9. ПРЕДДВЕРИЕ НЕБА
9. ПРЕДДВЕРИЕ НЕБА
После изложения основных воззрений о. Иоанна на Божественную Литургию, перейдем последовательно к тем частным отдельным настроениям, которые он переживал на ней, от самого входа в храм и до выхода после причащения. И таким образом, у нас составится довольно полное представление о тех чувствах, какие и мы должны воспитывать в себе. К великому сожалению, о. Иоанн не оставил после себя подробного и последовательного объяснения целой Литургии; и лишь отрывочными записями отмечал свои переживания в разные моменты ее. Мы их собрали далее во едино и представляем боголюбивому любителю богослужения.
И начнем прежде всего с самого вступления в храм… Нужно подготовиться: ведь и пред входом в чужой дом мы готовимся, осматриваемся… А здесь мы пред «домом Божиим».
Мы и в жизни думаем: что и кому сказать? А здесь беседа с Самим Царем царей… И богослужения наши чрезвычайно глубоки; все здесь полно смысла — от облачений и кадила до восторженных славословий Пресвятой Троице.
«Священное Писание, — говорит о. Иоанн — как и богослужение нашей православной церкви, есть глубина неудобозримая, неисследимая. Надо постоянно размышлять о них, вдумываться, чтобы совершенно проникнуться тем и другим; чтобы то и другое совершенно воздействовало на всю жизнь нашу».
Здесь все имеет свой глубокий смысл.
«Дивное, духовное богатство содержится в нашем богослужении, если судить о нем, особенно по богослужебным книгам, по полному его составу. Тут вся душа человеческая со всеми ее немощами, грехопадениями, со всеми чувствами любви, благодарения, удивления Создателю, Промыслителю и Спасителю своему, со всеми своими нуждами». Но их так много. И «Церковь в своем богослужении останавливает внимание молящихся на самонужнейших, самых жизненных предметах, которые надо непрестанно иметь в виду всякому человеку». «Премудро учреждено все Богослужение нашей церкви, божественно!»
Начнем же вдумываться по порядку, с самого вступления в храм.
«Входя в церковь,.. вы входите как бы в особенный какой?то мiр, непохожий на видимый… В мiре вы видите и слышите все земное, преходящее, хрупкое, тленное, грешное… В храме вы видите и слышите небесное, непреходящее, вечное, святое».
«Храм — преддверие неба и рая, и как бы самое небо; ибо в нем престол Божий, служение ангелов, частое схождение Святого Духа… О, с каким благоговением должно входить и молиться в нем всем нам; особенно же приближающимся к самому престолу Божию, и совершающим и употребляющим такие Тайны — с какою пламенною душою молиться!»
«Дом Мой — дом молитвы» (Лк. 19, 46). Приходя в храм, мы как бы восходим на небо, оставляя все земное за собою, — по крайней мере так должны входить». Здесь «все», от икон до кадила и священнических облачений, «все внушает тебе благоговение и молитву; все внушает, что ты — в святилище Божием, лицом к лицу с Самим Богом».
«Входя в храм, вы видите лики Христа Спасителя, Пресвятой Богородицы, Ангелов и святых… Как все это много и убедительно говорит уму и сердцу христианина!.. Как это одушевляет, трогает и расширяет его сердце любовию к Богу, и к святым, и ко всем людям! Как это подъемлет дух горе! Как тут не молиться пространным сердцем за всех, когда видишь оком веры молящихся за нас — всех святых с Богородицею: «Дева днесь предстоит в церкви и с лики святых невидимо за ны молится Богу» (конд. Покрову).
«Вступив в храм предвечного и конца не имеющего Творца твари, вы как бы преступаете через порог времени и слышите непрестанно хвалу Вечному и тем угодникам Его, которые сподобились вечной жизни; и сами поучаетесь не привязываться к временному и исчезающему».
«Стоя в храме, будь весь, как на небе с Богом; ибо в храме все — небесно… Тут общая молитва не о чем другом, житейском, а о — спасении душ, о прощении грехов, о преуспеянии в добродетели и даровании бессмертия душам нашим, — молитва за всех. Всякое житейское попечение должно отлагать в сторону при входе в храм и стоянии в нем».
«Ты приходишь, христианин, в храм к Самому Источнику жизни: приходи же с верою, смирением, искренним сердцем, со страхом».
Но с другой стороны, — говорит батюшка, — «при объяснении богослужения… часто упускают из виду прежде всего то, чтобы показать основу, на которой покоится… связь людей с Богом: эта связь — образ Божий, по коему человек — свой Богу, родной, близкий друг, — т. е. праведно живущий. На этой основе покоится все богослужение, все таинства».
«Мы по природе — «свои Богу» (Еф. 2, 19), как созданные по образу и подобию», — а теперь и искупленные, и вознесенные во Христе на престол Троицы»; никого нет к нам ближе и роднее, как Господь Бог… Чрез богослужение мы вступаем в тесный союз с Богом, присвояемся Ему».
«Помни, что ты сам церковь Бога живого, храм Его, член Его, сын или дщерь Его, овца пажити Его, плоть и кость Его, рождение Его — Лозы истинной, Господа Иисуса Христа, Его образ и подобие». Сам христианин есть храм Святаго Духа, и должен приходить в храм Божий для освящения, просвещения, утешения и обновления».
«О, как высоко, велико, важно в нас то, что по образу Божию, — т. е. душа, для которой Бог–Слово вочеловечился, жил, учил, творил чудеса, страдал, умер, воскрес; для которой — видимый мiр; для которой основана на земле Церковь… Что Творец мог дать больше творению Своему того, что Он дал ему, сотворив его по образу и подобию Своему, сделав его богом по причастию» с Собою?! «О, дорожи, человек, больше всего на свете — тем, что — в тебе по образу и подобию Божию, не порабощайся тли греха, а будь на земле небесен… До третьего неба восхищен был апостол Павел. Какая честь человеческому существу! Какие уверения человекам в истине Евангельской! Какие надежды! Боже мой! И мы ли, христиане, еще прилепляемся к земле?!. Горняя мудрствуйте! Горе — сердца!» «По цене, принесенной за тебя на кресте Искупителем твоим Отцу Небесному, заключай, сколь ты Ему дорог».
И потому когда приходишь молиться Богу, то «познай, что Он — близ тебя, во устах твоих и в сердце твоем» (Рим. 10, 8), любит тебя, как исчадие Свое, образ Свой, и непрестанно благотворит тебе, живит тебя, очищает, освящает, просвещает, миротворит, укрепляет, утешает, питает, помогает тебе. И с крайней любовью призывай Его, благодари и прославляй Его; ибо это — долг твой, жизнь твоя, сила твоя, слава твоя».
«Господь Иисус Христос, Божия Матерь со всеми ангелами, святыми и всеми угодниками Божиими, весьма–весьма близки всегда к верующим и искренно благочестивым, благоволительны к ним, принимают ближайшее участие в их жизни. Только мы да будем искренно преданы им».
И если «диавол во время молитвы будет скрывать во мраке и удалять от сердечных очей живой образ Владычицы, или Ангела, или святого; тогда ты сделай усилие, чего бы ни стоило, поставить их вживе пред самые сердечные очи твои».
«Помни! какого небесного, святого общества ты член, разумею — Церкви Христовой!.. Помни это и знай. Какая святость, какое совершенство требуется от тебя, члена того же тела!»
Наконец, идя на молитву, «надо иметь следующую уверенность о Боге, Божией Матери, Ангелах и святых: слышит, может, хочет исполнить праведное наше желание, и исполнит, если буду усердно просить, нимало не сомневаясь, — исполнит, как Ему будет угодно».
Так нужно входить в храм.
«Но, привычка и невнимание, или недостаточное размышление о том, что возглашается и читается в храме, сделали то, что мысль о вечности как?то исчезает из разума и сердца, или посещает душу очень бегло, мимоходом».
Зато «блаженны все, искренно приходящие в церковь и молящиеся… С ними — Бог, они «не лишатся всякого блага» (Пс. 33), как будет напутствовать Церковь при выходе из храма.
«Горе оставляющим собрание церковное: с ними диавол, уловивший их в свою волю» (2 Тим. 2, 26).
«Есть ли на земле место выше, святее, благотворнее, как храм Божий? — нет». «Что честнее и почетнее храма? — Ничто!»
Если все эти мысли и чувства свести к немногим основным, то вступающий в храм должен бы сочетать в своей душе два настроения: смирение грешника и радость близости Бога…
Обычно хороший мiрянин тянется к службе и приходит раньше начала… А то и до звона еще… Здесь тихо ему…
Но вот пришел и батюшка в храм… И начинает читать «входные молитвы». Это — краткие молитвы: Царю Небесный, Господи помилуй, Святый Боже, Пресвятая Троице, Отче наш; и другие покаянные: Помилуй нас Господи… Господи помилуй нас… Милосердия двери; и тропари: Спасителю, Божией Матери и святому храма.
«Для чего священник делает» это «моление входное пред Литургией? — В знак смирения пред правдою Божиею, как грешник, недостойный входа в дом Божий и — стоять у престола Божия». «Приступая к молитве,.. надо прежде всего помнить свою греховность, нечистоту, свое недостоинство; и с благоговением призывать имя Господне, пречестное и великолепое;.. ибо мерзки наши уста, нечистое сердце, душа осквернена бесчисленными грехами». Входные молитвы «напоминать должны нам, — пишет батюшка, — о том, что мы люди — существа падшие, грешные, осужденные, достойные всякого наказания и муки; и только верою в Сына Божия, за нас пострадавшего и умершего, избавляемся от осуждения в генну,.. обретаем примирение с Богом и доступ к Отцу Небесному, усыновление и право на наследие вечной жизни и вечной радости».
Но с другой стороны, — говорит он, «должно всегда благодарить Бога за то, что Он дал нам» это «право называться чадами Божиими, приступать к Нему с молитвами, молениями, прошениями и благодарениями и радоваться о такой милости к нам Божией; и со всегдашнею готовностью, охотно, с дерзновением и благоговением приступать к Нему, а по Нем — и к Богородице, к св. Ангелам, и св. Божиим угодникам. Великая честь бренному естеству человеческому, беседовать с Существом бессмертным, безначальным, всеблагим и вседовольным. А между тем, сколь неохотно многие–многие приступают к Нему! сколь лениво, холодно, небрежно, рассеянно — а многие и совсем не приступают и живут наподобие скотов бессмысленных! — Господи, научи нас молиться Тебе, приступать к Тебе всегда с радостию и правостию сердца и мысли! Сыны человеческие… осуетились и удалились от Бога, одичали!»
И что касается его самого, то у него преимуществовали именно эта охота, дерзновение и радость. Он с Царем Давидом мог сказать: «Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! Желает и скончавается душа моя», стремясь к алтарю «Господа сил!» «Лучше день един во дворех Твоих паче тысящ» вне храма! Лучше «приметатися (как сор в уголку) в дому Бога моего, нежели жити в селениих грешничих»… И сейчас мы увидим, что он входил в алтарь — уже в силе. Поцеловав с любовью престол и поздоровавшись с присутствовавшими в алтаре, он начинает облачаться… Что он тогда чувствует?.. Не сокрушение, а победу:
— «Облачение означает новую одежду христианина, в которую он облекся по крещении, и одежду правды»: блестящее, красивое, драгоценное, исключительное; не как в мiру. Ведь только в храме облачаются в золотые и серебряные парчи! И самое слово торжественное: «облачение», а не одевание… Знак будущей славы вечной, Божественной!
Но и этого еще мало:
— «Вступая в служение Богу и облекаясь в оружия Божии (священные одежды), я чрез то объявляю войну диаволу, врагу Божию, и мнящему, яко область земли, воздуха и воды есть его область, а не Божия, и запинающего меня в произношении слов молитвы, хвалы и благодарения Богу. Но да победит вселукавого и всезлобного диавола бесконечная благость и правда Божия! И да защитит меня немощного и грешного от козней его, от насилия его, от смущения и тесноты его!»
«Без Бога я — ничтожество; хуже — всякое зло»; но он мог говорить с Апостолом: «Все могу с помощью Иисуса» (Фил. 4, 13).
«Будь же смел, решителен на всякое добро… Вся возможна верующему» (Мр. 9, 23).
Это — слова не ослабевшего духом грешника, а дерзновение сонаследника Христова. С дерзновенною радостью он приступал и к Литургии.