Восточное христианство

Восточное христианство

Настало время, когда христиане во всем мире должны считать своим долгом объединение усилий для исполнения пророчества Исайи, что "перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы", в очередной раз доказав тем самым жизнеспособность и непреходящую реальность христианства в мире.

Румынский патриарх Юстиниан, 1960 год

Одна из главных проблем, с которой все христиане столкнулись в XX веке, заключалась в решении вопроса о том, как им следует жить в условиях "постконстантиновой эпохи". Имеется в виду, что церковь не могла более рассчитывать на политическую поддержку, которой она пользовалась со времен Константина. С начала Французской революции западное христианство подвергалось давлению со стороны светских правительств, которые хотя и не всегда были враждебно к нему настроенными, тем не менее стремились в общем и целом игнорировать его. Что же касается восточного христианства, для него этот процесс начался со времени захвата Константинополя турками в 1453 году. Именно на этом событии мы прервали рассказ о развитии восточного христианства, и к нему нам следует сейчас вернуться.

Византийское христианство

Поддержка, которой христианство традиционно пользовалось в Византийской империи, не была чистым благословением без всяких примесей. Верно, что связь с империей придавала греческой церкви большой авторитет, но верно также, что ее возможности были весьма ограниченными. Тогда как на Западе папы часто обладали большей властью, чем короли, на Востоке церковью управляли императоры, а непокорных патриархов смещали и заменяли другими. Когда император решил, что для спасения империи необходим союз с Римом, этот союз заключили вопреки ясно выраженному мнению подавляющего большинства членов Византийской церкви. Год спустя, в 1453 году, Константинополь пал под ударами турок, и многие византийские христиане расценили это событие как освобождение от тиранической власти императора, вынудившего их заключить соглашение с еретическим Римом.

На первых порах церковь пользовалась в Османской империи определенной мерой свободы. Мехмед II, завоевавший Константинополь, предложил епископам избрать нового патриарха (прежний бежал в Рим), которому он предоставил гражданскую и церковную власть над христианами на своих территориях. В самом Константинополе половину церквей превратили в мечети, но в другой половине христианские богослужения продолжались при полной терпимости со стороны властей. В 1516 году турки захватили Сирию и Палестину и жившие там христиане были поставлены под юрисдикцию константинопольского патриарха. Год спустя, когда под ударами турок пал Египет, патриарху Александрии предоставили особые полномочия в отношении египетских христиан. Такая политика делала патриархов фактическими правителями христианского государства в рамках турецкого государства, но вместе с тем патриархов, не проводивших в жизнь политическую линию султана, быстро смещали.

В течение нескольких столетий богословие грекоязычной церкви находилось под сильным воздействием западных веяний и пыталось противостоять им. Вопросы, обсуждавшиеся на Западе во время протестантской Реформации, рассматривались и в грекоязычной церкви, и в 1629 году патриарх Константинополя Кирилл Лукарис опубликовал "Исповедание веры" с очевидной протестантской направленностью. Лукарис был смещен и убит, но память о нем почиталась многими, причем некоторые утверждали, что "Исповедание веры" было фальшивкой. Наконец в 1672 году синод осудил его, "если он действительно был кальвинистским еретиком". В следующем столетии основной вопрос касался уже не протестантизма, а западной философии и науки и влияния, которое они должны оказывать на православное богословие. В XIX веке, когда Греция стала независимой от Турции, этот вопрос приобрел политический подтекст. В целом греческие националисты поддерживали тех, кто выступал за использование западных научных и богословских методов, а также утверждали, что Греческая церковь, существовавшая теперь в независимом государстве, должна стать независимой от патриарха Константинополя. Консерваторы, со своей стороны, полагали, что богословие должно основываться на общепринятом предании и что это предание подразумевает подчинение патриарху Константинополя, даже если он – подданный турецкого султана.

В XIX и начале XX века Османская империя развалилась, и православные церкви образовались не только в Греции, но также в Сербии, Болгарии и Румынии. Во всех этих странах основной проблемой было противоречие между национальными чувствами и транснациональной природой православия. В период между двумя мировыми войнами патриархат Константинополя признал автономию различных православных церквей, причем не только на бывших турецких территориях на Балканах, но и в других странах Европы, таких как Эстония, Латвия и Чехословакия. После Второй мировой войны большинство этих территорий попали в сферу советской гегемонии, и на них обычно распространялась религиозная политика, проводившаяся в Советском Союзе. В начале века патриархаты Иерусалима, Александрии и Антиохии оказались в руках арабов. Сначала вновь созданные арабские государства существовали под сенью западных держав. В это время значительное число христиан в этих патриархатах стали либо католиками, либо протестантами. Затем с ростом арабского национализма, направленного против господства и влияния Запада, распространение протестантизма и католичества пошло на убыль. Ко второй половине XX века единственной страной, где православное христианство еще могло рассчитывать на некое подобие традиционного союза церкви и государства, осталась Греция.

Тем не менее все эти церкви демонстрируют свою жизнеспособность. Какое-то время опасались, что закрытие церковных школ и воздействие правительственной пропаганды отвратит новые поколения от церкви. Но опыт нескольких десятилетий показал, что литургия, традиционный источник духовной силы православных верующих, справляется с задачей передачи христианского предания в условиях враждебного окружения. Хотя ограничения гражданских прав, которому подвергаются христиане в некоторых из этих стран, действительно привели к ослаблению активного участия работающего населения в жизни церкви, показательно, что после ухода на пенсию очень многие возвращаются в церковь. Совершенно ясно, что наступление постконстантинова периода не повлекло за собой исчезновения церквей, унаследовавших византийскую традицию.

Русская церковь

Падение Константинополя в 1453 году многие в России истолковали как Божье наказание за союз, заключенный с еретическим Римом. В конце концов появилась теория, что подобно Константинополю, пришедшему на смену Риму в качестве "второго Рима", теперь М осква становится "третьим Римом", имперским городом, провиденциальная задача которого заключается в защите православия. В 1547 году Иван IV принял титул "царя", или императора, показав тем самым, что считает себя преемником кесарей Рима и Константинополя. Вслед за этим в 1598 году митрополит Московский принял титул патриарха. Для утверждения такого самосознания Русская церковь выпустила целую серию полемических сочинений, направленных против греков, католиков и протестантов. К XVII веку эти представления укоренились настолько, что попытка сближения с греками привела к расколу в России.

Сближение с греческими христианами царь Алексей Михайлович (1645-1676) рассматривал как предварительный шаг для завоевания Константинополя и с этой целью побудил патриарха Никона изменить канон литургии, чтобы привести его в соответствие с греческими обрядами. Но многие в России, особенно среди низших слоев населения, отреагировали на это весьма бурно. Ко всему иностранному они относились с подозрением, тем более что в распространении новых идей была заинтересована прежде всего аристократия. Результатом стал раскол старообрядцев, многие из которых затем присоединились к крестьянскому восстанию. Оно было жестоко подавлено, и положение крепостных крестьян стало еще более тяжелым. Старообрядцы не исчезли, но разошлись по ряду вопросов, в частности, следует ли принимать священников православной церкви или же надо вообще отказаться от священников. Некоторые из них впадали в апокалиптические крайности – тысячи старообрядцев для демонстрации своей веры совершали самоубийства. Но в конце концов наиболее крайние группировки прекратили существование, и старообрядцы оставались в России незначительным меньшинством, по крайней мере – вплоть до начала XX века.

Царь Петр I Великий (1689-1725) проводил иную политику. Его целью было не сближение с греческими христианами, а открытие страны западному влиянию. Что касается церкви, это выражалось в повышении интереса к католическому и протестантскому богословию. Исследователи этих противоборствующих направлений мысли обычно не отказывались от своей православной веры. Они просто пытались использовать католическую или протестантскую методологию для развития православного богословия. В спорных вопросах одни принимали католическую точку зрения, а другие черпали вдохновение в протестантизме. Киевская школа, видную роль в которой играл Петр Могила, придерживалась католических тенденций, а Феофан Прокопович и его последователи полагали, что русскому православию надо учитывать протестантскую критику предания. В начале XIX века под влиянием эпохи Просвещения и романтизма наибольшей популярностью пользовались идеи Прокоповича. Но затем последовала националистическая реакция с упором на традиционно русские ценности, нашедшая выражение в славянофильском движении. Наиболее видной фигурой в нем был нерукоположенный богослов Алексей Хомяков (1804-1860), использовавший гегельянские категории для доказательства, что православное понимание кафоличности, то есть соборности, представляет собой совершенный синтез католического тезиса о единстве церкви и протестантского антитезиса о свободе понимания Благой Вести.

Русская революция положила конец таким дискуссиям. На первый план выступила другая западная философия – марксизм. В 1918 году церковь была официально отделена от государства, а конституция 1936 года гарантировала "свободу вероисповедания" и "свободу антирелигиозной пропаганды". В 1920 году религиозное обучение в школах было запрещено законом. За два года до этого были закрыты все семинарии. После смерти патриарха Тихона в 1925 году Русской православной церкви не разрешалось избирать его преемника вплоть до 1943 года. В то время, отчасти под влиянием войны с Германией, правительство решило признать роль церкви в жизни страны. В том же году открылись семинарии. Кроме того, было дано разрешение на печатание книг и периодических изданий, а также на изготовление предметов, необходимых для проведения богослужений.

Как и в других странах, находившихся под властью коммунистов, Русская церковь сумела использовать литургические службы для ободрения верующих и передачи предания новым поколениям. В конце XX века, после почти семидесяти лет коммунистического правления, в Советском Союзе оставалось около 60 миллионов верующих.

Другие восточные церкви

Помимо церквей, о которых шла речь выше, группы православных верующих существуют и в других частях света. Одни из них, такие как Православная церковь Японии, а также православные церкви в Китае и Корее, возникли в результате миссионерской работы Русской церкви. Они полностью самостоятельны, состоят в основном из местных жителей, управляются местным руководством и служат литургию на родных языках. Другие получили название "православной диаспоры". По разным причинам – политические потрясения, гонения, поиск лучших условий жизни – православные христиане перебирались в далекие от родины страны, в частности в Западную Европу и в Новый Свет, где обосновалось значительное число русских, греков и представителей других национальностей, для которых вера и связанная с ней литургия стали способом сохранения традиций и ценностей, которые иначе были бы утеряны. Взаимоотношения между этими различными группами ставят перед православием серьезные проблемы, поскольку оно всегда заявляло, что в каждой конкретной местности может быть только одна православная церковь. В связи с этим особое значение придается поддержанию единства между православными церквами.

Но в православное сообщество входят не все восточные церкви. Со времени христологической полемики V века некоторые восточные церкви, не согласившиеся с решениями соборов, существуют самостоятельно. На бывших территориях Персидской империи большинство христиан, получивших название "несториан", отказались называть Марию "Богоматерью". У этих христиан, известных также как "ассирийцы", долгая и сложная история. Во времена средневековья эта церковь была весьма многочисленной, а ее миссионеры доходили до Китая, однако позднее она подвергалась суровым гонениям, особенно со стороны мусульманских соседей. В начале XX века эти гонения опустошили ряды ее членов. Многие из оставшихся в живых бежали в западное полушарие, в том числе глава церкви "католикос", нашедший убежище сначала на Кипре, а затем в Чикаго. В настоящее время их общее число составляет примерно 100 000 человек, проживающих в Ираке, Иране, Сирии и в Соединенных Штатах.

Церкви, отказавшиеся принять "Определение веры" Халкидонского собора на том основании, что, с их точки зрения, оно отделяет человечность Иисуса от Его божественности, обычно называют "монофизитскими", хотя это наименование не совсем точно выражает их христологические позиции.

Самые крупные из них – Коптская церковь Египта и ее дочерняя церковь, Церковь Эфиопии. Последняя является одной из восточных церквей, дольше других пользовавшихся активной поддержкой со стороны государства, но помощь прекратилась с падением императора Хайле Селассие в 1974 году. Древняя Сиро-монофизитская церковь, известная также как "якобитская", занимает сильные позиции в Сирии и Ираке. Резиденция ее главы, якобитского патриарха Антиохии, расположена в столице Сирии Дамаске. Церковь Индии сиро-восточного обряда, заявляющая, что ее основал св. Фома, теоретически подчиняется этому патриарху, но на практике совершенно самостоятельна, состоит полностью из местных жителей и насчитывает около полумиллиона членов.

Как уже отмечалось выше, Армянская церковь отказалась признать халкидонское "Определение веры" главным образом потому, что Римская империя не пришла на помощь, когда в Армению вторглись персы. Затем эта территория была завоевана турками, и упорное нежелание армян отказаться от веры предков стало одной из причин вражды между ними и турецкими захватчиками. Когда сила Османской империи ослабла, эта вражда вылилась в открытые насильственные действия. В 1895, а затем в 1896 и 1914 годах были вырезаны тысячи армян, живших под властью турков. Примерно миллиону удалось бежать, и в результате значительное число армянских христиан проживает сейчас в Сирии, Ливане, Египте, Иране, Ираке, Греции, Франции и в западном полушарии. В той части Армении, которая находилась под советским контролем, церковь существовала в таких же условиях, как и остальные церкви в Советском Союзе.

В первых десятилетиях XX века отношение восточных церквей к экуменическому движению было достаточно сдержанным. Они опасались, что готовность обсуждать вопросы "веры и порядка" может быть расценена как нетвердость в убеждениях или как готовность пойти на компромисс в своих верованиях. Поэтому, хотя некоторые из них сотрудничали с другими христианами в практических делах, они вместе с тем отказывались принимать официальное участие в дискуссиях, которые могли бы быть истолкованы как попытка решить вероучительные вопросы путем переговоров. Когда церквам разослали приглашение принять участие в работе первой ассамблеи Всемирного совета церквей, которая состоялась в Амстердаме в 1948 году, большинство православных церквей после взаимных консультаций решили воздержаться. В 1950 году Центральный Комитет Всемирного совета церквей выступил с заявлением, в котором развеял их опасения. После этого большинство православных церквей стали полноправными членами Всемирного совета церквей. Возросло участие и других восточных церквей. В такой обстановке, в значительной степени при посредничестве Всемирного совета церквей, проводились переговоры между церквами, признающими халкидонское определение и отвергающими его, – несторианскими и монофизитскими. В ходе переговоров выяснилось, что между этими церквами существует глубокое единодушие и что многие разногласия возникли в результате взаимного непонимания. Таким образом, открыв диалог между западным и восточным христианством, экуменическое движение в то же время способствовало началу полезных переговоров между восточными христианами.

Рассматривая положение дел в этих церквах в целом, можно сделать два вывода. Во-первых, история этих церквей, с необычайной быстротой перешедших в постконстантинову эпоху, может служить показательным уроком для других христиан, переживающих сейчас аналогичные преобразования. Во-вторых, западные христиане, возможно, недооценивают силу литургии и предания, позволившую этим церквам продолжать существование и даже процветать в самых неблагоприятных условиях.