От учреждения святейшего синода до начала царствования императора александра I
От учреждения святейшего синода до начала царствования императора александра I
1. Первые полтора десятилетия существования Святейшего Синода его деятельность теснейшим образом была связана с именем одного из главных его создателей Феофана Прокоповича. Еще при жизни Петра Великого, в 1724 г., Феофан составил указ об устроении монашества в Российском государстве, согласно которому иноческое житье не должно быть бесполезным для общества, а приносить пользу подобно служащим других государственных учреждений. Когда Петр скончался и встал вопрос о престолонаследии, Феофан способствовал введению на престол Екатерины I, утверждая, что хотя император не оставил письменного завещания, он говорил во время коронования Екатерины о своем желании видеть ее во главе государства после его смерти. По предложению Феофана акт провозглашения Екатерины императрицей решили назвать не избранием, а объявлением, т. к. еще при жизни Петра она его волей была избрана править Россией. После смерти Петра Феофан значительную часть своего времени и энергии посвящал борьбе со своими недоброжелателями, имя которым был легион. Таким, например, было дело с архимандритом Маркеллом Родышевским, в прошлом другом Феофана. Маркелл сообщил Феофану, что готовится народный мятеж с целью убийства духовных лиц, изменивших Православию и поруганию святых икон. Во время расследования этого доноса Маркелла поместили в Преображенский приказ, где он сразу же стал обвинять Феофана в том, что тот дурно отзывался об императрице и говорил, что христианин может спастись только верою, что было принято в протестантизме, а не делами с верою; Феофан-де не признает творений святых Отцов, не почитает святые иконы, называет суеверием христианские таинства, держит у себя в доме светскую музыку, говоря, что хорошо было бы ее ввести в церквах. С падением Меньшикова, поддерживавшего Маркелла, Феофан стал резко опровергать утверждения Родышевского, который к тому времени жил в Невском монастыре. В 1728 г. Маркелл был по распоряжению Феофана доставлен в Синод, а оттуда снова был взят под караул и препровожден в Преображенский приказ. К этому времени двор переехал в Москву, где совершилась коронация Петра II Алексеевича, малолетнего и тяжело больного сына царевича Алексея, казненного Петром за измену. В 1730 г. пятнадцатилетний царь Петр II скончался, и на русский престол была призвана Анна Ивановна, которой Феофан пришелся по душе.
Здесь надо вернуться на несколько лет назад, ко времени правления Екатерины I, чтобы рассказать о новом учреждении, возникшем в России в 1726 г. Названо оно было Верховным Тайным Советом, а необходимость его учреждения Сенат мотивировал таким образом: «Старейшие и заслуженнейшие сенаторы и первые министры часто имеют тайные советы о политических и других важных государственных делах, поэтому за благо мы почитаем при Дворе нашем, как для внешних, так и для внутренних государственных дел, учредить Верховный Тайный Совет». Из сенаторов в этот совет вошли: князь Меньшиков, граф Апраксин, граф Толстой, граф Головнин, князь Голицын и барон Остерман. В документе об учреждении говорится, что созданный совет не является особой коллегией, а призван «служить только к облегчению Ее Величества в тяжком бремени правления». Синод сразу понял, что новый совет будет неизбежно посягать на его права, и потому протестовал против его учреждения. Однако в Тайном совете была большая группа противников церковных реформ Петра, поэтому его создание способствовало «одуховлению и оцерковлению» жизни Русской Церкви. Однако сделать что-нибудь существенное для русского Православия члены Тайного совета не смогли, хотя старались. Так, они отменили указ, по которому члены Синода должны были уйти из своих епархий, отменили унизительные титулы, присвоенные во время реформы епископам, – асессоры, президенты, советники, оставили в Синоде шесть членов: Феофана Прокоповича, псковского архиепископа Феодосия, новгородского митрополита Феофилакта, рязанского митрополита Георгия Дашкова, коломенского митрополита Игнатия и ростовского митрополита Феодосия.
С воцарением Анны петровские реформы продолжились, что воспел в высокопарной оде Феофан: «Прочь, уступай прочь, печальная ночь! Солнце восходит, свет возводит. Прочь, уступай прочь, печальная ночь. Коликий у нас мрак был и ужас! Солнце – Анна воссияла, светлый день нам даровала». В 1780 г. особым манифестом императрицы Верховный Тайный Совет был упразднен. Роль Синода и возглавлявшего его Феофана Прокоповича при Анне возросли. В 1732 г. Феофан заточил Маркелла Родышевского без объяснения причин в Кирилло-Белозерский монастырь, в том же году низложил своего злейшего врага митрополита Дашкова, активного защитника в Синоде православной старины, сослал в Свияжский монастырь другого члена Синода и противника церковных реформ коломенского митрополита Игнатия – после решительного отказа от своих взглядов Игнатий был отправлен в Никольский карельский монастырь под крепкую стражу. Вновь избранные члены Синода, не подчинявшиеся воле Феофана, беспощадно карались. Но доносы не прекращались – в одном из писем Феофан обвинялся в склонности к папизму, но автора письма найти не удалось.
В 1736 г. Феофан скончался. Последними его словами были «О главо, главо, разуму упившись, куда себе преклонишь». Тело Прокоповича было погребено в новгородском Софийском соборе. Большого богатства Феофан не накопил: после его смерти остались дома в Петербурге и Москве, богатая библиотека и много ценных антикварных вещей и картин. Из мирного ученого и советника времен Петра Феофан в последние годы жизни превратился в жестокого тирана, не выбиравшего средств для расправы над своими врагами.
Богоматерь Одигитрия. Дионисий. 1482 г.
Здесь можно коротко рассказать о положении в государстве старообрядцев. Как говорилось выше, еще Петр позволил членам выгорецкой общины молиться так, как они хотят, но при этом требовал от них добросовестной работы на пользу империи. Льготы, которые Петр предоставил общине, позволили ей в короткий срок добиться значительных хозяйственных успехов. Эта поморская община старообрядцев-беспоповцев стала притягивающим центром для определенной части раскольников. Было организовано обширное женское отделение на реке Лексе. В 1723 г. в выгорецкой общине числилось 300 лиц мужского пола, а в 1729 г. – 12 ООО. Экспедиция православной Церкви к выгорецким раскольникам, отправленная Феофаном в 1722 г., устроила дискуссию, во время которой на вопросы иеромонаха Неофита, руководителя экспедиции, отвечали братья Денисовы, основатели общины. Эти ответы составили обширное сочинение, названное «Поморскими ответами» и долгое время признававшееся в среде беспоповцев догматическим. Там, в частности, говорилось: «Новостей от никоновых лет опасаемся, но судом облагать ваше учительство мы, последние скитяне, не дерзаем». Царь Петр не только не объявлен там антихристом, как в старых старообрядческих книгах, но считается «богопоставленным самодержавцем». При этом выгоречцы полностью одобряют гражданскую и военную деятельность Петра. На основе отношения к властям, светским и церковным, произошло разделение старообрядцев на различные толки. Наиболее отчетливо этот раскол внутри раскола обнаруживался во время «выгонок» – вооруженных нападений на старообрядцев со стороны правительства и официальной Церкви. Во время карательной экспедиции 1738 г. многие обитатели выгорецкой общины были арестованы, но выражали полную покорность властям. Другие группы вели себя иначе – они или давали вооруженный отпор пришельцам, или устраивали массовые самосожжения в знак протеста. Выгорецкая община и многие общины раскольников поморского севера были беспоповцами. Серьезные проблемы возникли у поповцев – можно ли брать в общины священников, посвященных в сан «никонианской» Церковью. «Древлеправославных архиереев» было недостаточно, в то время как община поповцев не могла оставаться без пастыря. Восточная церковь делила еретиков на три разряда – над первыми перед их приходом в православную общину надлежало повторять обряд крещения, над еретиками второго разряда следовало повторять только миропомазание, от еретиков третьего разряда требовалось лишь словесное проклятие ереси. В XVII в. никоновская «ересь» относилась старообрядцами к первому разряду, и тут возникал серьезный вопрос – не пропадает ли при перекрещивании благодать священства. Чтобы избежать этих трудностей, прибегали к нехитрым уловкам – священников либо крестили в полном облачении, либо вовсе не погружали в воду. Каноничности в подобных уловках не было, но ситуация требовала какого-либо разрешения, пусть даже не слишком законного. В XVIII в. раскольники перевели официальную Русскую Церковь в число ересей второго разряда, что для поповцев упростило привлечение священников-никониан в общины. Чтобы избежать недоразумений, связанных со вторичным миропомазанием, наиболее умеренные общины поповцев произвели «никонских» в третий чин, требуя от них лишь проклятий на нововведения. Для «перемазывания» нужно было иметь правильно освещенное миро, используемый рецепт которого признавался далеко не всеми старообрядцами – для обсуждения этого вопроса ими в 1779 г. был собран специальный собор. На соборе был утвержден рецепт мироварения и отклонено предложение перевести «никоновскую» ересь в третий разряд – она осталась во втором. На соборе говорилось о необходимости примирительного диалога с господствующей церковью, но холодное, хотя и терпимое отношение Екатерины II к старообрядцам затянуло это разумное предложение до самого конца XVIII в. Так, в старообрядческой Церкви поповцев восстанавливались иерархические принципы, хотя требуемого ими у господствующей Церкви епископа они не получили. К этому времени многие старообрядцы бежали за границу и основали там свои колонии. Они договорились с константинопольским патриархатом о выделении им епископа из числа тех, кто не имел места. Поставленный Константинополем епископ обосновался на юго-западе России в Белой Кринице, завершив построение полной иерархии для поповской старообрядческой Церкви. Следующий этап жизни старообрядцев приходится на XIX в., и поэтому разговор о нем будет в следующем параграфе.
Вернемся к описанию церковной жизни государства во времена царствования Анны Ивановны. Воцарение на русском престоле было для курляндской герцогини неожиданным. Дело в том, что после смерти Петра II было обнаружено завещание, в котором Петр якобы завещал трон своей невесте княгине Долгорукой. На заседании Верховного Тайного Совета и ряда высокопоставленных вельмож, на котором решался вопрос о престолонаследии, было выяснено, что завещание подложное; кроме того, невеста царя не могла претендовать на престол. Тогда возникла кандидатура Анны Ивановны, которая была поддержана большинством; это решение одобрил отсутствовавший на совещании вице-канцлер барон Остерман, которого очень ценили за его ум и проницательность. При этом заседавшие решили заранее оговорить некоторые условия к императрице, ограничивающие ее самодержавную власть: «Государыня обещает, – говорилось в документе, – сохранить Верховный Тайный Совет в числе восьми человек и обязуется без согласия с ним не начинать войны и не заключать мира, не отягощать подданных новыми налогами, не производить в чины служащих выше полковничьего ранга, не определять никого к важным делам, не жаловать вотчин, не отнимать без суда живота, имущества и чести у шляхетства и не употреблять в расходы государственные доходы». Однако члены совета недооценили характер Анны Ивановны – взойдя на престол, она первым делом разорвала бумагу с условиями, а вскоре особым указом распустила Тайный Совет. Таким образом, царствование Анны началось с объявления самодержавия, к чему она сама не была готова. На престоле оказалась обычная русская барыня с ее любовью к развлечениям и нарядам. Так, она распорядилась построить на Неве ледяной дом, где устроила свадьбу князя Голицына с одной из своих многочисленных шутих в наказание за то, что князь в Италии женился на итальянке и перешел в Католицизм. В России Анна этот брак расстроила и заставила Голицына вернуться в Православие. Этот эпизод послужил основой для книги Лажечникова «Ледяной дом». Однако Анна широко пользовалась услугами серьезных советников, среди которых был ее знаменитый фаворит курляндский герцог Бирон, а также барон Остерман, фельдмаршал Миних и Феофан Прокопович. Эти люди, кроме Феофана, входили в кабинет министров, которому было предоставлено управление государством. С отменой Тайного Совета были восстановлены прежние права Сената. Он был разделен на пять департаментов: 1) духовных дел, близких к мирским; 2) военных и морских сил; 3) доходов и расходов; 4) юстиции; 5) мануфактур и торговли. Были выбраны генерал-прокурор и обер-прокурор – должности, которые пустовали со времени Петра I; учреждена тайных розыскных дел канцелярия. В делах Церкви Анна Ивановна продолжала придерживаться курса своего дяди, тем более что главными советниками ее были немцы-лютеране и протестантствующий Прокопович; эта политика проводилась под видом борьбы с ханжеством в православной Церкви. Главным советником Анны в делах церковных оставался до своей смерти в 1736 г. Феофан Прокопович, а в делах государственных – Остерман, оба «птенцы гнезда Петрова», продолжавшие линию Петра I. Миних был талантливым военачальником – он провел ряд успешных операций, среди которых была война с Турцей. Западные страны, особенно Франция и Австрия, не хотели возвышения России, боялись, что Россия овладеет Балканами, поэтому всячески через дипломатические каналы старались уговорить императрицу и Остермана прекратить войну и заключить мир. Союзники России в 1739 г. прекратили военные действия, но Миних считал, что и без них можно обойтись, но в конце этого года он получил строгое предписание из Петербурга заключить мир и вывести войска с завоеванных территорий. Мир с Турцией нельзя назвать выгодным для России, но эта война показала, что с турками можно воевать и побеждать их. Тогда в религиозных кругах появилась устойчивая идея отвоевать у Турции «второй Рим» – Константинополь, которая была жива и на протяжении всего XIX в. Сам Миних, несмотря на пышное торжество по поводу победы над турками, было недоволен и упрекал правительство в том, что оно не позволило ему довести дело до желанного конца. Четвертый советник Бирон, понимая свою неспособность участвовать в серьезных государственных делах, занимался всевозможными интригами, в которых преуспел благодаря поддержке со стороны императрицы. Он способствовал разделению основных государственных учреждений на враждующие группы, устраивал преследования и казни по своему усмотрению. С подачи Бирона, как пишет Ключевский, «немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забрались на все доходные места в управлении». Он ненавидел непонятную ему Россию и ее народ, и народ России отвечал ему тем же, назвав время правления Анны Ивановны «бироновщиной». В делах, связанных с Церковью, странную политику в последние годы своей жизни вел Феофан Прокопович. Он жестоко преследовал неугодных ему иерархов, не выбирая средств, в результате чего церковные круги почти целиком устроили Феофану оппозицию, и он оказался в полном одиночестве. От обиженных Феофаном императрица получила подметное письмо, в котором он выставлен как жалобщик папе на «утеснение Российской Церкви от еретиков», а папа в своем ответе якобы называет Феофана «наимилейшим сыном нашим».
О некоторых делах, спровоцированных Феофаном в последние годы его жизни, уже говорилось. Добавим к ним важное дело тверского епископа Феофилакта, которого сперва сделали святителем в суде над иеромонахом Иосифом Решиловым. Он вышел из раскола и состоял при Синоде консультантом по делам староверов. Во время суда были зачитаны показания Решилова о том, что многие считают Феофана лютеранским защитником, а Феофилакта – «стоиком церковным непоколебимым». Это вызвало ярость Феофана, и процесс преследования Феофилакта начался. Феофилакт был заключен в тюрьму, несмотря на произнесенную им в церкви присягу: «Я, нижеподписавшийся, клянусь Богом Живым, что на поданные мне допросы ответствовал по сущей истине, ничего не утаивая, по столько, сколько знал я и знаю, произнося, и что с бывшим иеромонахом Иосифом, что ныне растрига Решилов, и с кем другим, в словесных и письменных на Ее Императорское Величество нареканиях не имел согласия и сообщества». Феофилакт пережил своего мучителя Феофана, но это обстоятельство ему не помогло. В конце 1738 г. началось кровавое преследование, развязанное Тайной Канцелярией и связанное с антиправительственным заговором Долгоруких и Волынского, и Феофилакт был незаслуженно приобщен к этому делу. Приговор был очень суров: «За важные вины подлежит лишить Феофилакта архиерейства и всего священного и монашеского чина и с караулом послать его в Выборг и содержать там до смерти его, никуда неисходно, под крепким караулом, не допуская к нему никого, також бумаг и чернил ни для чего ему отнюдь давано бы не было». С воцарением в 1740 г. младенца Ивана VI Антоновича с регентшей Анной Леопольдовной Брауншвейгской бироновский террор последних лет прекратился и наступила амнистия для жертв немецкого периода. Полуживого архиепископа Феофилакта освободили из крепости Выборга и привезли с почетом в Петербург. Новгородский митрополит Амвросий явился к бывшему узнику, чтобы сообщить решение Синода восстановить Феофилакта в архиерейском сане. Со слезами возложил Амвросий на Феофилакта монашеские и архиерейские одежды. Сам пострадавший также много плакал. Затем посетила его цесаревна голштинская Елизавета Петровна, дочь Петра I. Феофилакт лежал в кровати и говорил с трудом. Когда Елизавета спросила святителя, знает ли он ее, Феофилакт ответил: «Знаю, что ты – искра Петра Великого». Через пять месяцев Феофилакт скончался и был похоронен в Александро-Невской лавре.
Анна Ивановна, следуя стилю Петра I, приказала вылавливать юродивых, пророков и даже паломников и судить их как бездельников, не приносящих пользы государству. Чаще всего их отправляли в монастыри и заставляли трудиться, как остальных монахов. Очень строго судили тех, кто выдавал себя за волшебников, «вызывающих порчу людей», – их сжигали живьем, ссылали на каторгу, вырвав ноздри. Многие ревностные служители Церкви требовали для таких людей еще более жестоких наказаний, но императрица и Синод на это не шли. Так, на жалобу рязанского архиерея о том, что его донимают раскольники, а ему трудно с ними вести споры, так что нельзя ли их наказывать плетьми, Синод ответил так: «Нужно раскольников наставлять по-пастырски, словом учительским, и за трудность оного не почитать, ибо всякое дело труду подлежательно, а более всего надлежит приложить труд свой о человеке, гибнущем душою, к чему его преосвященство призван». Поняв, что бороться с невежеством лишь устрашающими мерами нельзя, правительство обратилось к улучшению образования в стране. В 1738 г. при Троице-Сергиевском монастыре была основана духовная семинария для обучения подготовленных студентов языкам, в числе которых был даже древнееврейский, и разным наукам. В 1739 г. вышел указ об основании духовных семинарий во всех епархиях государства, однако подходящих учителей катастрофически не хватало. Появилась традиция, сохранившаяся впоследствии на многие годы, удерживать детей духовных лиц в звании их отцов. Для этого разрешалось вместо детей священников посылать служить в армию наемных рекрутов. Эта традиция устраивала из лиц священнического сана некую касту, пробиться в которую людям гражданского происхождения было чрезвычайно трудно. Исключение составляли некоторые области Малой и Белой Руси и Сибирь.
Все монастыри были подчинены епархиальному начальству. Исключение составляли Киево-Печерский, Троицко-Сергиев, Александро-Невский и Межигорский, которые управлялись непосредственно Синодом. Все монастырские вотчины находились в ведении правительственного учреждения под названием «коллегия экономии». Сперва она находилась в Москве, затем в Петербурге, а с 1739 г. – снова в Москве, поскольку большая часть монастырей была в этих областях. При коллегии экономии существовала контора по делам раскольников. Число мужских монастырей в те годы было более семисот, а женских – 240.
После неожиданной смерти Анны Ивановны в 1740 г. решили по инерции придерживаться линии, идущей не от Петра I, а от его хилого брата Ивана. У Петра после казни царевича Алексея, как и у Ивана, были только дочери, которые были выданы замуж за немецких принцев при условии сохранения ими православной веры, также православными они обязались делать своих детей мужского пола. Сама Анна назначила своим преемником родившегося незадолго до ее смерти правнука царя Ивана Алексеевича, принца брауншвейгского Ивана VI Антоновича. Поэтому она держала эту семью при себе в Петербурге.
Благовещенский собор Московского Кремля.
1484–1489 гг.
Племянница Анны принцесса брауншвейгская Анна Леопольдовна была назначена регентшей наследника престола. Реакция православного духовенства России на падение режима бироновщины была бурной и имела характер борьбы с немецким засильем. Так, ректор Московской Духовной Академии Кирилл Флоринский писал: «Доселе дремавши, а ныне увидевши, что Остерман и Миних со своим сонмищем влезли в Россию, как эмиссары дьявольские. Они по обету сатане, и под видом министерств и верного услужения государству правоверие и благочестие стремятся до корня истребить». В результате военного переворота 1741 г. к власти в России пришла Елизавета Петровна, дочь Петра Великого. Елизавета родилась в 1709 г. в Коломенском в торжественный день – Петр въезжал в Москву после победоносной полтавской битвы, ведя за собой колонну шведских пленных. Узнав о рождении дочери, царь заявил: «Отложим празднество победы и поспешим поздравить с восшествием в мир дочь мою – счастливое предзнаменование вожделенного мира». Елизавета была очень хороша собой, но многочисленные брачные договоры, начиная с попытки Петра I отдать дочь за французского короля Людовика XV, кончались неудачно. Во время своего короткого регентства Бирон собирался женить на Елизавете своего сына, но Бирон был свергнут и правление перешло к регентше Ивана Антоновича, его матери Анне Леопольдовне, в котором деятельное участие принимал ее муж принц брауншвейгский Антон. Гвардейцы не любили Антона, они кричали: «Когда низвержен был Бирон, мы думали, что немецкому господству приходит конец, а оно и до сих пор продолжается, хотя с другими особами».
В России образовалась партия, желавшая убрать брауншвейгскую династию и вывести на престол Елизавету. Принц заметил, что гвардейские офицеры смотрят на него «как-то исподлобья» и оказывают уважение и любовь к Елизавете, а солдаты называют ее «матушкой», но Анна Леопольдовна, уверенная в своей дружбе с Елизаветой, посчитала все эти разговоры пустыми сплетнями. В этой ситуации граф Головнин уговорил Анну Леопольдовну прилюдно объявить себя императрицей и даже был для этого назначен день – начало 1742 г. В конце 1741 г. приближенные к Елизавете люди принесли ей два рисунка: на одном цесаревна была изображена с короной на голове, на другом – в монашеской рясе с орудиями казни вокруг. «Желаете ли, – спросили они, – быть на престоле самодержавною императрицею или сидеть в монашеской келье, а друзей и приверженцев ваших видеть на плахах?» После этого Елизавета согласилась стать императрицей, заявив: «Если уж ничего не остается, как приступить к крайним и последним мерам, то я покажу всему свету, что я – дочь Петра Великого». Солдаты с радостью поддержали ее, после их присяги в Преображенских казармах Елизавета, подняв крест, произнесла: «Клянусь умирать за вас, а вы обещайте за меня умирать, но не проливать кровь напрасно». Анну Леопольдовну разбудили и зачитали ей акт о свержении; в своих домах арестовали Остермана, Миниха, Головнина, принца брауншвейгского Людвига, брата Антона, и многих других приверженцев бауншвейгской династии в России; всех их отправили в крепость. Через три недели после переворота был издан указ, в котором Синод амнистировал всех лиц православного исповедания, пострадавших во время церковных процессов времени Анны Ивановны. Брауншвейгской фамилии: Антону – Ульриху, его супруге Анне Леопольдовне и малолетнему императору Ивану VI Антоновичу – была обещана полная свобода и отпуск за границу. Более всех пострадали Остерман и Миних – Остермана осуждали за то, что он якобы сочинил и отдал на подпись умирающей Анне Ивановне грамоту о престолонаследии, а Миниха – за большие потери людей во время веденных им войн. Остермана суд приговорил к колесованию, а Миниха – к четвертованию; прочих подсудимых отправили на вечное заточение в тюрьмы Сибири. Однако Остерману и Миниху уже на эшафоте объявили пощаду и отправили в Березов, в место заточения Меньшикова. Из ссылки вернули Бирона, приказав жить ему в Ярославле. Коронование новой императрицы было назначено на февраль 1742 г. в соборах московского Кремля. Весь 1742 г. императрица в милой ее сердцу Москве, где прошли лучшие годы ее молодости. В это время вспыхнула война России со Швецией за Финляндию, в которой шведы были разбиты, а финны прислали посольство с просьбой принять их страну в подданство России. Отношение Елизаветы к Православной Церкви было мягче и душевнее, чем у ее предшественников на престоле за последние полвека. Характерна резолюция императрицы на докладе Сената о допущении евреев на ярмарки в Россию: «От врагов Христовых прибыли не желаю». Члены Синода могли заходить к Елизавете без доклада. На ее отношение к Церкви, несомненно, повлияло отношение к Православию ее фаворита Алексея Разумовского, вышедшего с ее подачи из простых певчих в графы. По словам историка, «Разумовский, призренный в детстве духовенством, выросший под его крылом, смотрел на слушателей православной Церкви с чувствами самой искренней и глубокой благодарности и был предан им всем своим честным и любящим сердцем». После тайного бракосочетания его с Елизаветой, влияние Разумовского на дела императрицы возросло. Правда, он не любил вмешиваться в дела государственные, но «было два вопроса, которые задевали его за живое. На первом месте для него стояла проблема жизни Церкви и православного духовенства, ради которого Разумовский забывал природную лень и смело выступал вперед, не опасаясь докучать государыне». При Елизавете наметился знаменательный перелом в церковной жизни: во времена Петра I и Анны Ивановны епископские кафедры занимались, как правило, выходцами из юго-западных епархий ввиду их образованности и более свободного отношения к культу. Ко времени Елизаветы благодаря основанным в Москве, Петербурге и других крупных городах России духовным училищам и Академиям появилась группа широко образованных людей, не связанных с юго-западом. Поэтому иерархи начали поставляться из центральной России, несмотря на попытку Разумовского сохранить прежний порядок. Правда, роль юго-западных епархий по-прежнему оставалась существенной. В качестве примера можно привести жившего в начальный период царствования Елизаветы Арсения Мациевича. Он был сыном священника Владимиро-Волынской епархии, тогда еще подвластной Польше. Учился в Львовской школе, затем в Киево-Печерской академии. При воцарении Елизаветы он был архимандритом при архиепископе новгородском Амвросии, который очень ценил молодого архимандрита за образованность и твердость в вере. Его твердость проявлялась и в отношении к делам государства; так, он отказался присягнуть Анне Леопольдовне в качестве регентши при младенце Иване Антоновиче, спас его от расправы переворот. Став президентом Синода в 1740 г., Амвросий сделал Арсения митрополитом тобольским. Приехав на коронацию в Москву, Арсений был представлен Елизавете, которая подписала ему назначение в митрополиты Ростова и в члены Синода. Однако вскоре произошел скандал – в своей архиерейской присяге, позорном документе, сочиненном Петром и Феофаном, Арсений «некую приписку сочинил». Он протестовал против слов «крайний судия», фигурировавших в присяге, по отношению к монарху, считая, что эти слова могут быть приложены только ко Христу. Стандартную присягу Арсений так и не произнес, но Елизавета милостиво отпустила упрямца в его ростовскую епархию. С подачи Арсения первоприсутствующий член Синода Амвросий решил изменить слова присяги о крайнем судии на «исповедую же с клятвой Крайнего Судию и Законоположителя духовного Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, полномочного Главу Церкви, надо всеми владычествующего и всем имущего посудити – живым и мертвым», однако Елизавета эту поправку не приняла. Когда в 1743 г. покровитель Арсения Амвросий умер, началось в Синоде дело о неподписании присяги Арсением. Мациевич отвечал, что, по его мнению, эта присяга несогласна «с верой в Главу Церкви Христа и более подобает присяге римскому папе». Тогда лист с припиской было велено сжечь, но сожжение состоялось много позднее, уже при Екатерине II, а Арсений пока не пострадал.
При Елизавете в полном объеме была возрождена должность обер-прокурора Синода, хотя всемогущим «оком государевым» эта должность стала лишь в XIX в. Елизавета была человеком глубоко религиозным и поэтому пыталась, хотя не всегда успешно, восстановить былую роль Православия в России после довольно бесцветной и вялой церковной жизни во времена Петра и первых его преемников. Она заботилась о распространении Православия среди многочисленных народов страны, исповедовавших иную веру. По ее распоряжению много миссионеров и проповедников было послано к калмыкам, мордве, татарам с указанием крестить, не прибегая к насилию. Однако так получалось не всегда, поэтому императрица и Синод получали многочисленные жалобы на давление, оказываемое миссионерами на иноверцев. Тем не менее, процесс обращения двигался неплохо, отчасти благодаря тем льготам, которые предоставлялись новокрещенным.
Успение (деталь). Около 1497 г. Московская школа
Особой опекой императрицы пользовались монастыри; наибольшую любовь она испытывала к Троице-Сергиевому монастырю, который переименовала в лавру. Все его многочисленные подворья освобождались от повинностей хозяйственного и полицейского характера, правда с оговоркой, что эти привилегии пожалованы только Троице-Сергиевской лавре. Ею были основаны в Петербурге два женских монастыря – Смольный и Воскресенский, в Москве был восстановлен Ивановский монастырь для вдов и дочерей заслуженных людей. Был отменен закон Петра, согласно которому молодые люди, способные принести пользу государству, не имели права на монашеский постриг.
Успение (деталь). Около 1497 г. Московская школа
По распоряжению императрицы было отпечатано новое издание Библии, исправленное от опечаток и искажений большой группой специально отобранных ученых богословов. Для хозяйственной жизни монастырей был важен указ, согласно которому хозяйственные работы проводились преимущественно не монахами, а отставными офицерами, а доходы от этих работ частично использовались для учреждения разного рода приютов и инвалидных домов. Елизавета и Синод ее времени были нетерпимы к раскольникам и прочим сектантам, но, как это обычно бывает, именно при Елизавете сектанство широко распространилось по стране. Один церковный писатель удачно сравнил секты с омутами, заводями и плавнями, которые образуются по течению больших рек. Они – как частичные и искаженные отражения великих религий в осколках разбитого зеркала. Члены сект считают, что только они знают, как спастись, и потому только они спасутся. Из наиболее многочисленных сект в России рассматриваемого времени назовем три – хлыстовство, скопчество и духоборство (о старообрядцах уже говорилось выше).
Хлысты называют себя «людьми Божиими»; эта секта возникла еще в конце XVII в. в центральных губерниях России. В Москве происходили тайные собрания под руководством Ивана Суслова при участии многих стариц московских монастырей. По словам сектантов, к этому времени иссякла среди русских людей вера, и вот лучшие из них собрались и «Поднимать стали руки на небо,/ Созывать Бога с неба на Землю:/ Господи, Господи, явися нам, Господи,/ В кресте или в образе,/ Было бы чему молиться нам и верить». В ответ на эту горячую молитву сошел с неба сам Бог и вселился в тело крестьянина из Костромской губернии Данилы Филипыча. Этот человек вел праведную жизнь, много читал, но затем решил, что спасение не в них, поэтому утопил книги в Волге и стал проповедовать людям, что для спасения нужна одна книга: «Книга золотая, книга животная, книга голубиная, Сам сударь Дух Святой». (Здесь «живот» – истинная жизнь, а голубь – символ Святого Духа). Данила окружил себя апостолами и организовал собрания – молитвы, названные «радениями», которые сопровождались плясками с «хождением в духе» и легким самобичеванием, отчего секта и получила свое название. Суслов стал главным его помощником; он провозгласил себя Христом и проповедовал по Оке и Волге, собрав большую группу последователей. Умер Суслов в начале XVIII в. С тех пор хлыстовство распространилось по России, привлекая к себе представителей самых разных общественных слоев. Источниками вероучения хлыстов являются священные книги и откровения, получаемые через своих пророков и христов. С Библией хлысты обращаются произвольно – смысл написанного толкуется в соответствии со своим учением. Руководители хлыстовских «кораблей» были нередко людьми образованными, а основная масса руководствуется словами их богородицы Авдотьи: «Ангелы небесные ничего не читают, Господь наш Саваоф тоже ничего не читает, все святые, праведники, апостолы и пророки ничего не читали и не писали», так что основным источником духовных знаний для них являются откровения их руководителей. Главным пунктом учения хлыстов является теория о мистическом возрождении человека, для чего нужно отречься от всего мирского, отказаться от желаний, страстей, брака. Тогда человек воскресает для новой жизни, становится «духовным». Все поведение хлыстов направлено на получение Духа Святого и сохранение полученной благодати; для этого следует не пить вина, не раздражаться, соблюдать умеренность в еде, чаще молиться и оставить брачную жизнь. В «духовного» человека может вселиться Христос, и тогда он сам становится христом. Управляется община такими христами, богородицами, пророками и вообще людьми, способными получать откровения. Таким образом, люди Божии – «Братья, секреты духовные,/ Духовные, Богом любовные,/ Святым Духом избранные,/ Сыном Божьим порожденные». Ритуал хлыстов имеет много христианских элементов: они пользуются иконами, крестным знамением, у них есть подобия таинства причащения, они произносят христианские молитвы, особенно молитву Иисусову, поют церковные песнопения. Некоторые христы и пророки советуют «детушкам» посещать православную церковь, относится с почтением к священникам, хотя основная масса хлыстов враждебна официальному Православию. Радения хлыстов происходит в глубокой тайне; ходят слухи, что в некоторых «кораблях» радения заканчиваются оргиями. Пространное описание таких радений дано в последней части трилогии Мережковского «Христос и Антихрист» – «Петр и Алексей». Чтобы исключить возможность нарушения полового целомудрия в среде хлыстов возникла секта скопцов.
Основание скопчества относится ко второй половине XVIII в.; его основателем считается Кондратий Селиванов. Императрицу Елизавету Петровну скопцы почитают богородицей, молятся ее изображениям как иконам, слагают ей вдохновенные гимны.
По словам скопцов, Елизавета восприняла благодать Святого Духа, помолилась Богу Саваофу и затрубила в золотые трубы; тогда отворилась ее утроба и явилось на свет дитя – Христос Селиванов: «Рожала я, рожала я, рожала я, да не мучилась; была девой, была девой, породя девой осталась». Оправданием их учения скопцы считают слова Матфея: «Есть скопцы, которые из чрева матернего родились так, и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царствия Небесного» (Мф 19:12). Теоретические представления скопцов и их культ повторяют богословие и радения людей Божиих. В домашней жизни скопцы обычно отличаются трудолюбием. В Сибири, куда их ссылали за сектантство, они благотворно влияли на окружающее население. Ведут себя скопцы скромно, часто накапливают немалые богатства. Вырождение людей Божиих в скопчество лишний раз подчеркивает опасность сектантства. Селиванов ввел в скопчество политический аспект, назвав себя Петром III и пообещав своим последователям водворить в Петербурге свое земное царство.
Интерес хлыстов и скопцов к дарам Святого Духа, к духовному христианству нашел свое развитие и распространение в секте духоборов. Происхождение секты до сих пор остается неясным. Имеются сведения, что в середине XVIII в. прусский унтер-офицер, живший в Харьковской губернии, распространил среди местных жителей учение, которое современники иногда называли квакерским. Квакеры (от англ. quake – трястись, дрожать) – протестантская секта, возникшая в Англии в XVII в. Этимология названия секты, возможно, связана с какими-то элементами ритуала. Основная идея квакерства – в том, что истинная вера проявляется не в церковном учении, а в акте озарения Святым Духом. Испытавший это благодатное озарение видит путь к нравственному совершенствованию. В молитвенных помещениях сектантов отсутствуют религиозные атрибуты – иконы, алтари; у квакеров нет духовенства, а проповедь может прочесть любой член общины, в которой царит полное равноправие. Квакеры отличаются аскетической жизнью и строгими нравственными принципами. В настоящее время квакерские общины есть в Англии, США, Канаде и некоторых других странах. Духоборческое движение в России XVIII в. быстро распространилось на юг и север от Харькова, однако местный стиль существенно повлиял на характер секты. Так, тамбовские духоборы, зародившись в хлыстовской среде, имели проповедником некоего Иллариона, который представлял себя сыном Бога и окружил себя двенадцатью архангелами для суда над вселенной. Патриарх екатеринославских духоборов, Силуан, был человек начитанный, знакомый с учениями западных мистиков, так что его понимание предназначения секты было иным, более метафизическим. Здесь надо упомянуть преподавателя Харьковского коллегиума, а затем свободного странника и проповедника, первого русского философа в общепринятом значении этого слова Григория Сковороду, жившего во времена Елизаветы и Екатерины II. Сковороду некоторые авторы называют одним из основателей секты духоборов, но серьезных подтверждений этому нет. Известно, что духоборы распевали песни и гимны, сочиненные Сковородой, читали его богословские трактаты и философские диалоги. Подробно об этой замечательной личности будет сказано ниже. По своему учению духоборы, как это ясно из рассказа о квакерах, очень близки к хлыстам. Кроме отрицания церковных ритуалов духоборы крестились двумя перстами, считая троеперстное крещение печатью антихриста. Близость духоборов к хлыстам подтверждается, кроме всего прочего, и тем, что один из главных их учителей Сапожников прежде был учителем у хлыстов.
Много внимания уделяла Елизавета образованию. Это был переломный период, когда просвещение было уделом духовных лиц, остальные «учились понемногу» и кое-как. Петр I создал Академию наук и ряд учебных заведений при ней, где могли обучаться представители широких слоев населения и где фигурировали также дисциплины естественнонаучные, но этот почин был сведен на нет его ближайшими преемниками. Сотрудниками Академии был подан императрице проект регламента, по которому Академия подразделялась на департаменты по различным наукам. Директорами департаментов должны быть профессора, а президент должен избираться из профессоров на их собрании. Елизавета одобрила проект кроме пункта об избрании президента, поскольку уже выбрала на это место брата своего фаворита, Кирилла Разумовского, который в детстве был пастухом, а затем, после возвышения брата, отправился за границу для обучения. В 1746 г. он был назначен президентом Академии, имея лишь 19 лет от роду. В 1747 г. был издан регламент Академии наук, которую тогда соединили с Академией художеств и университетом. Согласно регламенту Академия разделялась на три класса: 1) астрономов и географов; 2) физиков, к которым были присоединены химики, геологи и ботаники; 3) физико-математический. Студентами университета могли стать молодые люди всякого происхождения; поступив в университет, они получали небольшое содержание и квартиру в общежитии. Студенты, как и профессора, могли принадлежать к разным вероисповеданиям, но каждую субботу ученый православный иеромонах преподавал им катехизис. В 1746 г. в число членов Академии был избран Вольтер, который в это время собирался писать историю Петра Великого. Из деятелей Академии своими талантами и образованием в то время резко выделялась пара: Ломоносов и историк Миллер.
Ломоносов был первым русским ученым-естествоиспытателем мирового уровня. Он аргументированно критиковал распространенную тогда теорию теплорода, сделал ряд работ по молекулярной теории вещества, заложил основы физической химии, организовал первую химическую лабораторию, создал ряд оптических приборов и сформулировал теорию цвета, открыл атмосферу на планете Венера, опубликовал работы по металлургии и по геологии Сибири. В области истории он был противником норманской теории возникновения России и русского народа. Очень значительны его работы в области филологии, он был одним из основоположников силлаботонического стихосложения, писал философские и хвалебные оды, сатиры, возродил искусство мозаики. Родился Ломоносов в 1711 г. в селе Денисовка в семье помора. Учился сначала в Москве в Славяно-греко-латинской академии, затем в Петербургском университете, а в 1736–1741 гг. – в Германии. Первый русский академик петербургской Академии наук; по его инициативе в Москве в 1755 г. был основан первый российский университет. При университете были две подготовительных гимназии. В указе об организации Московского университета говорилось: «Петр Великий погруженную в глубину невежества Россию к познанию истинного благополучия приводил, и по тому же пути желает следовать его дочь, императрица Елизавета Петровна».
Покров Пресвятыя Богородицы (деталь).
Конец XV в. Новгород
Университет был разделен на три факультета: юридический, медицинский и философский. В учрежденных при университете подготовительных гимназиях было четыре трехклассных школы: российская, латинская и главнейших европейских языков, которыми считались немецкий и французский.
В 1758 г. гимназии для дворян и разночинцев были организованы в Казани.
В 1756 г. Елизавета учредила новое заведение просветительского характера – русский театр для представления трагедий и комедий.
Миллер начал свою научную деятельность еще при Анне Ивановне. Он пробыл десять лет в Сибири, где собрал уникальные материалы по истории и географии этого края.
В самые последние годы своей жизни Елизавета Петровна несколько изменила проводимой ею прежде церковной политике – она указом провела секуляризацию монастырских земель. Тем самым идея неприкосновенности имущества, принадлежащего Церкви, была серьезно поколеблена. Однако подобная реформа давно назрела, поскольку огромные земельные угодья при монастырях использовались неэффективно. В 1766 г. Сенат образовал особую комиссию для разбора крестьянских жалоб на хозяйство духовных владельцев.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.