько универсалистских церквей. Вскоре это движение слилось с унитарианским. В тех же кругах наибольшее число приверженцев получил "трансцендентализм". В этом движении, самым известным представителем которого был Ралф Уолдо Эмерсон, рационализм сочетался с романтизмом. Оно особо указывало на роль самопознания для понимания мироздания и его целей. Как и в случае с унитарианством, наибольшее число последователей трансцендентализм находил среди представителей высших классов, хотя в конечном счете многие его идеи проникли и в другие слои общества.
Как бы там ни было, ближайшей задачей церквей во вновь образованном государстве было решение вопроса о взаимоотношениях с Великобританией. Как и следовало ожидать, этот вопрос стал самым важным для англиканства. К англиканским епископам многие относились как к агентам королевской власти задолго до провозглашения независимости и исходя из этого противились назначению епископов в колонии. Во время борьбы за независимость среди членов церкви Англии было много роялистов, многие из которых в конце концов эмигрировали в Англию или Канаду. Наконец, в 1783 году оставшиеся в Соединенных Штатах англикане объединились в Протестантскую епископальную церковь, основной опорой которой была аристократия.
Методисты поначалу испытывали те же трудности и по тем же причинам. Весли был твердым сторонником королевской власти и призывал методистов в колониях повиноваться королевским эдиктам. После провозглашения Декларации независимости все английские методистские проповедники в колониях, за исключением Эсбери, вернулись в Великобританию. Это никоим образом не способствовало росту популярности методистов среди патриотов. Но благодаря неустанным усилиям Эсбери американский методизм начал принимать совершенно иные очертания, и появились другие проповедники. Наконец в 1784 году на "Рождественской конференции" американский методизм оформился в церковь, независимую от англиканства и от британского методизма. Было также решено, что американские методистские церкви будут возглавляться епископами.
Другие церкви следовали разными путями. Баптистское движение развивалось быстро, особенно в Виргинии и в других южных колониях, и оттуда распространилось на Теннесси и Кентукки. Конгрегационалисты, несмотря на их роль в борьбе за независимость, значительных успехов добились только на территориях, колонизованных из Новой Англии. В целом все деноминации основное внимание уделяли реорганизации применительно к изменившимся условиям и восстановлению ущерба, понесенного в результате войны.
Только что упомянутое нами слово "деноминация" выражает одну из главных отличительных особенностей христианства, выросшего из североамериканского опыта. Это слово показывает, что разные "церкви" рассматривались как "деноминации", то есть как объединения по-разному называвшихся христиан. Находясь в плюралистическом религиозном обществе, где терпимость была необходима для политического выживания, и будучи свидетелями кровопролитий, происходивших по вине догматизма в других местах, североамериканские протестанты представляли себе церковь невидимой реальностью, состоящей из всех подлинных верующих и из видимых церквей или "деноминаций" как добровольных организаций, создававшихся верующими в соответствии с их убеждениями и предпочтениями.
Практическим последствием такого представления о "церкви" и "деноминации" стало то, что крупные спорные вопросы, по которым мнения внутри североамериканского протестантизма расходились, не ограничивались разногласиями между "церквами", а выходили за "деноминационные" границы. Такие вопросы, как рабство, теория эволюции, фундаментализм, либерализм и расовая политика, становились предметом разногласий не только внутри деноминаций, но и за рамками деноминационных разграничений.
Движение "Учеников Христа" возникло как ответ на деноминационное разделение американского христианства. Основатели движения Томас Кэмпбелл (1763-1854) и его сын Александр (1788-1866) не имели намерения основывать новую церковь или деноминацию. Они ставили целью призвать всех протестантских христиан к единству через провозглашение Евангелия в его изначальной чистоте. В Александре Кэмпбелле, ставшем лидером движения, определенный рационализм, свойственный его возрасту, сочетался с глубоким уважением к авторитету Нового Завета. Тем самым рационалистские взгляды накладывали отпечаток на его истолкование Нового Завета, но в то же время такого ревностного стремления следовать тому, что он считал Божьими заповедями, не было больше ни у кого среди рационалистов. С твердой убежденностью, что христианского единства можно добиться благодаря возврату к раннему христианству в его понимании, Кэмпбелл начал осуществление программы реформ, которая в конечном счете и в значительной степени вопреки его первоначальным намерениям привела к созданию новой деноминации, – названной "Христианская церковь (Ученики Христа)". Учитывая противоречивость взглядов самого Кэмпбелла и разного рода более поздние наслоения, в церкви "Учеников" на протяжении всей ее истории существовали рационалистское и консервативное ответвления. Но всех их отличало стремление к установлению христианского единства.
Иммиграция
Население тринадцати колоний, ставших Соединенными Штатами, состояло из иммигрантов, приехавших главным образом из Великобритании, а также из Германии и других стран Европы. Но с конца XVIII века и в течение всего XIX века в Соединенные Штаты продолжался невиданный ранее поток иммиграции из Европы. Это объяснялось отчасти положением дел в Европе – наполеоновскими войнами, социальными потрясениями в результате промышленной революции, политическими притеснениями, голодом и так далее – и отчасти наличием обширных и, как казалось, доступных земель к западу от нового государства. Одновременно работорговля наполнила Соединенные Штаты многочисленными "насильственными" иммигрантами.
Эта массовая иммиграция имела далеко идущие последствия для формирования христианства в Соединенных Штатах. Католическая церковь (составлявшая во время провозглашения независимости незначительное меньшинство) к середине XIX века стала самой крупной религиозной организацией в стране. Сначала большинство католиков по происхождению были англичанами. Позднее появились французы и немцы. Но примерно в 1846 году в Ирландии разразился голод, продолжавшийся несколько десятилетий, в результате которого ирландцы и их потомки составили большинство среди американских католиков. Это в свою очередь осложнило отношения внутри католической церкви как на национальном, так и на местном уровне. На приходском уровне каждая группа рассматривала церковь как средство сохранения своей культуры и своих традиций. На национальном уровне различные группы вели борьбу за то, чтобы церковью управляла иерархическая структура, которая понимала бы и представляла бы их. Эти трения продолжились и в XX веке и даже приобрели еще большую остроту с появлением в североамериканском католичестве новых групп – итальянцы, поляки и некоторые другие попали туда в ходе иммиграции, французы из Луизианы – после ее покупки, латиноамериканцы из Мексики и Пуэрто-Рико – в результате завоеваний. Таким образом, отличительной чертой католичества в Соединенных Штатах стало его культурное многообразие и ограничение власти традиционной иерархии как следствие этого многообразия и влияния культурных традиций окружения.
Усиление католичества вызывало сильное противодействие со стороны некоторых протестантов. Уже при зарождении нового государства многие выступали против неограниченного притока католической иммиграции на том основании, что демократия несовместима с представлением католиков об иерархии власти и что поэтому увеличение их численности представляет угрозу для государства. Позднее ку-клукс-клан развязал кампанию ксенофобского фанатизма, направленную не только против чернокожих, но также против католиков и евреев под тем предлогом, что Соединенные Штаты должны быть белой, протестантской и демократической страной и что эти три понятия неразделимы. Когда папа Пий IX в 1864 году осудил список из восьмидесяти "заблуждений" (см. главу 29), в который входили некоторые фундаментальные положения американской демократии, многие в Соединенных Штатах, и среди консерваторов, и среди либералов, сочли это подтверждением своих худших опасений относительно политических целей католической церкви. Пройдет еще почти целое столетие, прежде чем страна будет готова доверять католикам высшие государственные должности.
Лютеранство тоже быстро росло за счет иммиграции. Поначалу большинство лютеранских иммигрантов были немцами, но затем появилось много скандинавов. Каждая из этих групп принесла свои традиции, и в течение долгого времени основным пунктом программы американского лютеранства было объединение различных лютеранских организаций. Благодаря иммиграции росли и другие религиозные группы – меннониты, моравские братья, греческие и русские православные, иудеи. Такое разнообразие делало еще более необходимым сохранение традиции веротерпимости, заложенной несколько веков назад в Род-Айленде и Пенсильвании.
Многие иммигранты несли с собой идеал религиозного братства, и в американской глубинке проводилось множество экспериментов общинной жизни. С самого начала одной из целей, влекущих европейцев в колонии Северной Америки, было создание нового общества на новой земле. Пилигримы "Мэйфлауэра" были лишь первыми из тысяч других с подобными мечтами. Европейские иммигранты и уроженцы Соединенных Штатов шли на запад в поиске территорий для создания идеальных общин. Моравские братья основали в Пенсильвании поселения, существующие до сих пор. Подобные эксперименты проводились также меннонитами и другими анабаптистами, искавшими место, где они могли бы свободно исповедовать свои пацифистские убеждения. Немецкие пиетисты основали общину Евфрата, тоже в Пенсильвании. Были и другие общины поблизости и в Огайо. Характерной чертой многих поселений была общность имущества. В 1846 году в общине Онейда дошли даже до того, что установили принцип "комплексного брака", то есть каждый взрослый вступил в брак со всеми лицами противоположного пола.
Одним из самых удивительных среди этих движений было движение шейкеров, возглавлявшееся Анной Ли Стэнли – матерью Анной Ли. Какое-то время они рассчитывали исповедовать свою веру в родной Англии, но неприятие их обществом вынудило их эмигрировать в Америку. На новой родине, возможно по примеру окружавших их групп, они избрали общинную жизнь. Мать Анна Ли провозгласила себя Христом во втором пришествии, явившемся теперь в женском обличье, как раньше Он явился в мужском. В конце спасены будут все, и нынешнее сообщество верующих лишь играет роль провозвестника этого конечного спасения. Тем временем верующие должны воздерживаться от половой жизни – корня всякого зла. Одной из отличительных особенностей шейкерских богослужений была важная роль, отводившаяся танцам. Движение преуспевало в течение нескольких десятилетий, и было создано несколько общин шейкеров. Их опыт общинной жизни развивался вполне успешно, так как условия в общинах шейкеров были обычно более благоприятными, чем в других. Но в конечном счете движение ослабло из-за недостатка обращенных в последующих поколениях.
Второе великое пробуждение
В конце XVIII века в Новой Англии началось Второе великое пробуждение. Оно не отличалось большими эмоциональными всплесками и характеризовалось скорее внезапным осознанием необходимости благочестия в христианской жизни. Значительно повысилась посещаемость богослужений, и многие говорили о том, что пережили опыт обращения. Вначале это пробуждение не имело также "антиинтеллектуального" подтекста, характерного для прежних аналогичных движений. Напротив, оно получило поддержку некоторых выдающихся богословов Новой Англии, и одним из его наиболее видных сторонников был ректор Йельского университета и внук Джонатана Эдвардса Тимоти Дуайт.
На этой первой фазе пробуждения были созданы несколько обществ, ставивших целью распространение евангельских знаний. Самыми значительными среди них стали Американское библейское общество, основанное в 1816 году, и Американский совет представителей зарубежных миссий, основанный шестью годами ранее. Последний появился на свет в результате договоренности между студентами, собравшимися в поле на стоге сена и поклявшимися посвятить себя работе с зарубежными миссиями. Когда Адонирам Джадсон, один из первых миссионеров, отправленных на работу Американским советом, стал баптистом, многие баптисты в Соединенных Штатах отказались от своих крайних конгрегационалистских взглядов и заключили соглашение о поддержке работы баптистских миссионеров во всем мире. В местных церквах появились женские миссионерские общества, некоторые из которых впоследствии превратились в различные женские организации. Другие общества, созданные во время Второго пробуждения, занимались разного рода социальными вопросами, такими как отмена рабства (Американское колонизационное общество, к которому мы вернемся ниже) или антиалкогольная кампания (Американское общество трезвости, основанное в 1826 году). В последнем случае активными участниками движения были женщины – во второй половине века под руководством Франсис Уиллард Женский христианский союз трезвости стал основным защитником прав женщин. Таким образом, корни американского феминистского движения можно найти во Втором великом пробуждении.
Тем временем движение пробуждения вышло за пределы Новой Англии и за рамки образованной элиты и широко распространилось среди менее образованных и менее зажиточных людей. Многие из них двигались на запад, так как одним из результатов Войны за независимость стало согласие европейских держав на расширение Соединенных Штатов до реки Миссисипи. Многие из тех, кто шли на запад, несли с собой пламенную веру, вспыхнувшую под влиянием Второго пробуждения. Но условия в приграничных районах были иными, поэтому движение пробуждения отмечалось там большей эмоциональностью и меньшей интеллектуальностью, а в конце концов стало даже антиинтеллектуальным.
Важным этапом в этом процессе была кампания духовного пробуждения в Кейн-Ридже, штат Кентукки, в 1801 году. Организовал ее местный пресвитерианский пастор, пригласивший всех собраться под открытым небом для обретения более глубокой веры. В назначенный день пришли тысячи людей. В этих местах, где возможностей для организации собраний и празднований было мало, призыв пастора имел огромный успех. Многие пришли в Кейн-Ридж по религиозным соображениям. Другие воспользовались случаем, чтобы развлечься и выпить. Кроме пастора, от которого исходило приглашение, присутствовало несколько баптистских и методистских проповедников. В то время как одни играли, а другие пили, пасторы проповедовали. Один из критиков пробуждения впоследствии заявил, что в Кейн-Ридже столько же душ было зачато, сколько спасено. Как бы там ни было, ответ на призыв покаяться был поразительным и ошеломляющим. Одни плакали, другие безудержно смеялись, третьи тряслись или бегали взад-вперед, а некоторые даже лаяли. Собрание продолжалось неделю, и с этого времени многие пришли к убеждению, что такие встречи – наилучший способ евангельской проповеди. С тех пор слова "евангелизация" и "духовное пробуждение" стали вызывать в памяти события в Кейн-Ридже.
Инициатором собрания в Кейн-Ридже выступил пресвитерианин, но эта конфессия неодобрительно относилась к необузданному выражению чувств, становившемуся частью движения. Вскоре пресвитериане начали принимать меры против служителей, участвующих в собраниях, подобных тому, которое прошло в Кейн-Ридже. Методисты же и баптисты подхватили идею проведения собраний под открытым небом и превратили их в периодические "евангелизационные кампании". Такие собрания стали важной частью общественной жизни на границе, поэтому ряды методистов и баптистов быстро пополнялись. Еще одной причиной роста их численности было то, что они доносили послание в самой простой форме и использовали проповедников, почти или совсем не имеющих образования. Тогда как у других конфессий не хватало служителей для работы на границе, поскольку от них требовался определенный образовательный уровень, методисты и баптисты были готовы использовать любого, кто чувствовал призвание от Господа. Передовым отрядом методистов были проповедники из числа мирян, многие из которых обслуживали целый "округ" под наблюдением общей "сети" и ее епископов. Баптисты использовали фермеров и других людей, зарабатывавших на жизнь своим трудом и одновременно служивших пасторами в местных церквах. При заселении новых земель среди поселенцев обычно находился преданный баптист, готовый проводить проповедническое служение. Вследствие этого методисты и баптисты завоевали твердые позиции на новых территориях и к середине века стали самыми крупными протестантскими конфессиями в стране.
Другим важным последствием Второго великого пробуждения стало то, что оно развеяло представления о неразрывной связи между этническим происхождением и принадлежностью к определенной религиозной конфессии. Ряды баптистов и методистов пополнялись бывшими немецкими лютеранами, бывшими шотландскими пресвитерианами и бывшими ирландскими католиками. Хотя в целом конфессиональная принадлежность продолжала совпадать с этнической, после Второго великого пробуждения уже нельзя было считать это само собой разумеющимся, особенно на западной границе.
Очевидное предназначение и война с Мексикой
Со времени приплытия первых пилигримов на "Мэйфлауэре" повсеместно распространилось представление о том, что британские колонии в Новом Свете создаются с Божьей помощью для исполнения провиденциальной миссии. Лидеры борьбы за независимость говорили о новом эксперименте, ведущем человечество по пути прогресса и свободы. Иммигранты последующих волн считали Соединенные Штаты обетованной землей свободы и изобилия. Такие представления часто сочетались с убежденностью в превосходстве протестантизма над католичеством, к которому относились как к препятствию на пути свободы и прогресса. Англия с самого начала чувствовала угрозу для своих колоний со стороны испанских католиков с юга и французских католиков с севера и рассматривала эти колонии как цитадель протестантизма в Новом Свете. Все это дополнялось расистскими представлениями о превосходстве белых, дававшем право отбирать земли у индейцев и свободу у чернокожих.
Эти идеи недвусмысленно отражены в словах "очевидное предназначение", запущенных в оборот в 1845 году. В 1823 году президент Джеймс Монро провозгласил свою знаменитую доктрину, гласившую, что Соединенные Штаты не будут поддерживать новые европейские предприятия в западном полушарии, с которым со всей очевидностью связана судьба нового государства. Примерно в то же время посол Мексики в Соединенных Штатах отметил, что многие в разговорах с ним утверждают, что в результате войн за независимость в американских колониях Испании большая часть континента будет принадлежать Соединенным Штатам. Выражение "очевидное предназначение", вошедшее в обиход в 1845 году, сперва имело вполне конкретный смысл и подразумевало экспансию на запад по направлению к Тихому океану путем захвата Орегона, права на который предъявляла Великобритания, и всех мексиканских земель, расположенных к западу от Соединенных Штатов. Вопрос об Орегоне удалось решить путем переговоров, после чего от Тихого океана Соединенные Штаты отделяли только мексиканские территории.
Американский экспансионизм сыграл значительную роль еще раньше в Техасе. В эту заброшенную часть мексиканского штата Коахила в 1819 году вторгся авантюрист Джеймс Лонг, разбитый мексиканской армией. Дабы удержать от повторения подобных попыток других, Мексика разрешила жителям Соединенных Штатов селиться в Техасе при условии, что ими будут католики, присягнувшие на верность Мексике. В результате хлынула волна иммигрантов, готовых отказаться от своей веры, лишь бы стать землевладельцами, которые, будучи номинально мексиканцами, считали себя в расовом отношении, безусловно, выше метисов – людей со смешанной индейской и европейской кровью, – управлявших провинцией от имени мексиканского правительства. Один из этих иммигрантов, Стивен Остин, впоследствии заявил: "Я пятнадцать лет работал как раб ради американизации Техаса". И добавил, что его врагами были "индейцы, мексиканцы и ренегаты – смесь из естественных врагов белого человека и цивилизации"{19}.
Еще больше осложнил дело вопрос о рабстве. Мексика отменила рабство в 1829 году, и в ответ на это иммигранты в Техасе, чье благосостояние основывалось в основном на рабском труде, начали плести интриги с целью отделить эту территорию от Мексики и присоединить ее к Соединенным Штатам. Эти сепаратистские происки получали поддержку в Соединенных Штатах со стороны тех, кто начал опасаться аболиционистского движения и видел в Техасе возможного союзника. Другие же, будучи сторонниками этого движения, надеялись обогатиться за счет спекуляции землями, которые мексиканцы будут вынуждены отдать. Дело дошло до того, что американский посол в Мексике попытался дать взятку в размере двухсот тысяч долларов влиятельному мексиканскому чиновнику за поддержку идеи продать Техас.
В конце концов началась война. Мексиканская армия была более многочисленной, но техасские повстанцы – иммигранты из Соединенных Штатов и недовольные мексиканцы – были лучше вооружены артиллерией и винтовками с дальностью стрельбы, втрое превышавшей радиус действия мексиканских мушкетов. В миссии Эль-Аламо, около города Сан-Антонио, около двухсот повстанцев оказывали сопротивление целой мексиканской армии. После ожесточенного сражения оставшиеся в живых сдались и были расстреляны мексиканцами. Слова "помни об Аламо" стали боевым кличем повстанцев и использовались в Соединенных Штатах при сборе средств и вербовке добровольцев. Более многочисленная мексиканская армия нанесла несколько поражений повстанцам, но в 1836 году Сэм Хьюстон захватил врасплох мексиканский штаб и взял в плен президента Сайта Анну, купившего свободу ценой согласия на предоставление независимости Техасской республике. Мексиканское правительство тоже согласилось при условии, что Техас останется независимым и не будет аннексирован Соединенными Штатами, которые приняли это условие.
Но экспансию Соединенных Штатов нельзя было остановить клочком бумаги. В 1844 году президентом избрали Джеймса Полка, то есть представителя сил, которые считали, что страна должна продолжить экспансию на запад. Еще до приведения нового президента к присяге Техас был включен в состав Соединенных Штатов совместной резолюцией Конгресса. В следующем году появилось выражение "очевидное предназначение". Это предназначение (и стоявшие за ним мощные экономические интересы) требовало завоевания северных мексиканских территорий. Однако в Соединенных Штатах было еще много противников такой экспансии, согласных со словами Джона Куинси Адамса, сказавшего перед палатой представителей, что в войне с Мексикой "знаменами свободы будут знамена Мексики, а вашими знаменами, мне стыдно за это слово, будут знамена рабства"{20}. Поэтому было необходимо, чтобы первый выстрел сделали мексиканцы, и Полк отправил генерала Захарию Тейлора на спорную с Мексикой территорию. Много лет спустя Улисс Грант, принявший участие в этой экспедиции молодым лейтенантом, писал: "Нас отправили спровоцировать бой, и надо было, чтобы его начала Мексика"{21}. Когда мексиканская армия отказалась начать военные действия, Тейлор получил приказ продолжить движение вперед, пока он не вызовет на себя огонь. Наконец мексиканцы начали сопротивление, и Полк добился от Конгресса объявления войны. Грант был убежден, что за всеми этими событиями стояли интриги с целью увеличить число рабовладельческих штатов.
Кратковременная война закончилась подписанием в 1848 году мирного договора в Гвадалупе-Идальго, по которому в обмен на пятнадцать миллионов долларов Мексика уступила Соединенным Штатам свыше трех миллионов квадратных километров – современные штаты Нью-Мексико, Аризона, Калифорния, Юта, Невада и частично Колорадо – и признала аннексию Соединенными Штатами Техаса с границей между двумя странами по Рио-Гранде. Договор гарантировал также права мексиканцев, решивших остаться на завоеванной территории. Но эти права вскоре начали нарушаться новыми поселенцами, распоряжавшимися землей так, будто у нее не было владельцев, и дискриминация мексиканцев как низшей расы стала обычным явлением на американском юго-западе.
До 1848 года в церквах Соединенных Штатов не было единого мнения о войне и понятии "очевидного предназначения". Раздавались смелые голоса протеста против того, что считалось открытой агрессией и попыткой восстановить рабство на землях, где оно было отменено. Но после войны, когда поселенцы бросились утолять жажду по земле, церкви присоединились к движению на запад, и вскоре некоторые конфессии заговорили о "двери", открытой Богом для евангелизации мексиканцев.
Для католиков освоение этих земель имело иные последствия. Наиболее значительным стало внезапное пополнение их рядов большим числом людей, по своей культуре совершенно отличавшихся от остальных североамериканских католиков. В течение нескольких десятилетий американское католичество отказывалось признать это различие и пыталось "американизировать" своих новых членов. В 1850 году католические церкви на юго-западе были поставлены под управление иерархов с восточного побережья, и число мексиканских священников быстро сократилось. Мексиканские историки приводят документальные свидетельства резкого контраста между прежними мексиканскими священниками, жившими среди народа и служившими бедным, и новыми, приехавшими с востока, общавшимися главным образом с англоязычными поселенцами и довольствовавшимися просто совершением мессы для обездоленных мексиканцев. Примером тому был конфликт между отцом Антонио Хосе Мартинесом, известным коренному населению под именем "священник из Таоса", и генеральным викарием Нью-Мексико Жаном Лами. Хотя Лами был французом по происхождению, он служил при диоцезе Балтиморы и был близким другом многих новых граждан этого района, в том числе Кита Карсона. Мартинес с 1824 года возглавлял семинарию в Таосе, и большинство священнослужителей в этой местности прошло подготовку у него. Он открыто отрицал принцип безбрачия, тем не менее многие называли его святым, так как всю свою жизнь он посвящал заботе о бедных. Когда Лами предписал Мартинесу и другим мексиканским служителям уделять больше внимания взиманию десятин со своей паствы и передаче их в его канцелярию, они ответили, что считают аморальным и нехристианским делом собирать деньги у бедных и отдавать их богатым. Непокорного священника и его последователей Лами отлучил от церкви, но они продолжали служить мексиканцам в качестве священников и совершать таинства, пойдя на открытый разрыв с церковной иерархией. Так продолжалось и в течение нескольких лет после смерти Мартинеса в 1867 году. Когда это движение пошло на убыль, уменьшилось и число мексиканцев, желавших посвятить себя священническому служению. Лишь в XX веке на юго-западе появился католический епископ латиноамериканского происхождения.
Рабство и Гражданская война
Вопрос о рабстве еще в колониальные времена многим не давал жить со спокойной совестью. По мере приближения независимости все чаще раздавались голоса, утверждавшие, что в рождающемся новом государстве не должно быть этого недостойного института. Однако в связи с необходимостью выступить единым фронтом против Великобритании эти голоса были заглушены, и Соединенные Штаты, называя себя землей свободы, продолжали проводить рабовладельческую политику. Некоторые конфессии открыто осудили рабство. В 1776 году квакеры изгнали из своих рядов всех, кто не хотел отказаться от рабовладения. Американские методисты, организовавшие в 1784 году рождественскую конференцию, выступив самостоятельной церковью, тоже запретили рабовладение среди своих единоверцев. Против рабства выступали и многие баптисты, хотя у них не было общенациональной организации, которая могла бы принять аналогичные меры.
Но с течением времени позиции начали меняться. Твердыми оставались только "друзья", число которых, впрочем, было на Юге весьма небольшим. Методисты и баптисты, пытаясь привлечь на свою сторону белых рабовладельцев на Юге, умерили свое неприятие рабства. К 1843 году свыше тысячи методистских служителей и проповедников имели рабов. Позиции других конфессий тоже были противоречивыми. Например, в 1818 году Генеральная ассамблея пресвитерианской церкви, заявив, что рабовладение противоречит Божьему закону, в то же время выступила против его отмены и лишила сана служителя, ратовавшего за отмену.
Поначалу антирабовладельческие настроения на Севере и на Юге были одинаково сильными. В 1817 году было основано Американское колонизационное общество, ставившее целью выкуп рабов, их освобождение и возвращение в Африку. Создание республики Либерия стало в значительной степени результатом работы Общества. Но подобные усилия не оказывали особого влияния на положение рабов в целом. Тем временем на Севере, где экономические преимущества рабовладения были менее заметными, аболиционистское движение усиливалось, тогда как на Юге, где экономическая и социальная система основывалась на рабском труде, события развивались в противоположном направлении. Вскоре многие на Юге начали проповедовать теорию, что рабство – институт, установленный Богом, и что оно приносит пользу даже чернокожим, так как благодаря ему они вырываются из языческой и нецивилизованной Африки и получают возможность услышать евангельскую весть. На Севере аболиционисты столь же страстно доказывали, что Бог не желает рабства. Многие члены Методистской церкви начали требовать возврата к прежней позиции – осуждению рабовладения. В 1844 году, когда Генеральная методистская конференция осудила епископа Джорджии за то, что он использовал труд рабов, церковь раскололась, и в следующем году образовалась Методистская епископальная церковь Юга. Нечто подобное произошло и у баптистов – когда их миссионерское агентство отказалось признать полномочия кандидата, представленного Баптистской конвенцией Джорджии, на том основании, что у него были рабы, образовалась Южная баптистская конвенция. В 1861 году южные пресвитерии в унисон с общим расколом в стране отделились от пресвитерианской церкви и создали собственные деноминации. Эти разногласия сохранялись вплоть до XX века, когда одним из них удалось их преодолеть, а другим – нет. Единственными крупными конфессиями, пережившими бурю без внутреннего раскола, были католики и епископальные церкви.
В 1861 году страна раскололась – южные штаты отделились и создали Конфедерацию, а затем началась Гражданская война. Во время вооруженного конфликта проповедники каждой из сторон отстаивали справедливость своего дела. По окончании войны ненависть и предубежденность сохранялись, так как после периода "реконструкции", означавшего практически военную оккупацию Юга северянами, Юг превратился в экономическую колонию Севера. Белым южанам позволялось заниматься политическими и общественными делами, если это не наносило вреда экономическим интересам Севера и его капиталовложениям в регионе. Не имея возможности излить свой гнев на северян, белые южане обратили его против негритянского населения. Страх перед чернокожими раздувался и со многих южных кафедр, и когда этот страх привел к созданию ку-клукс-клана, некоторые проповедники открыто поддержали его деятельность. Такая же ненависть по отношению к Северу и страх перед ним способствовали также росту антиинтеллектуальных и консервативных тенденций в южных церквах, так как большинство крупных учебных заведений находились на Севере, и приходившие оттуда идеи воспринимались с недоверием.
Гнев и недовольство белые южане могли изливать только на чернокожих, что они и делали. Во время реконструкции северяне поставили чернокожих на ответственные должности. Это еще больше усилило враждебное отношение к ним белых южан, и как только период реконструкции закончился, они начали ограничивать права и власть чернокожих. В 1892 году Верховный суд одобрил политику сегрегации при условии, что к чернокожим будут относиться как к "отделенным", но равным. Затем последовало принятие серии "законов Джима Кроу", лишавших чернокожих права посещать общественные места, права голоса, возможности получать хорошее образование и так далее. Одновременно южные церкви для белых продолжали проповедовать расизм и следовать ему на практике. Чернокожих, которые раньше посещали эти церкви в качестве рабов, теперь заставляли выйти из них, что в свою очередь способствовало возникновению различных негритянских деноминаций. Чернокожие баптисты организовали собственные церкви, объединившиеся впоследствии в Национальной баптистской конвенции. Чернокожие методисты основали Методистскую епископальную церковь цветных, ставшую затем Христианской методистской епископальной церковью. В то же время с чернокожими на Юге начали работать северные церкви, в частности пресвитериане и методисты.
Но предубежденность и сегрегация проявлялись и на Севере. И это еще до гражданской войны привело к образованию двух негритянских церквей, сыгравших затем важную роль среди освобожденных чернокожих на Юге: Африканской методистской епископальной церкви и Африканской методистской епископальной церкви Сиона. Первая была основана Ричардом Алленом, вольноотпущенником, ставшим первым чернокожим, рукоположенным в диаконы североамериканскими методистами. Аллен организовал в Филадельфии местную церковь для чернокожих, но неоднократные конфликты с белым руководством его конфессии в конечном счете привели к отделению от белой церкви и созданию новой деноминации. Пять лет спустя, в 1821 году, аналогичные события в Нью-Йорке привели к созданию Африканской методистской епископальной церкви Сиона. Обе эти церкви сыграли важную роль среди северных чернокожих, а после Гражданской войны – и на Юге. Они проделали также значительную миссионерскую работу в Африке.
Вскоре черные церкви стали одним из главных институтов негритянского общества. Поскольку единственный относительно свободный путь к руководящим должностям открывался для чернокожих только в служении, в течение столетия большинство негритянских лидеров были пасторами. Некоторые черные церкви проповедовали смирение перед лицом существующей несправедливости в ожидании небесной награды. В других раздавались более радикальные голоса о справедливости и человеческом достоинстве чернокожих. Но все это способствовало развитию чувства самосознания и сплоченности чернокожих, которые сто лет спустя станут движущей силой борьбы за гражданские права.
От Гражданской войны до Первой мировой войны
После Гражданской войны социальные и экономические противоречия предшествовавших десятилетий еще усугубились. Юг стал еще более расистским и антиинтеллектуальным. На Севере иммиграция вызвала быстрый рост городов, и церковные структуры больше не соответствовали решению задач, связанных с этим ростом, а также притоком чернокожих, перебиравшихся на Север в поисках лучшей жизни. На Западе не ослабевало давление на индейские территории, а латиноамериканцы подвергались дискриминации.
При таком пестром разнообразии одним из факторов, способствовавших единству нации, было убеждение в том, что ей суждено сыграть провиденциальную роль в прогрессе всего человечества. Обычно эта роль понималась как расовое, религиозное и социальное превосходство, то есть превосходство белой расы, протестантской веры и демократического управления, основанное на свободном предпринимательстве. Так, в конце века генеральный секретарь Евангельского союза Джошуа Стронг заявил, что Бог готовит англосаксонскую расу к великому моменту "решающего столкновения рас". Затем эта раса, олицетворяющая "самую полную свободу, самое чистое христианство, самую высокую цивилизацию"{22}, исполнит предназначенную ей Богом судьбу, лишив права на существование более слабые расы, ассимилировав другие и придав определенную форму остальным, то есть "англосаксонизирует" человечество. Примерно таких же взглядов, выраженных одним из ведущих представителей консервативного крыла американского протестантизма, придерживались в целом и лидеры либерального крыла, считавшие, что предоставление свободы выбора – величайший вклад северных народов в борьбе против тирании и католичества народов Южной Европы и что, следовательно, северные народы несут ответственность за цивилизацию "отсталых" рас во всем мире.
Однако такие представления вступали в противоречие с урбанистической реальностью в самих Соединенных Штатах, где новые иммигранты подвергались эксплуатации и жили в перенаселенных трущобах, лишенные контактов с организованным христианством, в частности с протестантизмом. Протестанты по-разному пытались решить этот вопрос. В частности, они создавали организации для служения жителям городов. Наибольших успехов в этом деле добились Ассоциация молодых христиан и Ассоциация молодых христианок, привнесенные из Англии в середине XIX века. Другим ответом протестантов на запросы нового населения стало открытие воскресных школ. В условиях, когда дома Библию уже не изучали, а библейские знания становились все более скудными, воскресные школы приобрели очень важную роль. В конце концов появились церкви, в которых занятия в воскресной школе по своему значению превосходили совершение воскресных служб. В 1872 году несколько крупных конфессий пришли к согласию относительно использования по воскресеньям определенных библейских текстов, и это стало важным шагом на пути к межконфессиональному взаимопониманию и сотрудничеству.