Египет

Египет

1. Сфинкс

«Я дитя дня вчерашнего;

Божественные Львы-Близнецы породили меня на свет»

Египетская Книга Мертвых

Среди барханов и песчаных дюн в пустыне неподалеку от Гизы высятся три величественные пирамиды, гробницы трех царей — Хеопса, Хефрена и Микерина. А у подножья этих пирамид восседает Сфинкс, распростерший когти над городом мертвых и хранящий заключенные в нем тайны магии. Перед пирамидами, — пишет Плиний, — «находится Сфинкс, о котором, пожалуй, следует рассказать побольше, так как его обходят молчанием, божество окрестных жителей». Сфинкс и впрямь понуждает к молчанию. Арабский писатель XIII в. Абд аль-Латиф сообщает нам, что «истинная причина, по которой люди избегали всякого упоминания об этом памятнике, состояла в том, что он внушал ужас». В ту эпоху лик и тело Сфинкса все еще были прекрасны, а его уста, говорит Абд аль-Латиф, несли на себе «печать изящества и красоты и словно бы улыбались». Гигантская голова его, окрашенная красной краской, еще не уступила разрушительному дыханию времени. Арабы называли его «Абу-ль-хоуль» — «отец ужаса». На плоском камне, прислоненном к его груди, можно прочесть, что еще за четырнадцать столетий до Рождества Христова это создание, чудовищное и прекрасное, высилось над песками пустыни. И уже тогда Сфинкс не имел возраста и происхождение его было окутано покровом тайны.

За четырнадцать веков до нашей эры в тени Сфинкса, полузанесенного песком, остановился на отдых египетский царевич, позднее ставший фараоном Тутмосом IV. Все утро он охотился в окрестностях и лишь к полудню даровал своим слугам долгожданную передышку. В этот час полуденного уединения, в окружении спящих спутников, царевич принес семена цветов в жертву Гору, «ибо великие чары пребывают на месте сем от начала времен». Затем царевич уснул, и во сне ему явился бог солнца (изображением которого в то время и считался Сфинкс). Бог говорил с царевичем ласково, как отец с сыном. Он пообещал ему, что тот взойдет на трон и будет править долго и счастливо, а затем повелел царевичу очистить Сфинкса от песка: «Обещай мне от всего сердца, что ты сделаешь так, как я желаю; и тогда я узнаю наверное, впрямь ли ты сын мой и помощник мой». Позднее царевич действительно взошел на трон, хотя и не смел на это надеяться, — и, вспомнив свой сон, приказал очистить Сфинкса от песчаных заносов во исполнение воли бога. Однако ветер и песок неутомимо продолжали свой вечный труд, и спустя несколько веков гигантская статуя снова была погребена под заносами. Так пустыня и человек боролись за власть над этим таинственным изваянием.

Плутарх (45 — 126 н. э.) в своем трактате «Об Исиде и Осирисе» утверждает, что Сфинкс символизирует тайны оккультной мудрости. В других сочинениях он описывает его как величественное существо с гигантскими крыльями неуловимого, непрестанно меняющегося цвета. Когда Сфинкс поворачивается к солнцу, крылья его сверкают золотом, а когда он обращается лицом к облакам, они переливаются всеми цветами радуги. Но даже Плутарху, несмотря на все его усердие, не удалось проникнуть в загадку Сфинкса. Долгие века это непостижимое создание оставалось стражем тайн египетской магии. Плутарх утверждает, что многие греческие философы — Солон, Фалес, Платон, Пифагор, Евдокс и «даже сам Ликург» — решались на опасное и трудное путешествие, чтобы побеседовать с египетскими жрецами.

Сами египтяне верили, что каждое слово и каждый жест жреца исполнены чудотворной силы. В избранных служителях бога заключалась сверхъестественная мощь, чем сильнее был этот «магический заряд», тем удивительнее оказывались чудеса, творимые жрецом. Фараон же обладал такой силой, что способен был заставить землю содрогнуться, просто подняв руку. Возможно, именно поэтому фараонов — кроме тех случаев, когда они участвовали в четко расписанных ритуальных церемониях, — обычно изображали в позе неподвижности: так устранялась опасность катастрофы, которую царь мог вызвать непроизвольным жестом. Ведь магическая сила была заключена не только в самом человеке, но и в его изображении.

К изображениям в долине Нила с древнейших времен относились как к живым существам. Египет был страной магических изваяний, сокровенная власть которых простиралась на физический мир. Поэтому зловещие фигуры Сфинксов, сторожившие врата храмов, не только отпугивали непосвященных, но и могли вершить суд, вознаграждать и карать, как сам фараон, чьими образами они первоначально и являлись. Каменные уста Сфинксов размыкались, изрекая волю богов. Христианские отцы церкви недвусмысленно свидетельствуют о том, что феномен говорящих статуй бытовал и в их времена. Нередко при возглашении таких оракулов присутствовал сам фараон. Собирался также народ, и писцы заносили слова откровения в папирусные свитки. В оазисе Сива находилась статуя Аммона, к которой некогда совершил паломничество сам Александр Великий. Аммон пообещал македонянам власть над всем миром. Подчас изваяния творили и еще более удивительные чудеса. Они могли покидать свои постаменты и ходить среди людей. Так, в период правления царицы Хатшепсут статуя бога Аммона прошла по залам храма в Карнаке и остановилась перед юношей, которому предстояло в тот день стать фараоном Тутмосом III (правил в 1501 — 1477 гг. до н. э.). Молодой человек преклонил колени перед богом, но Аммон поднял его и велел занять место, отведенное в храме для царей. Так божество совершило государственный переворот. Что значили доводы жалкого человеческого разума перед волей всесильного Аммона, вмешавшегося в дела престолонаследия?! Всякий раз, когда под резцом скульптора бесформенная каменная глыба принимала черты живого существа, в изваяние вливалась магическая сила — сила, которую можно было заточить в камне путем заклинаний и магических жестов и которая поддерживала жизнь в статуе до тех пор, пока последняя оставалась цела. Если же статую разбивали, душа покидала ее. Именно поэтому на рельефных изображениях демонов, враждебных человеку, высекали иероглифические письмена: целостность изображения нарушалась, и можно было не опасаться, что оно повредит человеку.

И только над великим Сфинксом не властны ни человек, ни природа, и никакое вмешательство не смогло изгнать обитавший в нем дух. Ветер и песок тысячелетиями тщились изгладить его черты. Отчасти они в этом преуспели, но таинственный колосс не утратил силы и поныне. Ни одна статуя за всю историю человечества не подчиняла себе воображение людей с такой неотвратимой властностью. В нем заключена сила мыслей, которые посвящали ему бессчетные поколения. Бесчисленные заклинания и обряды напитали мощью его непостижимую душу — душу, не покинувшую этого пустынного гиганта и по сей день.