§119. Арианские споры до Никейского собора, 318 — 325 г.

§119. Арианские споры до Никейского собора, 318 — 325 г.

Арианские споры в первую очередь связаны с проблемой Божественности Христа, но, конечно же, они затрагивают и вопрос Божественности Святого Духа, то есть в целом тайну Святой Троицы и воплощения Бога, стоящие в самом центре христианского откровения. Учение о Троице появилось не как нечто абстрактное, но в неразрывной связи с учением о Божественности Христа и Святого Духа. Если это последнее учение истинно, то Троица логически необходима для сообразования с библейским монотеизмом; иначе говоря, если Бог — един и если Христос и Святой Дух, отличные от Отца, тем не менее, обладают божественной сущностью, то Бог должен быть триединым. Хотя в самом Священном Писании очень немного текстов, которые могли бы использоваться в подтверждение учения о Троице и само название Троица в нем совсем отсутствует. Об истинности данного учения живо свидетельствуют множество фактов, от Бытия до Откровения, которые являют нам Бога как Творца, Искупителя и Святителя, не говоря уже о том, что оно вытекает из Божественности Христа и Святого Духа.

Церковь всегда верила в эту Троицу откровения и исповедовала свою веру, крестясь во имя Отца, Сына и Святого Духа. С самого начала было понятно, что это Божье откровение должно быть основано на неком имманентном различии в Божьей сущности. Но для того, чтобы вера в него стала ясной и четкой, чтобы исповедь при крещении превратилась в учение, потребовалось три века тяжкого и усердного интеллектуального труда. В никейскую эпоху умы сражались за учение о Божественности Христа и против него, и от этого зависело, устоит или падет божественность христианства.

Споры по поводу этого основополагающего вопроса сотрясали Римскую империю и Восточную и Западную церкви более пятидесяти лет, они стали причиной созыва двух первых вселенских соборов, в Никее и Константинополе. Наконец ортодоксальное учение победило, и в 381 г. были сформулированы положения, в которые до сих пор верят во всех ортодоксальных церквях.

Внешняя история арианских споров, об основных особенностях которых мы сейчас будем говорить, может быть разделена на три этапа.

1. С начала споров до временной победы ортодоксии на Никейском соборе, 318 — 325 г.

2. Арианская и полуарианская реакция и ее победа после смерти Констанция, 325 — 361 г.

3. Окончательная победа и завершение Никейского символа веры, до Константинопольского собора, 381 г.

Арианство родилось внутри католической церкви, было осуждено как ересь на Никейском соборе, но потом, в разных формах, на какое?то время утвердилось в церкви, пока Второй вселенский собор не изгнал его навсегда. Потом оно утратило значение как политико–богословская сила, но еще двести лет продолжало существовать как некатолическая секта среди германских народов, обращенных в христианство в период арианского господства.

Корни арианских споров мы находим отчасти в противоречивых элементах христологии великого Оригена, отражающих несовершенство христианского мышления в III веке, отчасти же — в противоречиях между александрийским и антиохийским богословием. Ориген, с одной стороны, говорил о вечности и других божественных качествах Христа, что логически ведет к ортодоксальному учению о единосущии, поэтому в его поддержку выступали даже Афанасий, два каппадокийских Григория и Василий. С другой же стороны, ревностно желая обнаружить разницу между божественными ипостасями, Ориген ясно учил разнице в сущностях Отца и Сына[1311] и подчиненности Сына, как второго или второстепенного Бога, стоящего ниже Отца[1312], тем самым создав отправную точку для арианской ереси. Вечное порождение Сына от воли Отца, по Оригену, являлось наделением божественной, но вторичной сущностью, и эта идея в руках менее верующего и глубокого Ария, который со своей более строгой логикой не допускал посредников между Богом и творением, выродилась до понятия первого творения.

Но в целом арианство по духу было гораздо ближе антиохийской школе, чем александрийской. Сам Арий считал себя учеником Лукиана Антиохийского, который поддерживал еретические взгляды Павла Самосатского о Троице и на время был отлучен от церкви, но потом добился всеобщего уважения и принял мученичество при Максимине.

Александр, епископ Александрии, также использовал учение Оригена о вечном порождении Сына (позже ему учили также Афанасий и Никейский символ веры, но в более глубоком плане, понимая как порождение от воли Отца личности той же сущности, что и сущность Отца, а не личности другой сущности), и вывел из него учение об омоусии, или единосущии Сына с Отцом.

Арий[1313], пресвитер того же города после 313 г., которого описывают как высокого, худощавого, образованного, искусного, строгого и обаятельного человека, но при этом гордого, хитрого, беспокойного и склонного к спорам, уделял слишком большое внимание словам Оригена о подчиненном положении Христа. Он обвинил Александра в савеллианстве и учил, что Христос, действительно бывший Творцом мира, Сам был творением Бога, то есть не божественным в полном смысле слова[1314].

Спор между сторонниками двух этих мнений разразился около 318 или 320 г. Арий и его последователи, как отрицающие подлинную Божественность Христа, были смещены с должностей и отлучены от церкви собором, который состоялся в Александрии в 321 г. и в котором принимало участие около сотни египетских и ливийских епископов. Несмотря на это Арий продолжал созывать религиозные собрания своих многочисленных последователей, а когда его изгнали из Александрии, он начал распространять свое учение в Палестине и Никомедии и изложил его в увлекательном произведении, полупоэтическом, полупрозаическом, под названием «Пир» (??????), фрагментарно сохранившемся у Афанасия. Несколько епископов, особенно Евсевий из Никомедии и Евсевий Кесарийский, который либо разделял его взгляды, либо считал его невиновным, поддержали его. Александр выпустил ряд окружных посланий ко всем епископам против отступников и ексуконтиан[1315]. Епископы ополчались против епископов, провинции — против провинций. Скоро спор, по причине важности темы и рвения группировок, охватил всю церковь и превратил весь христианский Восток в поле богословской битвы.

Константин, первый император, который вмешался в религиозные проблемы христианства и делал это из политического, монархического интереса, ради единства империи и религии, сначала был склонен считать их спор пустой словесной борьбой и попытался примирить партии дипломатическими способами, посредством посланий и личного ходатая, пожилого епископа Осия из Испании, но тщетно. Разногласия, связанные с богословскими и религиозными принципами, невозможно уладить с помощью таких политических мер, как компромисс. Они должны продолжаться до окончательной победы одной из сторон, чтобы истина одержала верх или (временно) потерпела поражение. Затем, по «божественному вдохновению» и, вероятно, по совету друживших с ним епископов[1316], он созвал Первый вселенский собор, представлявший всю церковь империи, который должен был принять окончательное решение об отношениях Христа и Бога, а также о некоторых менее важных дисциплинарных вопросах, таких как время празднования Пасхи и раскол Мелетия в Египте.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.